Отличая реальность

В конце концов, довольно сложно сказать, что именно здесь происходило, когда успел появиться Дэдпул (и, главное, почему он пришел), и как тут, черт возьми, оказалась бомба. Однако Питера все это дерьмо волновало в последнюю очередь, ибо он был немного занят: парень быстро уносил ноги из стремительно рушившегося, словно карточный домик, здания, стараясь при этом не испустить дух под падающими бетонными плитами. Все нормально. Всего лишь обычный вечер вторника. Уже выбравшись из горящего здания и совершая очередной прыжок, парень споткнулся и приземлился на крышу соседнего дома. Питер был рад любой опоре под ногами вдали от уже образовавшихся руин, но эта крыша была просто божественной данью свыше – огромная по площади и абсолютно пустая, что заставило парня немного расслабиться. Все тело ломило, и Паркер был готов поклясться, что чувствовал, как каждый его мускул ныл от непрекращающихся спазмов. Парень попытался встать, но из-за сильной боли в конечностях он повалился обратно. Он пытался, черт возьми, хотя бы просто дышать, но и это давалось с трудом. Воздуха было чрезвычайно мало и тут-то он совсем вовремя вспомнил уроки анатомии и то, что отсутствие достаточного количества кислорода может плохо сказаться на таких мелочах, как клетки мозга или... ну, и на прочих органах. В следующую минуту кто-то неожиданно опустился рядом. Питер медленно приподнялся, но не смог не только разглядеть незваного гостя, а вообще даже сфокусироваться, однако этот кто-то очень уверенно приложил свою большую хозяйскую ладонь к его лицу и слегка сжал пальцы. Парню показалось, что с его лицевых костей сейчас сдерут кожу, но, конечно, это была всего лишь его чертова маска, прилипшая, как вторая кожа. Питер чувствовал запах горелого спандекса и, не переставая, кашлял. Он тщетно пытался вдохнуть немного свежего воздуха, однако его горло саднило так, что ему удавалось только давиться вонью сожжённой материи. Вслед за тем послышался тихий звук рвущейся ткани, и его маска лоскутами упала на пол (иногда его костюм жил своей жизнью: он словно чувствовал себя частями тела Питера Паркера и делал все, что ему заблагорассудится), отчего парень инстинктивно, боясь разоблачения, попытался скрыть свое лицо, попятившись назад. Однако ему это не удалось – за спиной была стена – бежать некуда. Паркер сипло кашлял, отчаянно пытаясь не задохнуться, отчего все еще не мог сфокусироваться на размытом рисунке прямо перед ним. Однако он хорошо различил несколько очень знакомых ему цветов: алые и черные пятна, почти слитые воедино. Слишком знакомо. Сли-ишком. - …детка, как насчет дыхания рот в рот? Слушай, я просто спец в этом деле! Лучше меня никого не найти! Хотя я скорее исполню роль печеночного сосальщика, нежели вентилятора для твоих легких. Ты ведь понимаешь о чем я, а, паук? А еще я люблю покусывать. Немножечко. Нежненько так. Не, ну а что? Девушек это так возбуждает. Ну так как тебе идея? Я обещаю не кусаться, если ты не хочешь. Паук? Паучонок? Можно мне тебя укусить? Питер промолчал. Ему захотелось умереть, едва он услышал знакомый басистый голос. - Пошел… в жопу… – медленно прохрипел он. Сил ни на что не оставалось, и парень просто склонил голову, прижав ее к своим коленям. Сейчас он был готов мириться со всеми проблемами, которые могли на него обрушиться, но с Уэйдом – ни за что. - Эй, чувак, это реально задело меня! Прям как серпом по яйцам. А я ведь был готов сделать такой героический поступок, чтобы спасти твою унылую паучью жизнь. Питеру хотелось много чего сказать. И ласковых слов, и не очень, однако ему едва ли удавалось дышать, не говоря уже о перепалке с Дэдпулом. - Бомба... – прохрипел Паркер. - Хэй, вот тут я ни при чем! Это все тот зеленый чувак на доске! Так что не нужно обвинять меня во всех грешках, пока не подтвердишь свои обвинения о моем причастии к убийству Кеннеди. Зеленый Гоблин. Что ж, Питер был прав, что все это было всего лишь ловушкой. Здорово. Мужская ладонь неожиданно нежно коснулась его шеи. - Знаешь, бабки говорят, что если ты собираешься упасть в обморок, то нужно положить голову между коленями. И знаешь что? Все это гребаная чушь! Кстати, у меня как-то раз была похожая ситуация, и я как-то раз опустил голову между коленями, и какого-то черта мне не стало легче. Ни чуточки. Ни на грамм! Правда, в тот раз у меня не было верхней части тела. Ох, а где же она была? Ай, да черт с ней! Короче, если ты задыхаешься, то лучше не прикладываться своим лицом обо что-то. Это мой лучший совет, если тебе вдруг нужен мой совет. Так что давай, чувак. Сделай это! Ну ты понимаешь. Дыши там, все