Честность - одинокое слово

Юби Канхар - Доброе утро, молодой господин! - я разлепил глаза и непонимающе похлопал ресницами, увидев перед собой омегу в форме горничного. - Я Су, ваш личный слуга. Чем могу услужить вам? Что за?.. Протер глаза и осмотрелся. Роскошная чужая комната, огромная кровать, и я на ней, совсем без одежды, ладно хоть прикрытый легким одеялом. Судя по тому, как падали на пол лучи солнца, уже довольно позднее утро. Ночью долго не мог уснуть, потом забылся, и вот теперь... - Который час? - скрывая зевок, спросил я. - Что... господин Метман? Он дома? - Хозяин ушел рано. Распорядился не будить вас. Хм, интересная постановка вопроса. ОН распорядился? Вот тиран домашний! А если бы он отдал горничному другой приказ? Меня бы растолкали на заре и ознакомили со строгим распорядком дня? - Помочь одеться? - приставал горничный, не давая передышки. - Причесать вас? - Я не безрукий, сам могу все это сделать, - буркнул я, больше всего сейчас желая, чтобы он ушел, - но было бы во что. Послушай, Су, можешь послать кого-нибудь в ближайший магазин? Меня устроит самая обычная одежда: белье, темные брюки и в тон рубашка. Размер пятнадцать, рост второй. - Слушаюсь, немедленно исполним. Вы спуститесь на завтрак в столовую, или вам подать сюда? Хм, вот дилемма, как же поступить? Метман куда-то смылся, это хорошо, не нужно тратить силы, чтобы сохранить лицо при встрече с ним. Но вот какие здесь порядки, я не знал, возможно, что меня усадят рядом с наглым Тимми? Спрашивать об этом я не стал, но внутренне напрягся. - Мне не в чем выйти вниз, - сказал я, радуясь, что отыскал такой естественный предлог, чтобы отказаться, - поэтому неси сюда. Кофе и тост. - Вы так мало кушаете утром, господин? - удивился горничный. - Другие омеги хозяина спрашивают гораздо больше. "Другие?" Вот болтун несносный, не следит за языком! Каков хозяин, таковы и слуги. Он что же, до сих пор не объявил, что я его супруг? Хотя, после того, что было ночью, мне глупо рассчитывать здесь на статус хозяина и соответствующее ему отношение. Мой "муж" не потрудился соблюсти даже элементарные внешние приличия, проведя брачную ночь с любовником, чем сразу же, с первых часов нашей семейной жизни, прилюдно унизил меня, показав всем в этом доме, что я ничто, пустое место, с которым можно не считаться. Слова слуги живо напомнили то потрясение, которое я испытал, когда увидел их вдвоем вчерашним вечером. И этого развратника я так боготворил, не зная сам, за что? Обычная похотливая скотина, без намека на порядочность! Да и чего я ожидал иного, - тот, кто женился ради денег и власти, не может отличаться высокой моралью и достойным поведением. Я знал, что он за тип, но глупо верил... в маленькое чудо, которое сверкнет передо мной лучиком счастья, сделав возможным путешествие в сказку. Я был раздавлен и унижен, долго стоял возле окна, вглядываясь в незнакомый пейзаж. Кем же я стану здесь? Безликой тенью, бедным приживалом, досадным недоразумением, которое приходится терпеть ради общественного мнения? Предметом обидных насмешек любовников Кертиса, которые будут шастать здесь, словно хозяева, нагло пренебрегая мной и откровенно издеваясь? Превращусь в жалкое униженное существо, лишенное не только статуса, но и своего собственного я? Сейчас ночные нравственные мучения возродились с новой силой, и я почувствовал себя прескверно. Сколько продлится эта жалкая пародия семейной жизни, как мне себя вести, что делать, как смотреть в глаза всем этим людям? Я здесь чужой, ненужный, брошенный, жестоко преданный. Метман заполучил компанию отца, а я... я просто стал балластом, который раздражает и мешает, постоянно путаясь под ногами. Глаза подозрительно защипало, и это разозлило