Ветер терзает тряпицы надежд, Что так легко, в секунду, разорвались. И не носить вам больше белых тех одежд, Под коими веками вы скрывались. Листва, уже покрытая золой снежинок первых, Тихонько леденеет под рукой. Игра твоя на детских, слабых нервах- Закончилась трагической зарей. Багряной коркой застывая на глазах Кровь алая из- под запястья проливалась. Души развеянной, под дикий ветер, прах Как будто с восхищением глядит на мир. Казалось, Ушел в небытие. А что ей оставалось? Смотреть веками на чужие слезы? Она и так достаточно хранила их в глазах. И часто уходил ее же взгляд во тьму, во грезы- Что рисовала где- то в зеркалах. Лес тих, и неприятен ветер севера, Что тщательно терзает ели ствол. Пронизывает... Вот бы запах клевера Нащупал мой почти угасший взор... Зима. Так холодна, но трепетно чиста В своих веселых, белых, свежих рифмах! Как хорошо, что умирать мне не в дыму- В почти зеленых, серо-синих льдах. Иль может, ей смотреть на то, как умирает Мир наш в давно чужих, невидимых, тисках? Или на ветер, что уже пылает Болью в ледяных, ненужных ей висках. А сколько раз она о помощи просила! Того, кто был дороже крыльев ей. Но зря-молитва в осень уходила, И не найти ей памяти морей. А что земля?Земля же безразлично Впитала тонких рук последние дары. И кровь, что горяча, так непривычно Хладна, и гаснут, гаснут все костры.
Зачем любить?Зачем нам эти годы, Прописанные болью наших слез. И по стеклу нелепые разводы Порой напоминают стрелы гроз. Скажите, для чего она погибла? Под тихим покрывалом ноября, Зачем? Она же многого достигла... И, посмеявшись над судьбой, ушла.
.