дела. Питер от удивления поднял голову и задумчиво покосился на Уэйда. Он серьезно говорит это? Он серьезно советует ему дышать? А что Пит, черт его дери, пытается все это время делать?! В следующую минуту лицо Дэдпула… его маска… она как-то изменилась, приняла другое выражение, и Питер внезапно забыл все, что ему хотелось сказать до этого. Потому что… он вышел из тени. Потому что… дерьмо! Питер почувствовал легкий приступ паники и волнения. На нем не было маски. С десяток минут назад она превратилась в отвратительный сожжённый кусок уже бесполезной материи, лежащий на холодной земле. И это было главной причиной его беспокойства. Дэдпул не должен был видеть его истинное лицо. - Иисусе... – остервенело прошептал Уэйд, смотря на парня так, что второй чувствовал себя очень неуверенно и смущенно, будто вышел голым на центральную площадь администрации. Однако, в конце концов, он все же выдохнул. – Ты что, мать твою, издеваешься надо мной?! Тебе сколько лет? Двенадцать? Или, может, тринадцать?! Парень непонимающе уставился на него. Он что, серьезно? Это сейчас было так важно, когда он чуть ли не при смерти?! - Я несколько раз чуть было не грохнул тебя! Ну и дерьмо... Чувак! Ты должен был хоть что-то сказать о своем возрасте! Потому что я нихрена не собираюсь калечить детей! Я могу отвесить им подзатыльник или закидать леденцами. Ну, возможно, шлепнуть, но не сильно! И только если они этого заслуживают! Честное пионерское! Но.. - Но ты не пионер... Голос Питера осел на середине фразы, а потом он вновь закашлялся. Перед глазами все плыло, голова кружилась, а грудь болела так, будто ее сжимали компрессором. Теперь парень был точно уверен, что травится дымом. И почему-то эта мысль не очень-то утешила его. Он медленно прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на чем-то, кроме собственного удушья, однако это давалось с трудом. Рука Уэйда медленно переместилась на его затылок, и он начал немного неуверенно гладить его по волосам. Питера этот акт нежности немного удивил, и он даже сказал бы сейчас что-нибудь, но это требовало слишком много усилий, которых он не мог приложить. Нужно просто заткнуться и дышать. Дышать. Просто продолжать дышать. Дэдпул немного смягчил ладонь, из-за чего его ласки стали нежнее. И Питер с удовольствием отвлекся на поглаживания его спины. Это почти помогло отвлечься от боли и удушья. Вдох... выдох… вдох... Давай же, Пит! Просто сосредоточься. Это ведь не так сложно. Странно, но голос внутреннего Я всегда звучал как голос Стива – Капитана Америки. - Эй, чувак, – спустя, как показалось Дэдпулу, вечность, его голос прозвучал осело и охрипши. – Мне позвонить твоим родителям? Может быть им требуется... ну не знаю, забрать тебя? Детское время прошло же уже. - Моим... Что?!.. – Паркер стиснул зубы, чувствуя прилив злости, будучи оскорбленным. – Мне не двенадцать, чертов ты ублюдок!.. Мне двадцать один! Уэйд на секунду прекратил свою ласку: - Ох, ну конечно! Может, попробуешь еще раз? - Не хочешь – не верь, – выдохнул парень. - О господи… Слушай, если тебе действительно двенадцать лет, то я сейчас просто по локоть в дерьме, ну так, на секундочку: тебе двенадцать, я пытался прикончить тебя, порешить, разорвать, взорвать к ебеням собачьим, а еще убить твою рыжую невесту, не говоря уже о том, что я пытался… - Семнадцать!.. Мне семнадцать! – прокашлялся Питер. – Почти восемнадцать. Так что все в порядке, можешь заткнуться. Парень снова закашлялся – дышать было по-прежнему тяжело, однако сейчас Паркер чувствовал себя куда лучше. По крайней мере не так, будто на его груди стадо слонов вытанцовывали кубинский танец под конгу. Хотя нет, это больше смахивало на вальс. - Это нихрена не меняет ситуацию. Вот вообще! Я пару раз переломал тебе кости! И знаешь, теперь я чувствую себя тупым отморозком! Похабным, тупым и старым отморозком. Хотя я и раньше не был лапонькой, но даже у такого говнюка, как я, есть кое-какие стандарты: я не трогаю детей и слишком низких людей, похожих на детей. Голова разразилась болью, и Паркер сипло застонал. Все тело болело и саднило, кости ломало, а кровь будто раскалилась под кожей. Парень почувствовал сильное головокружение, отчего его повалило в сторону, а также тошноту, которая сейчас была очень некстати. - … Ты вообще бреешься? Потому что мне кажется, что ты даже не знаешь, как держать бритву в руках. Ну, за исключением, когда нужно побрить ноги... Чувак, просто твой костюм... Он такой облегающий, что... Уэйд все бормотал и бормотал, рассуждая о всяких деталях. К сожалению, делал он это не про себя, а вслух, что очень напрягало слух Паркера. А