Укрощение строптивого

Лондон похож на громадный человеческий муравейник. Можно годами жить на соседних улицах и ни разу не встретиться, если ваш ритм жизни различен и привычные маршруты движения не пересекаются. Джон не видел Шерлока с похорон его матери, а после них прошло уже больше пяти лет. Да и тогда он лишь на минутку подошёл к прямому, как жердь, Шерлоку, чтобы пожать ему руку и произнести пару сухих официальных фраз, предназначенных для выражения соболезнований. Дальнейшие разговоры в данной обстановке были неуместны, да и позади Ватсона уже выстроилась очередь из родственников и знакомых. Шерлок и сопровождавший его омега держались особняком от Майкрофта с Грегори и их вертлявых отпрысков. Видно, семья так и не смогла принять более чем странный выбор младшего Холмса. Ещё бы, сошёлся с человеком своего пола, да ещё с такой скандальной репутацией... Со временем Сара и Джон стали просто соседями, связанными совместным бытом и общим ребёнком. Когда девочке перевалило за тринадцать, у неё появилась своя компания, новые интересы и она перестала нуждаться в отце так, как в раннем детстве. Теперь она предпочитала общаться не с ним, а со сверстниками. Поняв, что он больше не нужен, Джон ушёл от Сары. Погнавшись за двумя зайцами, он в итоге остался один. Он часто вспоминал Шерлока, сожалея о том, что не смог найти к нему подход, чтобы создать с ним полноценную семью. Не понял мотивации Шерлока, вовремя не осознал его уникальности и, как итог, не смог пробудить в нём отцовские чувства, понадеявшись на инстинкты омеги. А они не сработали… Подобно большинству людей, потом Джон пошёл по пути наименьшего сопротивления. Приняв решение обзавестись потомством на стороне (это ведь было намного проще, чем уговорить Шерлока усыновить малыша или воспользоваться услугами суррогатной матери, для оплаты которых понадобилось бы финансовая поддержка семейства Холмсов), он потерял своего истинного. Расплачиваться за это пришлось им обоим. Однако, оглядываясь на прошлое, Джон не раскаивался в том, что завёл ребёнка, ведь по его мнению, Шарлотта стоила всех жертв. Девочка с шести лет занималась в балетной школе и подавала большие надежды. Сейчас у неё было очень мало свободного времени, ведь помимо занятий в балетной и общеобразовательной школе, она дважды в неделю выходила на сцену Ковент-Гарден, правда, пока всего лишь в массовке, но не за горами было то время, когда она сможет сделать прекрасную карьеру, если, конечно, решит связать своё будущее с балетом. Теперь, когда Шарлотта повзрослела и сама ездила на занятия, Джон виделся со сравнявшейся с ним по росту дочерью только по выходным. В одну из таких встреч, когда погожим октябрьским днём Ватсон прогуливался с Шарлоттой в Риджентс-парке, они столкнулись на мосту Йорк с Шерлоком. Судя по всему, тот вошёл в парк с Мэрилебон-роуд. Интересно, что привело сюда этого алхимика? Шерлок отметил, что Джон сильно постарел, полностью поседел и стал ещё больше прихрамывать, из-за чего его облик утратил былую воинственность. А вот Джон нашёл, что Шерлок был всё ещё красив, хоть по его лицу и пролегли первые морщины, скулы стали ещё острее, а в буйной шевелюре появились серебряные пряди. Но это ничуть не портило впечатления, а напротив, придавало его облику ещё большую выразительность. Глаза Шерлока сейчас были красными и воспалёнными, наверное снова не спал всю ночь. Он оказался прямо на пути Джона, так что им пришлось остановиться, чтобы поздороваться и переброситься парой дежурных фраз: - Привет. Как дела? - Здравствуй. Всё прекрасно. А у тебя? - Великолепно. Знакомьтесь, Шарлотта, это - Шерлок, Шерлок, это - Шарлотта. Как ни странно взаимные обиды со временем стёрлись из памяти, и теперь оба чувствовали лишь радость от встречи пополам с сожалением об утраченных возможностях. Однако Шерлок был уверен, что Джона дома ждёт Сара, а тот думал, что Шерлок по-прежнему с Эндрю. Нужно было прощаться и каждому идти своей дорогой: - Всего хорошего. Передавай привет Саре. - Обязательно, а ты - Эндрю. - Непременно, - Шерлок криво улыбнулся, кивнул им и ушёл. Глядя вслед удаляющейся фигуре Шарлотта заметила: - Какой красивый омега. Жаль, староват, а то я бы с ним замутила. - Только этого ещё мне не хватало! Не вздумай наступать на те же грабли, что и твой отец! - едва не схватился за голову Джон. - Он терпеть не может альф, к тому же у него уже есть пара. - Твой бывший? - вмиг просекла девушка. - Ты встал в боевую стойку, как только понял, что я на него положила глаз, - пояснила она. - Значит, он всё ещё тебе небезразличен. Но я засмотрелась на него только потому, что почувствовала, он сейчас ничей. Разве