Сборник Шепарда.

Движения отточенные и вымуштрованные. Вскидывая штурмовую винтовку, она закусывает губу, термозаряд вылетает с треском, магазин криопатронов обжигает её руки леденящим холодом. Она идет по полю боя, мгновенно находя укрытия, используя каждый шаг для выстрела, каждый выдох для ещё одного вдоха, полного жизни. Смотря на неё, я думаю, что природа не создала ещё хищника идеальней. На секунду мне вдруг кажется, что мы не на поле боя. Простыни смятые и пропахшие её терпким человеческим потом. У неё широкие зрачки, и волосы щекочут тонкую чешую моей кожи. Её пальцы прохладные и нежные. - Тейн… Когда я пропустил мерзавца-гета преступно близко к ней – зашелся едким кашлем, промахнулся, стрекот «Цикады» пролетел в метре от противника – я понял, что мне нужно уйти. Синдром Кепраля – мерзкая вещь, каждый раз кажется, что внутри образовалась чёрная дыра, вытягивающая весь воздух и всё, что осталось. Можно бить себя в грудь, можно мчатся к докторам, можно просто лежать, как я, на кушетке, смотреть в обшитый металлом потолок и ждать. Три месяца, сказала та азари-медик девять месяцев назад. Стоило сказать, что к четвертому месяцу ожидание неминуемого почти что перестало меня тяготить. Я просто смотрел в потолок, обшитый металлом, и позволял образам заполнять пространство так, будто меня не душит нехватка кислорода, и будто я оказался там, откуда не хотел уходить. Её глаза зелёные, как воды Всеобъемлющего, и тёплые, как солнце над родной планетой. Я пишу ей снова. Потом отправляю видеосообщения. Руки дрожат. Голос дрожит. Низкие вибрации подводят, срываются на хрип и ниже. Я не могу связаться к ней, потому и пишу всё это бессчетно. Отправляю опять, в надежде, что она всё-таки получит. А потом снова. На всякий случай. На всякий случай. Говорю, пока в горле не станет сухо, как на родной планете. Песочные барханы. Техас, Мексика на её планете. Скорпион, сцепившийся с насекомым… - …встретимся по ту сторону Моря. Когда она входит в больницу, и глаза у неё такие зелёные, и кожа такая тёплая, шепот азари снова звучит, наполняя воздух. - Вам осталось жить… Тиканье метронома. Приближающиеся шаги, от которых замирает сердце. Потому что Шепард – это неприятности. Она приглашает присоединиться к ней – полушутя, не особенно надеясь. Я отказываюсь. Мятые простыни. У неё широкие зрачки. Щекочущие кожу волосы… Вряд ли я даже это смогу повторить, не испачкав подушку кровью, пошедшей ртом. Мы целуемся. Она обещает навещать меня. Я киваю и думаю про те сообщения, которые она, кажется, так и не получила ещё. Значит, позже. Ещё не время. Я смотрю на её спину. Сутулится. Калахира, храни её, раз я столь слаб.