***
Чем дальше Ада двигалась, тем сложнее становился путь – не в плане физической трудности – а духовной, внутренней. Всё сложнее становилось найти силы в себе идти дальше, сражаться и снова умирать, падая и пропадая в небытие. Долина Жатвы не способствовала облегчению – её ядовитые испарения ещё больше дурманили, ещё больше забирали силы. Оставив позади побеждённого Алчного Демона – самого нелепого противника, коего девушка вообще себе могла представить, она снова встретилась с Лукатиэль. Её некогда фресочная спина немного осунулась, плечи стали более сведены, и держалась она не столь уверенно. И сейчас в ней наёмница увидела себя – неуверенную, потрёпанную проклятьем и врагами, но не сломленную... по крайней мере, пока что. - Прости, не хотелось так тебя обременять, - виновато сказала она, протянув кольцо, что она достала из кармана. – Возьми это в знак извинения, ладно? Это несколько удивило Аду, но та не стала отказываться от безвозмездного дара. И вместе с кольцом женщина поделилась своими переживаниями – о путающихся мыслях и угасающих воспоминаниях. И о страхе, сковывавшем получше самых крепких оков. И вопрос – один из множества, на который Ада тоже страшилась найти – если всё угаснет – то, что останется от меня?.. - У меня был старший брат. Мы вместе учились фехтованию. Он стал самым титулованным мечником во всей Мирре – я даже мизинца его не стою. По правде, мне ни разу не удавалось его победить. Но однажды... он исчез, пропав без следа. И теперь я точно знаю, что его забрало проклятье. - А у меня тоже был братик, - как-то невзначай бросила сокольница. – Я из Волгена – страны торговцев. Служила там наёмником у одного из таких. А мой братик... Топазные глаза округлились от ужаса, а стройное тело бросило в мелкую дрожь, пот побежал по вискам к скулам. - ...я не помню его... я не помню! – от ужаса девушка прикрыла рот рукой, а из глаз покатились слёзы; у неё началась истерика. И, возможно, это стало бы началом конца – если бы мечница не заключила её в своих объятьях. - Я знаю и понимаю, что ты чувствуешь. Успокойся – путь ещё не окончен, – говорила она, гладя наёмницу по затылку, и невольно распустила косу светлых волос. – Тебе ещё многое предстоит пройти. Вспомнив слова Изумрудного Вестника о четырёх великих душах, Ада успокоилась. Но из объятий, столь нужных и желанных сейчас – как человеческая фигурка тогда – уходить не собиралась. И не хотела, заключив в своих собственных объятьях Лукатиэль. Судя по сдавленному кашлю, та почувствовала себя немного неловко и тем самым дав понять, что пришло время двигаться дальше. - Надеюсь, мы не потеряем себя за то время, пока будем поодаль друг от друга, - как-то отстранённо и растерянно добавила Ада, когда их встреча закончилась. Битва с Демоном Плавильни была не самой простой – особенно, когда огромная туша вспыхнула адским пламенем. Но вместе с верным странствующим рыцарем они одолели проклятущую тварь – этому немало поспособствовали не только клинки, но и чудеса вместе с магией. Дальше рыцарю-наёмнику из Волгена предстояла встреча с бывшим королём Железной Цитадели, поглощённой огненным морем...***
Человеческая психология проста до безобразия, и Помойка стала для Ады доказательством этого. Куда деть проклятых жителей деревни, ставших полыми? Да бросить их в эту чёртову яму на съедение крысам! Один, два... и целое поселение полых появилось под Маджулой. Город, держащийся на шатких и не вызывающих доверия конструкциях, да честном слове, соединённый редкими верёвочными мостами, вывел её – всё ещё трепыхающуюся, но уже не потому, что она борется – а потому, что заглянула во тьму внутри себя и плывущей по течению безумия, рыцаря-наёмника из Волгена, в Чёрную Расселину. Место обитания существа, принявшего всё и всех в своем святилище ненужных и выброшенных вещей. Именно там произошла вторая встреча с этим странным стариком в кресле, ставшем для неё проводником через непроглядную, бесконечную тьму вокруг и внутри себя... и с ней. Кажется, Лукатиэль хотела спрятаться, убежать ото всех – или же защитить других от себя