***
Шивон удрученно вздохнул сквозь умиленную улыбку, уловив краем глаза размытую фигуру через залитое дождем боковое стекло машины. Донхэ, похоже, уже давно топтался на крыльце SM, судя по хмурым бровям и мелкой дрожи по всему телу. Но заметив знакомую машину, озябшее чудо тут же радостно замахало руками, будто находилось сейчас не около здания известного агентства, а на необитаемом острове. - Давно стоишь? - задал глупый вопрос Шивон, скорее, чтобы не здороваться по второму разу, заходя под навес и стряхивая с зонта глянцевые капли. - Дай мне зонтик. - игнорируя вопрос и вообще наличие друга, неторопливо потянулся к черной ручке Донхэ. - Куда-то торопишься? - В магазин. - отозвался Хэ, уже легко спускаясь прыжками через три ступеньки. - Тебе что-нибудь купить? Шивон отрицательно мотнул головой, но тут же выскочил из-под навеса и, оказавшись наравне с Фиши, протянул ему карточку. Хэ вопросительно уставился на цветной пластик. - Купи себе зонт. Такой же большой. Донхэ, ощутив какую-то обиду, сузил глаза и впечатал карточку в грудь Шивону. - Ну ты же не купишь на свои. А не найдешь большой, купишь новый мне, чтобы оставить себе этот. - пожал плечами Ши, твёрдо зажимая карточку вновь в руке Донхэ. Улыбнувшись сомкнутыми губами, Хэ просканировал взглядом на чистоту мысли Чхве и, сунув карточку в задний карман джинсов, поскакал дальше. А Шивону всегда нравилось делать приятное людям, и совсем не потому что религия, правила или корысть, а просто.. улыбки у них красивые. Довольный своей мыслью и ощущая, что даже дождь потеплел, Шивон повернул в сторону входа, как вдруг Хэ крикнул ему в спину: - Знаешь.. А быть таким хорошим очень здорово! Только жутко опасно и.. надоедает. А дождь не такой уж и теплый. А корысть не так уж и отсутствует. И Донхэ, скорее всего, больше плевать на постоянные выпады милосердия, нежели наоборот. Ровно так же, как и остальным. Шивон стремительно пересек линию прозрачных дверей, на секунду встретившись глазами с собственным отражением. Наверное, для всех он навсегда останется именно этим человеком, застрявшим в зеркале. Очень хорошим парнем с невероятной харизмой на публику, шикарным телом, но без той особой пыльцы, которая покрывает крылья каждой из 14 горячо любимых им бабочек. Пыльцы, которая позволяет очаровывать фанаток до влюбленности в привычки, в любую маленькую родинку, движение, слово, а не только в совершенную оболочку. Тренировочный зал встретил Шивона непривычной тишиной и запахом усталости, несмотря на совсем еще утренние часы. И в дополнение возмущенным криком: «Донхэ!» из уст Ынхёка, от которого в особенной степени сквозило вымотанностью. - Всего лишь я. - в широком жесте поднял руку Шивон и приветливо улыбнулся. - Не видел Хэ? - чуть сбавив раздражение, обратился к нему ХёкДже. Господи.. Сколько можно игнорировать само присутствие Шивона?.. В ответ Чхве лишь состряпал одно из эпичных удивленных лиц: - Видел, разве не вы его отправили в магазин? - Куда?.. - Итук всплеснул руками и направился в угол зала, чтобы подавленно упасть в угол, и продолжил сверлить глазами мемберов уже оттуда. - Этот засранец истерзал всем нервы своей «оригинальной манерой танцевать», прикрывая то, что у него откровенно сегодня земля уходит из-под ног, и сбежал. - негромко произнес Кюхён, подходя к Шивону и невесомо касаясь его плеча своим. Шивон угрожающе улыбнулся: - Не стыдно отзываться так о своем хёне? - То, что каждый из вас мой хён, совсем не освобождает вас от истины, которую могу сообщить только я. И слово «засранец» в данном случае истина. Неоспоримая. Чхве собирался что-то возразить, но Кю уже помогал Мину в другом конце зала, показывая движение, которое у него, как ни странно, получалось внезапно лучше. А Ши удалился в раздевалку, чтобы через 10 минут выйти и застать совсем неожиданную картину. Донхэ, наматывающий на голову Хёка третье полотенце в известной только ему одному попытке что-то соорудить, и.. улыбки повсюду. Улыбки, которых «засранец», собственно, вызывать не должен. Особенно сейчас, когда все так измождены упорной работой. - Будешь? - обратился к нему Кю, не дожидаясь ответа и кидая в него баночку кофе. - Донхэ-хён купил всем. - Хён? - усмехнулся Шивон, усаживаясь рядом на пол. - Только у ХёкДже молоко, да? - показал пальцем на выбивающегося из рук Хэ страдальца. - Бегал за молоком, а кофе так.. Чтобы быть вне подозрений. И Шивону бы радоваться тому, что у Донхэ есть Ынхёк, у которого он, оказывается, зонт даже и не просил, потому что