ты не заметил, как изменилось выражение его лица, когда ты упомянул этого Эндрю? Не передаст он ему твой привет. - Даже если он сейчас и свободен, это ничего не меняет. Я больше не нужен ему. - Неужели ты совсем нюх потерял? - удивилась Шарлотта. - Да он при виде нас заблагоухал так, что даже бета почуял бы. Я думала, что это из-за меня, а оказалось из-за тебя, - в её организме вовсю бурлили гормоны пубертатного периода, и альфочка могла почувствовать даже очень слабый аромат возбуждённого омеги. - Ты можешь ошибаться, - всё ещё продолжал цепляться за привычную картину мира Ватсон. Он свыкся со своей нынешней холостяцкой жизнью и был уверен, что ему уже ничего не светит. - Почему бы тебе не встретиться с ним снова и не проверить это? - девушка любила своего отца и не хотела, чтобы он оставался одиноким. - Господи, что я делаю?! Обсуждаю омег с несовершеннолетней дочерью! - изумился Джон, но зерно сомнения уже пустило всходы в его душе. Вечером того же дня Ватсон направился на Бейкер-стрит. Он долго звонил в дверь и уже почти отчаялся, когда она отворилась. За дверью стояла опирающаяся на ходунки миссис Хадсон. Хоть старушка и одряхлела, но у неё всё ещё была прекрасная память. Она сразу узнала Ватсона. - Здравствуй, Джон! Ты так давно не появлялся! Если ты к Шерлоку, то его нет дома, он поехал навестить Эндрю. Но ты всё равно заходи, пока будешь его ждать, я напою тебя чаем и мы с тобой немного поболтаем, - затараторила она. - Не стоит. Если он поехал к Эндрю, то вряд ли сегодня вернётся, - Джон подумал, что Шарлотта сделала неверные умозаключения. Если Шерлок всё ещё был со своим омегой, то ему здесь нечего делать. Ведь когда Джон был в последний раз на Бейкер-стрит, Шерлок ясно дал ему понять, что он здесь лишний. - Господь с тобой! Не ночевать же ему на кладбище, - изумилась миссис Хадсон. - На каком кладбище? - всё ещё тупил Ватсон. - На Кенсал-Грин. Он пошёл навестить могилу Эндрю, - пояснила старушка. - Давно он умер? - поинтересовался Джон, входя в квартиру. Похоже, ему многое следовало узнать, но не говорить же на пороге. - Почти год назад, - ответила миссис Хадсон. - Бедный Шерлок с тех пор почти ничего не ест и не спит. Шерлок возвращался в пустую квартиру. Она и раньше частенько пустовала, ведь он по-прежнему предпочитал уединение. Раньше оно его не угнетало, а сейчас, оставаясь наедине с собой, он испытывал смутное беспокойство. Шерлок свыкся с тем, что Эндрю всегда появлялся тогда, когда был нужен ему. С ним всегда можно было обсудить свои проблемы или просто заняться сексом. А теперь Шерлок остался в пустоте, без друзей, которых он так и не нажил, без поддержки семьи, с которой успел окончательно испортить отношения после смерти матери. Но самым худшим было то, что он потерпел фиаско в том, что было делом всей его жизни. Сегодня его поставили перед выбором – либо предать себя, либо отказаться от своих стремлений. Шерлок не смог сразу принять решение. Он отправился на могилу Эндрю, чтобы выговориться в надежде на то, что там к нему придёт ответ. Шерлок просидел на кладбище до заката, но так и не надумал, как ему поступить. Вернувшись оттуда, Шерлок был очень расстроен и потому рассеян, вот и не обратил внимания на то, что в доме пахло альфой. Лишь включив свет в гостиной, он увидел сидящего в кресле Ватсона. - Почему ты не сказал мне, что Эндрю умер? - спросил альфа. - Зачем? Ты выглядел таким счастливым, глядя на дочь. Было бы нечестно сейчас разрушать то, к чему ты так стремился, - ответил Шерлок. - Отчего он умер? - Глиобластома головного мозга. Его давно беспокоили головные боли, но он не придавал этому значения. Обратился к врачу, лишь когда они стали сопровождаться нарушением координации движений и памяти. Обследование показало, что у него неоперабельная опухоль головного мозга. Было слишком поздно, четвёртая стадия. Он умер два месяца спустя после того, как ему поставили диагноз. Чёрт! Так не вовремя! – Шерлок опустился в кресло напротив Джона. - Мне очень жаль, но смерть и болезни всегда приходят не вовремя, - заметил Джон, вспомнив о том, как на войне смерть зачастую настигала самых юных солдат. - На этот раз они пришли совсем не вовремя. Мы разработали более-менее безвредный супрессант и провели официальные клинические исследования на группе добровольцев. Разрешение на запуск промышленного производства препарата было практически у нас в кармане. Но тут заболел Эндрю, который был одним из добровольцев, ну и чиновники от медицины рады стараться – приостановили выдачу лицензии и начали длительное разбирательство. Поди им докажи теперь, что болезнь Эндрю не была следствием приёма нашего лекарства… - Шерлок