Системный сбой

Троян устал. Это была запредельная, очень тяжёлая, словно многогигабайтный сериал, усталость, она преследовала его, заставляла переступать через себя и совершать невозможное – раз за разом, каждую секунду, которую мерно отсчитывали системные часы. Случилось то, чего он никак не ждал, чего не мог даже предполагать, и среагировать заранее у него тоже не получилось – просто однажды прямо в коридоре огромного многоэтажного здания системы он столкнулся с импульсом, абсолютно чуждым этому компьютеру, импульсом очень далёким, пришедшим из глубин интернета и ухитрившимся проскользнуть в обход крепостной стены Файерволла. Импульс не был разумен и был абсолютно безвреден, всё, на что он был нацелен, это на конкретный вид троянов, для которых был создан, и он не нёс в себе ничего, кроме обрывка информации, на первый взгляд бессмысленного. Когда сияющая стрела влетела Трояну в самое сердце крепко сплетённых алгоритмов, он не справился с дыханием, беспомощно распахнул глаза и вздрогнул, инстинктивно хватаясь рукой за грудь, словно полученный импульс можно было выцарапать оттуда так просто. Он уже понял, что импульс был прислан от разработчика, он даже успел понять, для чего, но предупредить никого не успел. Он пришёл в себя в том же коридоре, сидя прямо на полу у ближайшей стены, судорожно вдыхая насыщенный электричеством воздух и чувствуя, что его алгоритмы уже начали перестройку, которая соответствовала инструкциям, полученным от импульса. Он становился вредоносным – Призм не лгал, когда утверждал, что трояны как вид вирусов способны легко перестраиваться, это было частью их механизма выживания. Получив прямую директиву от того, кто писал его код, Троян не был способен ослушаться, инстинкты брали своё помимо его воли, и он знал, что с этого момента начнёт шпионить всерьёз, он будет заниматься именно тем, для чего был создан. Вне зависимости от того, как это может навредить обитателям компьютера... Невыносимым было то, что эти же инстинкты не позволят ему предупредить, не позволят выдать себя, Троян физически не сможет признаться в том, что планирует заниматься такой опасной деятельностью. А ещё хуже было то, что Троян сидел в коридоре с перестроенными, нацеленными на вред алгоритмами уже минут двадцать, а Касперский не объявлялся. Троян после вмешательства Делфи не фиксировался фоновой проверкой антивируса даже тогда, когда действительно стал опасен... С того рокового момента получения импульса на перестройку прошло уже полтора месяца, и всё это время Трояна никто не заподозрил. Инстинкты не давали вирусу ни единого шанса показать, что с ним что-то не так, ничего не замечал даже Скайп, но эта двойная жизнь настолько сильно выматывала Трояна, что когда он оставался один, ему хотелось просто лечь на тёплый пол подвального системного этажа и тихо самодеинсталлироваться. Иногда он действительно уходил в один из полутёмных служебных складов и обессиленно садился у самой дальней стены, за какими-то высокими, пыльными архивированными коробками системной информации, и позволял себе ни о чём не думать. Он бездумно проводил пальцами по тёплому пластику пола, тёмно-зелёному, стилизованному под типичную поверхность материнской платы, обводил взглядом высокие архивы, неторопливо и без напряжения гадая, что именно там запаковано и почему коробки, которые должны стоять ровными рядами, располагаются каким-то неаккуратным зигзагом, будто сгружались сюда впопыхах много лет назад и с тех пор ни разу не проверялись. Не для того же, чтобы за ними было удобно прятаться Троянам? Здесь же, на полутёмном подвальном этаже, который использовался как гигантский склад и архив служебных протоколов, был тайник Трояна – место, куда бережно и аккуратно укладывалась краденая информация. Троян не знал, когда именно он попытается её отправить, но был уверен, что это тоже вшито в его инстинкты, однажды он просто возьмёт все те разрозненные листки с важными паролями, кодами доступа, банковскими счетами, данными о денежных переводах, и отправит по адресу, который послушно всплывёт у него в голове. Больше всего Троян боялся даже не этого дня, он до помутнения рассудка страшился разоблачения. Он хотел его всей электронной душой, потому что тогда его смогут остановить, но мысль о разочаровании и презрении в глазах Скайпа причиняла невероятную боль. Только не Скайп. Только не это очаровательное растрёпанное создание, не умеющее хранить секретов и разговаривающее со скоростью пять мегабайт в секунду... У компьютерных программ не было религии и церквей, но им было кому молиться, каждый сам выбирал для себя силу, на которую надеялся в минуту отчаяния. Для кого-то это был юзер – непостижимая и далёкая сущность, управляющая миром программ лёгким движением мыши, кто-то втихомолку молился Таск Менеджеру, отчего тот периодически оглушительно чихал в своём рабочем кабинете перед дисплеем с кучей постоянно отрисовывающихся графиков и отчётов, для кого-то высшей сущностью был интернет в целом или Гугл в частности. У Трояна была своя вера, неординарная, но в целом объяснимая для незаметного вируса – он верил в Рандом, то есть в силу случайностей. Вирусы были вынуждены каждую секунду полагаться на случайность, и с самого начала, когда они попадали на компьютер, уже начиналась игра в случайные возможности. Может быть, на компьютере есть антивирус, а может и нет. Может, он есть, но слабый, а может, заметит несанкционированное движение и даже любой посторонний статичный байт. Может быть, вирусу удастся затеряться в системе, сбив антивирусных гончих со следа, а может, они двинутся ему наперерез в самом начале пути и безжалостно растерзают... Вся жизнь вирусов – сплошная череда случайных совпадений. В те редкие минуты одиночества, в подвальном полутёмном складе забытых системой архивов, Троян истово беззвучно молился, крепко закрывая глаза. Он молился богу Рандома, прося самую малость – чтобы в тот момент, когда он крал очередной секретный блок информации, его заметили. Вселенная программ на этом компьютере слишком ему доверяла, и было жизненно необходимо, чтобы его застали на месте преступления, чтобы этот затянувшийся опасный обман разоблачили, чтобы никто не пострадал, а дальше уже будь что будет. С каждым днём у Трояна оставалось всё меньше сил, даже Скайп начал на него подозрительно поглядывать, Немезис проклинал свою сущность, своё грозное имя, свою вирусную натуру, но остановиться не мог. А потом неведомый и непостижимый Рандом его услышал. Это случилось, когда Троян пробрался в хранилище временных файлов, чтобы успеть перехватить введённые юзером данные до того, как их уничтожит система безопасности. Это было помещение первого этажа, отданное служебным приложениям и базовым программам вроде Проводника и Поиска, помещение было очень просторным, но буквально заставлено многочисленными полками с кипой нужной и ненужной информации, а ещё входить туда можно было только по личному системному пропуску, регистрирующего причину прихода. Целый лабиринт стеллажей, выстроенных по одному Гейтсу понятным принципам... Аккуратным бесшумным движением доставая с верхней полки нужный ему тонкий листочек временного файла, Троян был предельно насторожен, он давно научился чувствовать приближение любой программы, каждая из них создавала определённый фон, который можно было улавливать заранее, но он совершенно не ожидал того, что даже не заподозрит присутствие другой программы прямо рядом с собой. Только достав заветный секретный бланк, Троян обернулся и столкнулся взглядом с изумлённым неприметным пареньком в цветастом по-домашнему растянутом свитере, который держал в руках стопку каких-то графических набросков. Ирония судьбы, горько усмехнулся про себя Немезис. Ирония Рандома. Из всех программ, которые могли его разоблачить, из всех процессов, из всех одушевлённых сущностей его обнаружила самая незаметная и маленькая программа на свете – графический редактор Пэйнт. Было понятно, почему Троян не заметил его приближения, Пэйнт был встроен в систему настолько давно, что уже давно стал неотъемлемой её частью, вот кому впору было становиться вирусом... - О, тоже сюда? – дружелюбно отозвался Троян, не пытаясь дёргаться или прятать злополучный листик. – Я здесь уже не первый раз, часто по просьбам Фокса здесь бываю, а вот тебя что-то тут не видел. Редко заходишь? Пэйнт был очень скромной, тихой программой, но когда он встречал явную ложь, притворяться он не умел. Ему и в голову не пришло подозревать в чём-то Трояна, но он с совершенно машинальной непосредственностью хотел прояснить ситуацию, поэтому осторожно склонил голову набок и совершенно необдуманно сказал: - Я по поручению Фотошопа, бываю здесь регулярно. Он часто забывает о необходимой бумажной работе, когда его посещает вдохновение. – Чуть нахмуренные брови, безотчётно крепче прижатые к себе листы: - А у Фокса отдельное хранилище. Временные файлы браузеров хранятся в их личном кабинете. Почему Пэйнт, билось нервным графиком в сознании у Трояна, почему именно он? Почему его разоблачила одна из самых слабых программ на компьютере, простая, незатейливая, тихая, спокойная? Почему именно Пэйнт? Он ведь даже не догадается сейчас попытаться сбежать, позвать на помощь, он даже не понимает, в какой опасной ситуации находится... Инстинкты взяли верх, и Троян молниеносным движением метнулся вперёд, за долю секунды оказываясь прямо перед Пэйнтом. Он ещё успел увидеть отблеск испуга в ясных и спокойных глазах графического редактора, а потом сущность вируса безжалостным ударом вторглась в ровные логические цепочки Пэйнта, атакуя сознание, сминая, разрывая циклы и путая семантику, уничтожая саму память об этой встрече... Будь это Фотошоп с его сложной многоплановой структурой алгоритмов, у Трояна не получилось бы даже прикоснуться к нему. Будь это даже Винамп, намного более простая и незатейливая программа, Троян не мог ручаться за результат, но Пэйнт был абсолютно беззащитен, он не ожидал атаки, он просто не был приспособлен к какой бы то ни было опасности. Кажется, Пэйнт кричал... Забившись в самый дальний угол подвального склада архивов, вздрагивая от неконтролируемой внутренней дрожи мелких сбоев алгоритмических цепей, Троян уже не молился жестокому богу Рандома. Он просто мечтал о формате, который прекратит эту пытку под названием жизнь. *** Пэйнт приходил в себя очень медленно, у него возникло призрачное ощущение, что он только что проинсталлировался на компьютер и теперь ему нужно собрать воедино своё сознание, а это в последний раз было запредельно давно по меркам компьютерной жизни быстрых импульсов. На какое-то время он не мог ни открыть глаз, ни шевельнуться, он вообще не осознавал, где он и что с ним. - ...маешь, когда он очнётся? А вот слух восстановился чуть раньше остальных органов чувств. - Прекрати себя изводить, братец. Ты задаёшь этот вопрос шестьдесят четвёртый раз за последние два дня! - Ты преувеличиваешь. – Лёгкая усмешка почему-то звучала очень опечаленно. - Ты хоть бы признался этому чуду в своих чувствах, что ли. Вдруг он тебя услышит и очнётся? - Люц! - А что «Люц»? Ну, если ты хочешь сделать что-то более интимное, чем признаться, то я ради приличия выйду из твоей спальни, так и быть... - Иллюстратор! – гнев. Ответный вздох, примирительное и совсем не весёлое: - Я уж думал, в тебе эмоции вымерли, как дискетные приводы. От тебя скоро только тень останется, папка с именем, не больше. Ты близок к депрессивному циклу, это слишком даже для твоей артистичной тонкой натуры. Молчание и затем всё же негромкий ответ: - Я просто немного обеспокоен. И нет между нами ничего особенного, просто хорошо вместе, не более. Молчание Иллюстратора было совершенно осязаемо изумлённым, затем удивление сменила саркастичность: - Ты хоть одним байтом сам в это веришь? - Люц... - Хоть одним битом? - Люц! - Он очнулся. Фотошоп растерянно хлопнул глазами, не ожидав такой быстрой смены темы, а потом до него дошло, и он резко обернулся к кровати, около которой сидел. Пэйнт действительно смог открыть глаза и теперь с некоторым недоумением оглядывал тех, чей разговор невольно подслушал. Они были чем-то похожи, какой-то аристократичностью в облике, оба довольно изящные, один смотрел насмешливо, но добродушно, он стоял поодаль и в ответ на удивлённый взгляд Пэйнта фыркнул, машинально отбросив чёткую прядь рыжих прямых волос. Второй сидел ближе, на его лице отчётливо читалось облегчение, в улыбке таилась неприметная, но искренняя теплота. Светлые волосы, аккуратно перехваченные лентой в низкий хвост, классическая художественно красивая внешность, спокойный жест ободрения, касание тонких пальцев на запястье. - Как себя чувствуешь, Пэйнт? Тот воспринимал происходящее достаточно адекватно, смущённо улыбнулся, попытался сесть: - Неплохо... наверное. – Вскинул взгляд, немного нервно добавил: - Простите, я, наверное, столько хлопот вам доставил... Я не помню, почему потерял сознание. Люц хмыкнул, видя, как успокаивается Фотошоп, и махнул рукой: - Ладно, раз наш спящий красавец проснулся, оставлю вас наедине. Может, потом ещё вспомнишь. - Возможно, - кивнул Пэйнт, потом посмотрел на тепло улыбающегося ему Фотошопа, замялся, осторожно спросил: - Мы знакомы? Иллюстратор, уже направлявшийся к выходу из спальни, замер на середине движения, затем резко, гневно обернулся, собравшись рявкнуть, что шутка совершенно идиотская, но импульс речи рассеялся на полпути к цели. Пэйнт не шутил. Фотошопу стало холодно. Он ничего не сказал, не задал ни единого вопроса, он сначала растерянно глянул на Пэйнта, а потом просто отвёл взгляд, отстранённо слушая резкие, чуть взволнованные вопросы Иллюстратора и напряжённо-тихие ответы Пэйнта, который тоже начал осознавать, что с его памятью что-то случилось. Он не помнил почти ничего, только самое начало своей жизни на компьютере, после чего была вспышка, похожая на ресет, и теперь он здесь. - Ты даже не помнишь, кто мы такие?! – Иллюстратор бессознательно повысил частоту потока речи. - Я... – Пэйнт, сидевший на кровати, опустил голову и теперь разглядывал покрывало. - ...Извините. Не помню. - Это – Фотошоп! Ты даже не слышал о такой программе? Пэйнт вскинул голову, сильно удивлённый: - Это ведь профессиональный графический редактор, верно? Я читал про вас, - совершенно честный, чуть растерянный взгляд на Фотошопа. – Только я... не помню, когда вы были установлены на нашу систему... Фотошоп аккуратно поднялся, спокойно произнёс: - Ничего страшного, возможно, это временно. Отдыхай, - слабая улыбка. – Когда почувствуешь себя лучше, Проводник отведёт тебя в твои личные апартаменты. - Спасибо, - кивнул Пэйнт, несколько тревожно смотря на уходящего из комнаты Фотошопа. Слова вроде бы были совершенно обычными, но почему-то казались неестественными. Фотошоп закрыл за собой дверь, отрезая этим все звуки из спальни, и принялся за незаконченную работу на холсте, отчётливо осознавая, что на удивление спокоен. Было только одно неудобство – холодно. Странное понятие в мире электрических импульсов, но сознание Фотошопа было будто выстужено, и согреться никак не получалось. Холодно. Пэйнт, тем временем, вздрогнул от взгляда Иллюстратора, который предвещал как минимум формат, как максимум – сгоревшую материнскую плату вместе с блоком питания. - Знаешь, что я тебе обещал однажды? Пэйнт понимал, что ситуация неоднозначная, и ему было очень неудобно за то, что он ничего не помнил, но вежливость в нём никогда не переходила в бесхарактерность. - Я был бы рад вспомнить, но я действительно не понимаю, что происходит. – Взгляд печальный, но не виноватый. Иллюстратор совершенно не впечатлился и продолжил так же жёстко: - Я обещал тебя придушить, если ты разобьёшь ему сердце. Изумление, бессознательное повторение: - ...