меня. Вот только слез сейчас и не хватает! Если расплачусь, превращусь в слюнтяя, которого и сам не стану уважать. Я должен быть спокойным, гордым и бесстрастным, как папа Льюис, всегда владеть собой и не показывать ни мужу, ни его любовникам, ни слугам, какие горестные чувства у меня в душе. Сейчас я просто растерялся от того, насколько откровенно Метман выказал ко мне свое презрение, но это временно, я соберу все силы и не стану тряпкой. Надо поговорить с ним и найти какой-то выход. Он не горит желанием со мной считаться? Это взаимно. Дом у него огромный, можно сделать так, чтобы не видеться друг с другом. Здесь есть наверняка какие-то пустующие комнаты в дальнем крыле, отдельный вход... Потерпим год и разведемся, не так все страшно. Дождавшись посланного в магазин слугу, оделся, волосы стянул пучком назад и критически глянул на себя в зеркало. Да, как-то не тяну я на счастливого молодожена... Да хрен с ним, что я об одном и том же, здесь никому не интересен мой внешний вид! Вышел из комнаты и с некоторой опаской спустился вниз. Как оказалось, опасался не напрасно, - меня там ждали. Словно по команде, слуги выстроились в два ряда и поклонились, слишком уж тщательно избегая поднимать на меня глаза. Или мне это только показалось? - Имею честь представить нашего молодого хозяина, господина Юби Канхара, - объявил дворецкий. - Приказы и распоряжения супруга господина Метмана для всех закон! Черт, ну и сцена! Провалиться бы сквозь землю! Я вяло улыбнулся и махнул рукой, подав сигнал, что можно расходиться, после чего решительным шагом направился к выходу. Надо немедленно уйти отсюда, иначе задохнусь!.. Не тут-то было, - чертов дворецкий метнулся вслед за мной и вежливо спросил, куда я направляюсь. - Мне нужно съездить за своими вещами, - деревянным голосом ответил я. - Что-то не так, любезный? - Вам вовсе нет нужды так утруждаться, молодой хозяин, - словно не заметив моего выпада, ответил альфа. - Скажите, что нужно привезти и адрес, водитель все доставит. - Благодарю, но не получится, я не успел собрать все, что необходимо, и поэтому придется самому. И - если вас не затруднит, то обращайтесь просто: господин Канхар. - Конечно, как прикажете... Эй, Юст, иди сюда. Вот, это ваш водитель, господин Канхар. Он отвезет вас и поможет с погрузкой. Простите за вчерашнее, - он наклонился ближе и понизил голос, - я ничего не знал, иначе бы не допустил такой ошибки. Ошибки? Это он о Тимми? Не извиняйся и не лезь из кожи, пытаясь представить этот дом порядочным, когда хозяин и не думает придерживаться приличий. Он принял своего любовника и провел с ним ночь, не думаю, что будет и в дальнейшем соблюдать "супружескую" верность. Я вдруг поймал себя на том, что рассуждаю обо всем, словно столетний дед. Когда я успел повзрослеть? В тот день, когда погиб папа? Или прошедшей ночью? - Пожалуйста, прошу вас, будьте осторожны, и не задерживайтесь долго. Мы ждем вас к обеду. Кроме водителя, со мной в машину сел охранник. Метман велел за мной следить? Возможно, опасается каких-то провокаций, но вроде бы все решено, и Гектор Аякс больше не угроза для меня? Или желает показать мне свою власть, как мужа, ограничив круг общения и свободу передвижений? Вот же тиран, еще не легче, если это так! Не стоит голову ломать, посмотрим, как все будет дальше. Попробую вести привычный образ жизни. Пусть этот распутник тоже делает то, что и прежде, я не стану обращать на него внимания. Он сам по себе, я сам по себе. Мы с ним ничем не связаны и ничего друг другу не должны, - чужие люди, временно соединенные обстоятельствами. Минует год, быть может, меньше, и мы расстанемся, навсегда забыв об этом странном времени, которое были вынуждены провести под одной