сюрпризы любят все.. У Рёука, усердно вчитывающегося в состав на баночке, есть Йесон, с криком «Эврика!», показывающий гениальное, по его словам, движение, вызывающее наконец такой нужный всем заливистый смех Итука. Но.. Шивон любил их всех какой-то совершенно всепоглощающей любовью, и если бы только кто-нибудь любил его в ответ точно так же.. - Кюхён-а, а знаешь.. - начал он, опуская руку, предположительно на бедро макнэ, а попадая на пустой пол, и замер с глупым лицом. Даже у Кюхёна есть СонМин. Или Йесон.. Или вот уже Донхэ. Нет.. Слово «даже» к Кюхёну почему-то совсем не подходило, ибо было скорее «особенно». Шивон вновь уставился на свою ладонь, рассеченную паутинкой линий, и провел по каждой пальцем. Точка по имени Чо Кюхён так и не появилась ни на одной из. Под крестиком, покоящимся на груди, что-то глухо и больно колыхнулось. Неужели то, что находится под этим кусочком металла за клеткой ребер, настолько большое и тяжелое, что совсем никто не хочет забрать его себе?***
Уличные огромные часы, явно, служившие частым ориентиром для встреч влюбленных, и отсчитывающие уже не один десяток начатых кем-то отношений, отмерили третий час утра. Мягко припарковав машину около дома, Шивон наконец снова оказался там, где можно не лицемерить. Из живых существ дома обнаружился комар и то только по мерзкому писку, потому что свет включать совсем не хотелось. Не раздеваясь и не разуваясь, Чхве рухнул на пол рядом с кроватью и привычно выудил из-под неё бутылку дорогого вина. В кромешной тьме на ощупь бокал так и не нашелся, потому Шивон сделал первый глоток прямо из горлышка. Ночь и одиночество — самое ужасное сочетание из всех. Окружая себя ими со всех сторон, врать не то, чтобы нет смысла.. Просто не получается. Дневная улыбка стирается с лица осознанием, что всё равно никому не видно. В голове слегка пьяно и бредово закружились замыленные уже образы. Его бабочки, запутанные в паутину лжи о том, какой Чхве Шивон хороший, правильный, а иногда даже забавный. По рельефным мышцам волной прокатилось ощущение усталости, и в голове мелькнула здравая мысль в первый раз уснуть на собственной кровати, но, кажется, Шивон просто дурак. Потому что в ту же секунду, как в кармане замурлыкал телефон, он нетерпеливо уставился в экран в ожидании прочесть уже знакомое сообщение. И плевать, что только утром по дороге в SM был твёрдо настроен выключить адский телефон на ночь.***
Сообщения Кюхёна, отправляемые на зазубренный номер, всегда несли в себе один и тот же набор символов: «Я один». Если бы Шивон хоть раз спросил его, зачем он однажды начал всё это, Кю не задумываясь капризно бросил фразу о том, что было просто скучно. Потому что Чо Кюхён был далеко не Чхве Шивоном и врать себе позволял направо и налево. Хотя в его понимании то была не ложь, а лишь недосказанность. Скука в тот момент место, безусловно, имела, однако, сквозящая пустота внутри имела место куда более значительное. Кюхён с трудом, но добился любви каждого из мемберов, а непонятно откуда взявшаяся дыра внутри с каждым днём только разрасталась. И в определенную секунду макнэ вдруг застал себя с горящими глазами за отправкой сообщения Итуку: «А я один». Ответ пришел незамедлительно, полный волнения: «А где СонМин? И почему ты не спишь?». Разговор длился ровно 3 сообщения туда-сюда. Пока Итук учтиво не послал его фразой: «Ложись-ка ты спать, горе моё». После Чонсу в эксперимент попал сам СонМин, отсутствие которого и было причиной одиночества макнэ. Но Кю совсем не удивило, что Мин без ответного сообщения примчался сам. И даже на ответ: «Мне было скучно» не разозлился, а просидел с ним до самого утра. Но дыра закрывалась ровно до того момента, как Мина снова куда-то уносило, а Кюхён снова не хватался за спасительный телефон. Ответом Хэ было: «Давай к нам», и именно из-за слова «нам» писать что-либо Ынхёку было бессмыслицей. Хичоль и вовсе ничего не ответил, только спустя неделю позвонил и спросил, как же макнэ провел тот свой одинокий вечер. Не без издевки. И только, когда Кюхён вдруг увидел пришедший ответ от Шивона: «Я тоже один», его передернуло. Потому что не ожидал того, что хороший Шивонни ответит так эгоистично, а может, просто того, что у кого-то так же как и у него. - Тебя это устраивает? - спросил Кю уже в трубку. - А это можно как-то исправить? - с несвойственной ему усмешкой поинтересовался Шивон. - Знаешь.. круглосуточное кафе «Пульс»? - Нет. Но найду. После этого разговора было достаточно лишь повторить сообщение «Я один», дождаться от Шивона: «Я тоже» и с предвкушением мчаться по новому адресу на нейтральной территории. Но в то время, как Кюхён ребячески радовался собственному спасению, то Шивон от чего-то только сильнее загонялся. Это остро чувствовалось и в поцелуях с ярко-выраженным вкусом вина и в его словах, от которых дуло, как из форточки в морозную зиму.***