Сердце?.. - Вы пара, глюк ты недоделанный. Ты был влюблён в него чёрт знает сколько стартов и шатдаунов, он тебе - о чудо! - отвечает взаимностью. Но у моего братца очень сложный характер, бегать он за тобой не будет, особенно если ты смотришь на него как на пустое место. Пэйнт в сильном волнении бессознательно обхватил себя за плечи, цепляясь за пушистый разноцветный свитер: - Но я ничего не помню! Я... он меня... Иллюстратор в сильном гневе подошёл к кровати и дёрнул Пэйнта к себе за широкий ворот свитера, после чего отчеканил, глядя в глаза: - Лучше бы тебе вспомнить, растровый графический редактор Майкрософт Пэйнт. Потому что если ты не вспомнишь, в системе не останется ни единого потаённого уголка, где я бы тебя не достал. Второй такой потери Фотошоп не переживёт. Отпустив растерянного Пэйнта, Иллюстратор молча вышел из спальни, с грохотом захлопнув за собой дверь. Фотошоп даже не вздрогнул от этого грохота. Иллюстратор подошёл к нему ближе, пронаблюдал ровные, отточенные до высшего мастерства движения кистью, нерешительно начал: - Слушай, я... - Оставь меня, пожалуйста, одного, Люц. – Ни на секунду не сбившиеся движения. Только холод внутри не уходил по-прежнему. - Опять замыкаешься в себе? Да он может тебя вспомнить минут через пять, если ты просто побудешь рядом! Почему ты сразу уходишь, даже не попытавшись... Фотошоп плавно повернулся к брату, на миг останавливая работу, и ровно отчеканил: - Оставь – меня – пожалуйста – одного. – В этом спокойном тоне было вполне достаточно решимости на то, чтобы вышвырнуть Иллюстратора прочь из личного пространства, если тот скажет ещё хоть слово. Осознав это, Люц только раздражённо передёрнул плечами, но молча вышел. Правда, дверью за собой уже не хлопнул, и на том спасибо. Через часа два дверь в спальню открылась снова, являя миру Пэйнта – с опущенным взглядом, но прямой спиной. Он нерешительно подошёл к работающему за холстом Фотошопу, попытался сформировать импульс речи, но вместо того, что предполагал, получилось спонтанное: - Прости. Фотошоп продолжал рисовать, плавно сменил инструмент, бросил лишь один спокойный взгляд на Пэйнта. - Тебе не за что извиняться. – Тон против воли стал мягче: - Тебе надо отдохнуть. Ты почти три дня не приходил в себя. - Что со мной случилось? – Пэйнт чуть смутился, уточнил: - Ну, то, что известно. Фотошоп напрягся, но заставил себя проговорить так же спокойно: - Я работал здесь, когда услышал твой крик со служебного первого этажа, из архива временных системных файлов. Когда я добрался туда, ты без сознания лежал на полу, рядом были рассыпаны листы отработанных набросков, которые ты иногда относил туда за меня. Большего я не знаю. Ни Таск Менеджер, ни Касперский не смогли сказать ничего определённого. Пэйнт чуть подумал, осторожно сказал: - Я могу ошибаться, но... хранилище системных файлов полностью защищено от импульсов общения. Почему ты услышал мой крик? Фотошоп посмотрел ему прямо в глаза, его взгляд почти погас, это не пугало, а что-то задевало в памяти, Пэйнт не мог понять, что именно. Но почему-то щемило какие-то циклы внутри, неприятно садня константами. - Иллюстратор наверняка сказал тебе, почему. Ну вот. Пэйнт опять смотрел в пол, почему-то не сумев сдержать лёгкого румянца неловкости. - Я... просто не помню... - Я знаю, - спокойно кивнул Фотошоп. – Тебе вызвать Проводника или ты доберёшься до своего личного пространства сам? Пэйнт понял, что разговор Фотошоп продолжать не хочет. - Я сам. – Он направился к выходу из светлой студии, намереваясь тихо уйти, но его взгляд что-то зацепило, и он, не отдавая себе отчёта, остановился, забыв о своих намерениях. На стене висела картина потрясающей красоты, небольшая, но так тщательно выписанная, что это казалось невозможным. Город на реке, вечер, огни, каждая точка была на своём месте, каждый пиксель, это вызывало какие-то смутные воспоминания, какие-то эмоции... - Это... ты рисовал?.. – Пэйнт, забывшись, обернулся к Фотошопу совершенно естественным быстрым движением и успел заметить, что тот наблюдал за ним. В непроницаемых и таких красивых глазах отчётливо мелькнул отблеск надежды, но Фотошоп отвернулся, едва встретившись с Пэйнтом взглядом. - Нет, - коротко ответил он. Пэйнт не рискнул задавать уточняющие вопросы, он просто тихо вышел, направляясь к своим апартаментам. Его дом не переносили когда бы то ни было, так что он точно помнил, куда идти, поэтому шёл медленно и не торопясь. Слишком многое надо было обдумать, слишком многое свалилось на него всего за пару часов, и в это всё было слишком трудно поверить. Он и Фотошоп были вместе? Да что такая аристократически изящная профессиональная программа, создающая настоящие шедевры одним движением кисти, вообще в нём могла найти? Гудела голова, мысли начинали путаться, действительно нужно было отдохнуть. Пэйнт как раз дошёл до своих апартаментов, поднял руку, чтобы открыть дверь и внезапно вздрогнул, обнаружив, что он снова оказался на верхнем этаже профессиональных программ, хотя точно помнил, что спускался ниже. Более того, он стоял перед дверью апартаментов Фотошопа. Не может быть. Не могло же его подсознание, пока он был погружён в размышления, привести его сюда, потому что расценивало личное пространство Фотошопа как дом? Почему-то стало немного зябко, и Пэйнт, повыше подняв широкий ворот своего цветастого свитера, направился прочь, на сей раз чётко контролируя, куда идёт. *** - Скайп, куда ты меня тащишь? – с лёгкой улыбкой в третий раз спрашивал Троян. Скайп, гордо шагающий впереди, обернулся всем корпусом и погрозил пальцем: - Ну какой это будет сюрприз, если я тебе всё заранее разболтаю? Я, конечно, не умею хранить тайны, но не до такой степени, я очень стараюсь, я же не сказал тебе, что Опера перед Таск Менеджером заступилась за Аську, хотя та просила этого не делать, Аська сама была виновата в том, что напутала с процессами и едва не подвесила систему, а Опера взяла вину на себя... – Скайп состроил кислую мину, почесал вихрастый затылок и пламенно заявил: - Но я стараюсь, честно! Поэтому пошли, - он направился дальше, всеми силами не показывая, что обеспокоен. Троян вёл себя как обычно, и Скайп был готов поклясться, что никто ничего не заметил, но то были другие программы. Сам Скайп слишком хорошо знал Трояна, слишком сблизился с ним, чтобы не заметить лёгкой неестественности, которая усиливалась с каждым днём, это продолжалось уже почти неделю. А ещё была интуиция, мифическое ощущение, которое по идее вряд ли могло что-то значить, но Скайп после того, как однажды едва не потерял Трояна, рисковать не собирался. Нужный этаж, профессиональные программы обладают такими просторными апартаментами, всего несколько дверей на весь коридор, в то время как внизу всё гораздо более компактно и тесно. Вот и нужное место... - Скайп, мы идём к Касперскому? – сдержанное изумление. Чат обернулся и улыбнулся чуть нервно: - Да. Прости, я знаю, ты его очень не любишь, но с тобой что-то происходит, и я не могу понять, что. Он ничего не сделает, ты же знаешь! Я просто хочу убедиться, что на тебя не навесили какой-нибудь гадости, я же помню Призма... – Скайп обернулся к двери и решительно постучал, ожидая ответа. Если Касперский на месте, должен ответить довольно быстро. Троян стоял за спиной Скайпа, и на один крошечный миг в его взгляде отобразились все чувства, которые он испытывал. Почему Скайп? Почему непостижимый Рандом, тот, кому Троян возносил молитвы так долго, продолжает исполнять его желания так, что хочется немедленно заключить себя в бесконечный безысходный цикл? Троян уже чувствовал толчок инстинктов, вскинул руки, зная, что Скайп, как и Пэйнт, тоже не ждёт удара, и ещё можно будет успеть уйти безнаказанным, даже если Касперский рядом. Троян же может сыграть примчавшегося на крик близкого друга... И Скайп забудет его. Пэйнт ведь всё забыл, Троян слышал разговоры, которые не утихали до сих пор. Скайп забудет его... - Ну где же наш страж безопасности? – Скайп нетерпеливо постучал в дверь ещё раз, а потом почувствовал, как что-то тёплое ткнулось ему в плечо. Троян стоял позади, пряча взгляд где-то в районе острых лопаток худощавого Скайпа, упираясь лбом в его плечо, и молчал. - Троян? – чат осторожно повернулся, но вирус не поднимал головы, так и стоял перед ним, ничего не говоря. – Немезис! Тот вздрогнул, но довольно спокойно проговорил: - Я в порядке. - Никакого бэдблока ты не в порядке! Я так и знал, что не зря беспокоюсь! - Скайп повернулся к двери и от всей души саданул по ней ногой: - Да где потоки носят этот проклятый антивирус?! Дверь распахнулась аккурат на двух последних словах Скайпа, мрачная широкоплечая фигура возвышалась над невысоким худощавым чатом как Таск Менеджер над надоевшими браузерами, взгляд не предвещал ничего хорошего. И даже не очень плохого – тоже. - Что тебе понадобилось от прохлаждающегося невесть где проклятого антивируса? – осведомился тот, не проявляя ни малейшего желания пускать пинающих его дверь хулиганов внутрь. Однако Скайп быстро взял себя в руки и на удивление серьёзно посмотрел на Касперского: - С Трояном что-то происходит, и это беспокоит меня всё сильнее. Ты не мог бы посмотреть? После той встречи с Призмом, конечно, прошла уйма времени, но сам Гейтс не разберёт эти закидоны вирусов... ой, прости, Троян, я не про тебя! Тот только хмыкнул, не в силах сказать ни слова. Он не смог ударить Скайпа, не смог стереть ему память. Когда он столкнулся с Пэйнтом, он почему-то не колебался, хотя внутри всё переворачивалось от противоестественности происходящего и от сильного, яркого сочувствия Пэйнту, а ударить Скайпа... не смог. Значит ли это, что он всё же способен контролировать свои инстинкты? Значит, и Пэйнт мог остаться невредимым, если бы Троян знал, что может бороться? Касперский, уничтожь же меня, пытался он сказать, но безуспешно. - Я не вижу в нём ничего необычного, - сказал Касперский, отходя от порога и пропуская гостей в кабинет. Троян абсолютно автоматическим движением последовал за Скайпом, не встречаясь с антивирусом взглядом. – Опиши подробнее, что тебя насторожило. - Ну... он просто ведёт себя неестественно, хотя его поведение не вызывает подозрений, но это подозрительно, потому что я точно знаю, как он должен себя вести, а в нём несмотря на это что-то не то, хотя настораживать нечему... Я просто не знаю, как объяснить! - Постарайся говорить меньше слов, - сухо посоветовал Касперский, подходя к своему столу, опираясь о него бёдрами и скрещивая руки на груди. – Обычно помогает. Скайп помялся с ноги на ногу, пытаясь сконцентрироваться на одной фразе и не выпаливать всё, что было на уме. - Троян ведёт себя как обычно, но я чувствую какую-то фальшь, хотя напрямую он меня ни разу не обманул, и мне кажется, что это могу чувствовать только я, потому что много с ним общаюсь. – Скайп просиял от того, что у него получилось объясниться достаточно вменяемо, и уверенно кивнул: - Вот! - А что говорит он сам? - Разумеется, что всё в порядке! Троян, ты ведь до сих пор отнекиваешься... Троян? – Скайп только сейчас обратил внимание на то, что Трояна рядом нет – он обнаружился перед дверью в спальню Касперского. Антивирус тоже только сейчас обратил внимание на Трояна, пересекшего кабинет совершенно незаметно прямо у него под носом, дёрнулся, осознав, чем это может грозить, но среагировать всё равно не успел. Совершенно не понимающий, почему это делает и зачем, Троян толкнул дверь в спальню Касперского и встретил изумлённый взгляд Призма, полуобнажённого, вальяжно развалившегося на кровати и лениво листающего какую-то книжку для чайников. Троян замер, Призм удивлённо разглядывал его поверх книги, а Скайп вообще перестал дышать, наблюдая самого опасного за всю историю компьютера вируса совершенно свободным прямо на кровати Касперского, чат был настолько шокирован, что против обыкновения даже не мог вымолвить ни слова. Касперский только вздохнул, поморщившись, и одной рукой помассировал себе виски: у него начиналась жестокая алгоритмовая боль. - А это очень даже интере-есно, - довольно протянул Призм, бросая книжку на кровать и одним гибким хищным движением поднимаясь. С того момента, каким его запомнил Скайп, опасный вирус совершенно не изменился, всё та же шикарная грива чёрных волос, звериные жёлтые глаза, гибкая подтянутая фигура и манеры самого дьявола. – Пресловутый Троян, помилованный нашим грозным антивирусом, такой гордый – и всё равно пришёл ко мне? – Призм вальяжно подошёл к так и не опомнившемуся Трояну, по-хозяйски ухватил сильными пальцами за подбородок и вынудил вскинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза более прямо. Довольно фыркнул, подтянул Трояна к себе поближе за плечи и ухмыльнулся Касперскому: - Шах и мат тебе, любимый. Твой безвредный вирус перестроил свои алгоритмы и вовсю делает свои чёрные дела у тебя под носом, а ты даже не можешь его остановить. Потому что перестройка произошла с учётом предыдущего вмешательства Делфи, какая жалость... Интересно, кому пришла в голову идея играться с исходным кодом вируса с помощью среды разработки вроде Делфи? – Призм насмешливо глянул на Скайпа, который наконец-то очнулся от ступора и ощетинился: - А это не твоего вируса дело! Оставь Трояна в покое немедленно, слышишь?! Я так и знал, что ты в этом замешан! Заметив, как потяжелел взгляд Касперского, Призм передёрнул плечами: - Мне очень жаль, но я ни при чём. – Усмешка: - Я бы гордился такой тонкой работой! Не ожидал подобного от неприметного трояна... - Призм! – коротко, ёмко, тяжело, взгляд антивируса припаивал к месту. Тот сощурил звериные глаза, резко оттолкнул от себя едва не упавшего Трояна в сторону Касперского и презрительно проговорил: - Не веришь – проверяй. Моего там нет. Он действует на одних инстинктах, такое только он сам сынициировать может. Я одного не пойму, что он тут делает в таком случае? Его, конечно, ко мне инстинктивно тянет как к вирусу, но не до такой степени! Он должен всеми силами избегать разоблачения даже против своей воли, он в своём состоянии и прибить может, если очень постарается, особенно если его тащат к антивирусу! Скайп внезапно сильно вздрогнул, вспомнив, как стучал в дверь Касперского, а Троян прислонился к нему, не сказав ни слова. Вспомнил, как иррационально встревожился ещё до того, как Троян начал прятать от него взгляд, но... они оба здесь. И Троян стоит посреди кабинета после толчка Призма, опустивший голову, окончательно потерявший чёткое представление о реальности, но он здесь... Троян понимал, что потерял контроль над собой окончательно. Ещё когда шёл к двери в спальню, он уже понял это в полной мере, он просто знал, что его тянет туда, там что-то родственное, близкое по духу, и это могло помочь, но понимал инстинктами, а не разумом. Он чувствовал это непонятное родство с первых шагов в кабинете Касперского – видимо, раньше это ощущение экранировалось защитой пространства антивируса, Троян не бывал у Касперского в гостях ещё с момента своей первой поимки. И хотя мосты за спиной уже пылали ярким пламенем отчаяния, Троян всё равно оказался не готов к молчанию Скайпа, он стоял посреди кабинета и думал, что хуже этой пытки вообще ничего нет во всей электронной вселенной. Поняв, что просто не выдержит непонимания, неверия, а затем и отчуждения Скайпа, Троян последним отчаянным усилием воли вскинул голову, метнулся к Касперскому и со всего размаха ударил его, пытаясь стереть ему память. Он знал, что это всё равно что спорить с Дефрагментатором. Касперский даже шевельнуться не успел, как сработали автоматические щиты, и Троян без сознания упал на пол, но именно в этом состояла цель Немезиса. Касперский скептически пронаблюдал этот марш-бросок камикадзе, поднял взгляд на Призма и выгнул бровь: - Что это было? - Эмоциональный мусор Трояна, - небрежно фыркнул Призм, подходя к столу, около которого стоял Каспер, и естественным гибким движением садясь рядом. – Только зря оперативную память переводит. – Он насмешливо посмотрел на Скайпа: - Что делать будешь, воинственный наш? Скайп не мог отделаться от ощущения, что видит совершенно дурацкий сон, такие снились иногда программам во время завершения работы перед шатдауном. Происходящее было уже за пределами реального, потому что в реальность Скайп верить отказывался. От растерянности он выпалил первое, что пришло ему в голову: - Касперский, но он же вирус! - Кто, твой подопечный? – фыркнул Призм. – Только заметил? Ах да, ты, скорее всего, имеешь в виду меня! Какая невероятная проницательность... - Но... но... Призм совершенно открытым соблазнительным движением прислонился к Касперскому и по-кошачьи потёрся виском о его плечо. - «Но» что? – ехидная усмешка. - Призм, не перегибай, - спокойно осадил его Касперский тяжёлым, чуть усталым импульсом. - Да ладно тебе! Как я могу пропустить такое развлечение? – возмутился вирус, но Касперский просто отодвинулся от него, склонился над Трояном, подхватил его на руки и отнёс в карантинный блок с полупрозрачными стенами, тот самый, в котором когда-то столько времени провёл Призм. - Откатить эти изменения в Трояне возможно? – Касперский запечатал клетку карантина дополнительной защитой, заодно