крышей. Мне вдруг припомнились его вчерашние прикосновения, от которых я так долго не мог потом прийти в себя. Он выпил, потому и соблазнился на меня, но лишь коснувшись, тут же протрезвел, увидев мое длинное нескладное тело. Я не гожусь ему в супруги, ни сейчас, ни позже, да и хочу ли этого я сам? Терпеть измены, откровенное пренебрежение? Я не смогу, лучше уйти и постараться позабыть о нем. Он не способен на любовь, а если даже и даны ему какие-то чувства, то он подарит их не мне. Не стоит строить замок на песке, он будет смыт водой или разрушен первым же случайным ветром... Подъехав к своему бывшему уже особняку, я снова почувствовал боль. Вся моя жизнь прошла здесь, в этих стенах, а теперь мой родной дом переходит к чужим людям, которые вряд ли будут относиться к нему с таким же трепетом и любовью. Вбежал по ступенькам, на которых знал каждую трещинку, и открыл дверь в гостиную. - О, господин Юби, - знакомый голос Шевеля, НАШЕГО дворецкого, почти члена семьи, служившего здесь целых тридцать лет. Он тут, еще не уехал? А может, новые владельцы оставили за ним эту должность, учитывая огромный опыт и навыки работы? - Как же мне жаль, что все так получилось... - Мой отчим... где он? - Вчера уехал. Набил две здоровенные сумки, крохобор, даже столовое серебро не позабыл! - в голосе пожилого слуги прозвучало презрение. - Но ваши драгоценности и некоторые вещи покойного хозяина я спрятал. Вот они здесь, молодой господин, извольте посмотреть. Он вынул из шкафа две небольшие изящные шкатулки и протянул мне. В первой я не увидел ничего интересного, - мои побрякушки, которые отец заставлял надевать на торжественные приемы, содержимое второй было мне совершенно незнакомо. - Это принадлежало моему отцу? - перебирая украшения, удивленно спросил я. - Но здесь по-настоящему дорогие изделия, явно изготовленные на заказ. Почему же отец никогда не носил их? Среди вороха бриллиантов лежал изящный перстень, - изумительный шедевр ювелирного искусства. Тонкая золотая вязь, и по ней россыпь мелких драгоценных камней, - от вещицы было невозможно оторвать взгляд, она притягивала к себе, завораживая какой-то магической красотой. - Здесь есть какая-то надпись, но буквы слишком мелкие, - пробормотал я, пытаясь разобрать, что было выбито на внутренней поверхности тонкого ободка. - О, лупа, это кстати? Спасибо, Шевель. "Л.Э." ? Но что они обозначают, вот вопрос... - Должно быть инициалы, молодой господин, - ответил дворецкий. - Думаю, что "Э" - первая буква добрачной фамилии господина Льюиса. - Вы что-нибудь знаете про юность моего отца? - задумчиво рассматривая буковки, спросил я. - Вы служите у нас давно и помните те времена, когда он только появился в этом доме. - Что вам сказать? Хорошего слугу отличает скромность, излишнее любопытство проявлять он не должен. Я понимаю, что за давностью лет вы вправе рассчитывать на мою откровенность, однако я действительно никогда не пытался узнать больше, чем мне было положено по должности. Я помню молодого господина Льюиса, он был похож на вас, такой же худощавый и высокий, (для омеги) и какой-то... безучастный. Такое впечатление, что пережил серьезную душевную трагедию и просто подчинился обстоятельствам, согласившись выйти за человека вдвое старше его. Но кто он, из какой семьи, об этом ничего не знаю, извините... - Но если мой отец альфа был уже в годах, то почему родители не спешили зачать наследника? Я появился на свет лишь спустя четыре года после свадьбы. - Сначала господин Льюис не подпускал к себе супруга, а тот, возможно, не хотел брать его силой. Они и спали в разных комнатах, но видимо потом Льюис смирился. Простите, молодой господин, мне очень неловко говорить вам о таких вещах... - Не