Сожалею

Боль. Такая привычная, знакомая, поначалу слабая, почти незаметная, потом резко перерастающая в адскую, ужасающую. Открываю глаза. Голова пульсирует все сильнее. Сейчас будет приступ. Внутри снова неприятное чувство паники, ожидания боли. Смотрю в окно. Луна… Такая красивая. Даже звезд нет. Да и не надо. Она прекрасная, и этого достаточно. Тянусь к ней рукой и все оттенки исчезают на фоне верного спутника нашей планеты. Многое бы я отдал, чтобы прожить еще хотя бы месяц, чтобы успеть налюбоваться ею. Успеть налюбоваться жизнью. Как я был глуп, когда был здоровым. Когда мог ходить, когда моя кожа была загорелой, а не смертельно- белой, как сейчас. Когда мои ноги ходили, когда глаза светились, а не пустовали, отражая слабые блики луны из- под фиолетово- синих опухших от слез, недосыпа и болезни век. Когда было столько друзей, с которыми можно было проводить столько времени и получать столько удовольствия, приятных моментов и воспоминаний… Но так уж устроена жизнь, что, лишь потеряв все, мы понимаем цену этой потери. Ненавижу себя за это, но уже поздно. Моя жизнь еще продлится от силы недели две. Еще две недели этого кошмара… Но я не посмею жаловаться. Я заслужил это. За все ведь надо платить. Но иногда тем мимолетным удовольствиям никак не тягаться с расплатой, как в моем случае. За свою весьма недолгую жизнь я совершил чуть ли не все семь смертных грехов. Буквально пару месяцев назад я был красивым, одаренным, стройным молодым человеком, при виде которого все люди удивленно оборачивались, даже не подозревая, насколько он прогнил изнутри. Меня выворачивает от мысли, что все эти годы я потратил на галлюцинации от наркотиков и прочие грешные удовольствия. Да, я был ужасным, воистину гнилым человеком, и как же тошно осознавать все это сейчас, в ожидании новой вспышки невыносимой боли, которая с каждой секундой моих раздумий все приближается. Ах, как же я сожалею о содеянных мной глупостях. Но единственный человек, который по-настоящему заслуживает соболезнований - это мама. Сейчас, перед смертью, у меня осталась только она. По-настоящему преданный, по-настоящему любящий, по-настоящему переживающий за меня человек. Только она примет меня таким какой я есть. Во всей моей моральной уродливости и неблагодарности. Только она продолжала любить меня, несмотря на то, как я обходился с ней. Только она. Не моя бывшая девушка, не мои так называемые друзья, которые, узнав о моей болезни, бросили меня, потеряв ко мне всякий интерес. Мило, не правда ли? Даже она… Я считал, что любил ее, хотя, конечно же, это было лишь влечение и самовнушение, не больше. И, как всегда, понял я это только сейчас. Это перестаёт быть удивительным. Резко боль исчезает. Секунду лежу не двигаясь. Рука опадает на простынь, но вскоре судорожно сжимает ее, а комнату заполняет болезненный крик. На лбу выступает пот. Горло болит. Тело содрогается от ужасной боли. Не могу... Больно... Хочу умереть, но ещё рано. Ощущение, будто сейчас взорвётся голова. Боль заполняет грудную клетку. Сердце бешено стучит, отдаваясь болезненной пульсацией в голове. Больно... Как же больно!... Рву на себе одежду и до крови царапаю ещё не зажившие после недавнего такого же припадка шрамы, пытаясь заглушить внутреннюю боль физической. Конечно, ничего не выходит. Физическая боль вовсе не чувствуется. Мне больно кричать, но я не могу остановиться. Боль захватывает ещё и живот, сжимая и скручивая руками мои органы. Во рту знакомый металлический вкус крови. Отвратительно. Немного привстаю и выплевываю кровь в перемежку со слюной на пол. Мда, в этот раз ее больше. Откидываюсь на кровать и чувствую, как боль уходит, сменяясь усталостью, болью в горле, на груди и чувством опустошенности внутри. Глаза закрываются... Хочу спать...