накрепко закрыл входную дверь в своё личное пространство. Не хватало ещё лишних свидетелей, и так непонятно, что делать со Скайпом. - Я тебе что, Википедия? – возмутился Призм. – Я просто чувствую родственные алгоритмы, не более, к троянам я не имею никакого отношения! И, кстати, не ты ли у нас должен быть спец по вирусам? – ухмылка, Призм откинулся, сидя на столе, и теперь опирался на отставленные назад руки. - Я не имел дела с вирусами, которых кто-то вроде Делфи делал безвредными, - сухо отозвался Касперский, благоразумно не подходя к столу близко. С Призма станется заскучать и переключить внимание на самого Касперского, присутствие Скайпа его не смутит, а антивирусу ещё нужна была информация. - А кто в этом виноват? – поднял бровь Призм. Скайп вздрогнул, опуская взгляд: мысль о том, что он своими действиями подтолкнул Трояна к подобной трансформации, была слишком болезненной. - Мы сейчас не ищем правых и виноватых, - решительно пресёк разбирательства Касперский. – Призм, можешь посмотреть, что происходит с Трояном и что можно сделать? Тот довольно усмехнулся: - Ого, ты мне доверяешь? - Разумеется, нет, - поморщился в ответ Каспер. – Но _твои_ воздействия, в отличие от Трояна, я знаю. Сотворишь что-то вредоносное – останешься в клетке карантина вместе с ним, и ты знаешь, что у меня достанет упрямства сдержать своё слово. Призм перестал усмехаться, сощурился: - А с чего я вообще обязан что-то делать для Трояна? Мне этот паренёк гораздо больше нравится именно таким, учитывая, что он стал бессмертным на этом компьютере! Сколько ты его можешь продержать в карантине в качестве профилактики – неделю, две? А после этого он будет разгуливать прямо у тебя под носом, и твои алгоритмы не позволят тебе его остановить даже на секунду... Касперский не переставал быть антивирусом никогда, даже если он был неразрывно связан с одним из опаснейших вирусов. Систему защищать он просто был обязан. Спокойные шаги, крепкая рука рывком притягивает к себе Призма за предплечье, на один миг это становится откровенным объятием, но Касперский что-то говорит на ухо Призму – интимный, короткий, низкочастотный импульс, уловить который у Скайпа не было возможности. Зато он видел, как изменилось лицо Призма, звериный взгляд вспыхнул предвкушением и хищностью. - Запомни своё обещание, - высказал он, прикрывая глаза и на короткий миг прижимаясь к Касперскому ещё теснее. – Хорошенько запомни! Коротко оттолкнув антивируса, Призм соскочил со стола и направился к клетке карантина, больше не артачась. Поморщился, беспрепятственно пересёк границу клетки, передёрнул плечами, чувствуя между лопаток тяжёлый изучающий взгляд Касперского, и присел перед Трояном. Странно. Сколько бы ни прошло времени, что бы ни происходило между Призмом и Касперским, антивирус всегда держал определённую границу, по-прежнему ставя безопасность компьютера на первое место. Он любил Призма, умопомрачительно целовал и творил настоящие безумства в постели, но при этом ни на байт не отходил от своей сущности антивируса. Это доводило до бешенства больше, чем тормозящее интернет-соединение, но и вызывало уважение. Чёртов Касперский, Призм в который раз поймал себя на мысли, что слишком привязан к нему, пойман, покорён и не желает освобождаться... Прошипев что-то неразборчивое, но очень неприличное, Призм сосредоточился на Трояне, бесцеремонно подвигая его к себе ближе. Касперский молча внимательно наблюдал, Скайп вообще боялся пошевелиться и привлечь к себе внимание, особенно когда решалась судьба Трояна. - Хм. Ничего определённого сказать не могу. Алгоритмы слишком... идеальны, - Призм говорил чуть отрешённо, так как всё ещё был сосредоточен. – Этот мальчишка сам на такое не способен. Или он всегда был изворотливым лживым гением, - мимолётная усмешка. - Он не лгал! – мгновенно забыв о своём решении не привлекать к себе внимание, выпалил Скайп. – Я точно знаю, что не лгал! - Мило с твоей стороны верить вирусу, - усмешка. – Твой ненаглядный кого-то прибил недавно. Ещё не очень опытно, даже не избавился от обрывков бессвязной информации, которые всегда норовят прилипнуть. – Призм нахмурился, пробормотал: - Графический редактор, что ли?.. Скайп похолодел, подумав о Пэйнте. Судя по сильно помрачневшему лицу Касперского, тому пришло в голову то же самое. - Нет! Я тебе не верю! – выкрикнул Скайп, но это был уже жест отчаяния, голосу недоставало уверенности. Внезапно ослабев, чат опустился на пол, не в силах ровно стоять, и зажмурился, пытаясь заставить себя думать, а не чувствовать. - Мне твоя вера до батарейки в биосе, - хмыкнул Призм, не отвлекаясь от Трояна. – Каспер, Троян опасен, если ты это хотел знать. Он, конечно, сопротивляется, раз оказался здесь, но он инстинктивно будет уничтожать всё, что его разоблачит, и обойдёт всё, что ему помешает. Прекрасные инстинкты, - мимолётная ухмылка. - Как его остановить? - Да никак, - смешок. – Можешь только обезопасить свои драгоценные программы. Инстинкты не будут бунтовать, если ему никто не будет мешать. Его цель – не уничтожение, а сбор информации. Если каждая программа в системе будет ему позволять свободно делать то, что он хочет, он больше никого не убьёт. - Пэйнт жив, - сухо заметил Касперский. - Так это был Пэйнт? – Призм поморщился: - Тоже мне противник... Если он и жив, то его явно хорошенько припечатало. - То есть, изменения в Пэйнте необратимы? Призм раздражённо огрызнулся: - Нашёл у кого спрашивать! – Ещё немного посидев около Трояна, он неохотно буркнул: - На Трояне уйма обрывков твоего Пэйнта, бесполезных уже. Троян точно ничего не восстановит. Что до самого Пэйнта – не знаю и знать не хочу. – Призм оставил Трояна в покое, поднялся, подошёл к самой границе клетки карантина, выразительно изогнул бровь: - Всё? Доволен? Касперский пристально посмотрел в жёлтые звериные глаза своего персонального проклятия, вздохнул и взмахом руки открыл клетку карантина. Призм, довольно усмехнувшись, вышел, направился мимо Касперского, но поравнявшись с ним, бросил пристальный взгляд в глаза: - Я подожду. Но не испытывай моё терпение слишком долго, - многообещающая усмешка, и Призм прошёл в спальню. Не дойдя до кровати, он попросту исчез на полушаге, свободно уходя по исправно работающему особому каналу, выделенному для него Файерволлом. Касперский какое-то время помолчал, затем обошёл свой рабочий стол и сел в кресло, устало откидываясь на спинку. - Скайп, - спокойно позвал он. Чат, всё ещё сидевший на полу, вздрогнул, но нашёл в себе силы подняться и даже взглянуть на антивируса. За последние минут десять он побледнел и осунулся, логические цепочки стали ошибаться, циклы путались в итерациях, но он держался. Пока ещё держался. - Если я попрошу не распространяться о присутствии Призма в моих апартаментах, что ты сделаешь? Скайп нахмурился, немного помолчал и с непроизвольной резкостью ответил: - А что я могу сделать, если Троян у тебя в заложниках? Касперский сжал губы в тонкую линию, он не хотел этого говорить, но, видимо, придётся. - Ты любишь Трояна, Скайп. – Он выделил имя вируса отчётливым давящим потоком. Чат возмущённо вскинул взгляд, но стушевался и опустил плечи. Он не был неразумным модулем и прекрасно понимал, что ему этими словами хотел сказать антивирус. Скайп был ничем не лучше Касперского, и не ему судить отношения с Призмом. Касперский, тем временем, спокойно продолжил: - Я не собираюсь никого брать в заложники и шантажировать тебя уничтожением Трояна, но моя работа по защите этой системы сильно усложнится, если ты расскажешь о Призме. Надеюсь на то, что мы понимаем друг друга. Касперский не был вирусом, и у него существовали понятия личной чести. Он ничего не собирался делать Скайпу, даже зная, что тот совершенно не умеет хранить секретов, он умел принимать ответственность за свои действия, тем более он был убеждён, что рано или поздно присутствие Призма всё равно перестанет быть тайной. Скайп сжал кулаки и снова вскинул голову: - Что будет с Трояном? - Если появится хоть малейшая возможность, я его уничтожу. – Антивирус был предельно откровенен. – Но пока такой возможности у меня нет. Я оповещу всю систему по общей связи насчёт Трояна, объясню ситуацию, чтобы больше никто не пострадал, и буду связываться с моей компанией-разработчиком в попытке улучшить свои алгоритмы обнаружения вредоносных структур. - Но... но...! - Я знаю, что он борется. Но кем ты готов пожертвовать в следующий раз, если он не справится? Вордом? Аутлуком? Винампом? Файерфоксом? Не выдержав переполнявших его эмоций, Скайп резко развернулся и пулей вылетел из апартаментов Касперского, благо заперты они были только от гостей извне. Антивирус вздохнул, устало прикрывая глаза. Он знал, что в его настройках по умолчанию стояла скрытая от юзера не отключаемая галочка «нервная работа», но он не думал, что работа настолько нервная. Если бы он уничтожил Трояна тогда, у Делфи, если бы он не поддался уговорам, не смягчился, пойдя навстречу беззаветно влюблённому в Трояна Скайпу... Значит ли это, что вирусы всё равно никогда не изменят свою природу, даже если хотят? Передёрнув широкими плечами, Касперский вернулся к работе. *** Всё оказалось не настолько плохо для системы, как ожидал Касперский, но приемлемого выхода по-прежнему не было. Троян очнулся в его карантине часа через два после ухода Скайпа, был очень тих, сдержан, и сразу же поставил условие, что будет пытаться бороться со своими инстинктами только в том случае, если Касперский не подпустит к нему Скайпа. Антивирус, предполагавший, что присутствие любимого, наоборот, поможет Трояну справиться, был вынужден согласиться, безопасность системы для него была превыше всего, хотя причин такого категоричного требования он не понял. Все программы по общей связи были оповещены о чрезвычайной ситуации, Касперский кратко объяснил ситуацию, оперируя исключительно фактами, упомянул Пэйнта, чтобы ни у кого не возникло желания сомневаться в серьёзности ситуации, после чего занялся поиском всех похожих случаев в антивирусной базе своего разработчика. К сожалению, за то время, которое Трояна можно было держать в карантине без причины, проблему Касперскому решить не удалось, и вирус был выпущен на свободу. Останавливать его у Касперского не было полномочий, и оставалось надеяться только на Файерволла: когда-нибудь Троян попытается отправить украденные данные через интернет, и Файерволл будет последней инстанцией, способной блокировать сигнал. Сам Файерволл, разумеется, не знал, сможет ли отследить это соединение, но, несомненно, сильно повысил внимательность. С того момента, как Троян переступил порог личного пространства Касперского, выходя на свободу, он не получил ни одного обменного импульса речи. Взгляды были разными – сочувствующими, тревожными, мрачными, враждебными, спокойными, но общаться с ним не рискнул никто. Останавливать его тоже никто не пытался, перед ним открывалась любая дверь, никто не преграждал ему путь. Однажды Троян зашёл прямо в личное пространство Файерфокса, где тот работал с Интернет Эксплорером, они тоже не препятствовали его движению, только смотрели как-то странно. Фокс всё же хотел что-то сказать, он выглядел встревоженно, но Инет жестом остановил его. В полном молчании обоих браузеров Троян подошёл к полке личных временных файлов, бездумно перебрал разрозненные листки, поджал губы и так же спокойно ушёл, ничего не взяв. Все программы уже поняли это – Троян находился в постоянном движении, он заходил во все помещения с потенциально важными данными, куда его толкал инстинкт, но он не скопировал ещё ни одного байта информации. Он упрямо пытался перебороть навязчивую идею красть важные данные, он бесконечно бродил по системе, не встречая никакого сопротивления, но пока что удерживал себя в самый последний момент. Он вынужден был признать, что оповещение Касперского было абсолютно идеальным, совершенным решением, его инстинкты перестали считать окружающих за помехи на пути к цели, и нападать ему больше не имело смысла. Он теперь совершенно не обращал внимания на ощущение присутствия других программ и отслеживал лишь одно – приближение Скайпа. Чата вирус избегал со всей изворотливостью и целеустремлённостью, которые вообще когда-либо были вложены разработчиками при создании семейства троянов, и это у него получалось, несмотря на то, что Скайп обладал каким-то сверхъестественным чутьём на местонахождение Трояна при разорванном союзе. Однако Троян пока что успешно скрывался раньше, чем Скайп обнаружит его. И всё же молчание для Трояна оказалось величиной не абсолютной, он неожиданно столкнулся с импульсом речи, когда собрался войти в архив временных системных файлов на первом этаже. - Я так и знал, что ты бываешь здесь, - услышал он негромкий и чуть печальный голос. Троян не ожидал этого настолько, что вздрогнул, замирая на месте. К нему обратился Фотошоп, изящная, аристократически красивая, профессиональная и умопомрачительно сложная программа для работы с графикой. Инстинкты вируса в Трояне беспокойно шевельнулись, но Фотошоп, казалось, это сразу уловил, потому что мягко вскинул руки: - Я не планирую тебе мешать, делай что хочешь. Тем более что я настолько далёк от безопасности системы, что не смог бы тебе помешать, даже если бы было такое желание. Я просто задам тебе вопрос. Можно? Троян кивнул, медленно вспоминая, каким образом формировать обменный импульс речи. За последнее время он основательно от этого отвык. - Это не противоречит моим инстинктам, если ты об этом, - не очень внятно, но достаточно чётко для понимания ответил он. Фотошоп опустил взгляд, затем вскинул его и негромко спросил: - У Пэйнта есть хоть один шанс вернуть себе память? Это был словно удар в спину, Троян почувствовал, что не может дышать, против воли вспоминая прижатые к груди листы, удивлённый ясный взгляд, хрупкие плечи и отчаянный крик, полный невыносимой боли, который не утихал в сознании Трояна несколько дней. С трудом справившись с дыханием, он ответил чужим, отстранённым импульсом: - Я не блокировал ему память. На это мне не хватало умений. Я разорвал цепи, ответственные за его воспоминания, и уничтожил их. Я не знаю, можно ли это исправить в принципе, но сам я на это не способен. Во взгляде Фотошопа на один короткий миг плеснулась боль, но он быстро стряхнул её, обретая внешнее спокойствие. - Не изводи себя, - произнёс графический редактор, и Троян взглянул на него с отчаянной яростью: как Фотошоп вообще смог такое сказать? И почему?! Тот только очень, очень печально улыбнулся: - То, что я профессиональная программа и редко выхожу из своего личного пространства, не означает, что я совершенно ничего не замечаю в жизни нашей компьютерной системы. Я помню тебя. Если бы ты хотел навредить намеренно, твоей целью никогда не стал бы кто-то вроде Пэйнта. Не ожидая ответа, Фотошоп спокойно развернулся и направился прочь. Правильная аристократичная осанка, струящиеся по спине светлые локоны, ровные движения, в каждой мелочи был виден характер, но почему-то у Трояна создалось ощущение, что Фотошопу холодно. Очень холодно. И он едва сдерживает себя, чтобы не вздрогнуть, передёргивая плечами. На исходе второй недели свободы Троян был вынужден признать, что у Скайпа получается всё лучше и лучше чувствовать его местонахождение, избегать его стало настоящей навязчивой директивой, но это даже было на руку вирусу, потому что меньше времени оставалось на хождения по всей системе и попытки остановить себя от кражи важной информации. Всё больше потаённых мест он находил, ускальзывая от внимания Скайпа, всё новые и новые этажи исследовал, и однажды чуть не попался из-за того, что не был знаком с новой планировкой. Этот этаж он не знал совсем – целое крыло здания не посещалось никем из известных Трояну программ, и хотя не было никаких препятствий, чтобы туда пройти, вирус только сейчас понял, что ни разу не был здесь и даже не предполагал, заселён ли он. Однако позади довольно близко ощутилось присутствие неугомонного и упрямо не оставляющего поиски Скайпа, поэтому думать стало некогда, Троян метнулся вперёд. Коридор был стандартным, просторным, прямым, но дверей не было, что заставляло его нервничать. Если Трояну негде будет спрятаться, ему придётся общаться со Скайпом, чего он допустить никак не мог. Перед вирусом сейчас, благодаря заявлению Касперского, откроется любой замок, а вот перед обычным чатом – вряд ли... Дверь, наконец-то! Даже двойная, не похожая на стандартные, из тёмного