извиняйтесь, Шевель. И спасибо, - я кивнул на шкатулку. - А вы как, остаетесь в должности? Что новые владельцы? Да-да, я понимаю. А впрочем вам пора уже и отдыхать. Дверь в кабинет отца была открыта. Сейф нараспашку, на столе полнейший хаос. Чувствуется, что Реден не церемонился, когда искал, чем можно поживиться. Я чуть поколебался, но потом зашел и сел, в последний раз оглядывая знакомый интерьер, прощаясь навсегда с той жизнью, что сегодня уходила от меня, почти не оставляя никаких воспоминаний. Я вдруг впервые подумал о том, что почти ничего не знаю о своих родителях. Со мной всегда был воспитатель Реннис, он учил меня всему, наказывал и баловал, носил на руках и ставил в угол. Я вырос под его крылом, привык к нему, любил его и тосковал сейчас из-за того, что он меня оставил. Где он сейчас и почему ушел, даже не попрощавшись? Все это было странно, я не мог поверить, что мой добрый ангел мог со мной так поступить. Должно быть отчим вынудил его, чтобы не мешал в его коварных планах. А если с Реннисом что-то случилось? Я вынул сотовый, ткнул в цифру один... "Номер не существует". Чертов Реден, я чувствую, что он и к этому приложил свою гнусную лапу! Как папа мог с таким связаться? Позвал телохранителя, чтобы он снес коробки в машину, а сам занялся сбором остального, нет-нет да бросая взгляд на шкатулку с папиными бриллиантами. И все же: кем он был, и почему об этом никогда не говорил со мной? Судя по драгоценностям, его семья была богата. Но почему папу отдали замуж за вдовца, причем намного старше? Отца альфу я помнил мало, он ушел от нас, когда мне было девять. Он мне всегда казался дедом, не отцом, особенно на фоне молодого папы Льюиса. Я был ребенком, но даже в раннем возрасте нередко думал, почему мои родители так отличаются по возрасту, хотя и никогда не спрашивал, да мне бы не ответили, скорее, отругали. Остался в памяти отцовский строгий взгляд и фраза: "От такого сына никакого толка, как ты посмел родить омегу?". Было обидно это слышать, я чувствовал, что этот старый альфа совсем меня не любит. Он никогда не брал меня на руки, не разговаривал со мной и не ласкал. Другое дело папа Льюис. Хотя он тоже редко был со мной, но его взгляд всегда был полон нежности и любви. Льюис приходил ко мне в комнату и, отослав горничных и Ренниса, сам помогал надеть пижамку, читал перед сном сказки, расчесывал мои длинные тонкие волосы. Я так любил эти минуты с папой, был счастлив, засыпая на его руках. Последние семь лет, после ухода отца альфы, Льюис очень сильно изменился. Он рано уходил из дома, поздно возвращался, все свое время посвящая бизнесу, который добровольно взвалил на свои хрупкие плечи, превратив компанию Канхаров в одну из лучших в строительном бизнесе. Он и со мной стал обращаться, словно с подчиненным, верней, с наследником, которому готовился доверить все свои дела. - Ты должен стать сильным и самостоятельным, Юби, только так можно выжить в нашем жестоком мире, - часто повторял он, посвящая меня в тайны крупного бизнеса. - Не доверяй никому, будь жестким, иначе проиграешь, не сумев начать, и тогда тебе придется до конца испить горькую чашу бесправного омеги, повторив мою печальную судьбу. Тогда я не придал значения этим словам, но вот теперь отчетливо припомнил. Что же имел в виду папа под горькой фразой про бесправного омегу, и не сбылось ли нынче его роковое пророчество? Моя судьба, мой вынужденный брак, - не это ли хотел он от меня отвести, обучая суровой правде жизни? Я кое-что успел усвоить из его уроков, однако был еще обидно молод, чтобы иметь возможность спорить с теми страшными реалиями, которые преподнесла мне жизнь. Папу убили, я был почти уверен в этом. Неважно, кто, Гектор Аякс или