самой... - Оу... ты... Мои мысли... они... путаются... – странствующий рыцарь говорила неуверенно. – Что это за проклятье? Этот вопрос меня не покидает, но я уже не могу сосредоточиться, чтобы ответить на него. Этот вопрос не покидал и наёмницу, но она давно приняла человеческую психологию, понимание проблемы – и затолкала всё не нужное, пугающие и отвлекающие туда далеко, во тьму. - Я бесконечно сильно боюсь всё потерять. Потерять память. Потерять себя... потерять тебя... маленький рыцарь, – эти слова девушке показалась такими трогательными. Именно сейчас – скажи это женщина при их первой и второй встрече, возможно, Ада не поняла бы. И такими знакомыми... - Если бы мне сказали, что убив тебя, я избавлюсь от проклятья... я бы без сомнения приставила меч к твоему горлу... – а эта реплика заставила внутри всё сжаться. – Но всё не бывает так просто, верно? Я хочу жить! Я хочу существовать дальше! Я готова пожертвовать всем ради этого. Мне стыдно это признавать, особенно сейчас... но это правда. И Ада её понимала, как никогда и как никого другого – в последнее время девушка всё чаще и чаще чувствовала, как её собственный демон внутри душил проклятьем, а хор завывал всё громче и громче. - Иногда я чувствую одержимость... такой незначительной вещью, как моё "я". Но даже так я чувствую, что должна сохранить это, – в голосе Лукатиэль, словно на дёргающихся натянутых струнах, послышались нотки отчаяния. – Разве это неправильно? Разве ты не поступишь точно так же на моём месте? В ответ сокольница заключила мечницу в крепких, тёплых объятьях. - Ты – лучик света в беспросветной, всепоглощающей тьме. Ты – моя последняя надежда! – на глазах её навернулись слёзы. – Не оставляй меня... пожалуйста. - Да... я обещала, кажется, – голос странствующего рыцаря стал более твёрдым, уверенным, чем несколько мгновений ранее. – Я буду жить... ради тебя... мой маленький рыцарь... Ада невольно улыбнулась, и по щекам покатились слёзы радости. Она наивно полагала, что всё закончится так просто, словно прослушав слова женщины... Бой с Гниющим оказался для Ады невероятно сложным – возможно, самым сложным их всех, что были ранее, изматывающим. И если не Лукатиэль, возможно, всё не закончилось так "замечательно". Впереди ждал затерянный город, погребённый в ядовитом дыхании мёртвого дракона... Впереди ждала лишь боль, смерть и разочарование...***
Добыть кольцо короля оказалось крайне трудной задачей – но Аду тревожила больше не трудность, а то, что на всём своём пути она более не встретила Лукатиэль. Словно та пропала, канула в ту самую бездну тьмы, через которую прошла наёмница, одолев существо в ней скрывающееся и получив драконий колокольчик вместе последним рангом Пилигрима Тьмы. Девушка молилась, что ставший дорогой сердцу человек всё ещё с ней, не поддавшись рабству собственных несбывшихся мечтаний и проклятью, которым душил внутренний демон. Она лишь хотела провести ту, что стала в какой-то потерянный в памяти, но важный для неё момент, слишком дорогой, слишком важной, слишком нужной. Взять с собой... Смирилась с судьбой – стать новым королём. Ей нужен был верный союзник, верный рыцарь – верный оруженосец. Хотя скрип прекрасного комплекта Рыцаря Крови Дракона, не считая отсутствующего шлема, привлекал достаточно внимания, рыцарь-наёмник старалась идти осторожно – хотя ей всё равно пришлось отбиваться от маленьких, проклятущих тварей. Внутри небольшой застройки она нашла её... слишком поздно. Как и при второй встрече, она сняла маску, но уже задолго до прихода девушки. - Моё имя... Лукатиэль из Мирры, - бормотала она в бреду. – Запомни его. Ибо я уже не в силахи. - Лукатиэль! Это я – Ада из Волгена! – сокольница несколько раз тряхнула сидящую на земле женщину. – Лукатиэль! Взгляд, смотрящий куда-то вдаль, полный сна, наконец-то смог сфокусировать на лице, украшенном татуировкой. - А-а-а... это ты... маленький рыцарь, - губы мечницы расплылись в улыбке. – Пожалуйста... прекрати эту пытку. - Как?.. - Убей меня... – эта просьба громом отразился в голове, от чего внутри что-то дёрнулось и упало, а сознание начало медленно сдавать позиции под гнётом всё больше и больше поглощающего безумного отчаяния. – Прошу тебя. Тело бросило в сильную дрожь, отчего доспехи затряслись, а в предательски скрючившихся пальцев и пляшущих руках двуручный меч с шипами. Подсознание говорило одно, странный шепот – другое, а хор всё завывал и завывал, требуя всё больше и больше душ, крови и боли. Ада отказывалась верить в происходящее всем сердцем, всеми остатками иссушенного разума, всем тем, что осталось от её почерневшей души. - Будь сильной!.. – из последних сил Лукатиэль сняла с себя кирасу, оставшись в рубахе. – ...