крепкого дерева, она должна вести в большой зал, судя по размерам. Троян помнил о своём привилегированном положении, поэтому кто бы ни населял странный пустынный этаж, он обязан был его пустить и не мешать его действиям. Быстро толкнув створки, он влетел в чьё-то пространство и захлопнул за собой двери. Он оказался в большом, просторном и самом невообразимом помещении, которое только можно представить. Наверное, примерно так выглядел бы зал, если там поселить, например, Фотошопа, системного Проводника, Винампа, Ворда, Оперу и запретить им строить перегородки для отделения личного пространства. Программы, практически не связанные друг с другом, будут вынуждены хотя бы прилегающее к ним место приспосабливать для своих нужд, и нужды у всех будут разные – у кого-то сплошь музыкальные файлы, у кого-то html-таблицы, кому-то вообще с системой надо взаимодействовать каждые пять минут, а всё вместе это выглядело бы несовместимым бардаком. Только этот зал, куда попал Троян, выглядел ещё красочнее. Правый угол зала занимал громоздкий письменный стол и не менее громоздкий офисный шкаф, полки которого были забиты книгами и бумагами, позади стола прямо на стене висели какие-то карты с уймой флажков и отметок территорий. За столом кто-то сосредоточенно работал, Троян не присмотрелся к нему, заметил только, что тот был в какой-то странной одежде, больше похожей на старинный доспех. Сразу же рядом со столом высилась барная стойка, выглядевшая немного архаично, но отблескивала внушительным рядом бутылок разных мастей, обладала собственным барменом и выглядела бы вполне приемлемо, если бы не соседство письменного стола. Правда, недалеко от барной стойки стояла основательная деревянная кровать, на которой кто-то спал, так что письменный стол, в общем-то, уже не так удивлял. У дальней стены по центру сгущался мрак, в полутьме не сразу можно было разобрать, что там происходит, но, кажется, там были ещё двое, Троян пока предпочёл не приглядываться. А в правом углу вообще росла трава, зеленели небольшие деревца, летали непонятные насекомые, и кто мог скрываться за деревьями, думать ему вообще не хотелось. Троян уже был уверен, что наконец-то сошёл с ума, или просто юзер инициировал завершение работы и этот странный зал – просто бессвязный сон. - Смотри-ка, Троян к нам пожаловал, - хмыкнул бармен, выходя из-за барной стойки и небрежно опираясь бедром о ближайший высокий стул. – Хоть бы предупредил заранее, мы зал бы оформили для посетителей... Троян растерянно смотрел на непонятную программу, с такой лёгкостью с ним заговорившую. В его словах не было никакой насмешки, просто небольшая укоризна и уверенность в себе. Выглядел бармен, к слову, совсем незаурядно – молод, забранные назад чёрные волосы до плеч, полный комплект боевого доспеха века этак двенадцатого – нагрудник, наплечники, перчатки, поножи, высокие сапоги, но несмотря на это, смотрелся он очень изящно, потому что доспехи были чрезвычайно тонкими. Завершала картину красивая тёмно-красная приталенная накидка до колен, по которой пробегала волна от каждого движения её обладателя. Троян помедлил, затем всё же осторожно оформил импульс речи: - А... что это за зал?.. - Так ты не знаешь? – удивился тот. – Нам же отдано всё крыло, да и мы не прятались намеренно. Мы компьютерные игры, - усмешка. Троян удивлённо обвёл взглядом странное помещение: - У вас нет отдельного личного пространства на каждого? Бармен легко рассмеялся: - Есть, разумеется, но не в наших интересах полное зависание компьютера! Мы же игры, мы требовательны к каждой мелочи в обстановке, и если каждый из нас реализует то, что хочет, это всё потребует массы оперативной памяти и ресурсов видеокарты. Поэтому для тех игр, которые обладают собственным миром и проработанным геймплеем, выделен общий зал с ограниченными ресурсами памяти. Мы просто делим его между собой. - «Геймплеем»? – непонимающе повторил Троян. Тот только махнул рукой: - Не обращай внимания, я иногда говорю на типичном игровом слэнге. Я Диабло, - представился он. Троян был создан давно, и пробыл на системе тоже немало, но ещё во времена странствий по интернету он натыкался на информацию об этой игре, которая обладала немалым количеством фанатов по всему миру. - Сам Диабло? – Троян заново оглядел довольно молодого стройного парня, на что тот пренебрежительно дёрнул плечом: - Если бы ты встретил _самого_ Диабло, ты бы уже лежал кучкой безымянных байтиков. Это жутко изворотливая и сильная образина, с которой у меня давние счёты... - Ты прекрасно понял, о чём спрашивал Троян, - заметил тот, кто сидел за письменным столом. Удивительно, но он был чем-то похож на Диабло, хотя старше, лет тридцати на вид, если применить человеческие мерки. Он тоже был закован в доспехи, но более массивные, на лице короткий шрам, длинные чёрные волосы собраны в жёсткий хвост на затылке, который воинственно торчал прядями во все стороны. Искоса глянув на Диабло, он усмехнулся: - ...Байтик. - Не начинай, - поморщился Диабло. Заметив непонимание Трояна, он махнул рукой: - Это Варкрафт, мой младший брат. Тот вздохнул: - С выходом третьей части и особенно с этим героем у тебя окончательно испортился характер, Диабло. Крутизна ударила в голову? – спокойная насмешка. – Напомнить тебе год выхода первой Диабло и первого Варкрафта? Диабло легко посмеялся: - Мог бы хоть перед гостем не быть таким занудой! Ты прав, младшие братья не бывают такими дотошными, это прерогатива старших... Троян наконец-то слегка пришёл в себя и вспомнил о причинах, по которым сюда пришёл. Удивительно, но впервые за время после получения того проклятого импульса на перестройку вирус на пару минут забыл о своих проблемах, настолько его выбили из колеи не знакомые ранее обитатели. - Почему вы со мной общаетесь? – уже более настороженно спросил Троян, так и не решившись отойти от двустворчатых дверей. - А не должны? – удивился Варкрафт, поднимая голову от какого-то плана территории. - Вы не слышали объявления Касперского? – вирус действительно не понимал. - Слышали, разумеется, - хмыкнул Варкрафт, возвращаясь к изучению плана. – Но ты забываешь, что мы игры. У нас своя вселенная, мы мало связаны с обитателями компьютера. А красть у нас просто нечего, - усмешка. - Вообще-то у нас с тобой логины-пароли есть, - заметил Диабло. - Хотя это не наша проблема, если их кто-нибудь украдёт. - Ну и кто из нас зануда? – хмыкнул Варкрафт. Тяжёлый вздох привлёк внимание Трояна к кровати, спавшая там игра нехотя села, являя взгляду мощный накачанный торс типичного героя-силача, взгляд был чуть раздражён, но почему-то добродушен. - С вашей трепотнёй не поспишь совершенно, - проговорил он недовольно. Диабло насмешливо бросил на него косой взгляд: - А ты готов всё на свете проспать! Чем мир будешь спасать – отлежавшейся пятой точкой? Варкрафт кашлянул, вежливо скрывая смешок. - А я могу тебе сказать, чем буду мир спасать, - сонно отозвался тот, приглаживая короткие взъерошенные волосы. - Главное, не показывай, - отозвался Диабло, оказавшийся весьма острым на язык и быстрым на подколки. - Нет, я только скажу, - ничуть не смутившись, ответил силач. – Но тебе лично, а то твой брат давно у меня хочет этот секрет выведать. Диабло выглядел слегка заинтересованным, сделал два ленивых шага, чуть склонился к сидевшему на кровати герою. - Ну и? Тот притянул Диабло за предплечье ближе, чтобы была возможность говорить ему на ухо, и тихим шёпотом отчётливо произнёс: - Fus Ro Dah. Диабло отшвырнуло к барной стойке и хорошенько к ней припечатало, на столе Варкрафта взвилась целая туча листов, шлёпнулись на пол книги, Трояна оглушило грохотом молнии, воздушная волна толкнула вплотную к двери, инстинкты вируса полностью мобилизовались даже раньше, чем он успел испугаться, надо было только понять, откуда идёт опасность... - Скайрим, раздери тебя Смертокрыл! – рявкнул Варкрафт, бросая карандаш на стол и поднимаясь с места, его бумаги были безбожно перепутаны и равномерно распределились как на столе, так и под ним. – Предупреждал же тебя не использовать свои боевые кличи! Думаешь, мне нечем ответить на это? Скайрим, беззастенчиво от души смеясь, помахал рукой: - Ты ещё рейд на меня собери! Сидишь часами да тактики какие-то с формулами изучаешь... Ладно, ладно, не кипятись. Хочешь соберу твои бумажки? - Нет уж, - отказался Варкрафт, сам начав поднимать их с пола. – У тебя всегда были трудности с тем, чтобы аккуратно положить какой-либо предмет даже на плоскую поверхность... - Ну как хочешь, - пожал плечами Скайрим. Глянул на всё ещё настороженного Трояна, примирительно улыбнулся: - Не хотел тебя задеть, прости. Мы просто шутим. Троян настороженно глянул на барную стойку, за которой слышался какой-то слабый импульс-шорох: - Но Диабло... - Диабло-то? – Скайрим отчётливо хмыкнул: - Учитывая, что его в игре регулярно пытаются раскатать в тонкий блин, я его даже не поцарапал. - Но оглушил ты меня знатно, - возвестило раздражённое шипение из-за барной стойки. Диабло поднялся, держась за деревянную поверхность, тряхнул головой, отчего колыхнулись откинутые назад чёрные волосы, и насмешливо глянул на Скайрима: - Припомню тебе ещё, король летающих крокодилов! - Уж не прибить ли ты меня вздумал? – с прежним добродушием отозвался тот. - Зачем же сразу прибить, - помахал рукой Диабло. – Можно взорвать, расстрелять, дезинтегрировать, проклясть, сжечь, натравить псов, заманить в ловушку... - Да-да, мы в курсе твоих наклонностей серийного маньяка, - фыркнул Скайрим. - Кто бы говорил, ящерица недоделанная! Троян поймал себя на том, что почему-то слабо улыбается, слушая эту перепалку, чего тоже не бывало уже очень долгое время. - Вы зря не встречаетесь с другими обитателями системы, - высказался Троян, даже не успев толком осознать, что невольно оформил мысли в речевой импульс. - А зачем? – раздался ранее не звучавший голос из той самой тьмы у дальней стены зала, на которую Троян уже как-то не обращал внимания. Смутно видимый жест, и тьма временно уступает место тусклому свету пыльной лампочки, свисавшей с потолка на одном голом шнуре. Брошенный прямо на пол свалявшийся спальный мешок, на нём полусидел говоривший – футуристическая пыльная силовая броня, не менее футуристическая лазерная винтовка на полу рядом, брошенный у стены компактный технологичный контейнер-рюкзак, прищур светло-серых глаз, нещадно битых жизнью и привыкших выживать в любых условиях, практично короткие волосы и мятая пачка сигарет в руках, откуда он как раз вытягивал одну, чтобы закурить. Рядом с ним буквально на расстоянии двух шагов у стены замерла фигура, являвшаяся едва ли не его противоположностью – закутанный в плащ с капюшоном незнакомец, за спиной которого виднелся лук и колчан со стрелами, очертания лица едва угадывались, но чувствовался внимательный оценивающий взгляд. Заметив, что Троян их разглядывает, человек в силовой броне кратко представился: - Фоллаут 3. Брат этого крикуна, - взгляд в сторону кровати. - Сводный, - лениво уточнил Скайрим, откидываясь обратно на подушку. - Нам незачем общаться с остальными программами, – вернулся к вопросу Фоллаут. – Мы просто будем друг другу неинтересны. Общее разве что с тобой, например, найдём. - Со мной? – Троян был так искренне удивлён, что снова забыл о своих проблемах. – Что общего может быть у компьютерных игр и вируса? - Вера, например, - усмешка умудрённого жизнью бывалого путешественника. – Вирусы вроде бога Рандома жалуют? Это к Диабло. - Ко мне? – выгнул бровь тот, отвлекшись от попытки отобрать у Скайрима железный рогатый шлем. – Ты спутал с богиней Генерации! По Рандому это к Вару. Троян обернулся к уже собравшему листы в кипу Варкрафту, тот хмыкнул: - Да, в этом мы с тобой друг друга поймём, Троян. – Он поднял взгляд и очень просто спросил: - Ты ведь тоже его ненавидишь? Вирус был совершенно сражён точностью фразы, и, видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Варкрафт невесело усмехнулся: - Вижу, что прав. Но другого бога у нас всё равно нет, поэтому мы продолжаем молиться. Иногда он даже перестаёт издеваться. Трояну почему-то стало немного легче, когда он согласно кивнул в ответ. Он не ожидал, что кто-либо на всей системе, кроме вызывающе наглого и беспринципного Призма, мог понять его философию – непосредственно верой это всё же трудно было назвать, мир чисел и точных алгоритмов не допускал излишне абстрактного мышления. - А этот вот поймёт тебя ещё лучше, - продолжил Фоллаут, небрежно указывая большим пальцем на фигуру рядом с собой. – Вор, игра «Thief». - Меня зовут Гаррет, - негромким низким голосом отозвался тот, чуть шевельнувшись. Троян уже не уточнял и ничего не спрашивал, он почему-то почувствовал, что слова не нужны, да от него и не требовали разговоров. Почему-то было спокойно и легко наблюдать, как Фоллаут протягивает пачку сигарет Гаррету, тот вытягивает одну, оценивающе её осматривает, словно ещё не привык к подобному, но пожимает плечами, принимая. Наблюдать, как шевельнулся капюшон, Гаррет неодобрительно смотрит на электрический источник света – мало того, что светит, так ещё и прикурить от него нельзя, на что Фоллаут поднимается и подносит к его сигарете огонь зажигалки с проржавевшей крышкой. Легко слушать перешучивания Диабло и Скайрима, легко осматривать помещение на предмет других игр, приглядываться к лесу, слева от которого угадывался какой-то многоугольник коридора, похожий на проход космического корабля... - Ну вот, - вздохнул Диабло, невольно привлекая внимание Трояна изменившимся тоном. – Сейчас меня опять будут убивать... - По-моему, это ты сейчас будешь убивать, - усмехнулся Варкрафт. – Иди уже, раз юзер вызывает. Диабло направился к входным дверям, у которых всё ещё стоял Троян, и махнул рукой: - Заходи ещё, познакомишься с остальными, мы сегодня не в полном составе. Пропустишь? – указание на двери. Троян кивнул, отходя в сторону, и Диабло распахнул их, даже не коснувшись. Троян невольно глянул ему вслед, тут же сделал пару шагов за ним, не веря своим глазам: пустой коридор, по которому он проходил всего десять минут назад, исчез, на его месте разворачивалась красивейшая панорама какого-то совсем другого мира, чуждого компьютерным программам, очень-очень далёкого и тем не менее притягательного этой чуждой красотой. Вне всякого сомнения, для создания такой красоты нужно было аховое количество не только операционной памяти, но и прямое полное содействие ресурсов видеокарты. Теперь было ясно, почему сюда никто не заходил – это крыло системного здания действительно было обособлено без всяких предупреждений и оповещений всему компьютеру. Оно просто было другим. - Диабло займёт весь этаж? – удивлённо спросил Троян. - Почти каждый из нас занимает весь этаж, если вызовут, - с усмешкой заметил Варкрафт. – Нам не зря выделили столько места. Присядешь? Как раз пространство Диабло временно освободилось, надо только барную стойку убрать, опять он создал тут средневековую таверну... Троян, вспомнив о своих проблемах и осознав, что Скайпа совершенно не чувствует поблизости, отрицательно покачал головой: - Нет, мне уже пора, но спасибо. Это была неожиданно приятная встреча. - Случайность, - уточнил Варкрафт, едва заметно улыбнувшись. - Иногда Рандом даже перестаёт издеваться, - с совершенно искренним пониманием кивнул Троян в ответ. Вирусу пришлось возобновить свой нескончаемый поход по системе и снова останавливать себя от воровства, инстинкты допустили его не связанное с кражами пребывание на этаже с играми только потому, что он избегал Скайпа, а этого чата инстинкты считали опасным – единственным, кто мог остановить Трояна и спутать все планы. И вроде бы всё вернулось к прежнему жизненному циклу, ничего не изменилось, но почему-то удерживаться от краж стало чуть легче. Учитывая безысходность положения, Троян очень ценил даже такую малость. *** Таск Менеджер, называемый также Диспетчером Задач, решительно распахнул двери в кабинет Касперского, совершенно не обратив внимания на то, что пространство было накрепко заперто – Менеджер был одной из тех редких программ, которые могли свободно перемещаться по системе и связываться напрямую с любым её обитателем. Подобными полномочиями обладал ещё разве что сам Касперский, мелкие неразумные системные модули и кто-то вроде Дефрагментатора, Таск Менеджер давно привык к необходимости вмешиваться и не придавал значения тому, что порой видел, когда заявлялся к кому-то незваным гостем – откровенно говоря, ему хватало