Сталь и кислота

— Это пугает или бесит, а, Беннет? - лениво поинтересовался Кай, выдирая из какой-то книги листы и швыряя их в огонь камина.  Он был спокоен, как смерть, и это дико раздражало.  Особенно, когда у нее самой в груди едва ли не клокотало от гнева и страха одновременно. Особенно теперь, когда Деймон спасся, а она осталась здесь, наедине с этим психом, выстрелившим в нее из арбалета.  Бонни хотелось выть, рыдать, корчиться в истерике, но ничего этого она себе позволить не могла. "Не при нем". С Каем нельзя выставлять напоказ свои слабости. Он и так читает ее, как открытую книгу, может предугадать каждый ее ход, а она, как бы ни старалась, не может предугадать его действия.  "Он слишком непредсказуем. Слишком опасен. С ним нужно держать ухо востро".  Поэтому она сделала вид, что не расслышала его вопроса, сделала вид, что его вообще здесь нет. Она всегда умела отличать провокацию от обычных слов. Кай провоцировал ее постоянно.  Ей не хотелось устраивать сцен, ей просто хотелось отдохнуть. Рана на животе не давала ей заснуть, но просто полежать в тишине сейчас было бы не лишним. Само собой, он не позволит ей этого. Он слишком болтлив, и это слишком раздражает ее.  — Чего ты молчишь, Сабрина? – хмыкнул парень, не оборачиваясь к ней. — Да у тебя стальные нервы!  "Найди себе другого собеседника. Ах да, точно, кроме нас здесь ведь никого больше нет!" И да, жизнь закалила ее так, что она сейчас прочнее стали.  Она уставилась в окно, за которым уже темнело. Мрачные тени обступили особняк Сальваторе, и ей вдруг нестерпимо захотелось оказаться в уютном, навевающем приятные воспоминания, доме Гилбертов.  Она скучала по Елене. Наверное, именно по ней она скучала больше всего. Все лето, пока Деймон был рядом, ей было легче, потому что он напоминал ей о Елене. А теперь даже его нет. Только этот... — Ну, не хочешь говорить, не надо, – Кай отложил истерзанную книгу и повернулся к ней лицом. — Надеюсь ты понимаешь, что завтра мы снова попробуем сотворить заклинание.  — Ну уж нет! – не удержавшись, хмыкнула она, все также смотря в окно.  Кай тут же появился прямо перед ней, заслоняя собой окно и вообще всю комнату. Таким образом, она могла смотреть только на него. Или сквозь него. Или представить, как расшибает его голову и убегает прочь.  — Не думай, что если я вежлив с тобой, то буду и дальше играть в добряка, – произнес он, и она услышала в его голосе угрожающие нотки и едва удержалась от нервного смешка. "Напугал", - она столько всего пережила, что угрозами ее не удивишь.  — Ты меня слышала?  — Прекрасно слышала. Можешь подавиться своими угрозами, – внезапная вспышка гнева заставила ее вскинуть голову и встретится с ним взглядом. "Не вздумай пугать меня". Кай даже не удивился ее реакции, а ей так хотелось застать его врасплох. Он лишь чуть сощурил глаза и скривил свои чертовы губы. Она видела его каждый долбанный день, в этом долбанном мире, но каждый раз замечала в нем что-то новое.  — Не заставляй меня убивать тебя, Сабрина, – ухмыльнулся он, наклоняясь к ее лицу. — Не нужно убеждать меня в твоей полной бесполезности.  Она ненавидела его. Ох, как сильно она его ненавидела. Если бы она могла, она бы запустила в него сто, нет, тысячу заклинаний. Прикончила бы его на месте, но он был абсолютно неубиваемым.  И теперь, видя, как он с интересом и насмешкой наблюдает за ее внутренней борьбой, ей отчаянно захотелось уничтожить его. Ей никогда и ничего не хотелось так отчаянно и сильно. Даже наверное, выбраться отсюда она хотела меньше.  Хотя, с этим, конечно, можно было бы поспорить.  — Ну что, налюбовалась? – поинтересовался он, поднимая брови, а она словно очнулась и поняла, что все это время стояла и пялилась на него.  "Нет, нужно уходить отсюда. Сейчас же!" - она даже минуты рядом с ним больше не выдержит. Даже на секунду она не намерена здесь оставаться.  Швырнув одеяло на диван, она оттолкнула его и бросилась к двери. Скорее бежать, пусть она не уйдет далеко, но все лучше, чем в одной комнате с ним.  Его голос нагнал ее уже у самой двери. Ленивый, как всегда, с ноткой издевки: — Мишку забыла, дорогуша.  Бонни застыла, как вкопанная. На мгновение она захотела плюнуть на игрушку, забрать ее завтра, но мысль о том, что Миссис Обнимашки останется с психом, напугала ее, словно она все еще была ребенком. Она медленно развернулась, и медведь тут же прилетел к ней в руки.  — Даже "спасибо" не скажешь? – с наигранной обидой произнес Кай, а она стиснула зубы и поспешно вышла. Бросилась бежать, насколько позволяла ей рана, и только оказавшись на улице, выдохнула свободно. Сумерки сгущались быстро, и безумная мысль о побеге теперь казалась ей еще более безумной.  Ну куда она сбежит? Да он даже останавливать ее не стал, потому что он знает – она никуда не сбежит. Просто-напросто бежать некуда. Она пленница этого мира, как и он. И срок, отведенный ей, кажется, равен вечности.  И ему ничего не стоит уничтожить ее. Уничтожить, разбить, разъесть – как кислота разъедает сталь.  Бонни спустилась с крыльца, прижимая игрушку к груди, кусая губы и сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Она не станет плакать, конечно же не станет. Она что-то придумает. Надежда есть всегда.  Хотя, она сама уже почти не верила в это.