опёрся локтями о колени, сплёл пальцы рук в замок и опустил на них голову. Он выглядел сейчас таким одиноким и несчастным, как птица с перебитым крылом. Джону захотелось подойти и обнять его, чтобы утешить. Но сейчас не стоило даже пытаться, ведь омега мог воспринять это как сексуальные домогательства и оттолкнуть его. - А разве Майкрофт не может помочь? - осторожно спросил он, чтобы вывести омегу из оцепенения. - Этот чинуша - приверженец традиционных устоев. Скажи спасибо, что палки в колёса не вставляет, - с горечью ответил Шерлок. - Не верю, что ты сдался. - А я и не собирался сдаваться. Я доработал препарат. Знакомые Эндрю из организации, борющейся за равноправие омег, устроили мне встречу с человеком из министерства, который согласился мне помочь. Знаешь, кто явился сегодня на эту встречу? Джеймс Мориарти. Он потребовал за свои услуги определённую плату. - Вот подонок! - выругался Джон. - Шерлок, я помогу тебе с новой серией клинических исследований. Я ведь теперь не просто врач. Контакты с чиновниками я тоже возьму на себя, - решил он. - С чего это вдруг? - встрепенулся Шерлок и поднял на него взгляд. - Или ты, как и Джим, хочешь, чтобы я расплатился натурой за твою помощь? Прямо сейчас возьмёшь оплату или желаешь подождать течки? Долго же тебе придётся ждать, препарат полностью блокирует её… - вся скопившаяся в нём злость на Мориарти и сволочное общественное устройство прорвались наружу и выплёскивались сейчас на Джона. - Дурак ты, Шерлок, - тихо сказал Ватсон. - Я предложил от чистого сердца, а от тебя мне ничего не надо. Просто я не могу видеть тебя таким. Ты хоть ел-то сегодня? - Шерлок покачал головой. Ох, отшлёпать бы этого умника… - А вчера? - Не помню. - Так, сейчас ты поужинаешь и ляжешь спать, а завтра утром на ясную голову мы всё с тобой обсудим, - Джон встал и пошёл на кухню. Холодильник оказался предсказуемо пустым, знакомая картина. - У тебя в холодильнике мышь повесилась. Значит, придётся заказать еду на дом. Чего ты хочешь? - Ничего, - Шерлок так и сидел в кресле в пальто. Ему сейчас действительно ничего не хотелось. Абсолютно ничего. Он чувствовал себя настолько уставшим, что не было даже сил раздеться. Эта усталость была не столько физической, сколько моральной. Бороться с чиновниками из министерства здравоохранения было всё равно, что воевать с ветряными мельницами - прыгаешь, машешь своим картонным мечом, а им хоть бы хны. Джон заказал салат из курицы и сдобные булочки. В ожидании доставки Ватсон осмотрел квартиру, чтобы оценить масштабы бедствия, и понял, что придётся изрядно попотеть, дабы привести её в божеский вид. Да тут как минимум неделю надо убирать, чтобы жилище омеги перестало напоминать старый чулан. Но прежде всего нужно было вытащить из бездны отчаяния дорогого ему человека. В Шерлока чуть ли не силком пришлось запихивать съестное. Он упирался и всё твердил: - Джон, отстань. Я не хочу есть. Уходи, тебе пора домой, небось Сара уже заждалась. - Меня никто не ждёт. Я ушёл от неё полгода назад, - признался Ватсон. - Так что сегодня я останусь здесь, чтобы позаботиться о тебе. - Почему ты не сказал мне сегодня днём, что ушёл от неё? - Я думал, что вам с Эндрю хорошо вместе, и не хотел снова ломать тебе жизнь. Оба надолго умолкли, поняв, насколько изменились за эти годы. Джон остался на Бейкер-стрит. Навсегда. Забота о Шерлоке снова наполнила его жизнь смыслом. Он даже внешне помолодел и забывал хромать, бегая по инстанциям. Теперь их с Шерлоком объединяло общее дело. Омега долго не мог поверить в то, что альфа помогает внедрить то, что может привести к равноправию полов. А Джон, наконец, понял, что настоящая любовь возможна лишь между равными. Когда-то он уже владел телом Шерлока, но одного лишь секса оказалось недостаточно, чтобы построить прочные отношения. Теперь омега нужен был ему целиком, со всеми его странностями и тараканами в голове. Когда Шерлок осознал это и стал доверять Ватсону, то снова выпустил на волю погребённое под обломками несбывшихся надежд чувство любви. Он научился ценить заботу и ежедневные мелкие уступки Джона, и стал уделять ему больше внимания. Они научились не только говорить друг с другом, но и слышать друг друга. В один прекрасный день (вернее, это была ночь) Шерлок и Джон снова оказались в одной постели, но не под воздействием бушующих гормонов, а ради физического проявления взаимной любви. Сейчас всё стало иначе. Каждый из них уже выполнил свою базовую жизненную программу, от которой не мог отказаться ради другого. Каждый расплатился сполна за то, что предал любовь. Теперь они могли снова быть вместе и не требовать друг от друга невозможного.