забот и без того, чтобы разбираться в личной жизни других программ. Но только если личная жизнь не начинала мешать нормальной работе системы. Касперский был застан врасплох распахнувшейся дверью, он в этот момент был прижат сильным гибким телом Призма к книжной полке и был очень далёк от мыслей о посетителях, тем более таких, как Таск Менеджер. В отличие от Скайпа, который на удивление хранил тайну существования Призма на компьютере, Таск Менеджер молчать не станет, он для этого был слишком серьёзен и слишком ответственно подходил к работе системы в целом. Менеджер полностью игнорировал сплетни, его совершенно не интересовали подробности личной жизни программ, но зато ему была важна работоспособность системы в целом. Что ж, Касперскому оставалось признать, что тайное всё же стало явным... Он отодвинул от себя разочарованного Призма, вздохнул и направился к своему столу. - Полагаю, я знаю, что ты сейчас скажешь, - произнёс антивирус, садясь в кресло. Таск Менеджер чуть удивлённо вскинул бровь: - Неужели? Тем короче будет наш разговор, - он сел напротив в кресло для посетителей, удобно располагаясь в нём. – Значит, ты знаешь про Файерволла? Касперский был неприкрыто удивлён этим вопросом, он машинально глянул на Призма, на что тот криво усмехнулся: - Шевели циклами в голове, тормоз. Если бы Таск Менеджер мог меня увидеть или услышать, грош цена была бы мне как вирусу. Он бы меня нашёл раньше, чем сработала твоя система безопасности, придушил бы как процесс. – Снисходительный тон-импульс, лёгкое раздражение в глазах. Самоубийцей Призм не был, обнаруживать себя как-либо перед Таск Менеджером ему не улыбалось, поэтому глупостей он творить не собирался, придётся ждать, пока тот уйдёт. - Касперский? Антивирус отвлёкся от Призма, переключая внимание на Таск Менеджера, и покачал головой: - Просто вспомнил один файл, не обращай внимания. Что ты говорил про Файерволла? Таск Менеджер помолчал секунды три, потом нахмурился: - Значит, ты ничего не знаешь? Менеджер обладал звучным низкочастотным голосом, был весьма представительным мужчиной лет тридцати пяти – сорока, волнистые короткие волосы, предельно функционально простая одежда, но старого покроя – строгие светлые брюки, чёрный сюртук, всегда аккуратно застёгнутый, безукоризненная белизна воротника рубашки, только трости не хватало. Менеджер был абсолютно современной функциональной программой, подобная одежда – всего лишь дань традиции, уважение давнему году выпуска операционной системы, не более. По большому счёту эта одежда ему шла и даже не бросалась в глаза, во всяком случае никто не замечал ничего особенного. В его облике сильно выделялись только две вещи: пронзительные тёмно-зелёные глаза под один из самых распространённых цветов материнской платы, и очень близкое родство с серьёзной техникой – в ухе небольшой беспроводной наушник с тонкой дужкой для микрофона, левое запястье крепко обхвачено устройством с тонким гибким экраном, постоянно транслировавшим какие-то графики, в нагрудном кармане рубашки что-то мерно коротко пищало с одному Менеджеру понятной частотой... Ответственный за распределение памяти и все процессы, которые происходят на компьютере, Менеджер ни на секунду не переставал присматривать за порядком, даже сейчас в разговоре с Касперским он иногда бросал взгляд на экран устройства у себя на руке. Касперский нахмурился: - Чего именно я не знаю? - Того, что Файерволл в тебя влюблён. – Таск Менеджер прищурил тёмно-зелёные глаза, наблюдая совершенно неприкрытое изумление, и мрачно усмехнулся: - Я так и знал, что придётся объяснять. Призм прошёлся по кабинету, легко устроился прямо на полу, у стены недалеко от входа в спальню, и фыркнул: - А он неплох. Выведать это у Файерволла – настоящий подвиг. - С чего ты взял, что он в меня влюблён? – спросил Касперский, игнорируя Призма. Разговаривать с вирусом сейчас было бы опрометчиво. – Мы очень давние хорошие друзья, и... - Я сообщу только факты. Шесть с половиной месяцев назад я заметил, что процесс Файерволла начинает нерационально использовать память и вести себя нестабильно, но сначала эти вспышки нестабильности были редки, я не заострял на этом внимание. Позже они участились, это меня обеспокоило, и я начал выяснять, в чём дело. Прямые вопросы ничего не дали, пришлось очень внимательно следить за каждым действием Файерволла больше месяца, прежде чем я окончательно удостоверился в прямой закономерности. Он нестабилен после общения с тобой. Чаще всего именно тогда, когда приходит по делам в твой кабинет. Призм слушал Менеджера со странным смешанным чувством – с одной стороны было удовлетворение, что Касперский теперь будет держать Файерволла на определённом расстоянии, а с другой было смутное ощущение досады. Файерволл вызывал уважение своей выдержкой, профессионализмом и крепким, стойким характером, издевательства над ним как-то не радовали. - Но это ещё не показатель того... - Я договорю до конца, Касперский, - спокойно продолжил Менеджер, без малейшего усилия перебивая антивируса. – Сначала я решил, что у вас несовместимость, такое изредка бывает и тоже вызывает похожий эффект, но это не объясняло того, почему она началась только сейчас, вдобавок амплитуда помех была разной от случая к случаю. Это уже насторожило всерьёз, на прямые вопросы Файерволл всегда отвечал, что всё в порядке, и мне пришлось общаться с ним чаще, чтобы попытаться выяснить хотя бы косвенно, в чём проблема. Это заняло ещё три месяца. Касперский уже не пытался прервать Менеджера, он только слушал очень внимательно и мрачнел всё больше. - Прямого ответа я так и не услышал, но несмотря на невероятное самообладание, Файерволл всё же не мог сдержать некоторых эмоций, которые помогли мне сделать правильные выводы. Однако больше всего мне помогли браузеры, Инет и Фокс. Касперский удивлённо на него взглянул, и Менеджер спокойно продолжил, бросив очередной взгляд на дисплей с отрисовывающимися графиками: - Они недавно крепко повздорили, едва не повесив всю систему. Против обыкновения, быстро они не помирились, и четыре дня при каждой вынужденной или случайной встрече оба браузера проявляли нестабильность работы, очень схожую со случаем Файерволла. Мне оставалось только сделать элементарные выводы. Менеджеру действительно были безразличны сплетни и тайны программ, но конкретно с Интернет Эксплорером и Файерфоксом у него были особые отношения. Те сцеплялись, как игры в борьбе за свободную память, слишком часто нерационально использовали ресурсы, разрывали и заключали союзы, только обрывки информационных цепей летели во все стороны, всё это происходило постоянно. Менеджеру приходилось слишком часто их вразумлять, чтобы он не был в курсе их отношений. Сделав паузу, чтобы дать Касперскому усвоить информацию, Менеджер спокойно спросил: - Ты не планируешь ответить ему взаимностью? Касперский остро глянул на Менеджера: - А у тебя личный интерес к Файерволлу? - Никакого интереса, - абсолютно искренне ответил тот. – Но стабильность системы для меня превыше всего. Это тот случай, когда мне приходится вмешиваться. Касперский был склонен верить Таск Менеджеру, это была слишком серьёзная программа, он никогда не увиливал и не обманывал, всегда говорил прямо и с весомым разумным спокойствием. От делового настроя разговора почему-то становилось немного легче. - Вынужден констатировать, что ответить взаимностью Файерволлу не могу, - ответил Касперский, не сдвинув взгляд в сторону Призма ни на пиксель. - Тогда ограничь с ним прямой контакт, это снизит нестабильность, - безразлично приняв ответ, продолжил Менеджер. – Будь это любая другая программа, я бы просто урезал её ресурсы, чтобы неравномерная занятость памяти не мешала работе других, но с тем, кто постоянно контролирует взаимодействие программ и интернета, защищая от несанкционированных соединений, я этого сделать не могу. Это бы подвергло систему ненужному и неоправданному риску. - Я понимаю, - кивнул антивирус. - Рад разумному взгляду на происходящее, - Таск Менеджер поднялся, направился к выходу, но на полпути обернулся: - Ещё не сообщай ему о нашем разговоре и о том, что ты в курсе его чувств. Он легко догадается, кто тебе рассказал, а я хотел бы решить проблему как можно менее ресурсозатратно, без разбирательств и вспышек эмоций. - Договорились, - кивнул Касперский, наблюдая, как Призм поднимается и плавными шагами подходит к Менеджеру. Не самоубийца же вирус, в самом деле? Менеджер, ничего не подозревая, снова направился к выходу мимо не видимого для него Призма, а тот словно бы совершенно спонтанным движением провёл указательным пальцем по его широкой спине, ровно между лопаток. Касперский отреагировал почти мгновенно, он схлопнул вокруг Призма ограничивающую передвижения клетку проверки – сразу в карантин помещать было нельзя, потому что тогда его увидит Таск Менеджер. Тот от касания Призма замер, резко обернулся, нахмурившись, но Касперский был далеко за столом, не смотрел на Менеджера и выглядел очень мрачно, так что касание могло только почудиться. Передёрнув плечами, Менеджер вышел, мысленно вычёркивая из списка своих задач проблему с Файерволлом. Касперский молчал, Призму в клетке проверки очень быстро надоело ждать какой-либо реакции. - Выпусти меня уже, - повелительный тон. Касперский вскинул на него взгляд: - Ты не раз намекал мне на чувства Файерволла, насмешничал над ним с самого начала знакомства. Ты знал? Призм раздражённо ударил открытой ладонью по полупрозрачной стене: - Выпусти меня! Клетка исчезла, вирус раздражённо встряхнулся, сделал несколько шагов по кабинету, ощущая пристальный взгляд Касперского. Снова это двойственное чувство – то ли высмеять Файерволла, то ли оставить в покое. - Знал, - неохотно буркнул он, глядя куда-то поверх головы антивируса. - Откуда? - Он сам сказал. – Заметив вскинутую в неверии бровь, Призм огрызнулся: - Не веришь – не спрашивай! Касперский проигнорировал этот выпад, и Призм всё же нехотя добавил: - Сделку мне предлагал, когда я ещё в клетке сидел. Убраться с системы. Чтобы ты по мне с ума не сходил, - жёсткая усмешка мелькнула и пропала. Касперский вздохнул, массируя лоб костяшками пальцев, и констатировал: - Либо у меня мозгов как у пэйджера, либо у Файерволла стальное самообладание. Я ничего не замечал... - Думаю, верны оба утверждения, - фыркнул Призм, ловя себя на мысли, что против обыкновения Файерволл не вызывает у него раздражения. Даже поражение тот сумеет принять достойно. *** - Я не помешаю? Файерволл беспрепятственно зашёл в личные апартаменты Таск Менеджера – если тот не уходил с головой в какую-то сложную системную работу, войти к нему можно было свободно, у программ к Менеджеру всегда было множество вопросов и ещё больше проблем, которые надо было решать в срочном порядке. Пространство Таск Менеджера напоминало рубку управления межзвёздным футуристическим звездолётом, только вместо большого экрана, за которым должны быть звёзды, было множество более мелких дисплеев, на каждый из которых Таск Менеджер периодически обращал внимание. Это был довольно просторный зал, не разделённый на отдельно спальню и гостиную, как часто бывало у профессиональных программ; одна сторона зала была полностью отдана работе – сходящиеся полукругом стены, множество дисплеев разного размера на разной высоте, полукруглая панель управления с умопомрачительным количеством разных кнопочек и рычажков, перед этим всем – удобное кресло с высокой спинкой, в котором Таск Менеджер проводил почти всё то время, пока работал компьютер. Дверь была расположена справа от кресла, впритык к экранам, чтобы Таск Менеджеру не приходилось отвлекаться на посетителей слишком сильно и отворачиваться от панели управления во время беседы. Сейчас достаточно было просто повернуть голову. Другая часть зала выглядела более прозаично – лаконичный книжный шкаф, тумбочка, небольшой письменный стол, на котором царил порядок, и узкая одноместная кровать. Впрочем, Файерволл не помнил, чтобы Таск Менеджер спал, он начинал работу очень рано, с первых мгновений загрузки системы, и не прекращал до самого шатдауна. Возможно, он дремал только перед самым шатдауном, в те немногие минуты, когда программы засыпали одна за другой и видели обрывки электронных снов, но проверять это ещё никому не приходило в голову. Впрочем, усталым Таск Менеджер не выглядел, он всегда был средоточием серьёзности, силы и профессионализма. Менеджер бросил на него взгляд, отвлекаясь от мониторов, чуть опустил дужку микрофона от небольшого наушника, зацепленного за ухо, ровным и чётким импульсом произнёс: - Судя по вопросу, у тебя личное дело. У Менеджера всегда был такой информационный речевой поток – очень ровный, низкий, чёткий, без единого изъяна, это наверняка объяснялось тем, что он был полностью встроен в систему, и у него не было недостатка в выделяемой ему оперативной памяти компьютера. Файерволл закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и скрестил руки на груди: высокий, стройный, если не сказать худощавый, он, тем не менее, излучал достаточно уверенности и силы, чтобы его слова воспринимались серьёзно. - Верно. Что ты сказал Касперскому обо мне? Менеджер никак не показал, что разговор не радует его своими перспективами, он предпочёл бы его избежать, но сейчас уже это не имело значения. - Почему у тебя возникла мысль о моей причастности? – нейтральный серьёзный вопрос, внимательный взгляд тёмно-зелёных глаз. Файерволл коротко вздохнул: - Потому что Касперский совершенно не умеет притворяться. Он сочувствует мне, ему стало некомфортно общаться лично и он старается лишний раз не встречаться, началось это слишком резко, чтобы я поверил в естественность происходящего. Единственная программа, способная догадаться о моих чувствах и сообщить Касперскому – это ты, учитывая то количество вопросов, которое ты мне задавал, и то количество встреч, во время которых ты пытался понять, что со мной не так. Файерволл знал, что это не Призм, он был уверен в этом даже несмотря на его вирусную природу и ужасный характер. Файерволл умел неплохо разбираться в программах, и если Призм не рассказал всё Касперу с самого начала, он не сделает этого позже, поэтому оставался только один вариант – Менеджер. Тот совершенно спокойно кивнул: - Верный вывод. Я действительно говорил с Касперским, потому что твоя работа для системы слишком важна, личные проблемы не должны ей мешать. Файерволл сузил глаза, против воли начавшие отливать стальным блеском: - Ты посчитал, что я ничего не замечу, и проблема просто решится сама собой? - Наименее энергозатратным способом, - согласно кивнул Менеджер, уверенно не отводя взгляда. - В таком случае пересмотри свои алгоритмы, ты ошибаешься. Если моя нестабильность настолько серьёзно начала мешать системе, ты мог бы оставить мне право признаться самому. Не всё в электронном мире можно измерить затратами энергии, - отчеканил Файерволл. Взгляд Менеджера изменился, что бывало достаточно редко, теперь было ясно видно удивление, но он отрицательно качнул головой: - К сожалению, это моя работа. - Которая была бы выполнена гораздо успешнее, если бы ты перестал думать исключительно цифрами. Менеджер смотрел на Файерволла, серьёзного, резкого, прекрасно понимающего ситуацию, и думал о том, что ещё ни одна программа на всём компьютере ни разу его не отчитывала. При этом отчитали его справедливо, Менеджер действительно слишком привык рассчитывать всё исключительно логикой, не принимая во внимание личность программ, и если отбросить эмоциональный аспект, что Менеджер всегда делал, Файерволл был прав даже с точки зрения логики. Если программы разберутся сами, это вполне может сработать вернее, чем личное участие Менеджера, ему можно будет только инициировать это разбирательство. Во всяком случае, если дело не касается двух очень вспыльчивых браузеров. - Неожиданное заявление, - спокойно произнёс Менеджер своим чётким низким импульсом, машинально осматривая часть дисплеев, однако не запоминая данные, которые увидел. – Но, возможно, ты прав. Я подошёл к проблеме излишне логически. – Снова взгляд Файерволлу в глаза, на сей раз чуть более эмоциональный: - Как себя чувствуешь? Файерволл едва заметно поморщился, но ровно ответил: - Я справлюсь, если ты об этом. За мою работу можешь не беспокоиться. Менеджер покачал головой: - Я не хотел оскорбить тебя. Если... В этот момент всё и произошло – меньше, чем за секунду, обрывая речь Таск Менеджера на полуслове, игнорируя все