пройдоха Реден. Хотя последний трус, и вряд ли бы посмел. Полиция закрыла дело, но даже если бы нашли убийцу, что это изменило бы в моей судьбе? Я словно щепка, плыл по воле волн, не зная, далеко ли берег, и все, что оставалось - попытаться выжить и не пойти на дно. - Юби, тебе помочь? - в дверь постучал дворецкий. - Прости, что позволяю фамильярность, но ты мне как родной, и мы теперь уже не господин со слугой, ведь верно? - Да, разумеется, Шевель, - отозвался я, - я все уже собрал, вот только не могу найти альбом. Не видели его, случайно? О, видели! Давно надо бы у вас спросить. Мы вместе посмотрели фотографии. Везде я с Реннелем или со школьными друзьями. Папы Лью нет почти нигде, отец только в начале, и всегда один. Семьи у нас не состоялось, я просто никогда об этом не задумывался, беспечно существуя в вымышленном мире, где было все легко и просто. А вот сейчас передо мной открылась новая страница жизни, какой она окажется, такой же странной и неполной? Об этом же спросил и старый Шевель, глядя на меня почти с отеческой заботой. - Как ты, малыш, там, в доме Метмана? Вид у тебя уставший. Ты видел утренние номера газет? - Я не хочу смотреть. Могу представить, сколько там всего написано про нас плохого. Лучше не знать. Спасибо вам за все, господин Шевель, живите долго, дай вам Бог! Газеты прочитать мне все же пришлось. Кто-то услужливо подсунул их мне в комнату, большую кипу. "Божественный красавец Метман женится на замухрышке!" "Компания плюс маленький уродец! За все приходится платить!" "Что будет с маленьким Канхаром дальше? Куда его спровадит с глаз долой столичный Дон Жуан?" Другие заголовки были еще злее. Я все не стал читать, сложил на стол, пусть кто принес, тот и уносит. Моя спальня приобрела жилой вид, горничный успел все разложить, развесить и расставить. Комп на столе, мои учебники, тетради, безделушки. Хоть что-то радующее глаз среди всей этой роскоши и блеска. Я лег и сразу же уснул, измученный двумя бессонными ночами и прошлым суматошным днем. Проснулся от того, что кто-то открывает дверь. О, надо же, супруг пожаловал! Я встал и поклонился, как чужому. Да он таким и был. - Что вам угодно, господин? - Юби, с тобой хочет переговорить мой детектив. Когда ты сможешь уделить ему немного времени? - в глазах ни капли раскаянья или смущенья. Железный человек, бездушный монстр. И как я мог в него влюбиться, не разглядев истинной сущности за красивой вывеской? - В любое время, господин. - Но почему ты так официален, Юби? - он продолжал смотреть невинным равнодушным взглядом. - Ты можешь быть со мной на "ты". - Мне так удобнее, - угрюмо отозвался я. Это был тот момент, когда во мне что-то сломалось. Мне расхотелось говорить с ним, что-то обсуждать, просить о комнате с отдельным входом. Пусть будет все, как есть, мне безразлично. Любовники? Я выдержу. Насмешки? Тоже. Только оставил бы меня в покое и не лез. Я не хочу его любить. Я должен разлюбить. Возненавидеть. Он сломал мне жизнь. - Ты собираешься на ужин? - Нет. Су мне подаст сюда. Спокойной ночи, господин. Я постараюсь не мозолить вам глаза, чаще, чем того потребует необходимость. Мне показалось, что в лице его мелькнуло сожаление, но не позволил себе поддаться этому обману и отвернулся, в знак того, что разговор окончен. А через день раздался неожиданный звонок. Номер не определен, и я сначала не хотел брать трубку. Но мало ли чего, вдруг что-то важное. Возможно, детектив, которого упоминал Метман? - Юби, мой мальчик, я вернулся! - Реннис, это ты! - я задохнулся радостью, не в силах поверить, что слышу до боли знакомый голос. - Но где ты был? И где сейчас? - Я у твоих дверей! Все остальное позже. Я ведь могу к тебе зайти? - Конечно, Реннис, я спускаюсь!