Шивон ненадолго завис в собственной ненужной никому радости от пришедшего сообщения, а затем стальной рукой отложил телефон в сторону. Вальяжно развалился на кровати и вновь закрыл глаза в твёрдом желании выспаться. Но в летних ночах определенно витает доза кофеина, иначе, как объяснить то, что сон остался за гранью дневных желаний? Экраном телефона Ши осветил собственную ладонь, в тысячный раз проверяя наличие на линиях новых черточек или точек. Ни-че-го. И он бы, на самом деле, расцеловал эти простые буквы на экране, но.. Почему Шивон сам ни разу не отправил этот код спасения «Я один» Кюхёну, когда ему, действительно, было это нужно? Ответом на вопрос был пресловутый страх того, что макнэ вдруг ответит: «А я нет». Потому что у Кюхёна, правда, часто было "нет", в отличие от совсем запутавшегося Шивона. И даже если с Кюхёном что-то и было.. Хотелось чтобы «что-то» переросло во «всё», хотелось приклеить на макнэ этикетку «моё/личное», а это казалось какой-то совершенно непозволительной роскошью. Шивон подошел к окну, слегка приоткрывая его и ощущая под одеждой прохладные пальцы ветра. Гладкая кожа разом покрылась мурашками, вино чётко поделило мысли на черные и белые, выставив черные первым планом. Уверенной рукой Шивон сначала набрал в ответ привычный текст: «Я тоже», только в этот раз добавил: «И да. Меня это абсолютно устраивает». Мигнувшее окошко отправки сверкнуло в мутных глазах глупой напрасной болью, взращенной самостоятельно. Плотно сжав зубы почти до скрипа, Чхве резко распахнул окно настежь. Бабочка, которую так и не удалось запутать в собственной паутине.. Пусть летит ко всем чертям. Паучьим лапкам Шивона никто не давал права присваивать её себе. Ши казалось, что он разрывает паутину, выпуская на волю всех, выдирает из себя безответную любовь ко всему миру вместе с пуговицами из рубашки, на самом же деле собственная паутина одиночества только сильнее связывала его по рукам и ногам. Отдышавшись и озябнув окончательно, он закрыл окно и мягко опустился на пол, зажав крепко к руке горло бутылки, словно пытаясь её задушить. Осталось дождаться утра, чтобы снова суметь улыбнуться.***
Задремав некрепким сном, Шивон крупно дернулся, когда понял, что забыл закрыть входную дверь, и в квартире он уже не один. Сердце жарко сжалось внутри, а пальцы еще сильнее сомкнулись на бутылке. Мягкие шаги позади вынудили глаза распахнуться до размера блюдец. - Много думал, прежде чем отослать мне этот бред? Сознание отказывалось воспринимать знакомый голос, но язык, развязанный алкоголем, побежал вперед хозяина: - Весь этот месяц. Но всё нормально. Ты можешь возвращаться назад. - А я давно понял, что хорошего в тебе меньше, чем эгоизма. - улыбнулся Кюхён, усаживаясь на пол и прислоняясь своей спиной к сильной спине Шивона. Тепло моментально скользнуло по позвоночнику, а затем и в кровь, посылая долгожданный покой. - Так ли уж хорошо одному? - продолжил Кю, жадно смешивая свое тепло с чужим, превращая его в родное. - Очень. - твердым голосом сообщил Шивон. - Твои глаза говорят об обратном. - передразнивая тон хёна, проговорил Кюхён. - Ты их не видишь. - Я их помню. - усмехнулся макнэ, и Шивон развернулся к нему, чтобы видеть лицо. Кю опустил глаза в пол, пытаясь спрятаться от взгляда, шарящего то под его черепной коробкой, то под ребрами, но уверенный тон не сменил: - Если не можешь говорить так.. Представь, что снимаешься в дораме. Можешь даже пафосно признаться мне в любви. И Шивону вдруг захотелось наговорить красивых слов выше крыши, высказать всё, потому что голову разрывало на части от недосказанности и просьб. Но он только легко коснулся губами лба Кюхёна, скрытого за жесткой челкой. Откуда-то подуло пушистым рассветным ветром. Шивон поднял голову в поисках источника сквозняка и невольно улыбнулся. Даже отпуская самую нужную бабочку на волю, он оставил ей шанс, в виде не до конца захлопнутого окна, вернуться назад на тот случай, если она вдруг без него замерзнет. А для сердца, даже если оно такое огромное и тяжелое, всегда найдется человек с нужной пустотой внутри, в которую оно поместится ровно-ровно, как недостающий элемент мозаики.