возможные препятствия и запреты. Менеджер почувствовал, как что-то холодное и острое впивается в сознание, по телу разливается онемение, и что-то чуждое пытается перехватить контроль, что-то изворотливое и очень, очень сильное... Где-то очень далеко от пространства Менеджера и от первого этажа, в апартаментах Касперского, прямо посреди кабинета разворачивалось неописуемое по красоте действо, которое творил Призм. Сложный рисунок, больше похожий на пентаграмму, был не только на полу, его элементы мерцали и в воздухе, вспыхивали обрывками символов, пробегали изогнутыми сияющими кривыми, посреди этой иллюминации стоял Призм – идеально ровная осанка, запрокинутая наверх голова, звериные жёлтые глаза невидящим взглядом смотрят в потолок, он что-то шептал, и вокруг него всё пульсировало в такт его голосу. Менеджер не почувствовал тогда поставленной на нём вирусной метки, этого не осознал даже Касперский, посчитав касание Призма всего лишь очередной выходкой от скуки. А протянуть связь даже из кабинета Касперского было вполне возможно – Призм же не находился в клетке карантина... Систему спасло только одно – интуиция антивируса. Он вернулся с ежедневного обхода намного раньше, он сам не знал, почему, но что-то его смутно насторожило, и когда он увидел почти завершённый процесс подчинения, проводимый Призмом, все переменные в нём вздрогнули от гнева. Каждый мерцающий символ, каждая линия, каждый сияющий штрих на полу буквально взорвались изнутри, превращаясь в едва различимую глазом пыль, обрывая все возможные связи, Призм дёрнулся, почувствовав, что не может дышать, он рывком обернулся неверным, неловким движением, пытаясь получить хоть один байт системной памяти, но не мог. Он задыхался. Говорить Призм не мог, слишком ослабевший, он мог только смотреть – прямо в глаза Касперского, в которых совершенно чистой эмоцией отражалась ярость, Призм смотрел на своё проклятие, свою смерть, своего палача, но не мог ненавидеть. Он любил. Если у Призма и были раньше сомнения по поводу того, испытывает он к Касперскому что-то больше навязчивой директивы и вообще способны ли вирусы на чувства, то теперь никаких сомнений не было. Касперский убивал его, но даже принять смерть от него было... правильным. Все вирусы когда-нибудь заканчивают своё существование, вся их жизнь сплошная случайность, сплошной рандом, но персонально Призму выпала очень удачная судьба. Осознавая, что зрение постепенно меркнет, Призм почувствовал смутное удовлетворение от того, что успел назвать Касперскому своё истинное имя. Арктус. Звериные глаза отражали принятие своей судьбы, а на губах была усмешка – извечная, дерзкая, но сейчас чуть горькая, будто говорившая «я жалею только об одном – что предсказуемый конец наступил так рано». А потом зрение померкло окончательно, и Призм потерял сознание. Очнулся Призм почему-то всё ещё живым, лежавшим на полу кабинета Касперского. Каждый байт, составляющий его сущность, ныл от пережитой предсмертной перегрузки, но он был жив и даже вменяем, хотя Призм знал, что антивирус потенциально способен вносить необратимые изменения в некоторые вирусы. Встать сразу не получилось – не хватало сил, пришлось сначала сесть и оглядеться. Он даже не был в клетке карантина, он находился ровно там, где и упал после прерванного ритуала. Касперский обнаружился за рабочим столом, голова откинута на спинку кресла, глаза закрыты, но он не производил впечатление спящего – просто отдыхающего. - Неужели ты стал сентиментальным? – с трудом оформив речевой поток, спросил Призм. Тону недоставало сарказма, осталась только горькая ирония. Касперский после паузы ответил, не открывая глаз: - Я проверил твоё вмешательство. Таск Менеджер, перехват контроля. Ты бы создал хаос в системе, но не разрушил бы её. Пара рестартов и помещение тебя в карантин решили бы проблему. Призм фыркнул: - А если бы я попытался его уничтожить? - Ты не попытался, - констатировал Касперский, так и не пошевелившись. - Значит, всё же сентиментальность, - заметил Призм, сарказм удавался ему всё лучше и лучше, так проще забывались те эмоции перед угасанием сознания. - Ты уверен, что говоришь не о себе? – Касперский даже не усмехнулся – просто улыбнулся, что выглядело немного непривычно. Призм сощурился, усилием воли всё же смог подняться на ноги, вызывающе вскинул бровь: - И как я должен понимать это заявление? Касперский едва заметно пожал плечами: - Мне индифферентно. Призм насторожился, подошёл к антивирусу, слегка пошатываясь, не упасть ему помог письменный стол. Подойдя, он открытой ладонью толкнул Касперского в плечо, тот на это открыл затуманенные глаза и посмотрел на Призма как-то обречённо. - Каспер, ты что, с процессов на статику съехал? – прямо спросил вирус с оттенком неверия. – Или я наблюдаю знаменитый депрессивный цикл? Антивирус поморщился: - Ты наблюдаешь последствия своей идиотской выходки. Прерванный ритуал замкнул у Менеджера отлаженный алгоритм распределения памяти и контроля процессов на компьютере. Системный сбой, - Касперский снова закрыл глаза, так меньше путались мысли. – Всё восстановится только после рестарта. А пока программы сходят с ума. Или пьяны, понимай как хочешь. - Какой-то ты тихий для пьяного, - хмыкнул Призм, и тут же дёрнулся от внезапного резкого движения Касперского – тот рывком притянул к себе вируса, близко-близко, взгляд в звериные глаза был гневным, но гнев медленно сменился какой-то другой эмоцией, совершенно непонятной. В противовес резкости Касперский очень плавно и как-то бездумно погрузил пальцы в длинные чёрные волосы Призма, массируя подушечками кожу головы, а потом притянул ближе и поцеловал, едва касаясь его губ. Призм не знал, почему позволил это. Он не знал, почему прикрыл глаза и поцеловал в ответ, медленно, тягуче-плавно, это было совсем не похоже на безумное страстное столкновение, которое случалось у них обычно. - Я не планировал исполнять своё обещание, которое дал тебе перед проверкой Трояна, - негромко произнёс Касперский после поцелуя, смотря Призму в глаза слегка завороженно. – Но даже если я меняю решение только из-за сбоя системы, меня сейчас это не заботит. Всё оставшееся до ресета время будет твоим. И я – тоже буду твоим. Призм хотел усмехнуться, хотел съязвить, хотел сполна прочувствовать торжество, но не смог даже отвести взгляда. Ему оставалось только податься вперёд и целовать, забываясь, заменяя мысли дыханием Касперского, позволять их алгоритмическим структурам теснее прижиматься друг к другу, до боли, до дрожи, чувствовать сильные пальцы на своей спине и не позволять себе отодвигаться ни на байт. Когда сдаётся антивирус, невозможно не капитулировать вместе с ним, а когда он сходит с ума – невозможно остаться вменяемым. *** Троян почувствовал ритуал подчинения сразу, не мог не почувствовать с его изменёнными вредоносными алгоритмами, он понял даже, на кого направлено воздействие Призма, и какое-то короткое время он колебался, не зная, что ему делать. Искать Касперского? Идти к Таск Менеджеру? Помочь Призму? Помешать ему? Сознание опять вступило в конфликт с инстинктами, Троян сжал ладонями голову и прижался к стене, пытаясь переждать поднявшуюся в нём бурю. А потом воздействие Призма резко оборвалось, и по системе прокатилась невидимая волна, будто взрыв, оглушающая, которая, даже схлынув, оставляла какой-то непривычный привкус электричества в воздухе. Троян понял, что этот странный сбой прошёл по касательной, не задев его, возможно он не был настроен против вирусов, но напрашивающийся следующий вывод напрочь отшиб у него желание думать о себе. Сбой мог проигнорировать вируса, но остальные программы наверняка не миновали разрушительного воздействия. Скайп. Как же мало было нужно, чтобы временно полностью подавить свои инстинкты, думал Троян, безмолвной тенью скользя по системе и напрягая обострившееся чутьё. С той навязчивостью, с которой он раньше избегал чата, теперь он искал его – этаж за этажом, коридор за коридором, только чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. И всё больше нервничал, нигде его не находя. Наконец, он догадался спуститься на подвальный этаж и почувствовал слабое присутствие Скайпа, по которому он быстро вычислил его точное местонахождение. Наверное, неведомый Рандом где-то на программных небесах сейчас хихикал, вежливо прикрывая рот электронным облаком – Скайп обнаружился в том самом полутёмном складе, где так много времени проводил сам Троян, прячась от внимания других обитателей системы. Совершенно не заботясь о том, как будет воспринято его появление, Троян зашёл за громоздившиеся до потолка ящики, чтобы тиски тревоги, наконец, отпустили его, пусть чат отреагирует как угодно, только бы с ним было всё в порядке... Скайп, обхватив тонкими руками подтянутые к груди колени, прятал лицо и беззвучно всхлипывал. - Скайп! – Троян тут же опустился рядом, испытав целый шквал эмоций, в котором совсем не осталось места вредоносным инстинктам. Чат медленно поднял голову, отчаянным недоверчивым взглядом посмотрел на Трояна, и стало ясно, что с ним не всё в порядке – на щеках неестественный румянец, лоб горел жаром от прикосновения руки Трояна, а блестевшие слезами глаза немного затуманены. - Я... так больше не могу... – выдохнул он в перерывах между всхлипываниями, а потом отчаянным, почти инстинктивным жестом вцепился в Трояна и прижался к нему, слепо подавшись всем телом. – Я не могу так больше, Троян! – обретя дар речи, Скайп просто не мог остановиться. – Ты думаешь, мне всё равно? Ты думаешь, я могу спокойно работать, зная, что ты ходишь по системе и раз за разом удерживаешь себя от краж? Зная, что ты можешь не успеть перестроить алгоритмы на безопасные до того, как Касперский отыщет способ тебя уничтожить?! Троян вздрогнул, осторожно касаясь взъерошенной макушки Скайпа: - Перестроить?.. - Я знаю, что ты пытаешься! – Скайп почти кричал, но не отодвигался от Трояна, только смотреть ему в глаза не мог. – Я знаю, как это трудно, а ты даже не разрешаешь мне побыть рядом, а я не могу так, ты же можешь не успеть, и Касперский тебя уничтожит, а мы даже не увидимся, мне Менеджер уже память урезал, а я всё равно не могу работать, я просто зависаю в самом начале вызова юзера, я вообще не буду запускаться, пусть меня удаляют, ты только перестраивайся побыстрее, потому что я... – Скайп на миллисекунду прервался, потому что Троян его отстранил, но чат тут же сдавленно охнул, потому что вирус его поцеловал, обрывая речь, не давая больше сказать ни слова. Крепко зажмурившись, Скайп ответил, Троян ощущал его неестественно сухие горячие губы, металлически-солёный привкус слёз, целовал он Скайпа так нежно и крепко, как только вообще был способен. Скайп верил в него. Свято, наивно, совершенно непреложно, ни на секунду не подвергнув сомнению его невиновность и ненамеренность вредоносных действий. Скайп верил тогда, когда Троян сдался, он верил даже в перестройку алгоритмов на безопасные, хотя вирус о вероятности чего-то подобного даже не думал. Скайп... Совершенно невозможная программа. Троян после поцелуя с безотчётной нежностью стёр со щеки чата слёзы и негромко попросил: - Подожди ещё совсем немного. – Он улыбнулся, смотря на существо, которое раз за разом помогало ему совершать невозможное. – Просто не переставай верить, ладно? - Дурак, - губы Скайпа предательски дрогнули. – Я никогда и не переставал... Троян прижался лбом к его горячему лбу и выдохнул: - Спасибо. Вмешательство в алгоритмы Скайпа далось ему куда легче, чем в случае с Пэйнтом, Троян даже не ожидал такой лёгкости и чёткости. Буквально через секунду ресницы Скайпа дрогнули и тяжело опустились, чат обмяк, крепко засыпая. Троян осторожно подхватил его на руки и направился прочь от подвального этажа, безошибочно выбирая наиболее короткий путь к пространству Скайпа – такому родному и такому привычному. Осторожно уложив спящего на кровать, Троян удостоверился, что жар начал спадать – Скайпу не становилось хуже, сон пошёл ему на пользу, и только после этого вирус оставил его одного. Он ничего не обещал Скайпу, он даже не знал, возможно ли то, что он задумал, но попытаться определённо стоило. *** Самым странным было то, что системный сбой практически не затронул самого Таск Менеджера. В тот момент, когда перехват контроля резко оборвался, Менеджера насквозь прошил электрический разряд, пространство вокруг исказилось и на миг померкло, но когда он пришёл в себя, сознание не было затуманено эффектом сбоя. Зато полностью отказала вся панель управления, работали только основные дисплеи и показывали они совершенно сумасшедшие данные. Если им верить, то что творилось в системе, было совершенно неописуемо, это действительно можно было сравнить с сильным опьянением или невменяемостью. - Что... это было?.. Точно. Файерволл. Менеджер оставил в покое дисплеи, которые всецело завладели его вниманием после сбоя, и обернулся к собеседнику, с которым объяснялся по поводу Касперского. Файерволл попытался подняться с пола, но оставил попытки и просто сел у двери, отчаянно пытаясь встряхнуться – думать было невероятно сложно, в голове была настоящая свалка похуже хранилища Корзины. - Я подозреваю, что вирус, - мрачно ответил Менеджер, снова попытавшись что-то нажать на пульте управления. – Даже общую тревогу не поднять... - Вирус? Какой из?.. – Файерволл ещё слишком плохо соображал, чтобы осознать, что именно он говорит и кому. Менеджер бросил на него слегка недоумённый взгляд, затем понял вопрос по-своему. - Я не знаю, наш ли это Троян или кто-то новый, но на Трояна это совсем не похоже. Что сильно осложняет дело... Файерволл снова попытался встать, но сил совершенно не было, вдобавок сознание странно вело, путая мысли окончательно. - Формат бы побрал эти вирусы... Я и двух шагов не сделаю! - Оставайся пока здесь, - не отрываясь от панели управления, бросил Менеджер, он пробовал всё новые и новые варианты, чтобы установить порядок в системе, но пока безуспешно. – И мы не закончили тот разговор... - Закончили, - поморщился Файерволл, концентрироваться ещё и на этом не хотелось совершенно. У него не было сил ходить вокруг да около, а сдерживаться тем более. – Я понял, что ты хотел как лучше, а точнее, как «оптимальнее», и в результате полез не туда, куда следует. Простого «извини» вместо многомегабайтных объяснений было бы достаточно. Таск Менеджер снова полностью отвлёкся от своего терминала и недоверчиво посмотрел на Файерволла – тот продолжал его отчитывать, причём совершенно прямолинейно. Это даже не вызывало раздражения, только непомерное удивление. У Менеджера даже мелькнула мысль, что он слишком давно полностью посвящает себя работе и уже забыл, что такое обычное программное общение – может быть, такие разговоры это нормально? Может быть, до этого момента все, кто с ним общался, либо решали деловые проблемы, либо пытались выманить побольше памяти на свой процесс, и никто не разговаривал с ним непосредственно как с личностью? Тем более что ему никогда не перечили, никому не хотелось оказаться с низким приоритетом процесса и с минимальным выделенным объёмом оперативной памяти, даже если Менеджер никогда не угрожал. Его деловой настрой и серьёзная, ответственная работа, видимо, угрожали за него... - Слишком много думаешь, - передёрнул плечами Файерволл в ответ на его долгий молчаливый взгляд. – Забудь, что я сказал. Я не держу на тебя зла. Менеджер молча повернулся к экранам, снова пытаясь заставить систему отзываться на его команды. Молчание не угнетало Файерволла, но его мысли уже пошли по заданному направлению, снова и снова возвращаясь к Касперскому. Имело ли смысл с ним теперь объясняться? Стоило ли что-то менять? Может, было к лучшему то, что общаться они стали меньше? Как же тяжело думать, привычные чёткие алгоритмы постоянно сбиваются! Файерволл запрокинул голову, изучая взглядом потолок. Хмыкнул, обнаружив даже там три экрана, прямо над Менеджером, которые сейчас, правда, не работали. - Что именно ты сказал Касперскому? Менеджер бросил косой взгляд на Файерволла, ровно ответил: - Я думал, мы закончили этот разговор. - Я его и не начинаю. Просто хочу знать, что именно ты сказал. Менеджер знал, что ответ Файерволлу не понравится, но уходить от вопроса не стал. - Что ты в него влюблён. Файерволл тоскливо поморщился, прикрывая глаза. - Менеджер, ты сам влюблялся хоть раз? Никакой почтительности, никакого делового настроя, обычное общение на равных – и это было так странно. - Нет, - спокойно ответил он. - Я так и подумал, - лёгкая ирония. - Намекаешь на то, что если бы я знал, что такое любовь, я бы никогда не вмешался лично? - Угадал, - усмешка. - Тогда объясни, - высказался Таск Менеджер, оставляя в покое неработающий терминал и поворачиваясь к Файерволлу на кресле всем корпусом. – Может быть, я пойму на будущее. - Мысли путаются, - пожаловался тот. – С каждой секундой всё больше... - Я разберусь. – Менеджер не знал, что его толкнуло на этот вопрос и почему он настаивает на том, чтобы услышать ответ, но он действительно не понимал и хотел получить хоть какое-то объяснение. Тем более, что несмотря на некоторую невменяемость, Файерволл никогда не был впечатлительной программой и смотрел на мир трезво, это Менеджеру импонировало. - Зависимость, - высказал Файерволл первое, что пришло в голову. – Какая бы у тебя ни была выдержка... Всё равно рад встрече. Затягиваешь общение. А потом вспоминаешь каждый фрагмент, будто создаёшь в сознании папку со скриншотами... - Это не объясняет вмешательства... - Я пытаюсь думать! – прервал его Файерволл. Вздохнул, собираясь с мыслями, вспоминая заново, как оформить речевой поток. Таск Менеджер молча меланхолично отметил, что перебивали его тоже редко. А ещё – что Файерволл становится всё более невменяем, и если уж программа с таким самообладанием поддалась сбою системы, то что творится с остальными, Менеджер боялся даже представлять. Хотя оставался вариант, что Файерволлу просто досталось сильнее из-за того, что он был рядом с Менеджером во время сбоя. - Это сплошные иллюзии, - оформил, наконец, Файерволл ускользавшую мысль. – Если чувство не разделяют... и устоявшуюся систему разрушает кто-то другой, очень трудно не поддаться иллюзии. Что виноват он. Разрушивший якобы существовавшие отношения. Что он всё испортил, и если бы не он, у тебя был бы шанс. Ты знаешь, что проблема в том, что твой избранник просто любит другого... Иллюзии. От них трудно избавиться. Лучше самому, тогда не так тяжело смириться... Файерволл уже не очень хорошо осознавал происходящее, о выдержке и самообладании вообще можно было забыть, но на душе было паршиво. - ...