Мой маленький рыцарь... Клинок вошел глубоко, пронзив тело насквозь, вместе с сердцем, оборвав жизнь несчастной. Внутри наступила всепоглощающая пустота – словно по команде затих хор, отступил демон и шепот... ...чтобы вырваться в яростный вопль, полный боли, ненависти и отчаяния, вместе с сильнейшей истерикой и плачем. Она скрежетала зубами, и челюсти свело от постоянного крика; пальцами в перчатках скребла землю и деревянные доски пристройки; она каталась по земле, не в силах принять и осознать только что произошедшее. - Да будьте вы все прокляты, твари!!! – стоя на коленях, обратила она свой вопль к затянувшимся серыми тучами небесам. – Чтоб вы все сдохли!!! Я вас всех ненавижу, ублюдки!!! И с разгону, что было силы, взмахнула прогнившие доски, от чего те разлетелись в щепки. Девушка рвала и метала и, выхватив из сумки первый попавшийся меч, принялась им лупить треклятый фонтан, закрытые ворота двора цитадели, ступени – всё, что попадалось на глаза – пока лезвие оружие не отскочило от рукояти в месте перелома от сильнейшего удара. В саму цитадель она ворвалась словно порыв ветра, долбанув что было мочи по закрытым створкам дверей ногой – чтобы встретить его – точную копию Лукатиэль, вторгшуюся в её мир; лишь лицо полностью зелёное, а глаза лишены жизни и света. Аслатиэль из Мирры – брат странствующего рыцаря, лучший мечник страны рыцарей-волшебников. - Отдай мне свои души!!! – завопил он, несясь на неё с мечом наперерез. От былого мастерства, кажется, не осталось и следа – лишь ненасытная жажда поглощения душ, убийства и причинения боли – попытка отдать боль свою собственную другому единственным известным ему способом. Даже повалил её на холодные плиты и сам навалился сверъу, и лезвие меча оказалось близко к горлу, заблокированное лезвием своего собственного. В глазах тусклый свет, сквозь который непроглядная тьма и безумная мания поглощения душ. С трудом девушка сбросила это чудовище с себя, чтобы с переполненной яростью наброситься на него. - Лучший мечник?! Мизинца твоего не стоила?! – в сердцах ревела Ада, не давая противнику продохнуть. – Да она в сотни и сотни тысяч раз лучше тебя, чудовище!!! Ты её не достоин!.. Ты не её брат, ты – монстр! И когда побеждённый дух его рассеялся в темноте, под звенящую тишину рыцарь-наёмник осознала, что её прекрасная, её дорогая Лукатиэль была спасена ею от подобной судьбы – ведь она вполне могла превратиться в такое же чудовище... А после внутри наступила пустота, смешавшаяся с безумием и отчаянием. Последняя ниточка оборвалась, последняя тростинка сломалась, последний лучик света угас. Ада из Волгена, рыцарь-наёмник, сокольница, понесла дальше свою ненависть и боль в этот проклятый край...***
Ледяная Элиум Лойс – место с ужасными врагами, но прекрасными пейзажами лишь немного освободило её от безумия и боли, сковавших почерневшее сердце женщины в доспехе и поножах короля, излюбленной шляпе чёрной ведьмы и перчатках без пальцев, что носили северные проводники. Все рыцари Лойс собрались в Большом Соборе, чтобы навсегда превратить мучения дорогого их сердцу короля, совершившего ужасную и великую одновременно жертву. И лишь после "сбора" Ада из Волгена обратила внимание на оставленный "призыв фантома" около костра. Прикоснувшись к нему, внутри всё передёрнулось, мир, словно поплыл вдобавок к закружившейся голове. Этого не могло быть... - Как это... странно, - первое, что сказала Лукатиэль из Мирры, когда Ада призвала её, после чего обратила внимание на "прерывателя". – Мой маленький рыцарь, ты так далеко зашла... - Ты жива! – слёзы радости брызнули у неё из глаз. – Лукатиэль, ты... - Лишь в твоих воспоминаниях, - заметила мечница. – Не в своих уж точно, не в своём теле. Прости... От злости и утерянной надежды, зарычав, она, что было силы ударила по напольным плитам изогнутым двуручным мечом Нил, от чего лязг и звон расколовшихся плит эхом отразился в стенах собора. -...