Fly

Раннее утро. Сквозь окна пробивались первые лучи солнца, за окном весело чирикали птицы, их трели были слышны даже в самых дальних уголках улиц. Вешнее небо заплыло белоснежными, как пух, облаками, и переливалось оттенками зари. Казалось бы, утро это не предвещало ничего плохого, оно должно было лишь нести радость в дома людей, но происходящее вокруг наигранное веселье было создано только не для Джерарда Артура Уэя. "У вас ***, иными словами называемый синдромом бабочки", – отталкивающий, внушающий страх и ужас диагноз отдавался в голове парня, как приговор. Его кожа обладала сверхчувствительными свойствами; тонкой, словно крылышко насекомого, и была подвержена многочисленным высыпаниям. Он провел в больнице несколько лет, отдаваясь длительному и кропотливому изучению со стороны специалистов. Каждодневные анализы, проверки, и прочая беготня подле него настолько докучали Джерарду, что он готов был жить нормальной жизнью, терпеть боль от малейшего прикосновения, лишь бы этих врачей не видеть. Спустя некоторое время упорных и нудных уговоров, родителями было принято решение попытаться отправить ребенка в нормальную школу, чтобы он, наконец, осознал, что его глупые задумки насчет обычной подростковой жизни — мечты, и только. Затем настало время приготовлений. Родителям выдали небольшой коробок, ну или даже чемоданчик, где было сложено необходимое количество таблеток, шприцев и вакцин. Таких запасов хватало примерно на месяц и стоили они немалых денег. Средства на обследования и последующее лечение сына никогда не являлись для родителей проблемой, поскольку они были весьма успешными и влиятельными людьми в бизнесе, зарабатывали довольно много. Собрав весь этот реквизит и закончив последние проверки, родители повезли сына домой, откуда следующим утром он должен был пойти в школу. °°° — Запомни свое главное правило: никаких прикосновений, – инструктировала мать своего сына. — Руки никому не пожимать, на подножки не попадаться. Если говорят что-то записывать, бери вот это, — она протянула ему какую-то загогулину, покрытую странной желеобразной оболочкой, которую и карандашом-то назвать нельзя. Странно, но эта хрень еще и пишет. — и ты не почувствуешь боли, – завершила она. Сын кивнул. Обычная жизнь, о которой он так мечтал, была уже совсем близко. Но даже такой мечтательный парень понимал, что ему никогда не стать здоровым полноценным человеком. Он инвалид, и это уже навсегда. Мать уже поднялась с кресла, как вдруг остановилась: — Ах да! Забыла сказать. Мы с отцом много сил вложили в то, чтобы ты смог попробовать жить нормально, как среднестатистический подросток. Поэтому ты должен понять одно: не стоит ни с кем заводить дружеские отношения, обмениваться рукопожатиями, обнимать. И давай без глупых влюбленностей, ладно? Поверь, это принесет тебе только проблемы, ведь контактировать с людьми ты все равно сейчас не способен. С этими словами женщина удалилась. На следующий день, после множества разных уколов, Джерарда облучили в какой-то облегающий прозрачный костюм, скорее всего, это была защитная пленка, а поверх нее на него нацепили обычную одежду. Повесив сыну на плечи рюкзак, родители оглядели чадо и остались довольны результатами. — Что ж, удачи тебе, сын мой, — ласково потрепал его по голове отец. У него были добрые и отзывчивые родители, в этом плане ему, безусловно, очень повезло. Мальчик шагнул в открытую дверь и вышел на улицу. Солнце игриво показалось из-за линии горизонта, его яркие лучи светили в глаза, поэтому Джерарду пришлось опустить голову как можно ниже и маленькими шажками идти в сторону школы. Когда он дошел до нее, было только 7 часов утра, а занятия начинались в 8, поэтому он, стараясь как можно незаметнее пройти в свой класс, осторожно озирался по сторонам. В классе, конечно же, никого не было. По крайней мере, так думал Джерард. Но заглянув в кабинет, он неожиданно для себя обнаружил сидящего внутри паренька. Кожа его была бледной, волосы растрепанными, глаза опущенными. Он так и сидел, уставившись в одну точку, не замечая появления в помещении еще одного человека. Но Джерард заметил в этом парне еще одну странную особенность. Он сидел не на школьном стуле. Инвалидная коляска. — Джерард, – по комнате эхом разнесся дрожащий голос застывшего в дверях парня. — А ты?.. Парень поднял голову, словно очнулся ото сна и растерянно оглядел прибывшего. — Фрэнк, – промямлил он, смущаясь, и вновь опустил голову. Джерард аккуратно