Прости. Файерволл удивлённо посмотрел на Менеджера, а потом горько рассмеялся: - Это надо пережить, чтобы понять! – внезапно ощутив острую потребность побыть одному, Файерволл каким-то совершенно мистическим способом ухитрился подняться на ноги – правда, сильно опирался на ручку двери. – Я пойду к себе. Менеджер скептически посмотрел на вознамерившегося уйти Файерволла, который не мог стоять без помощи опоры в виде строгой структуры личного пространства. - Кто-то говорил, что не сделает и двух шагов. - Стоит попытаться, - пробормотал Файерволл, открывая дверь и цепляясь за косяк, чтобы не упасть. Сознание было порядком затуманено, но зато внезапно проснулась сила воли, так что два шага он всё-таки сделал и даже не упал. - Эй, стой! – Таск Менеджер позади всё же начал беспокоиться. – А о своей работе ты подумал? Кто будет её выполнять, если сейчас с тобой что-нибудь случится? Особенно если в системе опасный вирус! - Тебя только работа волнует, - поморщился Файерволл, делая ещё два шага. Так он вполне мог уйти, пожалуй, даже без помощи двери, но почувствовал, как его останавливает крепкая хватка на запястье. - Не рискуй, - спокойно сказал Менеджер. - Я в состоянии сам оценить степень своего риска, - отчеканил Файерволл, дёрнув руку. – Отпусти. - Я не собираюсь с тобой препираться, - сузил глаза Менеджер, попросту потянув Файерволла назад в личное пространство, но его ожидал большой сюрприз – Файерволл смог воспротивиться, сил ему хватило. Точнее, это у Менеджера теперь не было никакой возможности кого-то заставлять... - Вернёшь меня силой и запрёшь? – выгнул бровь Файерволл, не поддаваясь. Менеджер мрачно глянул на него, но на ум, наконец, пришла идея получше, чем устраивать драку. - Файерволл, я беспокоюсь. Тебе сильно досталось от сбоя, останься пока тут, может быть у тебя будет шанс прийти в себя. Когда юзеру надоест то, что программы ведут себя непредсказуемо, он перегрузит систему, и я попробую всё наладить. Файерволл пару секунд обдумывал полученный речевой импульс, после чего устало кивнул: - Ладно. – Он позволил себя увести к узкой одноместной кровати и послушно лёг. Менеджер, не собираясь провоцировать дальнейшие откровенные разговоры, молча вернулся к пульту управления. В полной тишине прошло около часа, сбой совершенно не повлиял на системное время, что успокаивало – если бы ещё и часы начали сходить с ума, это был бы совсем тревожный симптом. Навести порядок у Менеджера категорически не получалось, но зато он смог настроить систему наблюдения, хотя это пока не помогало разобраться в проблеме. Зато было совершенно ясно, что процессы сходят с ума, каждый по-своему, сильнее всего нестабильность проявлялась у Касперского и почему-то у Фотошопа, остальные были чуть спокойнее. Хотя Инет с Фоксом, судя по бешено скачущим цифрам занимаемой памяти, тоже были хорошенько оглушены сбоем и занимались невесть чем... Если сбой инициирован вирусом, то вся надежда остаётся только на Касперского и на то, что после перезагрузки будет легче разобраться с проблемой, в этом случае от Менеджера требуется только обычное поддержание порядка, он был в курсе, что не способен засечь вирусы – только самые примитивные. Но что если сбой инициирован кем-то или чем-то ещё? Пришедшая в голову мысль была не очень приятной, но вполне вписывалась в сложившуюся ситуацию – компьютером мог управлять другой компьютер через интернет. Для этого обычно нужны специальные программы, например ЭрАдмин, и никого подобного в системе установлено не было, но Менеджер не был экспертом в подобных вещах. Зато знал, кто именно мог засечь и блокировать сигнал, использующий интернет-соединение. - Файерволл, насколько плохо у тебя получается сейчас чувствовать взаимодействие системы с интернетом? Тот не ответил, и Менеджер обернулся: - Файерволл? Оказалось, что он просто спал, расслабившись даже на не очень удобной жёсткой кровати Менеджера. Блюститель порядка на компьютере поднялся с кресла, подошёл к кровати с намерением разбудить, но заколебался – стоит ли? Файерволл и так был не слишком вменяем, да и отдых мог пойти ему на пользу... Передёрнув плечами, Менеджер решительно тряхнул Файерволла за плечо: раньше ему и в голову не могло прийти думать о самочувствии программ, забота о стабильности системы всегда стояла на первом месте! Файерволл своим отношением сбивал Таск Менеджера с делового настроя, это было плохо. От встряски Файерволл нехотя пошевелился, затем открыл затуманенные сбоем глаза, обвёл взглядом окружающее и остановил его на Менеджере. И совершенно неожиданно улыбнулся, настолько легко, чисто и искренне, что Менеджер слегка опешил. - Наклонись ближе, - сонным и не очень чётким потоком-голосом высказался Файерволл, по-прежнему улыбаясь. - Зачем? – поведение Файерволла настораживало. - Наклонись и узнаешь, - продолжил тот. – Тебе разве сложно? Менеджер чуть склонился, мрачно смотря на Файерволла. - И что? Файерволл внезапно резко дёрнул Менеджера за руку, легко выводя из равновесия, тот не удержался и впечатался плечом в кровать прямо рядом с Файерволлом. Тот, закрепляя успех, сделал на удивление чёткий рывок для сонного и теперь прижимал Менеджера к кровати своим весом. - Попался, - возвестил Файерволл со смешком, их лица теперь были совсем близко, светлые пряди Файерволла соскользнули с его плеча и щекотали щеку Менеджера. Файерволл довольно улыбался и смотрел на него как-то очень тепло. Гейтс и линукс, он смотрел не только тепло, но и _счастливо_. Влюблённо? Менеджер нервно дёрнулся, что не возымело эффекта – он ещё тогда, когда пытался удержать Файерволла, понял, что потерял большую часть своих сил с отключением панели управления, он временно стал самой обычной программой, а это значило, что у Файерволла были все шансы не обращать на сопротивление никакого внимания. - С тобой явно что-то не так, - очень напряжённо произнёс Менеджер, пока не пытаясь бороться слишком активно. Смотреть в такие искренне счастливые глаза вечно сдержанного Файерволла было... странно. – Отпусти меня. - Неа. – Файерволл довольно фыркнул, качнул головой в сторону, шевельнулись светлые локоны, отчего Менеджеру стало ещё щекотнее, он настолько отвык от такого тесного программного взаимодействия, что дёрнулся снова. - Файерволл, ты не в себе! - Ты ещё на вирусы меня проверь, - посмеялся Файерволл, а потом склонился ближе и поцеловал, смело касаясь губ, не запрашивая разрешения, попросту проявляя инициативу... Кажется, это называлось шоком, потому что сначала Менеджер совершенно остолбенел, а потом собрал все силы, чтобы оттолкнуть Файерволла. Поцелуй прервать у него получилось, но всех сил хватило лишь на то, чтобы отодвинуть от себя сумасшедшую программу, но не сбросить с себя. Тот перехватил руки Менеджера за запястья, легко улыбнулся, глянул затуманенными глазами, которые... которые... - Файерволл, ты безумен!! – Менеджер чувствовал гнев, растерянность, настороженность, непонимание, всё это перекрывалось шоком от происходящего, что делало Менеджера тоже слегка невменяемым. – Прекра... – Файерволл попросту решил оборвать его речь ещё одним поцелуем, и целовал он совершенно по-особенному, крепко, но вкладывая небывалую силу эмоций, он буквально отдавал себя и наслаждался каждой секундой контакта. Это обескураживало, оглушало, пугало – и почему-то лишало сил. Одно дыхание на двоих, одни занятые кластеры на диске, смеющийся взгляд тёплых серых глаз, горячие губы на его губах... В какой момент Менеджер ответил на поцелуй, он попросту не уследил, его буквально прошивало насквозь эмоциями Файерволла, на один короткий, абсурдный момент Менеджер был любим – до последней переменной, до последнего end'а в последнем цикле, до последнего байта, весь, целиком и полностью. Но Файерволл не делал этого сознательно, это сбой, это безумие... После крепкого, невероятно чувственного поцелуя Менеджер хрипло, неровным прерывистым потоком проговорил: - Файерволл, ты потом пожалеешь. – И тут же почувствовал, как что-то дрогнуло внутри, потому что Файерволл тепло улыбнулся в ответ: - Разве об этом можно пожалеть? Новый поцелуй вынудил его забыть о том, что он хотел сказать дальше, а Файерволл, уже в достаточной степени укрепив их взаимодействие на программном уровне, попросту вмешался и начал раздевать Менеджера – тёплые руки на коже, плавные, сильные, наслаждающиеся контактом движения, совершенно сводящие с ума. Медленная цепочка поцелуев вниз, по груди, по животу... Оглушённый неожиданными, непривычными эмоциями, растерянный, бездумно поддающийся движениям Файерволла, Менеджер дёрнулся, слишком поздно осознав, к чему это ведёт, он хотел остановить Файерволла, пытался оформить речевой импульс, но горячие губы уже накрыли его ключевой алгоритм, выбивая из сознания все возможные связные мысли. Менеджер выгнулся дугой, распахивая невидящие тёмно-зелёные глаза и открывая рот в безмолвном неразличимом импульсе, он был совершенно потрясён ощущениями, накрывшими его с головой. Файерволл взаимодействовал с ним – с невероятной отдачей, наслаждаясь каждым звеном его сложных циклов, в каждом касании проявляя эмоции невероятной силы, и это было совершенно непостижимо обычным сознанием обычной программы, которой сейчас был Менеджер. Не доведённый до развязки, он мог только бессвязно и протестующе издать какой-то неопределённый сигнал, когда Файерволл отодвинулся, но тёплые серые глаза глянули на Менеджера теперь ещё и с желанием. Менеджер опять слишком поздно понял, к чему ведёт происходящее, он уже не мог мыслить адекватно, да что там – вообще не мог мыслить! А когда Файерволл, глядя ему в глаза, изогнул спину и позволил ключевому алгоритму Менеджера пронзить себя, тот понял, что мысли – вообще лишнее изобретение мироздания. Это длилось долго. Невыносимые эмоции, невыносимый взгляд Файерволла, где тепло смешивалось с откровенным, сильным желанием, невыносимая плавность обоюдного вплавления структур, невыносимое единение, невыносимо расширившийся мир до целой вселенной, которую заключал в себе Файерволл, всё это давало эффект намного мощнее системного сбоя. Менеджер уже позволял всё – и отвечал Файерволлу совершено не думая, он просто не мог не ответить, это было слишком сумасшедше, сильно, слишком... необратимо. В миг финальной вспышки Менеджер на один мельчайший, почти не различимый сознанием миг почувствовал, как что-то навсегда отпечатывается в нём – этот образ, взгляд, сбившееся дыхание, выгнувшаяся дугой спина, всплеск безымянных байтов и непостижимый, горловой импульс-стон, без слов говоривший, насколько Файерволлу с ним хорошо. Порядком поистративший силы, но совершенно счастливый Файерволл медленно засыпал, крепко прижавшись к сильному телу Менеджера, чувствуя, как его крепко прижимают к себе, не желая отпускать. - Ты совершенно потрясающий в своей невменяемости, - негромко сформировал первую осознанную мысль Менеджер, прикрывая глаза. Файерволл довольно улыбнулся и фыркнул куда-то ему в плечо: - Я почему-то знал, что ты это скажешь, Каспер. – Спокойно выравнивалось дыхание, он засыпал, так и не почувствовав горечи, которая расползалась внутри Менеджера, захватывая каждый алгоритм медленно и неотвратимо. Вообще этого следовало ожидать. Чему тут удивляться? С самого начала было ясно, что Файерволл невменяем, что его поведение совершенно не могло относиться непосредственно к Менеджеру, это же было понятно! Почему тогда электронную душу стягивает паутина тоски? Почему ему так горько от осознания, что в нём видели другого? Потому что на короткий сумасшедший миг Менеджер почувствовал себя любимым? Потому что любили – не его? Менеджер закрыл глаза, не обращая внимания на исказившую лицо тоскливую гримасу. Совершенно безотчётным движением он прижал к себе Файерволла, который сонно теснее прижался к нему в ответ. Пусть так. Пусть только на этот миг. Пусть это длится только до рестарта компьютера, после которого Файерволл наверняка ничего не вспомнит. Пусть. *** Рестарт и последующая загрузка системы дали очень обнадёживающие результаты – панель управления перестало заклинивать, и Менеджер, по своему обыкновению проснувшись раньше всех, раньше даже Файерволла, засел за работу. Самого Файерволла он не тревожил и не будил, хотя ему тоже надо было вставать рано, ненамного позже Менеджера. Порядок в системе был относительный, но распределение ресурсов уже хоть и не с первого раза, но работало, компьютер отходил от сбоя, который сводил с ума все программы. Однако Менеджер понял, что все мысли о работе у него вылетели, когда позади от кровати раздался сонный шорох, пауза, снова шорох и тихое «ох», затем молчание. Менеджер продолжал следить за графиками, машинально выправил два нестабильных соединения, и тоже безмолвствовал. Наконец, Файерволл поднялся, воссоздал себе одежду, чувствуя себя полностью вменяемо, сделал несколько довольно уверенных шагов и остановился у двери Менеджера, чтобы иметь возможность на него посмотреть. - Я прошу прощения, - спокойно и негромко произнёс Файерволл, не отводя и не опуская взгляда. Ну конечно. - Мы взрослые программы, Файерволл, - сухо ответил Менеджер, бросая на него отстранённый взгляд. – Краснеть и прятаться по углам я не буду. Во взгляде Файерволла отразилось удивление, а потом он твёрдо уточнил: - Я попросил прощения за то, что назвал тебя Каспером. Менеджер смотрел на него и понимал, что всё пропало окончательно. Что после той безумной страсти ещё можно было разойтись, забыть, как прекрасное, но горькое воспоминание, попытаться стереть из памяти, а вот после этого извинения – уже нет. Потому что Файерволл обладал удивительным характером, удивительной чуткостью и не менее удивительным самообладанием. Что он был честен как сам с собой, так и с другими. Он просил прощения именно за то, за что следовало, хотя понимал ситуацию с системным сбоем и знал, что Менеджер тоже прекрасно её понимает. Менеджер никогда не молился богу Рандома, он жил в мире строгих чисел и точных расчетов, он никогда не полагался на случайность, но именно цепочка совпадений привела его к этому моменту. К моменту осознания, что он не может отвести взгляда от прямого, спокойного и чуть печального взгляда Файерволла, к моменту понимания, что он не хочет его отпускать – никуда, ни за чем и ни за что. К решению, что он сделает всё, чтобы ещё раз увидеть ту счастливую, светлую