дело в том, что Дэдпул очень любил поработать языком, в том числе и поговорить, часто просто ни о чем. Он никогда не останавливал свой словесный поток, даже в том случае, если ему отрывали голову. Выглядело забавно. - … И какого, мать твою, хрена, твой костюм настолько обтягивающий?! Это ведь заставляет людей думать про тебя грязные вещи. Какого черта, чувак? Какого черта? Тебя это не смущает? И куда твои родители только смотрят? Как они разрешают тебе выходить из квартиры в костюме медсестрички с надписью: «Возьмите меня в самых изощренных позах»? Питер покосился на Уэйда. - Не те медсестры, которые обхаживают тебя в больницах, а медсестры в эротических ролевых играх. Хотя, не задумывайся. Не думаю, что ты знаешь, кто это такие. Тони тоже жаловался на его костюм, но парень был уверен, что это не имело связи с его облегающим свойством, а он имел в виду то, что: «Просто спандекс? Ты с ума сошел? Его ведь легко пробить пулей!». Вот на что жаловался Тони, на безопасность! Паркер уверен в этом. - Постой, постой, постой!.. У тебя ведь есть родители? Я ведь прав?.. Только не говори мне, что ты сирота. Пожалуйста, не говори! Потому что я уже начинаю чувствовать себя настолько дерьмово, словно подыхаю от нападения маленького пушистого щенка. Чувак, серьезно, ты должен переубедить меня... - Может, ты заткнешься? – устало прошептал Питер. – Пожалуйста. - Слушай, я ничего не знаю о твоем происхождении и, в том числе, о твоей жизни, так что извини. Я даже не помню, в какой именно вселенной я выбросил тебя с моста. - Думаешь, я помню? - Ну, хоть не я один страдаю склерозом. Желая прекратить дальнейший контакт с Уэйдом, Питер попытался встать на ноги, стремясь как можно быстрее спастись от этого безумия, однако он не был уверен, что его попытка встать увенчается успехом. Так оно и произошло. Попытавшись встать, он почувствовал острую боль, пронзившую его левую ногу. Картинки перед глазами поплыли, а затем и вовсе побелели. Скорее всего, он просто потерял сознание на несколько секунд, потому что в следующий момент он уже лежал на спине, слепо смотря в звездное небо. - Оу, ох. Аргх. Эм. Чувак, дела плохи, – известил Дэдпул. – Я не думаю, что твоя кожа должна быть такой, однако я знаю, что это… - Здорово, – тяжело сглотнул Паркер. - Меня сейчас стошнит, – улыбнулся Уэйд, а затем уставился на парня сверху-вниз. – Хэй, не составишь мне компанию? - Нет. - Не будь такой задницей, паук. Это приятнее делать вдвоем, особенно в компании хорошего товарища. - Мы не товарищи, – выдохнул Питер. – Скажи, насколько все плохо? Дэдпул чуть помедлил с ответом, видимо, осматривая и анализируя раны юноши. Парню хватило этой задержки, чтобы понять, что все действительно плохо. - Девушкам нравится трогать шрамы, верно? Я имею в виду, что они трогают меня, а я весь в шрамах, поэтому… - Насколько все плохо? – повторил парень. Мужчина выдохнул: - Чувак, твоя нога сейчас походит на стейк. Сырой, с кровью. И один. А вот вторая поджарена. И тоже с кровью. Выглядит довольно жутко и неаппетитно. - Господи, – простонал Паркер, пытаясь здраво осмыслить ситуацию. Конечно же, все не фатально. Питер сможет исцелиться, причем куда быстрее, чем это делают обычные люди, но даже с его повышенной регенерацией это займет от нескольких дней и до недели. А это было слишком долго. Ему чертовски не хотелось возвращаться домой в таком побитом виде. И, уж тем более, ему не хотелось оставаться там. Сама мысль о бесконечно долгом проведении времени в постели в горизонтальном положении заставляла его почувствовать себя беспомощно и глупо. Он герой, черт его дери. Он не может сутками лежать в кровати и пить молоко, заедая плюшками. - Напомни мне... Чтоб в следующий раз я не вляпывался в такое дерьмо, ладно? – прохрипел парень. – Это не так весело как может показаться. - Я знаю. Дэдпул согласно кивнул, и это как-то сомнительно утешило Паркера. - Что ж, тогда... Есть только одна вещь, которую я могу сделать, – черно-красная маска исказилась ухмылкой, а Дэдпул потянулся за парнем на его коленях. - Ты собираешься прикончить меня? – прикрыв глаза, усмехнулся Питер. – Я не смогу дать тебе отпор. - Не будь идиотом, – голос Уэйда так поник, что Питеру показалось, что он даже обиделся. - Или еще более идиотее, чем ты бываешь обычно. - Такого слова не существует, - усмехнулся Питер. - Ой, да заткнись ты. Ты, блять, кто? Капитан Грамматика? Ты здесь чтобы поправить времена в моей речи или швырнуть в меня запятой из оксфордских учебников? Питер лишь улыбнулся, не имея возможности сделать что-то еще, а затем потерял сознание. И это, вероятно, было ему на пользу.