Первая кровь осени

 – Люди так не разговаривают.  – Что, прости? – Мэтт поднял голову, застигнутый врасплох. Бродя неприкаянным призраком во мраке сада, он не заметил, что на освещенной фонарями веранде кто-то есть. Ему казалось, было уже слишком холодно, чтоб засиживаться там с книгой, но мать, похоже, решила поступить именно так. Золотистый свет фонаря обрисовывал ее профиль на фоне темной стены. Знакомое с детства лицо рассыпалось на фрагменты, никак не желая собраться воедино: вот четкий контур носа – Мэтт унаследовал такой же; резко очерченный подбородок – наследство от бабушки; глаза прячутся в тени за фальшивыми бликами стекол очков; изящные пальцы над исчерченной венами кистью нервным жестом комкают край шали – только руки, пожалуй, и выдают возраст, в остальном она вполне еще молодец.  – Вот такими выспренными, штампованными фразами,  – она подняла отложенную было книгу. – Люди так не говорят. Ни друг с другом, ни с духами перекрестков.  – Кто бы мог подумать, что ты знаешь, как говорить с духами перекрестков, – Мэтт неловко улыбнулся, стараясь смягчить резкость слов, и подошел ближе, опираясь на деревянные перила. – Да и вообще знаешь гораздо больше, чем когда-либо мне рассказывала.  – Всё это ерунда, – она захлопнула книгу, но не отшвырнула, а прижала к груди странным жестом, будто от чего-то защищаясь. – Все эти духи, ведьмы. Не знаю, где твой друг мог этого набраться. Мы с ним очень мило беседовали несколько раз, ты помнишь? Он всегда казался таким уравновешенным и… простым, да. Никаких этих дурных фантазий. Я думала, тебе это идет на пользу. Общаться с кем-то, кто твердо стоит на земле. Боже, как мы все ошиблись на его счет!  – Кто это «мы все»? – с подозрением уточнил Мэтт.  – Тайное общество древних ведьм, разумеется! – саркастическим тоном ответила мать, на мгновение закатив глаза. – Я, например. Или Мэллори. Она рассказывала мне о книге. Ты не помнишь всего, да? Она очень расстроилась тогда. Приезжала ко мне, даже плакала…  – Со мной она об этом не говорила… кажется, – Мэтт нахмурился, пытаясь вспомнить. – Что именно ее расстроило? Что он так безжалостен, рисуя ваши с ней – и наши – портреты?  – Боже, Мэтью. Ты говоришь так, будто поверил каждому слову в этой книжонке. Будто решил, что эта писанина каким-то образом пересекается с реальностью! Да он даже диалоги не способен как следует выстроить, передать нормальную человеческую речь…  – Джилл? – Скрипнула дверь, и отец показался в дверном проеме. Мэтт прищурился, когда свет из комнаты ударил ему в глаза. Силуэт отца чернел на фоне – выражения лица было не разглядеть.  – Да, дорогой? – мать царственным жестом повернула голову.  – Думаю, что слышал сигнал духовки, – бодрым тоном произнес отец. – Кажется, пора накрывать на стол? Даже не повернувшись в сторону Мэтта, он тут же исчез обратно. Словно эпизодический актер, старательно проговоривший реплику и отправившийся отдыхать. Мать поднялась, укутав плечи шалью. Мэтт на мгновение представил, как она танцует среди пшеничного поля, взывая к духам дождя. Получалось лучше, чем он ожидал.  – Оставим этот спор, я ничего не понимаю в литературе, – сказал он нарочито веселым тоном. – В книге, конечно, нет прямых указаний на связь персонажей. Вы с Мэллори зря переживаете. Никто не подумает ничего дурного, не зная контекста. Книга осталась лежать на низком деревянном столике. Мэтт подобрал потрепанный томик, следуя за матерью вглубь дома.  – В твоем состоянии, – она как-то умудрилась выделить последнее слово, хотя и говорила вполголоса, – я бы не рекомендовала увлекаться подобной литературой. Твоя психика и так…  – Скажи, а Мэл не упоминала случайно одну мелочь? – беспечным голосом перебил ее Мэтт.  – Какую именно?  – Мои дети ведь не от меня, правда? Они остановились на пороге гостиной – так резко, что Мэтт едва не врезался в спину своей спутницы.  – Тебе нужно поговорить с доктором. Ты был у доктора хоть раз, после того как покинул клинику?  – Мне правда немного надоели доктора, мам, – он обогнул ее и направился к столу.  – Так мне помочь принести тарелки? Все это казалось ненастоящим, картонными декорациями. Мэтт прислушивался к себе и не мог вспомнить – он правда когда-то считал это подлинной жизнью? Ужин с родителями и эти натужные, полные неловкости разговоры о дальних родственниках, которые всё женились, разводились, рожали, умирали… бесконечная карусель таких же картонных силуэтов где-то на периферии памяти. Ему следовало вернуться сюда сразу же, броситься прямо с порога клиники в родительский дом, припасть к материнскому подолу и рыдать, каясь в грехах – может, тогда он смог бы вернуть эту спасительную иллюзию стабильности. Он же зачем-то направился на северо-запад – в страну теней, если верить ряду европейских мифологий – и теперь в полной мере чувствовал себя персонажем книги Дэйва, где реальность не так важна, как смутное мерцание болотных огней – или как он там называл свои мистические наблюдения за скрытой изнанкой реальности? Он пытался что-то отвечать, но его реплики плохо подходили к чужим. Слова, слетавшие с губ, мгновенно становились бессмыслицей. Острые, угловатые, царапающие горло на выходе, они не желали вставать в один ряд с обтекаемыми фразами, которыми предпочитали изъясняться родители. "Люди так не говорят", подумаешь. Да, это так, люди никогда не говорят о важном, не говорят прямо, вечно врут и отводят глаза от очевидных фактов, а когда не в состоянии это делать, закрывают глаза и притворяются глухими вдобавок.  – С тобой ничего не случилось в дороге?  – Ничего такого, что стоило бы обсуждать за семейным ужином, – с предельной честностью ответил Мэтт, внимательно рассматривая кусок запеченной рыбы в своей тарелке. Он бы и рад был обсудить это с кем-то, но не с матерью же. Только их не хватало втягивать в эту безумную историю. Тогда, в автобусе, нырнувшем со станции в сиреневые сумерки, он готов был умереть. Глупо и бессмысленно – да, но разве не бессмысленна любая смерть? Мало кому удается придать смысл собственной смерти. Как и жизни, впрочем. Люди не говорят вслух подобные высокопарные банальности, это правда, но иногда они думают именно такими фразами. Например, когда тебя, вежливо придерживая за плечо, выводят из автобуса, и ствол пистолета упирается меж лопаток, заставляя обливаться холодным потом. Неприметная машина, уже некоторое время следовавшая за автобусом – Мэтт видел ее в окне – затормозила напротив, и Мэтта впихнули в салон. Кроме водителя, остававшегося в полумраке, там был довольно молодой парень, лицо которого о чем-то напомнило Мэтту. Тот, кто привел его, нырнул следом. Щелкнул фиксатор, что означало – двери надежно заперты.  – Это вы хотели встретиться со мной? – поражаясь собственному спокойствию, поинтересовался Мэтт, в упор глядя на своего визави.  – Нет, – парень покачал головой. – Давай, Конни, гони! – бросил он водителю. Тот немедленно тронулся с места.   – Объект следует за вами, серый "додж" с номерами 286... – с хриплым треском ожила рация, закрепленная на приборной панели.  – Прекрасно, мать его, – сквозь зубы сказал мужчина, доставивший Мэтта сюда. Пистолет он уже убрал. – И что нам делать в случае прямого столкновения?  – Молиться, чтоб нашим вдовам выплатили страховку, – вздохнул парень. Нажав пару кнопок на телефоне, он произнес: – Он у нас, агент Хоган. Я передаю трубку. Мэтт покорно взял старенький мобильник прижал к уху. – Что вы творите? –  спросил его возмущенный женский голос. Пожалуй, даже сварливый. На секунду ему даже показалось, что это Мэллори.  – Честное слово, даже не знаю, что хуже – ваше появление или исчезновение!  – Простите, с кем я...  – У вас и правда проблемы с головой, если вы еще не уловили контекст ситуации, мистер!  – Агент Хоган, – он шумно выдохнул, осознав, что нелепая смерть от рук международной мафии на некоторое время откладывается. – То есть, меня похитило НБУ?  – Вы издеваетесь? Никто вас не похищал. Хотя если те, кто за вами следит, придут именно к этой версии, будет неплохо. И все равно я не выношу, когда приходится на ходу менять сценарий операции.  – Вы хотите сказать, что...  – Не хочу, но скажу. Пока вы не вытворили еще какую-нибудь глупость. Предложить себя в качестве приманки было, конечно, очень смело. Но ваш напарник опередил вас почти на два года... ... ты говорил с ней об этом?  – А? – он сообразил, что слишком погрузился в воспоминания. Мать обращалась к нему с каким-то вопросом. Пронзительный взгляд темно-карих глаз, теперь освобожденных от очков, буравил его переносицу, вызывая почти физический зуд. Дальнозоркость мешала Джиллиан читать книги, но не людей. Мэтт отвел взгляд, сражаясь с желанием прикрыть лицо руками. - Она ведь все еще твоя жена. Почему бы тебе не попытаться снова. Это был не вопрос – утверждение. Они уже решили за него, в который из шаблонов ему следует втиснуть свою жизнь. «Вечно виноватый муж», отличный сценарий. Теперь он будет всю жизнь извиняться перед женщиной, которой «испортил жизнь».  – Мы говорили по телефону. Она кричала, чтоб я не смел приближаться к ней или детям. Понимаю ее разочарование, но не понимаю ее злости. Мне казалось, злость должна была пройти за те месяцы, что я был в больнице.  – Она просто надеялась, что ты вернешься домой в день выписки, а ты пропал, ничего не сообщив.  – Вот как? По ее поведению было сложно об этом догадаться. Если б она хоть раз навестила меня, например…  – Она ждала, пока ты все исправишь, – веско произнес отец. – Разберешься с бардаком в своей голове. Черт возьми, Мэтт, я был уверен, что мы научили тебя ответственности! Вот оно. Ему снова десять, двенадцать, четырнадцать, и он не соответствует их высоким стандартам. Матери, наверное, было проще – ее он разочаровал в ту же секунду, как родился. Отец же все возлагал какие-то смутные надежды. Конечно, Мэтт их не оправдывал. Только прочитав в книге Дэвида о мальчишке, что вечно путался в деталях, пугая родителей своей рассеянностью, задумался – как, должно быть, тяжело было отцу. Не иметь разумных объяснений происходящему, кроме психической болезни сына – ему-то никто не читал туманных лекций о перекрестках и о том, что время, точно ветви дерева, бесконечно дробится во всех направлениях. Не помнил цвет шкафчика в школе. Ну конечно. Вечная путаница с этими цветами. Неудивительно, что в конце концов он перестал, по мнению отца, различать даже белое и черное. Хорошее и плохое, ответственность и эгоизм.  – Это не так просто сделать, как сказать, пап, – кротко произнес Мэтт. Он не знал, как говорить с этими людьми, на каком языке. Он был мертвецом из старинной легенды, что вернулся домой погостить, вернулся со дна морского и волосы его пахнут горькой солью, и всем приказано делать вид, что они ему рады, вот только ничего уже не будет как прежде. ... – Что это значит? – тогда, после реплики агента Хоган он почувствовал, будто пол на миг пошатнулся у него под ногами.  – Давайте проясним, что вам известно, – стальной тон женщины немного смягчился. – Знаю, следовало связаться с вами раньше. Но мы сомневались в вашем... здоровье. "Психическом здоровье" – мысленно перевел Мэтт.  – Прежде чем я скажу еще хоть слово, пусть ваши сотрудники предъявят документы, – сказал он, коротко глянув на ближайшего из своих невольных спутников. – Откуда мне знать, что это действительно вы?  – Резонно, – согласилась Хоган. Парень, сидевший рядом, скривился, но вынул из кармана удостоверение. Похоже, громкий голос начальницы в трубке был ему прекрасно слышен.  – Вы ведь сами нам позвонили, – несколько раздраженным тоном напомнил ему голос из трубки. – Давайте не будем ходить вокруг да около.  – Что мне известно... – повторил Мэтт, изучив "корочки" агента Бреннана, как значилось под фотографией. – Это все по большей части догадки. Выводы из имеющихся данных. Кто-то из картеля Даффи выжил после того рейда, верно? Кто-то, достаточно влиятельный, чтобы его выслушали представители другой стороны. С кем они, кстати, проворачивали дела? Нам ведь так и не рассказали. С кубинцами?  – Итальянцы, – односложно ответила женщина. – Дальше?  – Они выяснили, что часть товара, который они должны были передать по условиям сделки, пропала. В управлении наверняка есть купленные полицейские. Кто-то, кто имеет доступ к уликам и может посчитать конфискованные килограммы. Так?  – Наверняка, – покладисто отозвалась Хоган.  – Ко мне в больницу приходили странные люди. Расспрашивали. Я поначалу думал, что это ваши.  – Нет.  – Значит, они не знают, где товар. Там было до черта, насколько я понимаю. Они хотят вернуть свое. И подозревают Дэвида. Черт, да я сам его едва не заподозрил. В конце концов, именно он заварил эту кашу. Отличная была бы комбинация. Выждать несколько лет и выйти на освободившийся рынок новым "королем". Вот только у него должны были быть сообщники. Стащить что-то во время перестрелки – не представляю, что за суперсолдаты могли такое провернуть – или потом, при регистрации вещдоков, что более вероятно. Но теперь я уверен, что он ни при чем.  – Есть подозрение, что выжил сам Даффи, – убедившись, что Мэтт больше ничего не скажет, женщина наконец снизошла до объяснений. – Тело так и не нашли. Этот парень хитер, как змея, и живуч, как крыса. Хотя мы звали его Уточкой.  – Что? – Мэтт рассмеялся от неожиданности.  – Даффи Дак, – пояснила Хоган. – Ну же. Вы американец, должны знать этот мультфильм.  – Ненавижу комиксы.  – Это мультфильм!  – Боже, да какая разница. Так почему он до сих пор не объявился?  – Он не был главой картеля, как вы, возможно, считали. Понимаю, вам неоткуда взять было самую оперативную информацию…  – Он был правой рукой настоящего босса? – Мэтт вспомнил последнюю из прочитанных глав. Что-то там такое русалки плели Дэйву...  – Точно. Проворачивал сделки от его имени. Мы очень хотели взять обоих живьем. Но труп его босса потом выловили из воды со свернутой шеей. Возможно, он и постарался. В любом случае, он это или нет, но кто-то смог убедить итальянцев помогать ему. Это партия стоила нереальных денег. Какая-то супер-технология очистки. Не знаю, право, зачем этим парням сверхчистая дурь, если ее потом только что с говном не мешают. Вряд ли у нас здесь так много ценителей-эстетов с мешками бабла... ... – Все в порядке, сынок? – мать снова прервала его размышления. Мэтт обнаружил, что уже некоторое время бесцельно водит вилкой по салфетке, и поспешно отложил ее. Шум подъезжающей машины за окном заставил всех поднять головы.  – А вот и Мэлли, наконец-то, – с нарочитой живостью произнесла мать.  – Зачем ты ее позвала? – он не сомневался ни на секунду, чья это идея.  – Боже, Мэтт. Мы семья. Вы – семья. Как ты можешь спрашивать?  – Когда я вышел из клиники, я точно знал, что у меня не осталось ни семьи, ни будущего, ни смысла. Мне ясно дали понять, что я списан со счетов.  – Ты говоришь о Мэл? Послушай, неужели это не ясно? Ей было страшно видеть тебя таким. Она боялась не справиться. Мы слабые женщины, Мэтт…  – Безумно смешно, – он замер, стиснув вилку, как жалкое подобие оружия. – Слабые и беспомощные. Вызывающие дождь, бурю и град на головы врагов.  – Иди встреть свою жену, – приказным тоном произнес отец. – Вам есть о чем поговорить.  – Только дождь, – невпопад ответила Джиллиан. – Остальное не в моей власти. Они точно играли две пьесы одновременно. И герои не слышали друг друга, или не понимали, или привыкли не обращать внимания на вторую сюжетную линию. Мэллори стояла рядом с машиной, явно не собираясь заходить в дом. Мотор не был заглушен, и фары высвечивали две золотистые дорожки в никуда среди мусора на обочине.  – Снова будешь кричать на меня?  – спросил Мэтт, остановившись на приличествующем случаю расстоянии от жены.  – Нет, – хмуро произнесла она, окинув его с ног до головы пристальным взглядом. – Девочки спят. Так что и ты не шуми.  – Ты привезла их? Можно мне… – Мэтт почувствовал, что тщательно выстраиваемая им маска невозмутимости лопается по швам. Он очень старался не думать о дочерях все это время. Просто не позволял себе, будто даже мысли его, наполненные причудливыми черно-белыми, черно-белыми, черно-белыми нет нет нет ... образами, были источником неведомой заразы, могущей навредить девочкам.  – Что? – она нервным жестом сунула руки в карманы пальто. – Только не смей будить их.  – Невиданный прогресс по сравнению с «забудь мой номер, придурок», – усмехнулся Мэтт.  – Ты перепугал нас всех, исчезнув из больницы, только и всего, – проворчала Мэл, отводя глаза. – Я не хочу сказать, что готова принять тебя обратно в семью. Но и бросать тебя на произвол судьбы никто не собирался.  – Конечно, я ведь ценный образец для ваших экспериментов, верно? Он наконец нашел в себе силы подойти к машине и осторожно открыть заднюю дверцу. Близняшки тихо сопели, укрытые теплым клетчатым пледом. Немного подросли с тех пор, как он видел их в последний раз. Кто-то сказал, помнится – дети растут украдкой, в те моменты, когда ты на них не смотришь. Такие уютные, знакомые черты, в которых он раньше без проблем узнавал свои … а теперь?    – Они ведь все еще мои дети? Всегда были? – заданный полушепотом вопрос вышел путанным, но Мэл, кажется, поняла, и это говорило о многом.  – Конечно. С чего ты взял, что может быть иначе?  – Если я расскажу тебе, кто и при каких обстоятельствах посеял во мне эти сомнения, ты отправишь меня обратно в больницу, – он усмехнулся, закрывая дверцу. – А может, и нет… Я ведь не знаю, насколько ты во все это вовлечена. Магия и сохранение рода. Странно, что мы никогда не говорили об этом.  – Ну, это всё женские штучки, – она криво усмехнулась. – Вы, парни, никогда таким не интересуетесь. Вот разве что твой приятель Дэвид. Но не обольщайся, я не какая-нибудь сказочная ведьма. Для меня все это просто милые семейные традиции.  – Ты была рада наконец избавиться от меня? – он сам не знал, зачем обостряет конфликт. Может, хотел, чтоб она прекратила, наконец, отводить глаза и прятать руки. Так непохоже на его боевую, вспыльчивую Мэллори.  – Обязательно надо вести себя так, да? Я боялась за детей, дырявая твоя башка! Откуда мне было знать, что ты выкинешь завтра? Что взбредет в твои отравленные мозги? Как я могла быть уверена, что ты не кинешься на них с ножом, если тебе что-то привидится?  – Вот опять мы разговариваем штампами, – он улыбнулся, отметив, что достиг цели – жена так предсказуемо и знакомо «завелась». – Ладно, тогда вот тебе еще один. Ты всегда была слишком хороша для меня. Идеальная жена с картинки. Жена копа, штамп. И я – штамп. Парень из наркоконтроля, подсевший на наркотики.  – Вот так пытаешься все сделать правильно, всю жизнь, и никакой благодарности, никогда! – Мэл вновь отвела глаза, и он окончательно убедился: жена тоже чувствует себя виноватой. Знать бы точно, за что именно. За участие в заговоре против него? Или, напротив, за то, что не смогла помочь?  – Я должна была думать о детях. Они – главное. Так меня воспитали. Неужели это тебе непонятно, после стольких лет? После того, как мы завели детей, мы не принадлежим себе. Мы принадлежим общине. Семье.  – Значит, я выполнил свою функцию, и больше не нужен?  – Размечтался, – впервые за разговор она улыбнулась, но так недобро, что лучше бы не делала этого вовсе. – Твоя задача будет выполнена, когда мы выдадим их замуж.  – За тех, кого выберет ковен? Он сам не знал, почему употребил это архаичное словечко из книги. Но неожиданно попал в цель: глаза жены на мгновение вспыхнули яростью, она отшатнулась, словно получив пощечину. Тут же справилась с собой, только стиснула левой рукой запястье правой, будто удерживая саму себя от резких движений.  – Нет никакого ковена. Все фантазии твоего двинутого приятеля. Есть несколько семей, связанных традицией. Старшие женщины обычно знают… что-то такое. Знают, как лучше поступить. Кому на ком жениться, кому где работать. Если поступать наперекор, почти всегда выходит худо. Поэтому мы слушаем старших. Ты, конечно, можешь поступать как хочешь. Хочешь пускать свою жизнь под откос – пожалуйста. Но тогда не приближайся к моей семье.  – Но я – часть семьи, хочешь ты этого или нет, – удивительно, как легко дались ему эти слова, учитывая, что Мэтт совсем не был уверен в том, что произносит. – Это мои дети… даже если выяснится, что они не мои по крови, я буду за них бороться, учти. В том числе и за то, чтоб у них был выбор. Что это за средневековое сектантство? Кто эти ваши старшие? Твоя мать? Ее сестры?  – Нет. Тебе не обязательно это знать.  – Но я хочу знать! Хочу с ними встретиться и поговорить, наконец, открыто. Какие-то люди решают судьбу моего брака, моих дочерей, а я даже не могу с ними поговорить?  – Ты кричишь как сумасшедший, – Мэллори тут же зашипела на него, замахала руками. – Разбудишь девочек! Черт, на что я вообще надеялась? Все, я уезжаю. Поговорим, когда ты окончательно придешь в себя.  – Как скажешь, – Мэтт отступил на шаг, усмиряя поднявшуюся было ярость. – Но я хочу встретиться с теми, кто руководит вашей чертовой сектой. Почему ты не можешь внятно ответить мне?  – О таких вещах не говорят прямо. Просто не принято, как ты не понимаешь. И это не секта.  – За все время нашего брака… могла хотя бы намекнуть, раз прямо говорить не можешь.  – Во-первых, ты ничем подобным и близко не интересовался, во-вторых, не так уж много мы и разговаривали, а? И это снова прозвучало как упрек. Похоже, они все еще не могли говорить, не швыряясь взаимными обвинениями. Впрочем, следовало признать, что в этом случае Мэл была права. После рождения детей они мало разговаривали о чем-то, не касавшемся быта. Просто он считал, что это нормально. Вписывается в шаблон.  Сколько еще ему расплачиваться за грех упрощения, за попытку жить «как положено» вопреки своей природе?  – Как скажешь. Не будем сейчас спорить. Может, ты все-таки останешься на ужин? Мэл прикусила губу на мгновение.  – Знаешь, я так и хотела, но…  – Но… еще рано для идиллических ужинов в кругу семьи? - Да, пожалуй. Увидимся позже. Она постояла немного молча, глядя куда-то за ограду, вглубь сада. Мэтт мог бы поклясться, что знает, куда она смотрит – туда, где раскинул ветви старый дуб с подвешенными на нем качелями. Стоило поговорить с ней об этом, но он не смог заставить себя спросить. Да и что тут спрашивать? «Сколько у нас на самом деле дочерей?»  – Только не забудь о моей просьбе, – сказал он, когда Мэл все же двинулась обратно к машине. – Передай им, что я больше не согласен жить с завязанными глазами. Она на мгновение замерла – контрастный темный силуэт в свете фар. Такая маленькая и беззащитная с виду. Почти позабытое желание вдруг охватило Мэтта – обнять ее, прижать к груди, заслоняя от этого слепящего света и от тех чересчур внимательных взглядов, что могли следить за ней из темноты.  Матери не стоило звать ее сюда. Если за ним наблюдают… если им придет в голову, что похитить его жену или детей – прекрасная идея? Что, если расчеты умников из НБУ неверны, и те, кто охотится за несуществующими тайнами в его голове, уже теряют терпение?  – Твоя… семья сможет защитить тебя? – он едва не сказал «оставайся, пожалуйста, заночуй здесь». Но рядом с ним может быть еще опаснее, чем на ночной дороге. Нельзя привлекать лишнее внимание. Если за ними следят, пусть думают, что они с женой окончательно стали чужими. Мэллори презрительно фыркнула, поведя плечами.  – Они всегда это делают. Не сомневайся. Мэтт долго еще стоял за воротами после того, как след машины растаял в темноте. К несметному легиону женщин, решающих его судьбу, только что добавились еще и некие загадочные «старшие». Что ж, будут в списке сразу за агентом Хоган, которой он сейчас торопливо набирал сообщение с выданного ему простенького мобильника. Она обещала отслеживать любой подозрительный транспорт в окрестностях, машина Мэл наверняка была у них на радарах, и все же он предпочел напомнить о себе. Они с Хоган так и не встретились лично, но почему-то он представлял себе крупную блондинку с типично скандинавскими чертами. Может, потому, что решительный голос в трубке вызывал ассоциации с мифическими валькириями. Честное слово, он почти представил себе сотрудницу НБУ в рогатом шлеме и кольчуге, пока беседовал с ней. Решать, кому жить, а кому умереть на поле боя – наверняка эта работа пришлась бы ей по душе. …Машина «похитителей» тогда почти сразу свернула с дороги и затряслась по кочкам и ухабам. Они пересекли каменистую пустошь и съехали в низину, бывшую, видимо руслом ручья – Мэтт не разглядел в темноте, но колеса громко зачавкали по жидкой грязи.  – Как там наши приятели, а? – спросил один из агентов.  – Объект прекратил преследование, – прохрипел в ответ голос из рации. – Стоят у трассы, фары выключены.  – Кто за нами гонится? Люди Даффи? – спросил Мэтт, прервав недолгую паузу. Агент Хоган, по-прежнему остававшаяся на связи, хмыкнула.  – Ну, формально нам еще не удалось доказать, что он пережил устроенную вами бойню. Но кто-то, кто считает себя вправе претендовать на пропавший товар, давно уже следует за вами по пятам.  – Вы что, два года просто ждали, пока кто-нибудь придет за Дэвидом и за товаром?  – Насколько нам известно, нет никакого товара, – быстро ответила женщина. – Все утонуло. Если ваш напарник не врет, конечно. Вы говорите, уверены в его непричастности? Можете за него поручиться? Мэтт завис на мгновение, и услышал довольный смешок в ответ.  – Так я и думала. Но речь не о нем. Я не обязана вам отчитываться, но, раз уж вы бессмысленно рисковали жизнью, запутывая это и без того сложное дело… Мы два года работали, создавая фиктивную группировку, занявшую место погибшего картеля.  «То есть, торговали наркотой с разрешения НБУ?» – едва не сорвалось с языка.   – … и преуспели в этом, иначе вас двоих уже не было бы в живых. А так мы вынудили их быть очень осторожными. Идти окольными путями, собирать информацию, неизбежно засвечиваясь перед нашими осведомителями. Теперь у нас есть десятки имен, десятки готовых дел. Парни из Интерпола готовы нам ноги целовать за такой урожай. Но любезно согласились подождать более крупной рыбы. Операция войдет в финальную фазу, когда некто от имени Дэвида попытается толкнуть часть того несуществующего товара. А до этого мы предпочли бы не провоцировать наших противников на решительные действия. Вы сейчас прошли по грани. Теперь они, скорее всего, думают, что вы тоже в деле. Далее у нас есть два пути – можем укрепить их в этой уверенности или убедить их в обратном. Мы, конечно, не имеем права вас ни к чему принуждать. Мистер Киллоран, помнится, настаивал на том, чтоб не привлекать вас. Не подвергать опасности вашу семью, детей...  – Мне он когда-то говорил то же самое. Подумай, мол, у тебя же дети. Не выходи в патруль этой ночью, – Мэтт оборвал ее резче, чем собирался. – Поздно, я уже замешан в этой истории по уши. Вам все же стоило привлечь меня с самого начала. Или... я тоже был частью операции, только мне забыли об этом сообщить?  – Важнее сейчас другое: что вам делать теперь, – агент Хоган ушла от ответа, и это само по себе было достаточно красноречиво.  – Мне придется исчезнуть?  – Было бы неплохо, но этого мы сейчас не можем себе позволить. Это их точно перепугает. Попробуем вернуться в канву первоначального плана. Куда вы на самом деле направлялись?  – Домой, – он поразился, как жалко и беспомощно прозвучало это слово. Да бросьте, разве был у него дом? Впрочем, этим людям не нужны были нюансы его душевных терзаний. Его пересадили в другую машину, запутывая следы, и доставили на место. Тщательно проинструктировали на случай плана А, Б и еще нескольких. Пообещали сообщать обо всех изменениях. Очень настойчиво посоветовали больше не предпринимать никаких авантюр, сидеть на месте и ждать сигнала. И он ждал, чувствуя, как минуты мучительно утекают в никуда. Ничего не мог поделать с мыслями о том, что внимание неведомого врага, точно липкая черная дрянь, тянется за ним хвостом, тенью падает на всех, кто рядом. Хватит ли у валькирии из НБУ агентов, чтоб следить за всеми? За этим домом, за квартирой, где Мэл и дочки? А еще ведь есть Дэвид. Который, услышав весть, что он у родителей, вежливо поблагодарил его мать за информацию – и не стал больше перезванивать. Мэтт настойчиво гнал от себя образ кровавого пятна, расплывающегося по рубашке Дэвида. То белой, то светло-синей форменной – видение иногда трансформировалось, и это давало надежду, что оно не является пророчеством. Впрочем, что он понимает в пророчествах? В этой сфере он еще новичок. - Ты останешься здесь? – Мать возникла за его спиной неслышно, как тень.  – Если можно… А ты надеялась сдать меня на руки Мэл?  – Нет, не так быстро, – она покачала головой. – Нам всем нужно время, чтоб залечить раны.  – Но ты веришь, что мы воссоединимся.  – У вас дети, Мэтт. Это две реальные жизни, за которые ты в ответе. Без всякой мистической чуши. Ей будет непросто растить их одной. Хотя я уже обещала ей, что ни за что не оставлю своих внучек и помогу, чем смогу. Но ты им тоже нужен. - Еще бы. Ведь в них вновь сошлась кровь двух давно потерянных ветвей, – Мэтт повернулся, глядя на мать в упор. – Ведьмы рода Кайтелер. Первая ведьма Ирландии, сбежавшая за океан. Мы ее потомки, и мы вернулись на историческую родину, так? Но и Мэллори тоже из этого рода.  – Кто тебе рассказал? Этот…Дэвид? Он и в родословных успел покопаться? – несмотря ни на что, в ее голосе сохранялась насмешка.  – Нет уж, у меня свои источники, – он на мгновение задумался, не рассказать ли матери всю историю. Раз уж она не меньше него посвящена в то, что сама называет «мистической чушью». Поверит ли она? – Просто сложил все доступные мне фрагменты, и паззл сошелся.  – Вы не настолько близкие родственники, чтобы об этом беспокоиться, – мать холодно передернула плечами. – Прошло много веков. Все это чушь, суеверия. Когда людям нечем гордиться, они начинают гордиться предками. Даже если те по людским законам – преступники. Я никогда не поддерживала это аристократическое чванство.  – Но ты правда хотела дочь? Наследницу дара?  – Ох, Мэтью… Я уже и не помню, – она обхватила себя руками в защитном и беспомощном жесте. – Какой там дар, скажешь тоже. Вызывать дождь – вот и все, чему я научилась. В этом книга твоего друга не врет. Знаешь, это очень злая ирония. Переехать сюда, в Ирландию, где дождь идет все время… Она засмеялась надтреснутым смехом, и Мэтт шагнул к ней, неловко обнимая, не зная точно, не оттолкнут ли его. Джиллиан склонила голову ему на плечо.  – Он пишет еще, что мать всегда предает сына, – прошептала она в ответ. – Вот ведь злой мальчишка. Или просто обиженный? Хочешь знать обратную сторону, Мэтью? Сын всегда немного убивает мать. Как можно произвести на свет что-то, что так отличается от тебя самой, и не лишиться рассудка?  – Ты у меня такая старомодная, мам, – он засмеялся, и этот смех тоже горчил на вкус. Как же хотелось курить, боже мой. – Не слышала о феминизме? Говорят, мы равны во всем, кроме формы некоторых органов. Так что ты можешь наконец перестать меня бояться, или ненавидеть, или что ты там испытываешь.  – Я люблю тебя, малыш, – прошептала Джиллиан в ответ. – Никогда не сомневайся в этом. Я все сделала, чтобы тебя защитить. Это инстинкт, это природа. Когда дети думают, что мать не любит их, получается нечто ужасное. Все эти темные ковены вдохновляются именно этим чувством. Но это ошибка, Мать все равно любит нас всех.  – О чем ты? – Мэтт с удивлением заглянул в ее лицо, но она отстранилась, прячась за неловкой улыбкой.  – Надеюсь, ты не возражаешь? Я постелила в твоей бывшей детской. Твой отец никак не возьмется ее переделать. Одни разговоры. Может, оно и к лучшему? Девочки могут там ночевать, вы можете оставлять их у нас погостить, может, когда они станут постарше. «А ты научишь их вызывать дождь?» – хотел спросить он, но промолчал, не решаясь нарушить хрупкое, призрачное ощущение: он часть семьи, с ним обсуждают какие-то планы на будущее девочек… и никакой «мистической чепухи», разумеется. Только проскальзывают в речи словечки вроде «темного ковена», но на это ведь можно до поры не обращать внимания. Комната, в которой он когда-то засыпал в детстве, почти не изменилась. Разве что стала меньше – метаморфоза, на которую обречены все детские комнаты. Мэтт думал, что заснет сразу же, едва коснувшись подушки: мозг, перегруженный впечатлениями, настойчиво сигнализировал, что желает отключиться. Однако стоило прикрыть глаза, перед ним завертелась карусель тревожных мыслей. Туманное будущее, о котором он до сих пор предпочитал не думать, вновь обрело плоть. Даже если все разрешится благополучно, и об остатках банды Даффи он однажды прочитает в криминальной хронике… Проблемы, которые все равно придется решать – да-да, обычные человеческие проблемы вроде налаживания отношений с женой, поисков работы и прочих обязательных атрибутов так называемой нормальной жизни – заполнили голову, точно мутная стоячая вода. Он почти ощущал ее затхлый запах. Спать хотелось нестерпимо. Спать не получалось. Кажется, именно с этого начинались его проблемы в прошлый раз. Он просто не мог спать, и начал принимать снотворное... разноцветная россыпь таблеток, белых, розовых, всех возможных цветов. Может, у матери в аптечке есть что-нибудь, в шкафчике за зеркалом или на полках в ванной, ты же знаешь, наверняка там найдется что-нибудь, что позволит нырнуть в спасительные темные глубины, где нет никаких навязчивых образов и Он впился пальцами в спинку кровати, намеренно сильно, до боли царапая ногтями мягкое дерево. Знакомое отчаяние пришло следом за знакомой же бессонницей. Неужели все впустую, неужели опять проходить те же круги ада – препараты, капельницы, равнодушные глаза врачей, испуганное отчуждение близких? Должна быть другая дорога с этого перекрестка. Мэтт встал с постели, намеренно закрыв глаза. Он не знал, как это работает, чувствовал, что закрыть глаза недостаточно, нужно сдвинуть что-то внутри, повернуть в голове некий рычаг, чтоб цветные стекла калейдоскопа сложились по-другому. Может быть, нужно перешагнуть порог или сделать еще что-то символическое. К счастью, он знал эту комнату достаточно хорошо. Узор на деревянных панелях, по которому он скользил рукой, безошибочно направлял его к выходу. Вот и порог, а дальше шаг, другой, и скрипнет давным-давно расшатанная доска под ногой, все такое знакомое и родное, даже этот скрип и шкафчик за зеркалом в ванной, ты знаешь, там есть что-нибудь для здорового и крепкого сна, мама наверняка и сама далеко не каждую ночь крепко спит, тут у всех бессонница, слишком громко шумит за стенами океан, никуда от него не деться, хоть уезжай за сотню километров от побережья, и все мы глотаем белые, розовые, разноцветные таблетки или порошки из китайского квартала Мертвая китаянка Ли стояла перед ним во тьме под закрытыми веками, беззвучно шевеля губами. «Нет», – твердо сказал ей Мэтт. Тихое неразборчивое пение доносилось откуда-то снаружи, проникая сквозь неплотно прикрытое окно вместе со струйкой холодного воздуха. Тонкий голосок, то ли девичий, то ли детский, выводил незнакомую мелодию. Слова точно не походили на английский. Мэтт не помнил, чтоб его мать когда-либо пела песни на гэльском, да и разве могла это быть она? Он преодолел коридор, держась руками за стены, чуть не свалился без сознания от ужаса, когда что-то легкое и невесомое коснулось его лица, но тут же сообразил, поймав пальцами тонкую ткань – это сквозняк разметал занавески на окне, только и всего. Не открывая глаз – казалось, это жизненно важно – он спустился по лестнице. Пение стало громче. Входную дверь, как и во времена его детства, на ночь закрывали на массивный железный засов. На то, чтобы бесшумно открыть его, ушло не менее минуты. Переступив порог, он разомкнул веки. Ночь была темной и беззвездной, плотная пелена облаков на небе безостановочно двигалась, гонимая ветром, странно похожая на рябь на поверхности огромного опрокинутого вверх дном океана. В глубине сада что-то шевелилось. Мэтт шагнул с крыльца навстречу этому движению. Холод и сырость осенней земли под босыми подошвами немного привели его в чувство, но не настолько, чтоб не идти на чарующий голос, выводящий непонятную, но, без сомнения, печальную песню. Они все печальны, эти народные песни. Вечно что-то о рыбаках, пропавших без вести в бурю и о воинах, лежащих под безымянными курганами. Плач матерей о сыновьях и прочие вечные мотивы. Старые качели раскачивались на ветру, тихо поскрипывая. Слишком ритмично, чтоб можно было это движение списать на ветер. Пение смолкло, стоило Мэтту вплотную подойти к качелям.  – Это даже хорошо, наверное, что ты мне не показываешься, – нервно прочистив горло, пробормотал он. – Еще неизвестно, выдержу ли я такое зрелище. Но я… Качели резко остановились, хотя ветер ничуть не стих.  – Я просто… наверное, хочу быть частью семьи, вот что, – сказал Мэтт, глядя в пустоту над качелями. – И признаю, что несу ответственность за своих детей. Живых и мертвых. Что-то было рядом с ним, не в поле зрения, но поблизости. Гораздо более смутное, неуловимое ощущение, чем тогда, у заброшенного колодца, но в то же время очень похожее.  – Если это возможно, – нерешительно произнес он, ухватившись за веревку качелей, – если получится, приходи ко мне во сне. Там я и вполовину не такой трус, как наяву. Я правда хочу тебя увидеть. Веревка натянулась, едва не вырвавшись из его руки. Мэтт выпустил ее и отошел на пару шагов, чтоб не получить по коленям вновь яростно раскачивавшейся доской. «Кто знает, какую нечисть на самом деле ты так неосторожно пригласил в свои сны?» – ядовито прошипел внутренний голос, не умолкавший ни на день. «Если уж я выбрал этот мир, где бродят призраки и духи, пора перестать быть в нем растерянным гостем», – мысленно огрызнулся Мэтт. Когда он вернулся к дому, на пороге стояла мать, тревожно и близоруко вглядываясь в темноту.  – Это всего лишь я, мам, – он почувствовал мимолетное раскаяние за то, что, видимо, разбудил ее. – Я не лунатик, не подумай. Просто...  – Ты видел ее? – она подалась вперед, и следующие слова застряли у него в горле.  – Нет, – выдохнул он наконец. – Только слышал песню. Джиллиан кивнула.  – Я тоже. Только слышу иногда. Они на мгновение замерли друг напротив друга, связанные прозвучавшими словами, как соучастники преступления. Потом мать повернулась и без единого слова скрылась в доме. Ночь прошла в бессвязных грезах, и утром он не смог вспомнить ни единого образа из сновидений. Проснувшись, долго смотрел в потолок, не понимая, почему тот не исчерчен потемневшими от времени досками с таинственными знаками на них. Ну конечно – он же не у Дэвида в гостях, он… дома? Следовало признать, он почти скучал по одеялу из чертовой овцы. Да, по одеялу, не по Дэвиду же, в самом деле. Просто пока тот болтался где-то рядом, выспаться Мэтту удавалось. Невзирая на то, что бывший напарник все еще мог оказаться подменышем фейри, мертвецом, маньяком и гением наркобизнеса. "И это все одновременно", ухмыляясь, подумал Мэтт, пока спускался в гостиную. Дэвид, средоточие всех вышеперечисленных недостатков, приветствовал его более широкой и гораздо более искренней улыбкой.  – Да ладно? – Мэтт не нашел ничего лучше, чем возмущенно повторить ту фразу, которой его не так давно встретил Дэвид на пороге своего дома.  – И тебе доброе утро, – звонко произнесла Лиэн, на мгновение подняв на него глаза. Они устроились на диванчике вдвоем с Джиллиан. Судя по альбому на коленях девушки и смешинке в ее глазах, мать снова применила свое секретное оружие против столь тщательно культивируемой Мэттом репутации мрачного хмыря – детские фотоальбомы.  – О, господи, – пробормотал Мэтт, застыв в дверях. Эта картина почему-то потрясла его едва ли не сильнее, чем все случившееся за последние сутки. Словно два мира, две... сферы, как выразился бы Дэйв в своей книжке, столкнулись и смешались. Материя с антиматерией, реальное и эфемерное. Как будто не узнал не далее как вчера, что его мать, да и сам он по праву рождения тоже принадлежат к наиболее странному из этих двух миров.  –  А знаешь, мы ведь оставили тебе кусок того пирога, – сказала Лиэн. Если это и был упрек, то очень тонкий. Так естественно прозвучало это «мы», объединяя их с Дэвидом в единое существо, что Мэтт невольно позавидовал. Но и обрадовался, конечно – что-то явно изменилось между этими двумя, возникло больше определенности, что ли.  – Вы что же, решили лично привезти его мне? – неловко отшутился он.  – Нет уж, тебе придется самому за ним вернуться, – Лиэн смотрела серьезно, даже строго.  – Выйдем, подышим воздухом? – предложил Дэвид, вставая. Мэтт не возражал.  – Говорят, у гениев мысли сходятся, – со смешком произнес Дэйв, когда они вышли на веранду. С утра было холодно и пасмурно, и качели в глубине сада чуть поскрипывали на ветру. Мэтт избегал смотреть в их сторону, и Дэвид, кажется, тоже.  – Ага, и у дураков тоже, – Мэтт зябко повел плечами, жалея, что не накинул что потеплее. – Что сказала агент Хоган по поводу изменения планов?  – Это не планы изменились, это я не выдержал, – вздохнул Дэвид. – У них нет ресурсов, чтоб обеспечивать безопасность нам обоим. Если кто-то из нас погибнет, ситуация для них сразу упростится, понимаешь?  – Ты как-то очень пессимистично настроен, – хмыкнул Мэтт. – НБУ это все-таки не мафия, у них чуть более гуманные методы, нет?  – Знаешь, я общался с ребятами, которые должны меня охранять, с рядовыми агентами. По их впечатлениям, грань довольно тонка, – Дэйв коротко рассмеялся. Мэтт покосился на него. На секунду честно попытался увидеть бывшего напарника в новом свете – как человека, два года хладнокровно игравшего в прятки с международной мафией. Получалось не очень.  – Вы что же, как в шпионском фильме, обменивались шифрованными сообщениями? – спросил он, вспомнив вдруг смс с таинственными цифрами.  – Ну да, ребята одно время просто с ума сходили от скуки, решили повысить квалификацию таким оригинальным образом. Шифр – страницы и строки в моей же собственной книге.  – Я думал, ты просто сбежал, – Мэтт отвернулся, не в силах больше видеть его обманчиво простодушную улыбку. – А ты, оказывается, у нас герой. Рискуешь жизнью в борьбе с наркомафией. Как тут не умереть от зависти.  – Я не хотел тебя втягивать. Хотел, чтоб ты жил нормальной жизнью. Думал, что подозревать станут только меня – если я сбегу, сменю фамилию, стану вести себя подозрительно. Прости, если я… ну кто же мог предположить, что тебе тоже захочется… погеройствовать?  – Забудь. Ты все сделал правильно, – твердо ответил Мэтт. – Я все понимаю… кроме того, зачем вы с Лиэн приехали сюда. Разве это не опасно сейчас?  – Мы приехали за тобой. Я не верю, что Хоган сможет обеспечить твою безопасность, – Дэвид произнес это так жестко, что Мэтт вновь посмотрел на него. Лицо его напарника теперь явственно выдавало напряжение. Губы сжались в тонкую побелевшую полоску. – Естественно, она в бешенстве от моей выходки. Ничего, этот узел давно пора развязать. Они безбожно затянули операцию. Я предлагал провернуть все, пока ты был в больнице, но… Как будто, если ждать достаточно долго, можно дождаться, пока вся международная мафия съедется в крохотный рыбацкий городок!  – Просто мисс Хоган.. или миссис? Ты не в курсе? Короче, наша валькирия нам не доверяет. Не исключает варианта, в котором мы всех надуем, выбьем себе неприкосновенность как важные свидетели, а потом выкопаем перепрятанный товар и рванем с ним на континент.  – Ты тоже заметил? – Дэвид коротко, зло усмехнулся. Мэтт почти не помнил его таким. Может, несколько эпизодов, когда дела принимали серьезный оборот. Был ли этот Дэвид, решительный и деловой, настоящим, в отличие от привычной маски?  – Я спрошу тебя один раз, – сказал Мэтт, напряженно стиснув деревянные перила перед собой. – Больше не буду поднимать эту тему, пойду за тобой, как тогда, в доки, поеду с тобой обратно в твой заброшенный дом, все, что угодно, я готов тебе поверить, очень хочу поверить, правда. Просто ответь мне честно. Ты знаешь, куда делся пропавший товар? Спросил и тут же понял – формулировка неверна, смалодушничал, оставил Дэвиду возможность извернуться, все равно побоялся спросить прямо – это ты его взял? Дэйв посмотрел на него странно. Будто был чем-то разочарован.  – Господи, Мэтт, столько времени прошло, а ты так и не дочитал мою книгу.  – Я уже боюсь ее дочитывать, – фыркнул Мэтт, за смешком скрывая растерянность. – Вдруг в последней главе выяснится, что вокруг вообще нет нормальных людей? Сплошные ведьмы, духи, мертвецы, русалки…  – Я сказал ребятам из НБУ, что все это метафоры. Что это зашифрованное послание для тех, кто нарушает закон – мол, мы их считаем не людьми, а нечистью. Им это, конечно, очень понравилось. Но ты же знаешь, что все это правда. Дочитай уже последнюю главу, там все описано предельно откровенно. Да, я знаю, где товар. Нет, ни мне, ни кому-то еще до него не добраться.  – То есть, рыбаки у Чертовых камней могут не рассчитывать на улов? – спросил Мэтт. Дэвид смерил его внимательным взглядом.  – Все-таки зря ты не пошел в детективы. Соображаешь быстрее меня, хоть я и обскакал тебя с идеей стать подсадной уткой. Да, они ничего не найдут. И те, кто после твоего похода к руинам замка все там перекопал – тоже. И даже те, кто напоил до беспамятства нашего славного Гэри, подсыпав ему какой-то такой забористой дури, что он, говорят, с утра не мог вспомнить, что делал последние две недели.  – Бедняга, – Мэтт покачал головой. – Пострадал из-за меня. Не стоило мне…  – Прекрати, – Дэвид крепко ухватил его за плечи, развернул к себе. – Время для сомнений и терзаний закончилось. Ты их спровоцировал, да. Может, скоро мы наконец увидим развязку этой истории. Лично я этому очень рад, предлагаю и тебе не грузиться, а действовать.  – Ехать с тобой, значит?  – Именно. Тебе сейчас безопаснее всего со мной. А твоим близким – без тебя.  Мэтт посмотрел на него в упор, и Дэвид не отвел глаз. Как человек, которому нечего скрывать. Пока их с Дэвидом не было, дамы явно не скучали. Вернувшись в комнату, Мэтт заметил на столе белый лист бумаги и целый ворох рун поверх. Он уже привык, что Лиэн вынимает из мешочка только одну, но тут, похоже, леди разбирались с очень непростым вопросом. Хотелось уточнить, каким именно, но он не стал, заметив, что Дэвид тоже с любопытством косится в сторону гадания, однако ничего не спрашивает. Похоже, сдерживание излишнего любопытства было частью негласного этикета в том кругу, где он так внезапно оказался.  – Вы что же, гнали сюда всю ночь? – спросил Мэтт, бросив взгляд на Лиэн.  Та пожала плечами, сгребая руны обратно в мешочек.  – Да, вели машину и спали по очереди. Я вызвалась помочь, раз уж машина Дэвида давно ни на что не годится, только гонять до поселка и обратно, а моя еще на ходу. Но вообще-то, было здорово. Такое приключение! Надо чаще выбираться в путешествия, вот что. Не то, боюсь, мы превратимся в деревенских жителей, не знакомых с миром за пределами собственного плетня.  – Ты уедешь с ними? – спросила Джиллиан, нервно вертя в руках огарок свечи, который поспешно сняла со стола при их появлении. Мэтт не знал, чего было больше в ее вопросе – печали или облегчения.  – Да, я… – он попытался подобрать максимально честную из возможных формулировок.  – Он просто обещал помочь мне в починке крыши, – Дэвид широко улыбнулся Джилл, тут же повернулся и легкомысленно подмигнул Мэтту.  – Точно. Объяснение было достаточно идиотским, чтобы мать поняла его как «ты не захочешь знать причины». Или, может быть, как «не твое дело».  – Что ж, надеюсь, потом ты сможешь оказать ему такую же услугу, – она рассмеялась, и Лиэн тут же звонким эхом подхватила ее смех. Мэтт вспомнил о матери еще раз, когда в окна машины застучали редкие капли дождя. Усмехнулся. «Снова недовольна мной, так, мам?»  – Каждая женщина может оказаться ведьмой, так ты выразился, кажется? – сказал он, не особенно ожидая ответа. Дэвид, чья очередь была сидеть за рулем, лишь бегло улыбнулся в ответ. Он постоянно напряженно косил в зеркало заднего обзора, хотя дорога за ними почти все время была пуста. Телефон в кармане коротко звякнул, принимая смску, очевидно, от Хоган – иных вариантов и не было. «Что вы творите?» – гневно вопрошала его валькирия из НБУ. «Экономим ваши ресурсы» – набрал он в ответ.  – Я была рада познакомиться с твоей мамой, – Лиэн, сидевшая на переднем сиденье, обернулась к нему.  – Ага. Обменялись, небось, профессиональными секретами?  – Нет, о ремесле мы почти не говорили, – коварная улыбка девушки подтверждала его худшие опасения. – Но она рассказала несколько милых историй из твоего детства.  – Я думал, ты расспросишь ее про ритуалы вызова дождя, – хмыкнул Мэтт. Странно было говорить о собственной матери в подобном контексте… впрочем, кажется, он начинал привыкать к таким разговорам.  – А зачем? Дэвид все описал более чем ясно. Как и то, что Джиллиан не захочет это обсуждать. Она разорвала связь со своим ковеном. Жаль это видеть, но каждый имеет право на выбор. Ваша американская традиция ведовства это, конечно, нечто… Такая безумная эклектика. Еще и вуду. Просить способностей для своего ребенка – самоотверженно, но бессмысленно. Способности есть у всех. Нужно просто жить в ритме с миром, чувствовать его.  – Не будь так категорична, – мягко осадил ее Дэвид. – Не всем повезло так, как тебе.  – Это в чем тебе повезло? – поинтересовался Мэтт.  – Я ведь жила в Дублине, я говорила? –  с готовностью отозвалась Лиэн. – Пришла работать в один магазин… Вроде того, что у меня сейчас. Благовония, старые книги, амулеты. Неофициально – еще кое-какие услуги, привороты, конечно, в первую очередь, это всегда самый популярный заказ. Хозяйка долго ко мне присматривалась и наконец решила посвятить в некоторые дела. Я поступила, конечно, подло – вызнала их тайны, а как дело дошло до посвящения в круг, сбежала.  – Почему?  – Вначале все это было страшно интересно. Такое, знаешь, манящее ощущение тайны. Тем более, я видела, что хозяйка действительно помогает клиентам, что они возвращаются с благодарностями. Но…- она замолкла, на секунду прикусив губу. – Не знаю даже. Понимаешь, для меня тема ведовства всегда была тесно связана с личной свободой. С тем, как мы отказываемся от шаблонов, диктуемых современным патриархальным миром, и… Ладно, не буду углубляться в философию, не то Дэйв опять начнет надо мной смеяться.  – И в мыслях не было, – заверил ее Дэвид. Он и вправду был сейчас серьезен – по мнению Мэтта, даже слишком. Он подобное состояние напарника считывал однозначно: они в опасности, расслабляться нельзя.  – Так и что тебя не устроило?   – Слишком много у них заморочек, вот что. Какие-то замшелые своды правил. Невозможно принять важное решение, не посовещавшись с внутренним кругом. Странные законы о мести… И, наконец, ритуалы. Слишком жестокие, слишком… не знаю, как тебе объяснить. Когда присутствуешь, даже просто находишься в том же здании, пусть и за закрытыми дверями, это чувствуется. Присутствие чего-то… неправильного. Нарушение баланса. Мэтт снова почувствовал неприятный холодок меж лопаток. Точно взгляд банши из разрушенного замка. Только на этот раз это был его собственный страх.  – Моя мать говорила о некоем «темном ковене», – он на мгновение стиснул зубы, но продолжил. – Моя жена говорит, что какие-то «старшие женщины» будут решать будущее моих дочерей. Теперь твой рассказ… все это звенья одной цепи, верно? Это одни и те же ведьмы? Машину несильно тряхнуло – Дэвид резко свернул куда-то с основной трассы.  – Осторожнее, – поморщилась Лиэн и огляделась по сторонам. – Почему сюда? Мне достать карту?  – Не надо, это сейчас неважно, – дорога на глазах превращалась в ухабистую грунтовку, но Дэвид не спешил снижать скорость. – Посмотрим… Перед ними по дороге лениво ползли клочья тумана. Мэтт первый раз видел такое – дождь и туман одновременно. Два состояния воды, что кажутся взаимоисключающими. Туман, впрочем, высоко не поднимался, стелился по земле и, казалось, мелко вибрировал, поглощая капли дождя.  – Так вот, я думаю, так и есть, это один ковен, – пожав плечами, Лиэн попыталась продолжить разговор. – Их деятельность масштабнее, чем может показаться. В городе я то и дело натыкалась на следы их…  – За нами хвост, – Дэвид резко прервал ее. В зеркале заднего вида действительно маячил темный рэнджровер.  – Он повернул за нами. На трассе попадался мне несколько раз.  «Это ваши за нами?» – Мэтт молниеносно набрал смс и щелкнул «отправить».  – Нет времени, звони, – бросил Дэвид.  – Она просила не звонить, а писать, – по инерции пробормотал Мэтт, уже выбирая единственный номер в списке контактов. – Черт! Нет сигнала? Значок на экране подтверждал – связи нет. Словно они вдруг оказались в глухом горном районе... впрочем, нет, нынче и в горах стояли вышки – ради туристов расстарались, конечно.   – Мой в куртке, Ли, попробуй! – Дэйв, похоже, сам не заметил, как сократил имя девушки. Та, впрочем, возражать не стала, быстро вынула мобильник из кармана.  – То же самое. Дэвид спокойно кивнул, будто именно на такой ответ и рассчитывал. А затем спросил совсем уж неожиданное:  – Ты гадала на исход нашей поездки?  – Я…да, – рыжая заметно стушевалась вдруг. – Джилл попросила. Она беспокоилась. Сказала, что сама не сильна в гаданиях.  – И? Машина определенно приближалась.  – Там была, помимо прочего, руна Манназ. Перевернутая. В прямом значении это чаще всего просто «человек», но в перевернутом…  – Труп, – кивнул Дэвид. По-прежнему спокойный – только руки стискивали руль так, что костяшки побелели от напряжения.  – Да мать твою растак, и ты нам не сказала? – не выдержал Мэтт.  – Не надо поминать Мать в таком контексте, – совершенно серьезно ответила ведьма. – Там была еще Дагаз – благополучное завершение. В другом варианте, если мы оставались на месте – был хаос, разрушение… разрушение дома. Отал перевернутая, если тебе это о чем-то говорит. И снова смерть. Много трупов. Я сделала достаточно подробный расклад. А потом… попробовала изменить его.  – Как это?  – Теорию магии оставим на потом, – прервал их Дэвид. – Все-таки нужна карта. Куда ведет эта дорога?   – А какого черта ты свернул? – проворчала Лиэн, разворачивая сложенный и изрядно помятый лист.  – Хотел проверить, свернут ли они за нами.  – Нам нужно вернуться на трассу, – с неизвестно откуда взявшейся убежденностью произнес Мэтт. Карта автодорог встала у него перед глазами, точно намертво выжженная на сетчатке. Что за напасть? Раньше, в прошлой, размеренной жизни, он не был любителем путешествий. Мэл с трудом удавалось уговорить его на пикник за городом, да вот Дэвиду еще порой… Парочка, что подобрала его на дороге. Карта. Воспоминания были настолько яркими, будто это было первым, что он увидел, родившись на свет. Может, так оно и было, в каком-то странном смысле.  – Следующий поворот направо с трассы, там будет мотель. Я помню. Эта дорога ведет в горы, к туристической тропе. На такой скорости ты только подвеску раздолбаешь. Давай назад!  – Как бы нам с ними разъехаться… – пробормотал Дэвид, резко вывернув руль. Машина протестующее заскрипела. Разворачиваясь, они снесли несколько столбиков хлипкого ограждения по краю поля, те хрустнули под передними колесами, но никто не обратил на это внимания. Автомобиль проскочил в опасной близости от преследователей. Те, похоже, не успели сообразить, что происходит, и только начали замедлять ход. Мэтт на секунду прильнул к окну, но сквозь тонированные стекла внутренность салона было не рассмотреть.  – Если эта колымага развалится, куплю тебе новую, – усмехнулся Дэвид, глянув на сидящую рядом Лиэн. Та лишь отмахнулась, взволнованно комкая на коленях бесполезную карту. Глаза ее горели возбуждением.  – Хоган говорила, что прямых столкновений не предвидится. Что изменилось? – Мэтт нервно оглянулся назад. Дождь на глазах усиливался, и в серой пелене сложно было разглядеть преследователей. – Они убедились, что мы сегодня без охраны?  – Надеюсь, что нет, иначе нам предстоит долгий и неприятный разговор с настойчивыми просьбами вернуть то, чего у нас в помине нет.  – Я не в курсе деталей, – Лиэн смотрела то на одного, то на другого мужчину, напряженно сдвинув брови, – и знаю, что мне и вникать не стоит, но почему вы так уверены, что вас не хотят просто убить?  – У них была тысяча шансов сделать это, – отрывисто бросил Дэвид. Машина разогналась уже километров до ста, не меньше. – Это игра, затянувшаяся партия, где две стороны запутались в собственном блефе. Мы пытаемся вынудить их раскрыть себя. Они пытаются спровоцировать меня – или нас – чтоб мы навели их на то, что они ищут. Это очень смешно, на самом-то деле. Однажды мы непременно над этим посмеемся.  – Думаю, им мало будет просто вернуть товар, – Мэтту не нравились собственные умозаключения, но других у него пока не было. – Думаю, они захотят отыграться. У таких ребят обычно личный счет к полицейским, которые их ловят. В бескорыстную борьбу со злом они не верят.  – Да уж, а книга Дэвида их, наверное, еще сильнее запутала? – хмыкнула Лиэн.  – Все действующие лица наверняка успели найти происходящему рациональное объяснение, – веско произнес Дэвид. Он теперь непрерывно косился в зеркало заднего вида. – Люди сами выбирают, в каком мире им жить. Ага, вот и они… Связи все еще нет?  – Нет, – Мэтт посмотрел на экран мобильника. – Мы ведь не сможем оторваться?  – Боюсь, что мой «пикап» – не лучшая машина для погонь и перестрелок, – вздохнула Лиэн и повернулась к Дэвиду. – Мы переждем в этом мотеле, да? Они же не станут хватать вас в людном месте?  – Ну да, конечно. Испугаются какой-нибудь парочки стариков, что там заправляют?  – Сейчас везде камеры, – Лиэн посмотрела на Мэтта, ища поддержки. – И потом, может, они просто следят?  – Больше похоже на почетный эскорт, – проворчал Дэвид. – Для слежки, мягко говоря, слишком демонстративно. Но, похоже, выбор у нас небольшой.  – Остановимся, дозвонимся наконец мисс Хоган и попросим спасти нас, жалобно плача в трубку? – с ухмылкой предположил Мэтт.  – Представляю, что она скажет, – Дэвид подался вперед, присматриваясь. – Это вывеска там? Ни черта не видно из-за этого дождя.  – Надеюсь, его не наслали какие-нибудь обиженные на тебя ведьмы, – Мэтт все никак не мог отделаться от ассоциаций. – Ну эти, о которых ты упомянул в книге.   – Точно, – кивнул Дэвид. – Я решил, что провоцировать только наркомафию это слишком пресно, поэтому где-то на середине книги принялся провоцировать еще и ведьм.  – Думаешь, им не понравилось то, что ты написал? – хмыкнула Лиэн.  – О, я очень на это надеюсь, – Дэвид усмехнулся. – Тогда они, сами того не зная, предоставят мне материал для второй книги. Дождь тем временем превратился уже в сплошную стену воды. Пожалуй, первый по-настоящему сильный ливень этой осенью. Капли так сильно стучали по крыше, что Мэтт засомневался, не град ли это. Он потянулся вперед, чтоб поделиться своими сомнениями с Лиэн, и в ту же самую секунду из стены дождя им навстречу вылетел второй автомобиль, как две капли похожий на тот, что мчался за ними следом. Дэвид среагировал молниеносно, чудом избежав столкновения. Чужая машина лишь задела их бортом, но и этого оказалось достаточно, чтобы «пикап» вынесло на обочину. Переднее колесо вдруг подскочило на камне, притаившемся в мокрой траве, и машина стала заваливаться набок. Мэтт распахнул дверь со своей стороны, выпрыгнув наружу, и тут же кинулся открывать переднюю дверь. Дэйв и Лиэн выбрались под дождь, быстро избавляясь от ремней безопасности. Замерев, все трое изумленно проводили взглядом «ровер», который несло по скользкой трассе хаотическим зигзагом. Его близнец вынырнул навстречу так же неожиданно. Столкнувшиеся машины разлетелись в разные стороны, однако ни одна не перевернулась. Из-под капота первой тут же повалил белый дым.  – Я же говорила, что попробовала исправить ситуацию, – чуть отдышавшись, торжествующе произнесла Лиэн. – Правда, не ожидала, что рунескрипт подействует настолько прямолинейно!  – Вы в порядке? – Мэтт вцепился в рукав куртки Дэвида, потянув его на себя.  –  Лично я даже головой не стукнулся, – отмахнулся тот. – Ли?  – Я в порядке, только не слишком люблю, когда мое имя сокращают так сильно, – улыбнулась рыжая. Приставив ладонь ко лбу, она пыталась рассмотреть, что происходит дальше по дороге. – Кажется, им нужна помощь. - Сейчас они выберутся из машины, и помощь понадобится нам! – едва ли не рявкнул Дэвид, стряхивая с себя оцепенение. – Идем к мотелю, быстро!  – Почему ты так уверен, что это не ваши друзья?  – Я не уверен. Но проверять слишком опасно. Сначала я хочу, чтоб вы оказались в безопасности. Мэтт отметил это внезапное «вы», но не стал комментировать, раз уж Дэвид пока не рвался в одиночку беседовать с мафией, а вместе с ними побежал в противоположную сторону. Они промчались метров двести, мгновенно вымокнув до нитки, но не снижая темпа, пока впереди не замаячил указатель на мотель, а затем и тусклая светящаяся вывеска вдалеке. «Все-таки это град», – отстраненно подумал Мэтт, когда несколько крупных льдинок стукнуло его по голове. Насчет стариков-хозяев Дэйв почти угадал. За стойкой их встретила растрепанная пожилая матрона в огромных очках с зеленоватыми стеклами. Лиэн тут же принялась рассказывать ей про аварию и необходимость вызвать эвакуатор, пока Дэвид вцепился в стоящий поблизости допотопного вида телефон. Если девушка ставила себе целью создать шумовую завесу, отвлекая хозяйку, ей это прекрасно удалось – Мэтт тоже не мог разобрать ни слова из того, что Дэвид говорил в трубку.  – Вы можете подождать в номере, сейчас у нас все равно пусто, – приветливо сказала им старушка. Дэйв коротко кивнул, опуская трубку на рычаг, и положил на стойку крупную купюру, не слушая возражений. – Возможно, нам придется у вас задержаться, пока не разберемся с машиной, – пояснил он. Лиэн взяла протянутый ключ и замерла на мгновение, рассматривая прицепленный к нему деревянный брелок. С одной стороны на нем был выжжен номер, с другой – какой-то символ.  – Руна «Отал», – тихо пояснила она, показав брелок спутникам.  – Это моя сестра делала, Мойра, она давно увлекается такими вот штучками, – охотно сообщила старушка. – Это значит «дом».  – Да, это очень кстати, – Лиэн улыбнулась ей в ответ. В номере на втором этаже оказалась широкая двуспальная кровать, и еще одна, поменьше. Лиэн, конечно, уселась на большую. Подпрыгнула немного, проверяя кровать на прочность, усмехнулась, когда та протестующее скрипнула. Мэтт поспешно отвел от нее взгляд, будто увидел что-то неприличное.  – Что сказала Хоган? Ты дозвонился ей?  – Да. Она не знает, почему нет связи. Не «глушилки» же у них, в самом деле. А еще они потеряли нас на трассе, хотя у нас в мобильных маячки. Тут какая-то мертвая зона, что ли, – он развел руками. – Сказала сидеть на месте и ждать агентов.  – Теперь они нас точно запрут где-нибудь в камере в центральном отделении, чтоб не рыпались больше, – хмыкнул Мэтт.  – Ты уверен, что в тех машинах бандиты, мафия или кто там за вами гоняется? – с нажимом повторила Лиэн. – А не простые люди, которым, может быть, нужна наша помощь?  – Если я скажу тебе, что у них плохая аура, так будет понятнее? – раздраженно отозвался Дэвид. Он, не скинув даже насквозь промокшей куртки, подошел к окну и уставился на что-то за ним. – Почему бы тебе не раскинуть руны и не выяснить все самой, если не веришь?  – Вы еще подеритесь, чья магия круче, – примирительным тоном сказал Мэтт. Подошел к напарнику и положил руку ему на плечо в молчаливом жесте поддержки. Дэйв никак не отреагировал, но и не оттолкнул его. Просто смотрел на пустую площадку перед мотелем, снова плотно сжав губы.  – Мы могли бы, кстати, попробовать сами толкнуть машину, – предложил Мэтт после некоторого раздумья. – И уехать. Им же теперь просто не на чем гнаться за нами. Сзади раздался негромкий перестук деревяшек. Он обернулся и увидел, как Лиэн сыплет ворох рун из мешочка на прикроватный столик.  – Что там? – Дэвид тоже обернулся на стук.  – Ты же понимаешь, что это не компьютер с окошком «гугла», верно? – огрызнулась девушка. Пальцы ее растерянно блуждали среди дощечек. – Не понимаю... снова этот расклад с разрушенным домом. И мертвец. Но я думала, мы выбрали другой путь. - Видимо, от нашего выбора здесь мало что зависит, – Мэтт живо представил себе, как в мотель вламываются мрачные громилы, взбешенные тем, что добыча сбежала. И как резные деревянные панели разлетаются мелкой щепой под градом выстрелов. – Мы должны предупредить хозяйку, чтоб она не пострадала. Может, ей удастся убедительно соврать, что нас здесь нет?  – Я не позволю им прийти сюда, – сказал Дэвид. Расстегнув куртку, он вынул из внутреннего кармана небольшой пистолет и, проверив обойму, сунул его за пояс.  – Эй, из нас двоих вроде только я – псих со справкой, – язвительно сказал Мэтт. – Не дури. Еще не хватало тебе изображать героя-одиночку.  – Это моя игра, моя дурацкая затея. Я не позволю вам пострадать из-за нее, понятно?  – Что ты собираешься делать? – встревоженно уточнила Лиэн.  – Я тебе скажу, что мы будем делать, – ответил Мэтт, когда Дэйв замешкался с ответом. – Мы убедим хозяйку закрыть дверь, проверим все входы, включая подвальное окно, и будем тихо ждать агентов где-нибудь, откуда видно дорогу.  – Вот отсюда прекрасный обзор, – Лиэн указала на окно.  – Вот и следи, пожалуйста, не появится ли там вооруженный отряд, – сказал Мэтт и поспешно рванул следом за Дэвидом, который, очевидно, принял какое-то решение, но делиться им с присутствующими не спешил.  – Не вздумай делать глупости, понятно? – Мэтт очень надеялся, что звучит внушительно.  – Как только они поймут, что мы одни, вся легенда рассыплется, – мрачно ответил Дэвид. – Вся эта глупость с подставной бандой, которой якобы заправляем мы с тобой. Ну или лично я. Либо они решат, что я отморозок без чувства самосохранения, либо поймут, что это пустышка. Спустившись в пустой холл, он раздраженно завертел головой. – Ну и где она?  – Может, там, – Мэтт указал на неприметную дверь позади стойки. – Поговоришь с ней? У тебя лучше выходит придумывать убедительные истории. Я пока проверю все.  – Без проблем, – Дэвид вдруг улыбнулся, своей прежней, беспечной улыбкой, что так легко вводила в заблуждение окружающих. А потом неожиданно потянулся к нему и мимолетно провел по щеке ладонью. – Не волнуйся.  – Да ну тебя нахер, развел тут, – проворчал в ответ Мэтт, стряхивая его руку. Он прошелся по первому этажу, воскрешая в памяти многочисленные инструктажи в участке. Как еще можно проникнуть в дом? Есть ли снаружи пожарная лестница, нет ли старинной водосточной трубы, по которой можно забраться? Окна защищали хлипкие ставни. Он закрыл их все равно, с сомнением посмотрел на деревянную щеколду. Выдержит ли? Вернулся и запер входную дверь в холле – если повезет, непрошеные гости просто решат, что заведение закрылось. За неплотно прикрытой дверью невнятно бубнили голоса – видно, Дэвид нашел старушку. Мэтт прошелся вдоль стойки, рассматривая старые, чуть пожелтевшие фото в рамках, украшавшие стену над ней. На одной из картинок три смешливые девицы лукаво поглядывали в кадр, прикрываясь краями старомодных платков. На другой – в обрамлении зеленых холмов возвышалось несколько концентрических кругов грубо обтесанных и потрепанных временем вертикальных камней. Кажется, археологи зовут такие штуки менгирами. Основания их окутывали белые клочья тумана – или это фотография выцветала так неравномерно, пятнами?  – Они такие древние, что даже эпоху не смогли определить, – голос старушки, заставивший Мэтта вздрогнуть, прозвучал с плохо скрываемой гордостью.  – Вы про камни? – Мэтт растерянно обернулся. Он не заметил, как хозяйка мотеля успела появиться в холле.  – Ну не про нас с сестрами же, – та рассмеялась, кокетливо поведя плечом, и указала на соседнее фото с девицами. – Да, про камни. С заднего двора к ним ведет тропинка, пять минут и вы на месте. Мы оттого и построили здесь дом, думали, будет много гостей. Но люди предпочитают руины монастырей, те ведь не в пример живописнее, чем такие древние святилища. Голоса за стеной по-прежнему тихо бормотали что-то. К тому же, Дэвид не спешил появляться вслед за хозяйкой. Мэтт нахмурился.  – Вы одна здесь?  – Да, сейчас да.  – Но там кто-то есть? – он указал на дверь.  – Это радио на кухне, милый, – старушка улыбнулась. Она была абсолютно спокойна. Мэтт начал сомневаться, говорил ли с ней Дэвид вообще.  – А мой друг, он… он рассказал вам про тех людей на трассе?  – Ох, да, сказал, что это какие-то бандиты и они наверняка придут меня грабить, так что надо закрыть дверь, – она беззаботно рассмеялась. – Не стоит так волноваться, сюда никто не войдет без моего ведома.  – Где он? – с нарастающим волнением спросил Мэтт. – Мой друг, куда он делся?  – Вышел проверить, все ли в порядке снаружи, – охотно пояснила старушка. – Сказал, чтоб вы дожидались его в номере, он скоро вернется.  – Черта с два! – не сдержался Мэтт. В ответ на укоризненный взгляд старушки пробормотал «извините» и кинулся к двери. Снаружи, казалось, уже не осталось ничего, кроме дождя и тумана. Две эти субстанции причудливо переплетались, создавая плотную завесу. Даже дышать было трудно, казалось, легкие вот-вот заполнятся водой. Мэтт обошел кругом дом, отметив, что по стене забраться на второй этаж нереально – уже хорошо. Вот только Дэвида нигде не было.  – Дэвид, сукин ты сын, куда тебя понесло? – не выдержав, он заорал во всю глотку. Дождь проглотил его крик с насмешливым бульканьем. «Отправился назад к машине, убеждать наших преследователей, что – как там он сформулировал? Что он «отморозок без чувства самосохранения», точно». Мэтт побежал по раскисшей, хлюпающей под ногами земле туда, где, как он полагал, должна быть дорога. Туман, до того стелившийся под ногами, вдруг вздыбился белой волной, точно живое существо, угрожающе выгнувшее спину. По нервам ударил страх, но не родившийся внутри, а пришедший откуда-то извне. Дыхание перехватило окончательно. Мэтт упал на четвереньки, пытаясь вдохнуть. Показалось на мгновение, будто он на дне океана, и белый туман высоко над ним – это пенные гребни далеких волн, и он в каком-то неосмысленном до конца порыве попытался оттолкнуться от земли, чтобы всплыть к поверхности, пока не кончился воздух.  – Ну что ты, милый, что ты, – хозяйка мотеля стояла над ним, распахнув огромный зонт, расписанный пестрым узорным орнаментом. – Пойдем скорей, тебе надо обсохнуть. Под зонтом словно образовался пузырь воздуха, и Мэтт наконец смог вдохнуть. Спотыкаясь, он поднялся на ноги и побрел обратно, деликатно поддерживаемый старушкой за локоть. - Не беспокойся ты за него, – сказала она, запирая дверь. Видимо, все-таки поверила в опасность, раз запирается – мысль мелькнула и исчезла. Мэтт прислонился плечом к косяку. Казалось, этот короткий забег вытянул из него все силы. – Друг твой пошел навстречу своей судьбе. А раз у тебя следом пойти не вышло, значит, тебе туда и не нужно.  – Мне казалось… я думал, что… – он отдышался и попробовал снова. – Всегда считал, что человек сам выбирает свою судьбу.  – Конечно, выбирает, – старушка покачала головой. – Но далеко не каждую секунду. Выбрал одну дорогу – уж иди по ней, будь добр, с нее тебе деваться некуда. До следующего перекрестка. Там – опять выбираешь. Да полно! Тебе ли не знать. В голове тут же всплыл ворох вопросов – откуда, черт возьми, такая уверенность? Откуда ей знать про перекрестки? В тысячный раз за эти несколько дней Мэтт подумал о ведьмах. О тех, что тайно правят городами, если верить Дэвиду. О тех, кто всегда рожает тройню, если верить женщине из сна. О тех, что живут по собственным законам справедливости. - Тогда я, пожалуй, подожду его в номере, – кивнул он, и быстро поднялся по лестнице. Наверху, сидя на полу за высокими перилами, его поджидала Лиэн. Она явно слышала весь разговор, прячась здесь, в тени, потому что не стала ничего спрашивать, когда Мэтт почти силком впихнул ее в номер и закрыл дверь.  – Неужели вокруг вообще нет обычных людей? – он тяжело опустился на кровать и глянул на девушку снизу вверх. – Сплошные ведьмы да духовидцы… Лиэн грустно улыбнулась.  – Возможно, обычные люди отсюда давно разбежались. Остались лишь те, кто, по известным суевериям, не может пересекать бегущую воду.  – Дэвид свалил куда-то, – поделился с ней Мэтт. – Старуха говорит, что навстречу судьбе. А я совсем не уверен, что… Он вспомнил вдруг то странное не то существо, не то явление, что говорило с ним у колодца. Та встреча уже странным образом забылась, а что, если эта – баньши, верно ведь, так они называются? – предупреждала вовсе не об опасности, ждущей в поселке? Он даже не успел поговорить об этом с Дэвидом, предупредить… Можно подумать, он бы послушал. Стоило признать, они оба просто засиделись на одном месте. Небольшой передоз тишины и покоя. Люди, которым такое идет впрок, обычно не приходят работать в полицию, вот что. И уж точно не способны сидеть на месте и ждать, подчиняясь законам этого странного мира, где какая-то неведомая сила решает все за тебя.  – Поговори со мной, – попросил он, стискивая в руках край застиранного клетчатого пледа. – О… как ты там это называла, европейской традиции ведовства? Что творил этот ваш темный ковен в Дублине? Откуда они взялись здесь, эти ведьмы иной традиции?  – Вернулись из Европы, очевидно, – Лиэн пожала плечами. Она тоже с беспокойством смотрела на дверь, но, кажется, честно постаралась отвлечься. – Думаю, неправильно называть их «темными», понимаешь, нет у нас такого разделения. Просто они выбирают видеть иную сторону Матери. Может, это город так действует, а может, это они сделали город таким.  – Что ты имеешь в виду? – он отчаянно старался сконцентрироваться на словах, не на образах, вспыхивающих под веками, стоит лишь закрыть глаза. – Что не так с городом?  – Ну, я не вижу духов, как Дэвид, но я чувствую что-то, знаешь… Душу мест. У этого города слишком темная, беспокойная душа. Неудивительно, что она привлекает неприятных существ, вроде тех, что он описывал в книге.  – Темная сторона Матери – что это? – он вспомнил вдруг, как его собственная мать говорила о чем-то похожем. – Та, что ведает наказанием за проступки? Судя по той истории из книги, ведьмы стремились восстановить справедливость... ну, так, как они ее понимают. А что насчет существа в подвале, или той древней старухи, что погубила целую семью за одну оплошность? Это тоже проявления Матери, в которую вы верите? "Что насчет моей матери, – хотелось ему спросить, повторяясь. – Что насчет моей жены, моих дочерей? Они тоже застряли в этом сплетении сил, как мошки в паутине?"  – Как тебе объяснить, – Лиэн прикусила губу, задумавшись. – Представь, каково приходится матери, у которой бесчисленное множество детей. И они все время ссорятся между собой, дерутся, сцепившись в орущий злобный клубок. Думаешь, она станет разбираться, кто прав, кто виноват? Раздаст всем по подзатыльнику, чтоб разнять, и точка.  – То есть, как водится, люди сами виноваты, в лучших традициях учений нью-эйдж, – Мэтт вздохнул и прислушался к шуму дождя за окном. Ничего не менялось в этом монотонном звуке. Возможно, это был хороший знак – по крайней мере, до них пока не долетало звуков выстрелов. Тут же накатила привычная иллюзия: словно в мире нет никого и ничего, кроме этой комнаты.  – А кто же еще? Мать... природа, если тебе так понятнее – не может быть злой или доброй. В ней просто существуют определенные законы, и мы до сих пор не изучили их до конца. Например, закон о том, что два начала, мужское и женское, должны дополнять друг друга. В том числе и на сакральном, мистическом уровне, понимаешь? Она чуть подалась вперед, разгоряченная разговором, и взгляд Мэтта невольно скользнул в довольно открытый вырез майки. К слову о том, как два начала стремятся друг к другу, подумал он, и не смог подавить смешок.  – Думаешь какие-то пошлости, верно? – от взгляда Лиэн не ускользнула перемена его настроения, но она не отстранилась, только улыбнулась вдруг совершенно обворожительно и быстро облизнула губы. – Представь себе, ты думаешь правильно. Древние ритуалы именно на этом и основаны. Но потом некоторые наши сестры здорово обиделись на все ваше племя – я имею в виду мужчин – и создали традицию, в которой им места не было. Обижаться, конечно, было за что, подумай сам: костры инквизиции и прочие забавные игрушки патриархата. Но теперь выходит так, что ритуалы этих отступниц приводят к дисбалансу. Их Мать одинока, ей некого любить, кроме своих детей, и поэтому им достается двойная доза внимания и тройная доза строгости – такая аналогия тебе понятна?  – Более чем. И что же с этим делать?  – Возрождать древнюю традицию, что же еще? Именно этим я и намерена заняться. Те, о ком я тебе говорила, правят бал во всех больших городах. Такое счастье, что в наше время можно все же найти единомышленников, где бы они ни были – был бы доступ в интернет!  – И много вас?  – Достаточно. Движение викка сделало очень много для популяризации той самой древней традиции, где Белтайн это время свадьбы Майского Короля и Королевы. Больше никто не станет вытеснять мужчин из круга. Я, например, очень люблю мужчин! Ее улыбка дразнила и манила. Рыжая ведьмочка, похоже, совсем расслабилась и забыла, в какой ситуации они находятся. Ему же пришлось приложить некоторые усилия, чтобы все-таки отодвинуться и не смотреть на ее призывно приоткрывшиеся губы. У него все-таки была Мэл, где-то там далеко, обиженная на него за его несогласие играть по ее правилам; у рыжей же, определенно, был Дэвид. У них обоих был Дэвид, который давным-давно вышел под дождь, улыбаясь этой своей заразительной улыбкой безобидного деревенского дурачка, с пистолетом в кармане, и до сих пор не вернулся, и об этом следовало подумать, и об этом не следовало думать, чтоб не впадать в панику, а телефон все еще молчал.  – Что насчет этого места? – спросил он, вспомнив фото с менгирами внизу. – Этот мотель, здесь есть что-то особенное?  – Что-то есть. Здесь хорошо, спокойно. Разве ты сам не чувствуешь? Кажется, сюда ничто не проникнет извне.  – Хозяйка сказала то же самое, – Мэтт покачал головой и вновь посмотрел в сторону окна. Тяжело было ощущать свою беспомощность.  – Ты можешь помочь ему? – спросил он наконец. – Наколдовать что-то? Ну, как перед нашей поездкой? Что ты там говорила, нужно зажечь свечу? Что еще?  – Еще – принести дары, – девушка со вздохом улеглась на спину, растянувшись на кровати. – Если б все было так просто! Наша магия не работает «здесь и сейчас». Нужно подготовиться хоть немного заранее. Я уже делала для Дэвида очень сильный защитный амулет. Сейчас я могу только повторить тот же скрипт, но… знаешь, так не делают. Считается, что боги обидятся. Получится, что я им не доверяю, раз обращаюсь с тем же самым снова.  – Это же невыносимо, – признался Мэтт, опускаясь рядом на подушки. – Просто довериться чему-то… непонятному, неизвестному, неуловимому. Просто ждать.  – Вы, мужчины, вечно рветесь что-то делать, – улыбнулась Лиэн. Перекатилась на локти и оказалась близко, так, что ее завившиеся мелкой волной от влаги волосы едва не падали ему на лицо, обдавая тонким ароматом благовоний. – Иногда нужно довериться той части себя, что живет вне логики и расчетов. Древней, таинственной, магической. Просто закрыть глаза, понимаешь? Попробуй! «Просто закрой глаза», – эхом повторил он про себя и, чуть улыбнувшись, подчинился. Теплое прикосновение к щеке, потом к губам, потом пальцы сменились чужими губами, тоже теплыми и мягкими, а маленький язычок призывно скользнул внутрь, дразня и лаская. Не открывая глаз, Мэтт провел рукой по спине девушки, притягивая ее ближе и углубляя поцелуй. Переместил ладонь чуть ниже, но целомудренно остановился на изгибе талии. В голове наконец-то установилось ощущение блаженного безмыслия – на долгие три или четыре секунды, ровно до тех пор, как он услышал за дверью шаги.  – Кто-то идет, – прошептала Лиэн, оторвавшись от его губ. Мэтт кивнул, не открывая глаз. Это мог быть Дэвид. Это мог быть агент НБУ. Наконец, это мог быть человек из картеля Даффи, пришедший убить их. Мэтт знал, что делать. Что может сделать лично он, не обладающий ни тайными знаниями древних ведьм, ни даром говорить с мертвецами. Дитя перекрестков. «Когда я открою глаза, – сказал он себе, – я сделаю это в мире, где за дверью наш Дэвид, живой и здоровый». Он не знал, что случится с остальными мирами, с бесконечным их множеством, расходящимся во все стороны, словно ветви старого дуба на древних кельтских рисунках. Может, они просто лопаются – огромные, полупрозрачные мыльные пузыри размером с Вселенную – в тот момент, когда он распахивает веки. Мэтт открыл глаза и сел на кровати. Лиэн была уже у двери, дрожащими руками отпирая замок. В другое время он остановил бы ее – логика подсказывала, что нужно быть осторожнее. Сейчас же промолчал. За дверью оказался Дэвид. Он был без куртки, и его ощутимо пошатывало. Белая рубашка спереди была пропитана кровью, расплывавшейся по мокрой ткани бледно-розовыми разводами аж до рукавов. Лиэн с криком отшатнулась, а Мэтт, напротив, бросился к нему. «Твою мать, я же сказал, живым и здоровым!» Он рванул в стороны полы рубашки – и не увидел раны.  – Не моя кровь, – односложно пояснил Дэвид. Тем не менее, он был бледен и явно нетвердо стоял на ногах. Мэтт помог ему стянуть рубашку. Лиэн метнулась в ванную и тут же появилась рядом с мокрым полотенцем в руках, чтоб стереть кровь с груди. Вдвоем они усадили Дэвида на кровать, и Мэтт накинул ему на плечи стянутый с кресла плед.  – Что там произошло, а?  – Я. Убил, – Дэйв прерывисто вдохнул, потом вытянул из-за пояса пистолет и отбросил его в сторону.  – Кого? - Брайан. Его звали Брайан, – он прикрыл глаза на мгновение и нервно рассмеялся. – Черт, не думал, что это будет так сложно. Писать о таких вещах проще, чем… - Все нормально, – Лиэн присела рядом с Дэвидом и обняла его за плечи. – Тебе не обязательно об этом говорить.  – Нет уж, мы должны понять, что произошло! – резко оборвал ее Мэтт.  – Я в порядке, – Дэвид выпрямил плечи и посмотрел на него в упор. – Сейчас. Я же стрелял в людей раньше. Просто никогда не было так… Я, наверное, не такой уж хороший стрелок. Просто хотел остановить его. Он шел сюда. Стоял на границе… границе тумана. Знаю, это звучит, как бред, но этот туман – я такого еще не видел. Он как будто живой.  – Вовсе не бред. Я понимаю, о чем ты, – Мэтт вздохнул, мрачно глянул на него исподлобья. – Что насчет остальных?  Они придут сюда?  – Я не знаю… кажется, у них тоже нет связи. Они оставили одного парня следить за машинами и разбрелись по сторонам. Искали нас, очевидно, – Дэвид с силой потер лицо ладонью. – Но пока я стоял в тумане, они меня не видели.  – Сколько людей было в машинах? Это действительно те, кого мы опасаемся? Никто из них не пострадал в аварии? – Мэтт намеренно перешел на сухой казенный тон, помогая другу собраться.  – Я не видел, остался ли кто-то внутри. Снаружи их было пятеро… и тот, кто остался сторожить. Они разошлись в разные стороны, но… этот чертов туман словно окружал их. Таким белым, плотным кольцом. Или стеной. Один из них дошел до поворота сюда, прошел по дороге, но… он будто не видел ни мотеля, ни вывески, понимаете? В какой-то момент он смотрел на меня практически в упор, но не видел. И тогда я…  – Что? – Мэтт  подался вперед, а Дэвид, напротив, опустил голову так, что за спутанными мокрыми волосами лица было не разглядеть.  – Я… наверное, захотел, чтобы он меня увидел, – произнес он после мучительной паузы. – Мне показалось на мгновение, будто… будто я и сам стал как те мертвецы, которых я вижу с детства. Которых не видят все остальные. Смотрят сквозь них точно так же, как он смотрел… Черт, это сложно объяснить. И я еще называю себя писателем! – он усмехнулся, не понимая головы. – А в такой момент просто не могу подобрать нужных слов.  – И он тебя увидел? – тихо уточнила Лиэн.  – Увидел, да. И здание за моей спиной, кажется, тоже.  Рванул ко мне, заорал что-то. Кажется, у него просто сдали нервы, после блуждания в этом тумане… – Дэвид снова замолк, будто к чему-то прислушиваясь. – Ему показалось, он шел очень долго. Несколько часов. В общем, он поднял ствол, и... Я успел первым. Просто хотел выбить у него оружие. - Тебе все равно пришлось бы его пристрелить, если только ты не хотел привести его к нам, – Мэтт осторожно встряхнул его за плечо. Дэвид кивнул. Взгляд его сфокусировался на чем-то за спиной Мэтта.  – Я не понимаю, – Лиэн встала и подошла к окну, нервно сплетая пальцы в замок. – Тут идти всего ничего. Они давно должны быть здесь. Не может быть, чтоб они не нашли вывеску.  – Туман – это ведь не твое колдовство? – спросил Дэвид. Девушка нервно рассмеялась.  – Издеваешься? Я даже не представляю, как такое возможно. Изменить вероятности естественных событий – да, может быть, но это?  – Ты говорила, здесь особенное место, – Мэтт подошел к двери и запер ее на засов. – Может, в этом дело. Давайте подождем ребят из НБУ. Просто не будем зажигать свет и выходить наружу. Если к вечеру никто не появится, попробуем выйти к трассе. Да черт возьми, неужели до сих пор никто не вызвал дорожную полицию, увидев три разбитые машины? Не верю. - Люди Хоган давно должны быть здесь, – пробормотал Дэвид, плотнее кутаясь в плед. – Вы проверяли связь?  – У меня все еще нет, – отозвалась Лиэн.  – У меня тоже, – Мэтт посмотрел на экран все еще бесполезного мобильника.  – А мой, должно быть, валяется где-то в траве вместе с курткой, – Дэвид зло усмехнулся и тут же снова беспомощно поник. Рыжая посмотрела на него и вздохнула.  – Я, конечно, не большой специалист в подобных вопросах, но, может, нам стоит спрятать тело? Как далеко от входа оно лежит? Эти… гм, коллеги убитого ведь могут прийти сюда и наткнуться на него? Или хозяйка увидит его, испугается и вызовет полицию. Если еще не сделала этого. Ну что вы смотрите на меня так?  – Не думаю, что туман пустит их сюда, – пробормотал Дэвид. И одновременно с ним Мэтт усмехнулся: – Не думаю, что эту милую старушку может напугать банальный труп.  – Серьезно? То есть, это я теперь тут за скептика и голос разума? – Лиэн смотрела на них широко распахнутыми глазами.  – Да нет, насчет тела ты права, конечно… – Мэтт покосился на Дэвида. Тот, мягко говоря, не выражал энтузиазма.  – Давайте спустимся, спрячем тело, успокоим хозяйку, потом снова запрем все двери… – продолжила мысль Лиэн, но вдруг замолкла и нахмурилась. – Что-то… что-то не так. Что-то изменилось. Вы чувствуете? Мэтт ничего особенного не ощутил. Пожав плечами, он посмотрел на Дэвида. Тот покачал головой.  – Мне сейчас вообще сложно что-то…  – он вздрогнул, не закончив фразы, и изменившимся голосом произнес:  – Исчезает!  – Что? – Мэтт ни черта не понимал. Казалось, будто он, будучи слепым, присутствует при разговоре зрячих. Он подобрал с пола брошенный Дэвидом пистолет, щелкнул предохранителем. – Что исчезает? Что меняется? Я сейчас просто пойду вниз и начну палить в любой движущийся объект в этом чертовом тумане, клянусь.  – Подожди, – Лиэн, вскочив с кровати, замерла посреди комнаты, напряженная, как струна. – Надо разобраться. Вы можете не мельтешить так, мальчики? Я не могу сосредоточиться. Она сделала несколько шагов к двери, уверенно распахнула ее.  – Только не выходи наружу, – сказал Дэвид. Девушка раздраженно отмахнулась:  – Просто помолчите пару минут и не трогайте меня! Я пытаюсь понять, что произошло!  Она захлопнула дверь за собой, но, судя по нескольким тихим шагам, по лестнице спускаться не стала. Мэтт растерянно посмотрел на напарника.  – Не стоит ей идти туда одной.  – Ты совсем не чувствуешь этого, да?  – Да что, черт возьми, я должен чувствовать? Ты же знаешь, я в этих ваших тонких материях полное бревно!  – Я тоже не совсем понимаю, о чем она говорит, но… – Дэвид покачал головой и закрыл лицо ладонями. Ему будто что-то мешало говорить. Мэтт не слишком представлял, что делать в такой ситуации. Он никогда не видел Дэвида в таком состоянии. С другой стороны, ему самому до сих пор не доводилось убивать людей. Им и оружия-то не полагалось на службе, хотя, конечно, многие парни ходили в тир после работы, в том числе и они с Дэйвом. Давным-давно, в позапрошлой жизни… Мэтт подошел к напарнику, потянул за края пледа, заставив поднять голову.  – Эй. Ты как?  – Справлюсь, я же бывший коп, в конце концов, – нарочито бодрым тоном произнес Дэвид. Мэтт только вздохнул и наклонился к нему, обнимая. "Ты живой, – подумал он, с какой-то неуместной радостью зарывшись ладонью в мокрые волосы напарника. – Наконец-то у меня нет сомнений, что ты живой. Здесь и сейчас, и никаких больше видений".  – Нелепости, – пробормотал Дэвид, уткнувшись в его плечо. – Одна нелепость нагромождается на другую, и получается моя история. Когда я стал описывать свою жизнь, я... мне начало казаться, что и все дальнейшее тоже лишь история из книги, понимаешь? А когда ты герой книги, кажется, что возможно все...  – Ты поступил правильно, – твердо сказал Мэтт, по-прежнему прижимая его к себе. – Единственно возможным образом. Раз уж он тебя заметил. Хотя признаюсь, вся эта история с туманом... Я ведь знаю, о чем ты, поверь. Я пытался пойти за тобой, и туман меня не пустил.  – Если я правильно понимаю, – Дэвид отстранился от него, поправил плед на плечах и снова бросил торопливый взгляд куда-то за спину Мэтта, – то наконец сработал мой план.  – Какой план?  – Ты так и не догадался? Впрочем, ладно, ты же не дочитал книгу до конца. План был в том, чтоб спровоцировать этот самый "темный ковен". Вся книга в каком-то смысле – обращение к ним. А история, что описана в последней главе, прекрасно вписывается в их представления о том, что достойно мести. Вряд ли они до сих пор были в курсе дел нашей организованной преступности... вряд ли замечали, что в городе есть и другая тайная власть, кроме них самих. Мафия и ведьмы, я хотел спровоцировать и тех и других, я вовсе не шутил тогда. Я хотел, чтоб они ополчились друг на друга. Но, кажется, нужно было что-то посерьезнее сборника историй, чтоб вызвать этот конфликт. У тебя получилось лучше, чем у меня, ты стал катализатором...  – Что? – Мэтт стиснул его предплечье. – О чем ты говоришь?  – Твоя мать, твоя жена. Они тоже части этой силы... этой древней силы. Мы живем в сетях колдовства, что эти мастерицы плетут и укрепляют каждый день, а сами при этом почти ничего не умеем. Тебе не страшно об этом думать? Не отвечай, я знаю... – он резко замолк, и теперь его зрачки точно фокусировались на чем-то в совершенно пустом углу.  – Ты считаешь, что туман это колдовство тех самых ведьм? – Мэтт поразился, как легко дались эти бредовые слова. – Они что, теперь играют на нашей стороне?  – Если и не на нашей, но против наших врагов. Может, и не в них дело, может, просто твоя мать о тебе беспокоилась, да еще колдовство Лиэн сработало, она у нас тоже молодец, – скороговоркой пробормотал Дэвид, закрыв ладонями лицо. Мэтт сел рядом с ним.  – Слушай, по-моему, у тебя все-таки шок, нервный срыв и все такое. Видел бы ты себя со стороны. Нам тебя к врачу везти надо, а не домой. Я сам не любитель врачей, ты знаешь...  – Точно, там нас и повяжут, – невесело хмыкнул Дэвид. – Нам надо дождаться Хоган.  – Послушай, если этот парень из банды, не думаю, что она позволит тебя осудить за его убийство.  – Он из банды, – механически, чуть заторможенно повторил Дэвид, продолжая смотреть в пустой угол. – Его зовут Брайан. Звали. У него было прозвище Весло. Так себе фантазия у ребят, конечно. - Погоди, откуда ты успел все это узнать? – Мэтт почувствовал, как привычный уже потусторонний холод сквозит по коже, заставляя покрыться мурашками.  – Он сам мне сказал.  – Когда... умирал у тебя на руках, что ли? Когда ты вымазался в его крови? - Я правда пытался его спасти, зажал рану сначала, но кровь довольно быстро перестала течь, потому что сердце остановилось, и... Черт, да ты сам разве не поступил бы так же! – неожиданно взорвался он, по-прежнему глядя в пустоту. Мэтт осторожно тронул его за плечо.  – Дэвид, когда он тебе это сказал?  – Вскоре после смерти, – Дэйв сгорбился и подтянул к себе колени. Его наконец разобрала нервная дрожь. Мэтт снова обнял его за плечи.  – Он что, пошел за тобой? Его призрак?  – Я обещал не пугать тебя подобной херней, – вздохнул Дэвид. – И не разговаривать с пустыми углами в твоем присутствии. Извини. Все-таки в итоге мы оказались внутри моей книги. В некотором смысле.  – Так мы и есть ее персонажи, что же тут неправильного, – Мэтт с усилием выдавил из себя улыбку. – Так что там с его призраком? В глубине души он уже знал ответ, но не решался озвучить его сам.  – Он пошел за мной, да, – выдохнув это признание, Дэвид вдруг успокоился. Перестал дрожать, по крайней мере. – И он все еще здесь. Беснуется, орет. Уже понял, что ничего не может мне сделать, но знал бы ты, как это раздражает!  – Твою ж... – Мэтт не смог придумать достаточно сочного ругательства, чтоб описать ситуацию.  – Да, людям вроде меня определенно не стоит становиться убийцами, – вновь криво усмехнулся Дэвид.  – Не слушай его, – Мэтту понадобилось собрать все силы, чтоб говорить уверенно и твердо. – Просто не слушай. Он неудачник, он сам просрал свою жизнь в тот момент, когда решил работать на плохих парней. Пошел бы в полицию, получил бы хреновую зарплату и хороший соцпакет, зато его бы не пристрелил посреди трассы некий модный писатель, заигравшийся в сюжет собственной книги. Дурацкая же смерть. Дэвид рассмеялся.  – А знаешь, ты прав.  – Ребята, – дверь распахнулась, и Лиэн заглянула в комнату. Взгляд у нее был странным, словно она не решила еще, испугаться или иронически вздернуть бровь.- Думаю, нам стоит спуститься всем вместе и проверить.  – Идем, – решительно отозвался Мэтт. Пистолет он Дэвиду так и не вернул, и теперь шел впереди, временно взяв на себя обязанности лидера. Не то чтобы он строил иллюзии на свой счет, впрочем: было довольно очевидно, что размахивание пистолетом тут не поможет. А все же холодная тяжесть оружия в руке придавала какой-то иллюзорной уверенности в себе. «Духи ведь боятся железа, верно? Да и живые не очень-то его жалуют, особенно в виде пули, пробивающей внутренности».                 Мотель изменился. Пока они были наверху, казалось, в холле прошло несколько десятилетий. Это стало ясно еще на лестнице, когда та опасно заскрипела под ногами. Перила, еще пару часов назад блестевшие лакированным деревом, теперь были покрыты пылью. Фотографии  в рамках над пустующей стойкой выцвели так, что на них ничего уже нельзя было разобрать. Лампы под потолком исчезли, вместо них чернели пустые «патроны» или и вовсе лохмотья проводов. Мэтт обошел стойку и толкнул деревянную дверь. Та легко подалась, и за нею обнаружилась заваленная тряпьем кладовка.  -Что? – раздраженно спросил Дэвид. – Что ты говоришь? Я не понимаю твой чертов акцент! Говори медленнее. В полной тишине они с Лиэн повернулись посмотреть на Дэвида. Тот, чуть склонив голову, прислушивался к невидимому собеседнику.   – Брайан говорит, что не понимает, куда делось его тело, – произнес он наконец нарочито спокойным, обыденным тоном.  – Разве они... разве такие, как он, не должны знать такие вещи? – после секундной заминки спросила Лиэн. Она, видимо, уже догадалась насчет призрака – по крайней мере, не выглядела очень уж удивленной.  – А если... – Мэтт в который раз за день чувствовал себя идиотом, всерьез обсуждая подобные вещи. – Ты можешь попросить его найти тело? Ну, как служебные собаки, по запаху или типа того...  – Можно, я не буду цитировать, как именно он тебя сейчас назвал? – коротко рассмеялся Дэйв. Прислушался к чему-то снова, кивнул и шагнул к входной двери, распахивая ее – сначала пришлось со скрежетом сдвинуть проржавевшую насквозь щеколду.  – Стоять, руки за голову! – тут же проревел снаружи кто-то, судя по интонациям, близкий к нервному срыву.  – Спокойно, ребята, мы свои, – Дэвид поднял руки, мгновенно нацепив на физиономию самую обаятельную из своих улыбок. Хмурые парни в форменной амуниции выволокли их из здания. Невысокая коротко стриженая женщина в бронежилете, руководившая данным процессом, встретила их таким выразительным взглядом, что Мэтт мигом сообразил – это и есть агент Хоган собственной персоной. Кто еще в этом мире мог смотреть на них с таким сложным сочетанием ненависти, тоски от невозможности прибить на месте и облегчения, что этого не сделал кто-то еще.  – В доме есть кто-то еще кроме вас?  – Да, – кивнул Мэтт.  – Нет, – одновременно с ним ответил Дэвид.  – Нам показалось, что кто-то был в доме, но это, видимо, крысы или птицы, – подытожила Лиэн. Мэтт мысленно прикинул, сколько теперь лет должно быть древней старушке, если она, конечно, соизволила состариться вместе с домом за пару минут. По всему выходило, что она в таком случае должна тихо-мирно разлагаться где-нибудь за стойкой бара.   – Агент Хоган, тут... – женщину окликнул один из парней. Он рассматривал что-то у себя под ногами.  – Что за срань, – прокомментировала Хоган, подойдя к нему. Мэтт успел еще подумать, что она, видимо, из тех женщин, что обманчивую хрупкость, присущую их внешности, всю жизнь старательно компенсируют резкостью поведения. Потом он разглядел, на что именно они смотрят. На человеческий скелет, полностью избавленный от плоти, частично обросший мхом и частично же – будто бы вплавленный в потрескавшийся асфальт парковки перед мотелем.      Мэтт посмотрел на Дэвида, и тот подтвердил его подозрения, прошептав беззвучно, одними губами "Брайан". Если бы Мэтт задался целью получить материальные подтверждения происходящей с ними ерунды, о более убедительных доказательствах нельзя было и мечтать. Если бы тело просто валялось на земле несколько десятков лет, никакая сила не засунула бы его в верхний слой асфальта.  – Вы в курсе, кто это? Что это, блин, за место вообще, Бермудский треугольник? – раздраженно выпалила женщина, не давая им даже времени ответить. – Почему я никак не могла с вами связаться?  – Туман, – сказал Дэвид. – Все дело в тумане.  Хоган глубоко вдохнула, прикрыла ненадолго глаза и, кажется, мысленно сосчитала до десяти, а потом на удивление спокойно посмотрела на собеседника.  – Еще раз?  – Я не думаю, что нам следует обсуждать детали при посторонних, – Дэвид, кажется,  наконец сообразил, как можно прервать поток вопросов.   – Ла-адно, – протянула женщина, глядя на него с подозрением. – Значит, так, сейчас мы вас подвозим домой, но вы мне все рассказываете, и если мне не понравится ваша история, клянусь, я забью на всю нашу спланированную операцию и запру вас в камере, потому что нервы у меня не железные, тебе ясно, Дэвид?! "Надо же, как неофициально, – отметил Мэтт с неуместным, но так и просившимся наружу ехидством. – Интересно, а с нею Дэйв уже успел закрутить роман, пока готовилась операция?"  – Последний вопрос: какого хрена вы оказались именно здесь? – эту реплику она адресовала Мэтту и для пущей убедительности ткнула пальцем в его плечо. – Мы следили за вами, следили за людьми Даффи. Тут вдруг все скопом исчезают с радаров, на трассе мы находим две брошенные машины, а вы прячетесь в заброшенном мотеле. Мэтт никак не мог сообразить, какую часть правды выдать, чтоб не оказаться в камере. "Или в психушшшке, – прошипел внутренний голос, – где тебе самое место, и ты всегда это знал, правда?" Вид у него, наверное, был весьма жалкий, поскольку на лице Хоган читалось теперь что-то вроде "М-да, понаберут же в полицию…" - Карта, – хрипло произнес он наконец. Откашлялся, прочищая горло, под внимательным взглядом агента Хоган. – На карте мотель был отмечен как работающий.  – Очень уж старая у вас карта. Здесь же лет десять никого не было.  – У нас, в общем-то, выбора и не было, – вмешалась в разговор Лиэн. – Кстати, вы не поможете вытащить мой "пикап"? Туман тем временем полностью рассеялся. Когда они выбрались на трассу, видимость была прекрасной. Преследователи их так и сгинули без следа, бросив машину – опасались все же, что появится подмога? Растворились в тумане? Даже беднягу Брайана искать не стали? Усадив их в машину, Хоган сама села за руль.  – Я подкину вас домой, но. Больше никаких выкрутасов. Малейшее подозрительное движение за окнами – шлете мне сигнал. Хотите – этим вашим дурацким шифром из книги, хотите – прямым текстом. Операция входит в финальную стадию, хотим мы того или нет. И вам, дамочка, лучше оставаться там же, под охраной. Вы теперь тоже замешаны в этой истории. - Думаю, Дэвид будет совсем не против, правда? – Лиэн тут же обернулась к мужчинам с переднего сиденья и лукаво улыбнулась. Она так и не оставила своего игривого настроения. Мэтт начал подозревать, что это у нее такая защитная реакция. Надо признать, довольно эффективная. Хоган поморщилась, но тему развивать не стала.  – А теперь расскажите мне, что произошло. Коротко, внятно и по существу. Насчет "внятно" она, конечно, надеялась зря. Во время осторожного, но более-менее честного рассказа Дэвида о волшебном тумане лицо ее каменело все сильнее. Хорошо хоть, о странной трансформации заброшенного мотеля он упоминать не стал.  – Я понимаю, как это звучит, – повторил наконец Дэвид свою недавнюю фразу. – Но агент Хоган, вы же знаете меня не первый год, и...  – И не устаю поражаться, – как-то очень уж тоскливо вздохнула женщина. – История выходит странная... как будто из этой вашей книги. Но если вы морочите мне голову в такой ситуации, вы просто феноменальный идиот.  – Просто истории из моей книги ближе к реальности, чем может показаться, – резюмировал Дэвид и уставился в окно. Мэтт не решился уточнять, не сидит ли сейчас мертвец на сиденье между ними, просто придвинулся ближе, не оставляя места для нежелательного попутчика. Дэйв не повернул головы, но молча прижался плечом к его плечу.