Все точки над i

Платье было замечательным, сидело по фигуре, подчеркивая линии тела. Туфельки-лодочки были удобными. И прическа непривычной, но замечательной. Основная масса волос была уложена в улитку, закрепленную удивительно красивым гребнем с синими камнями. И только несколько прядей покачивались вдоль лица завитыми локонами. И прием был просто превосходный. Казалось, что на рождественский бал семьи Кудо, приехавшей на рождественские каникулы в Токио, собралось не меньше половины всего бомонда города. И вообще, все было замечательно, идеально и… не так. Ран стояла в одиночестве у окна, вглядываясь в темный сад. Она знала, что на этом балу не появится Шиничи. Знала, что не придет и «Эдогава Конан». Еще вечером, внимательно глядя на Ран, закрепляя на ее волосах красивый гребень, Конан тихо говорил, что не надо никому давать лишнего повода для проверок, вопросов и слухов. Эдогава Конан не имеет никакого отношения к семье Кудо, а Кудо Шиничи – мертв. И с этим надо пока смириться. На растерянный взгляд девушки: «А как же Рождество?» Конан только пожал плечами, сказав, что будет отмечать его с юными детективами. Перед приемом заглянув к профессору, чтобы вручить подарки, Ран успела застать счастливую Ай-чан, убегающую к Аюми. Счастье буквально наполняло собой воздух, а Ран как никогда хотела остаться одна. Найдя взглядом родителей, удивительное дело, стоящих рядом, она улыбнулась и двинулась к выходу. Домой. Лучше рождество в одиночестве, чем провести его в компании счастливых людей, не ощущая в себе и частички такого счастья. Улицы города постепенно пустели. В домах загорались огни. На дверях перемигивались гирляндами венки из остролиста. Доносился смех, хлопки бутылок шампанского, музыка. То и дело в небо возносились первые салюты. Редкие встречные торопились домой и, глядя на них, Ран тоже шла все быстрее и быстрее. Агентство встретило ее потушенным светом в окнах. Посмотрев на вывеску, девушка погладила мимолетно объявление на двери о закрытии агентства на несколько дней и двинулась по лестнице вверх. Уже спустя полминуты за ней закрылась входная дверь. Впервые не хотелось ничего делать, поэтому сбросив туфли, Ран оставила их так и лежать, не столько повесила, сколько кинула на крючок пальто и шагнула в комнату. И остановилась, в растерянности: дом был не пуст. Подмигивала разноцветными гирляндами елка. Покачивались цветные шарики, и в их глянцевых боках отражались причудливые сосульки и тени комнаты. Под развесистыми лапами лежала гора подарков. А сам Конан, вместо того чтобы отмечать праздник с юными детективами, сидел дома. На маленьком столике стояла коробка с праздничным ужином, который приготовила еще утром Ран. Здесь же стояла бутылка детского шампанского… Завидев Ран, мальчишка, сидящий в темноте, удивленно спросил: - Почему ты не на празднике? - Я сбежала, - призналась легко девушка. И даже не подумав почему-то включить свет, шагнула к столу, а потом опустилась рядом с Конаном на пол, улыбаясь. - Ран? - Да? – подняла голову к нему девушка. - Ты собираешься отмечать праздник в темноте? - У нас есть елка, - улыбнулась Ран. – Хотя нет! – подорвавшись с места, она исчезла в своей комнате и вернулась спустя пару минут с несколькими свечами. На столе уже успел появиться второй бокал и еще одна пара палочек, лежала какая-то коробочка, в золотистой фольге. «Подарок? Еще один?» - удивилась Ран, расставляя свечи. Зажигал их Шиничи, просто не глядя протягивал руку, щелкал зажигалкой и переходил к следующей. А потом включил музыку. Адажио наполнило торжественными звуками комнату, в которой от всполохов свечей и гирлянд мелькали разноцветные блики. - Ты еще успеешь вернуться на праздник, - сделал Конан последнюю попытку не портить Ран праздник, хотя сам он как никогда хотел, чтобы она никуда не уходила. И это его желание девушка уловила так, словно оно было ее: улыбнулась и отрицательно покачала головой: - Разливай! Мы будем отмечать рождество. Конан улыбнулся. Тихо стукнула пробка бутылки шампанского, золотой напиток полился в бокалы. Ран открыла коробку. Под бой в двенадцать часов бокалы с хрустальным звоном столкнулись в воздухе. - С Рождеством! - С Рождеством! Когда бокалы были допиты, Конан подтолкнул подарочную коробочку к Ран. - Это еще один подарок, - сказал он неожиданно серьезно. – Он… от меня, настоящего. Ты можешь его принять, а можешь и не принимать. Ран удивленно посмотрела на мальчишку: - Что там такое может быть, что я «могу не принимать»? - Подтверждение обещания, - улыбнулся Конан. Обаятельная улыбка в очередной раз заставила сердце Ран задрожать. «Как же я его люблю», - подумала она, аккуратно разворачивая золотистую обертку. Конан старательно отводил взгляд, чем еще больше интриговал девушку. Внутри оказалась бархатная круглая коробочка. «Снова украшения?» Крышка была отложена в сторону. Внутри лежали две цепочки, одна более воздушная из белого золота, вторая простая из обычного. Потянув за краешек воздушную цепочку, еще мало что понимая, Ран неожиданно увидела… кольцо. В отсвете свечей на цепочке покачивалось обручальное кольцо. Внутри мелькнули буквы. Подняв золотую дужку повыше, Ран прочитала дрогнувшим голосом: - Ad finem saeculorum… - До скончания веков, - тихо сказал Конан. По щекам девушки покатились слезы. Это было гораздо больше, чем она смела ожидать. В коробочке осталась лежать еще одна цепочка. И Ран точно знала, что там второе кольцо. Обещание. Обещание ждать, верить, любить. Знак принадлежности. Положив свою цепочку на стол, Ран успела заметить, как потух взгляд мальчишки. Потом улыбнулась сквозь слезы, вытащив вторую цепочку из коробочки, и придвинулась ближе, расстегивая мудреный замочек. - Ран? Конан больше ничего не успел добавить, девушка накинула цепочку ему на шею и застегнула. Улыбнулась и вдруг обняла. Крепко-крепко, забывая обо всем и вся. - Люблю тебя, - шепнула она ему на ухо и отстранилась, вкладывая в руку заалевшего мальчишки свою расстегнутую цепочку. И счастливо засмеялась, когда цепочка защелкнулась у нее шее…