Фэндом: Dragon Age II
Жанры: Ангст, Гет
Основные персонажи: ж!Хоук/Андерс
***
Должно быть, это было предначертано самой судьбой, чтобы они были вместе. Как еще объяснить тот факт, что вход в подвал поместья Амеллов благополучно располагался возле клиники Андерса. Соответственно, объяснение сему банальное совпадение: знатное положение семьи оказалось шатким и ненадежным после рождения мага; всегда нужно иметь пути вынужденного отхода, а скрыться в Клоаке не составляет большого труда. Но думать, что это промысел Создателя — приятнее. Поднявшись по лестнице, ведущей из подвала в жилую часть поместья, мужчина услышал тихое всхлипывание. Недобрый знак. Конечно, это была Хоук — больше просто некому. Львиную долю времени женщина, — заноза в заднице, — маг, выступившая против своих же, — Андерсу не раз хотелось разбить о голову Мариан что-нибудь тяжелое, но от любви и до любви… — Хоук? — блондин нашел магессу ровно там, где и ожидал — сидящей на полу возле комнаты почившей Лиандры. — Исчезни, — не поднимая головы, прошипела женщина. — Ты же знаешь, что я не уйду, — Андерс присел рядом с Мариан, оперевшись о стену. — Уже три года прошло. — Три года и четыре месяца, — поправила целителя колдунья. Мужчина какое-то время молчал, пытаясь найти слова, которые не ранят и без того раненое сердце Хоук. — Я знаю, как трудно терять кого-то… — Да ну? И кого ты потерял? Кота? — Это не смешно, — хмыкнул Андерс. Да, он провел четверть жизни в круге магов, еще часть — у Серых Стражей, но это не значит, что он не испытывал тяжесть потерь. — Хоук, ты не обязана храбриться постоянно. От этого становится только больнее. Тоска и скорбь рано или поздно сломает тебя изнутри. Держаться за прошлое бесполезно. Просто отпусти его. Защитницу Киркволла проняла мелкая дрожь, не то от возмущения, не то от к очередной подступивший волне слез. — Вот как оказывается все просто… Отпустить… — Потому что Лиандра мертва. Ей все равно, а ты только попусту себя мучаешь, — ответил мужчина, поднимаясь на ноги. Блондин протянул руку Мариан, предлагая и ей встать с каменного пола. — Пойдем.***
В комнате Лиандры было столько пыли, что даже на полу оставались следы, как это бывает зимой на снегу. Мягкий солнечный свет проникал через окно, занавешенное шелковыми пурпурными занавесками, от чего все вокруг окрасилось в розоватый оттенок. Пропустив Мариан вперед, Андерс закрыл за собой дверь и встал в дверном проеме, дабы девушка не выскочила прочь из комнаты. Все происходящее далее происходило в полной тишине; целитель не произнес и слова, хотя ему очень хотелось утешить и успокоить. Хоук медленно подошла к столу с нераспечатанным письмом от Карвера, Лиандра не успела его даже вскрыть и теперь никогда не узнает, как дела у ее младшего сына. Она так давно ждала хоть какой-нибудь весточки от новоиспеченного Серого Стража. Печально, что Карвер ждал тогда в ответном письме теплые слова от матери, а не сухие: «Мама умерла. Мне жаль. Мариан». Повертев запечатанное письмо в руках и бросив его обратно на стол, подняв огромное количество пыли, женщина повернулась в сторону идеально заправленной кровати. На постели лежал изящный шарф, привезенный из Орлея. Его купила сама Мариан в подарок Лиандре, когда они в последний раз посещали вдвоем галантерейщика. Мать и дочь редко когда могли купить что-то совместно, да так, чтобы понравилось одновременно обоим. А теперь, кажется, Хоук отдала бы все на свете, чтобы еще разок поспорить с Лиандрой на счет выбранной ей ткани. Засохший бутон цветка, стоявшего у прикроватного столика, скорбно упал на пол. В комнату эту не заходила даже Мерриль, которая поливает цветы каждую неделю в поместье. Мариан подняла шелковый шарф с постели и обернула его вокруг своей тонкой шеи. Белая ткань с бирюзово-золотым узором смотрелась как дорогое украшение, а не как шейный платок. На минуту Андерсу показалось, что в глазах женщины блеснули слезы. — Где-то здесь должны быть капризы, — Хоук открыла деревянный шкаф, в котором висело всего пару платьев и стояло несколько пар обуви. Нет, мужчине не показалось — Мариан плачет. — Она собирала их когда–то, но вся коллекция осталась в Лотеринге, и тогда она начала собирать их заново. Как думаешь, куда она их убрала? Блондин лишь качнул головой, давая понять, что не имеет ни малейшего представления о местонахождении капризов. — Знаю, — Хоук, оставив шкаф открытым настежь, проскользнула к книжным полкам. На одной из них лежала толстая пыльная книга. — Когда мы были маленькими, мама всегда убирала их повыше. Чтобы… Защитница разрыдалась навзрыд, держа в руках пыльный альбом. Опустившись на пол, обняв коллекцию капризов, Мариан свернулась комочком, плача. Андерс продолжал все так же молча стоять у двери, ожидая окончания истерики. Он не бесчувственный, но сочувствию сейчас нет места — Хоук должна принять смерть матери, а не жить, постоянно избегая этого факта. Истерика прекратилась так же быстро, как и началась, и вот Защитница лишь слегка утерла оставшиеся слезы рукавом своей кофты. Глубоко вздохнув, держа в руках альбом с капризами, Хоук подошла к выходу из комнаты, бросив быстрый взгляд в сторону целителя — без слов прося выпустить ее. И он не стал мешать. Только на лестнице, ведущей в комнату самой Хоук, Андерс, услышал негромкое «Спасибо».