и плиты уж точно здесь не причём... – как бы невзначай заметила Лукатиэль. - Я не хочу! – вскрикнула сокольница голосом, полным отчаяния вместе с котящимися из глаз слезами. – Я не хочу, чтобы ты уходила! Я не хочу, чтобы эта битва заканчивалась!!! - Тогда и эта пытка никогда не закончится, – грустно вздохнула странствующий рыцарь. – Нельзя жить воспоминаниями... - Но... – рыцарь-наёмник хотела что-то сказать, однако остановилась на полуслове. – Как ты тут оказалась?!.. - Это было давно. Ты же знаешь, зачем я пришла в Дранглик, но так и не нашла. Мне повезло ещё уйти отсюда – мой товарищ похоронен где-то среди бесконечных снежных равнин. Ада попыталась прикоснуться к её лицу, уже не сокрытому маской – но рука прошла сквозь фантома; зато Лукатиэль смогла провести по щеке наёмницы из Волгена, чтобы утереть солёные слёзы. - Веди, мой маленький рыцарь... Эту битву Ада из Волгена запомнит навсегда, как самую эпичную во всей своей жизни – даже более эпичную, чем битва в воспоминаниях гигантов и с Зеркальным Рыцарем. И не только из-за присутствия рядом столь дорого и желанного сердцу и душе – или тому, что вместо неё осталось – человека. Столь многочисленные рыцари, когда-то бывшие товарищами, сошлись в битве, чтобы совершить жертву, чтобы явился он – сгоревший Король Слоновой кости. И в этот раз рыцарь-наёмник справилась лишь благодаря верному странствующему рыцарю – но теперь они действовали как один слаженный механизм – и внутри замолчал мешающий хор, и демон отступил, когда используя Исцеляющий Свет, Ада излечивала их общие раны, чтобы нанести новый удар. Король пал, королевство свободно, а вместе с ним ушла и Лукатиэль. Ада из Волгена, рыцарь-наёмник, посчитала, что пора заканчивать эту пытку...***
Ужасный монстр в обилие иссушенной королевы пал под её натиском и вождя и странствующего хранителя копии. Пришло время принять свою судьбу. Гиганты приклонились пред ней – перед единственным оставшимся королём. Двери закрылись, наступила всепоглощающая тишина. И тьма... Не было ни чувств, ни видения – ничего. Абсолютная пустота – лишь завывающий хор и проклятье не смолкали, но лишь до какого-то момента. Было так одиноко, так пусто – внутри и вокруг. Боль и отчаяние вернулись с новой силой, сковывая внутри всё льдом, подобно прекрасный Элиум Лойс. Её единственным желанием стало забрать её с собой. Возможно, даже к звёздам... ...когда на глаза легли тонкие пальчики, аккуратно прикрыв их. Кто-то прикрыл их, стоя сзади... - Догадаешься?.. Этот голос. За него, за его присутсвтие она была готова променять все собранные ею тёмные и не очень души. Губы её растянулись в счастливой улыбке – первый раз за очень долгое время, а из глаз потекли слёзы радости...***
Канцлер Веленжер удивился новому гостю – она его словно не заметила и прошла мимо – даже не обратив внимания на его предупреждение о стражах. Но дух сильно удивился, когда проследовав за ней, обнаружил, что стражи не обращают на неё ни какого внимания – они ждали её. Новый король – или королева? – приказал её пропустить. Гость проследовал до Трона желания и, развернувшись к нему спиной, остановился, словно верный страж. Присмотревшись, канцлер усмотрел на ней экипировку рыцарей Мирры, да такой же меч и щит – вот только к известной шляпе была прикручена маска. Дух лишь улыбнулся в ответ. Забавно, что эта полая, вообще сюда дошла – и каким, спрашивается, способом? Королю нужен верный страж, верный оруженосец в её непростом пути. Впрочем, Страж и Смотритель трона тоже были полыми... С надеждой, что новоявленная стражница сохранит покой своего короля, Веленжер отправился на свой привычный пост.