шагнул между парт и присел рядом. Тот, кажется, понял, что пришедший сел с ним только потому, что его привлекает коляска, а сам Фрэнк ему вовсе не интересен. Да он вообще никому не интересен, так он думал. До того, как все это началось, у Фрэнка было полно друзей, знакомых, даже любимая девушка. Он был популярен в школе. Но когда врачи сказали, что вскоре он не сможет ходить, и каждый шаг будет отзываться дикой болью, словно ногу пронзила тысяча кинжалов, Фрэнк впал в отчаяние. Из всего, что он мог бы потерять в таком положении, с ним осталась только его любимая девушка - Линдси. Она была с ним все то время, пока он лежал в больнице и не давала Фрэнку почувствовать себя одиноким. Он был многим обязан ей. Не сочтя новенького достаточно интересным для общения, Фрэнк вновь погрузился в свои мысли, а Джерард отсел на соседнюю парту, поняв, что парень продолжать разговор не собирается. «Конечно», – думал он. – «Как я мог надеяться, что вообще подружусь с кем-нибудь?» С каждой минутой в класс потихоньку начали подтягиваться прочие подростки. Разумеется, все они были абсолютно здоровы, хорошо сложены и выглядели просто потрясающе. Лица парней приобрели нахальную самодовольную ухмылку, и разумеется в светлой головушке каждого из них пронеслись забавные мысли, как же весело будет развлекаться с двумя странными, необычными личностями. Стрелки часов стремительно приближались к восьми, а в класс забегали всё новые для Джерарда лица. Они рассаживались по местам и начинали беседовать о всяких глупостях, как это обычно бывает перед уроком. Симпатичные девушки сплетничали о парнях, молодые юноши обсуждали спорт или еще какую-нибудь скучную дребедень. Среди всей суматохи выделялись только двое, чьи возможности в отличие от остальных ребят в классе были ограничены. Во время урока Джерард старался сидеть как можно аккуратнее, тщательно регулируя состояние защитной пленки. Он заранее попросил у учителя одиночное место на последней парте. «Так гораздо спокойнее», — он облегченно выдохнул. Достав из рюкзака все необходимое, он осмотрел одноклассников. Его взгляд остановился на Фрэнке. Тот вжимался в кресло изо всех своих сил, казалось бы, совсем не слушая слов учителя. Кстати, он тоже сидел один. Когда прозвенел звонок и ученики повскакивали с мест, Райан Росс, учитель рисования Джерарда, попросил его задержаться на несколько минут после уроков. Джерард закинул портфель на плечо и специально отсел подальше от учительского стола. Он всегда боялся подобных неожиданностей, так как привык к тому, чтобы все шло своим чередом. В его голове витало множество разных мыслей, ведь он искренне не понимал, по какой причине его могли вызвать на беседу. Тем более, сам Райан Росс (!), с которым у мальчика за первый день занятий образовались самые теплые взаимоотношения. По крайней мере, по сравнению с прочими преподавателями. — Джерард, — заговорщицки начал он. — Наверняка ты уже успел обратить внимание на то, что в твоем классе также есть...эм... — учитель немного замялся, — подросток с ограниченными возможностями. Мальчик кивнул. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. — Так о чем я, — продолжал педагог. — Я бы очень хотел, чтобы вы попытались наладить общение. От меня не укрылось, как непривычно находиться в столь новой для тебя обстановке, хотя я хочу обратить твое внимание на то, что, между прочим, другие ребята прекрасно находят общий язык друг с другом. А если учитывать, что вы в некотором роде похожи, я думаю, вам стоит подружиться. Так будет гораздо легче влиться в новую обстановку, так сказать. — учитель хотел ободряюще похлопать ученика по плечу, но вовремя отдернул руку, вспомнив о чудовищном недуге несчастного. Казалось бы, невинное действие, вновь сообщало Джерарду, что он всего-навсего инвалид, коему суждено вечно скитаться обездоленным по этому равнодушному миру без надежды на понимание и сочувствие. Тот лишь виновато пожал плечами. — Может, помочь тебе добраться до дома? — услужливо предложил учитель. Глядя на него, можно было вообразить, будто он совершил нечто ужасное. Кражу какую-нибудь или убийство, к примеру. А теперь пытается всеми возможными способами загладить провинность. Наверное, приятно полагать, что есть на этой планете человек, которому важно не то, кем является Джерард, а то, кто он есть. Учитель явно видел в нем нечто большее, чем обычного ребенка с печальной участью. Честное слово, это чувствовалось в его теплом взгляде.