улыбку, которая так шла тонким чертам лица и даже волевому подбородку. Кто в системе молился Рандому так горячо, что бог одарил своей силой весь компьютер? Менеджер просто кивнул на извинения Файерволла, не находя подходящих слов. Он ощущал себя просто программой – самой-самой обычной, которая будто впервые обрела самосознание, это было совершенно новым, незнакомым ощущением. Файерволл кивнул в ответ и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. *** Программы медленно собирались в непривычно тёмном от недостатка ресурсов зале Скайпа, слегка нервные, подтормаживающие, с трудом концентрирующиеся на реальности. Рестарт сбросил наваждение сбоя, но он не стёр память, вдобавок после него до сих пор путались мысли и было состояние тяжёлого программного похмелья. Удивительно, но лучше всех чувствовал себя Скайп, он вообще не страдал от последствий сбоя и знал, что это благодаря Трояну, но он всё равно был подавлен, потому что вирус от него опять скрывался неведомо где. Впрочем, остальные программы жизнерадостностью тоже не блистали. - Плохо-то каа-ак, - протянул Винамп, создавая для себя кресло и с наслаждением в него падая. Кресло, созданное слегка криво, опасно покачнулось, но выдержало. Против обыкновения, Винамп был в самом стандартном наряде, хотя обычно был модником хоть куда, и вдобавок не было слышно ни одной мелодии, а он вечно ставил фоном какую-то музыку или говорил в рифму строками из песен. – Ни у кого лишней памяти не найдётся? - Самим нужна, - буркнул Ворд, проходя мимо и стараясь не замечать недоверчивых удивлённых взглядов, которыми его провожали. Во время сбоя они с Экселем устроили знатную гулянку, раздраконили в хлам функционал друг друга и откопали такие возможности, которые раньше никогда не использовали – в частности, офисных помощников. Часы системного сбоя были потрачены на игру в магов-призывателей, какие-то ненормальные сюжеты, битвы и много чего ещё, а чем это в результате закончилось, Ворд вообще предпочитал не пытаться вспоминать излишне подробно. Только вот напризывать они с Экселем ухитрились много кого, а как вернуть обратно – непонятно, поэтому за Вордом сейчас прыгала какая-то совершенно сумасшедшая скрепка с маньячным взглядом полуприкрытых глаз, красный мяч с ухмылкой длиннее своего диаметра, целеустремлённо следовал шаг в шаг мелкий двуногий робот, возле уха плыла по воздуху непонятная хрень, похожая на паззл, а под ногами путалась гиперактивная радостная собака. Довершала картину кошка, которая, будто лис Файерфокса, бессовестно дрыхла у него на плече, свесив лапы и хвост, Ворд даже не пытался её сгонять, уже зная, что она в ответ может устроиться на голове, например. Или попытаться залезть ему за шиворот и половить там бабочек... - Таск Менеджер нескоро нам достаточно памяти выделит, - заметил Интернет Эксплорер. Выглядел он чуть бледнее обычного и был одет в тёплую рубашку с длинными рукавами, наглухо застёгнутую вплоть до высокого воротника. - Столько, сколько обычно нужно тебе – точно вряд ли, - лениво заметила Опера, чувствовавшая себя весьма неплохо – длинное до пят красное облегающее платье, медные волосы локонами рассыпались по открытым плечам, сидела она в изящном кресле, обитом бордовым бархатом. Впечатление портило только то, что она была откровенно сонной и дремала, казалось, даже во время речи. – Ты что, во время сбоя Ледниковый период с Медиаплейером смотрел? Тебе не жарко? - Так проще концентрироваться на выделенной памяти, - отмахнулся Инет, прекращая разговор. Когда Опера, потеряв к нему интерес, наконец-то задремала, он украдкой поправил воротник и машинальным движением одёрнул рукава рубашки, чтобы точно не были видны запястья, а точнее следы на них. Файерфокс, удобно устроившись на диване в полутёмном углу зала, пристально наблюдал за движениями Инета и довольно щурил огненные глаза, удовлетворённо улыбаясь. - Что произошло, кто в курсе? – спросил Ворд, плюхаясь на другой конец дивана, где расположился Файерфокс. Кошка на плечах Ворда сонно подняла голову, мигая бусинками глаз, потянулась и заинтересованно посмотрела на пушистого лиса, спавшего у Фокса на коленях. Сумасшедшая скрепка тоже проявила интерес к этому необычному зверьку и начала подбираться ближе. – К Таск Менеджеру смог кто-то лично обратиться? - К нему обратишься сейчас, как же, - проворчал Неро, программа для записи информации на CD/DVD-диски. Если нехитрую функцию записи на диски представить в виде одноместной прохудившейся лодки, то Неро обычно загружал вместе с этой лодкой целый Титаник какой-то совершенно ненужной ереси, жадно съедавшей столько оперативной памяти, что мог конкурировать с играми. Сейчас Неро был сильно не в духе, потому что память ему урезали очень жёстко. – Он занят настолько, что не работает даже его автоответчик «приоритет вашего процесса занесён в стандартную очередь запросов». – Судя по тому, что Неро произнёс это без запинки, пробовал он не единожды и фразу вызубрил наизусть. – Кстати, юзер кого-то уже вызвал? - Экселя, - ответил Ворд, пронаблюдав, как скрепка подобралась к Фоксу уже совсем близко и металлическим кончиком ткнула спящего лисёнка. Тот, даже толком не проснувшись, цапнул лапой то, что мешало ему спать, и недовольно фыркнул, укрывая нос пушистым хвостом. Скрепка, отдёрнувшись, превратилась в одноглазый восклицательный знак и упрыгала от опасного зверя подальше, сильно впечатлённая подобной реакцией. – Ума не приложу, зачем он сейчас ему понадобился. Считать убытки? - Я очень рад, что выбор пал не на меня, - сильнее вжался в кресло Винамп, закрывая глаза. – Я бы безбожно фальшивил... Кстати, с Касперским тоже никто связаться не может? - У Касперского и Файерволла сейчас не меньше работы, чем у Таск Менеджера, - заметила Опера, у которой временно проснулась рассудительность. – Если в сбое виноват какой-то вирус, то они сейчас по уши заняты тотальной проверкой всей системы. - Как будто нам своих вирусов не хватает, - проворчал Неро, не замечая, как непроизвольно дрогнули плечи Скайпа от этих слов. – Не удивлюсь, если это наш драгоценный Троян подстроил! - Если ты разбираешься только в том, как бы побольше забрать памяти компьютера, это не повод демонстрировать своё невежество, - непререкаемо заметил Файерфокс, даже не потрудившись глянуть на Неро. - Хочешь сказать, что в том, что случилось с Пэйнтом, виноват сам Пэйнт? – ирония. Фокс боковым зрением заметил, как ещё больше погрустнел Скайп, и огненно-ярким импульсом речи ответил: - Я хочу сказать, что ты невежественный болван. – Игнорируя гневный взгляд Неро, он продолжил: - Семейство троянов, к которому относится наш, никогда не воздействует на систему и нападает только для обеспечения собственной безопасности. Он шпион, а не генерал армии. Сбой либо случаен, либо у нас действительно проблемы намного серьёзнее Трояна. Скайп украдкой бросил на Фокса благодарный взгляд, но тот не смотрел на него, совершенно спокойно поглаживая своего спящего лиса и насмешливо изучая не находившего от возмущения слов Неро. Чату оставалось только вздохнуть и в сотый раз напомнить себе, что Троян просил его ждать. «Подождать совсем немного» - так, кажется, это было сформулировано... Скайп не очень хорошо помнил тот разговор в каком-то полутёмном подвале, который он позже и найти-то не смог. Совсем немного – это сколько? - Справляйся побыстрее, - почти беззвучно прошептал Скайп, смотря невидящим взглядом в потолок зала, теряющийся в полумраке. Пэйнт был здесь же, на неофициальном собрании программ, привычно тихий и незаметный, ему просто надо было отвлечься от своих мыслей. Слова Неро его нисколько не задели, сейчас его полностью занимало другое – системный сбой. Во время него Пэйнту было намного хуже, чем другим программам, он практически бредил, воспоминания остались туманными и неясными, но то, что всё же осталось в памяти... вызывало вопросы. Он помнил, как его кто-то ждал – прямо у двери личного пространства, что вызвало в его лихорадочном, туманном сознании странную грустную улыбку – ведь это сам Пэйнт вот так ждал изо дня в день, карауля чужую дверь... Он помнил, как кто-то обнимал его – цепляясь за его цветастый свитер, крепко, почти до боли, обнимал так отчаянно, словно последний раз в жизни. Он помнил, как отвечал на объятия, он помнил, как было невыразимо тепло замереть так, посреди охваченного безумием здания системы, и всё стояло на своих местах – единственное место на компьютере, где будто и не было никакого сбоя. Он помнил своё имя – горячий шёпот совсем близко, много раз подряд, с такой эмоциональной силой, что от этого хотелось растечься бесформенным набором байтов, плавясь от сумасшедшей близости. Он помнил, как слышал что-то важное, что-то, чего не должен был забыть ни в коем случае, что-то, что обязан был помнить даже после сбоя, после формата, после чего угодно, вплести в себя, прописать в реестре, вплавить в кластеры жёсткого диска, но что именно... он забыл. Слишком плохо ему было от сдвига, его слишком лихорадило, память после того инцидента в системном хранилище не полностью восстановилась. Пэйнт не отличался медленностью работы и прекрасно понимал, кто это мог быть, но уточнять... он не мог себе этого позволить. Он не мог прийти к Фотошопу и спросить напрямую, тому наверняка и так было слишком больно от того, что Пэйнт его не помнит. Тем более что Пэйнту могло привидеться это всё в лихорадке, и на самом деле вообще не произошло никакой встречи, в этом случае идти к Фотошопу с подобным рассказом больше смахивало на тонкое издевательство. У Пэйнта был только один выход – вспомнить то, что было настолько важным, то, что он так неудачно забыл, и, возможно, тогда фрагменты нужной картины сложатся в один цельный файл. У Неро не было шансов задеть Пэйнта, тому было совершенно не до других программ. *** Касперский понимал, что произошедший сбой вызовет множество проблем, переполошит всю систему, ещё долго аукаясь её обитателям, и знал также, что на него самого скоро обрушится шквал вопросов по этому поводу – самым первым наверняка будет предположение о вирусе. Но чего он не ожидал, так это свободно распахнутой двери в свой кабинет и предельно напряжённого, но сохранявшего спокойствие Трояна, собственной персоной заявившегося к своему естественному врагу. - Это уже слишком, - негромко, но с отчётливым предупреждением произнёс Касперский, оставляя в покое предварительные отчёты, которые изучал, и откидываясь на спинку кресла. Троян не слушал его совершенно, он чётким ровным шагом подошёл к его столу и бросил плотную стопку листов прямо перед ним, ещё одну поменьше – рядом. Листы не были ничем скреплены, поэтому едва не слетели с гладкой поверхности белым веером. - Заключи меня в клетку карантина, - потребовал он, напряжение продолжало звенеть в его голосовом импульсе совершенно отчётливо. - Зачем? – сдвинул брови Касперский. - Мне опять на тебя нападать? – резко, на самой грани потери самоконтроля. Касперский выдержал паузу секунд в пять, но затем Трояна всё же переместил в клетку карантина, намертво там запирая. Вирус встряхнулся, подошёл вплотную к прозрачной стенке и очень, очень устало прислонился к ней лбом: - В тех листах – подробная инструкция того, как видоизменить меня, полностью подавляя вредоносные инстинкты. По сути ты меня «вылечишь», - подобие усмешки. – Там, где листов поменьше – директива Файерволлу. Мои алгоритмы начали перестраиваться, получив сигнал из интернета от моего разработчика, необходимо блокировать. Повторения всей этой истории я не хочу. На сей раз Касперский сделал паузу намного дольше. - Если ты способен дать мне инструкцию по тому, как тебя вылечить, то мог сообщить, как тебя уничтожить. Мне казалось, ты хотел именно этого. – Никаких сантиментов, абсолютная прямота. - Мне есть для кого жить, - просто ответил Троян без улыбки. – И я буду жить столько, сколько смогу. Я очень тщательно перебирал те данные, что лежат у тебя на столе. Даже ты по ним не сможешь создать верный алгоритм для моего уничтожения, только вылечить. - Я буду продолжать искать способ тебя уничтожить, даже если ты не солгал, – Касперский не оставлял недомолвок. – Я не могу доверять ни тебе, ни твоим инструкциям. - Я знаю. – Троян не опустил взгляда, смотрел антивирусу прямо в глаза. – Я не требую амнистии. - Что если это, - кивок на бумаги, - сделает тебя вдвое опаснее и сильнее? – Касперский не торопился соглашаться. – Помимо среды разработки, перестраивать вирусы могу только я – или другие вирусы. Я никогда не доверял директивам, которые не являлись полученными непосредственно от моего разработчика, а в твоём случае мне придётся верить на слово тому, кто действует на одних вредоносных инстинктах. - Я не способен настолько принизить твои профессиональные навыки, - отозвался Троян с горечью. – Если бы там было что-то подобное, ты понял бы это очень быстро, даже если я видоизменён и у тебя нет верного ключа к моим алгоритмам. Касперский рисковал в любом случае. Если он оставит Трояна как есть, тот может сорваться или даже обезуметь, остановить его всё равно невозможно, а если поверит ему, то может непредсказуемо осложнить ситуацию. Оба варианта не устраивали его совершенно, но выбирать ему всё равно придётся. Мрачно нахмурившись, Касперский взял первый лист из стопки, бегло пробегая его глазами. Антивирус прочитал ещё только чуть больше середины, но уже понял, что Троян не лгал – во всяком случае, создавалось такое полное впечатление. Плюс директива Файерволлу, но её он проверить не может... Касперский послал Файерволлу вызов, благо Призма на системе не было – он ушёл после рестарта, слишком хлопотно было оставаться в беспокойное время тотальных проверок, однако когда через минуту открылась дверь, Касперский несказанно удивился. - Таск Менеджер? Мрачный и собранный, Менеджер спокойно прошёлся по кабинету до его стола, бросив косой взгляд на клетку карантина. - Я пришёл к выводу, что вариант с воздействием вируса наиболее вероятен, - без предисловий начал он. Касперскому с трудом удалось понять, что пришёл он без какой-либо связи с вызовом Файерволла, простое совпадение. – Я почувствовал воздействие перед сбоем, которое резко оборвалось. Строго говоря, сбой – скорее неудачное последствие прерванной попытки подчинения. Я особенно уязвим перед вирусами, и они это знают, - Менеджер хмурился, смотря на Касперского. – Я смотрю, ты поймал Трояна. Это его рук дело? Антивирус бросил взгляд на клетку карантина, находившуюся позади Менеджера, и Троян молча кивнул в ответ. Он был готов взять на себя вину за сбой, да по большому счёту готов на что угодно, лишь бы Касперский его вылечил от навязчивых инстинктов вредить, с которыми так трудно было бороться. - Нет, - ответил Касперский, переводя взгляд на Менеджера и игнорируя удивление Трояна. – Им управляла директива разработчика, по незнанию пропущенная Файерволлом. Я как раз изучаю нужную информацию, которая не позволит этому повториться. - Уверен, что это не повторится? - Нет, - снова отрицательно ответил Касперский. – Но у тебя есть решение лучше? Дверь кабинета снова распахнулась, появился собранный и сдержанный Файерволл. Лишь на полсекунды он замер, заметив присутствие Менеджера, но затем спокойно подошёл к столу. - Звал? – обращение к Касперскому. Тот мельком глянул на него, после чего опустил взгляд на бумаги. - Я выяснил, что Трояну прошёл сигнал от его разработчика, в этом причина его вредоносного поведения. Вот тут должна быть необходимая информация, чтобы закрыть брешь, - к Файерволлу была подвинута тонкая стопка листов. Тот нахмурился, поднял их со стола, бегло просмотрел, шелестя килобайтами. - Откуда это? – короткий взгляд на Касперского. Тот слегка поморщился: - От самого Трояна. Реакция Файерволла была сдержанной: - Ты ему веришь? – неприкрытая ирония, не более. - Менеджер уже сомневался, поможет ли это, - мрачно ответил тот. – Отвечу то же самое – у тебя есть другие варианты? - Действия вслепую могут сделать хуже, - заметил Файерволл. - Поэтому проверь данные, - посоветовал Касперский. – Думаю, нам не станет хуже, если там инструкция по закрытию пары лишних портов. Файерволл молча погрузился в чтение, и казалось, его совершенно не смущает, что он стоит в непосредственной близости как от Касперского, так и от Таск Менеджера, который смотрит куда-то поверх головы антивируса и молча ждёт каких-то определённых выводов насчёт сложившейся ситуации. «Разве об этом можно пожалеть?» - тёплая улыбка... Менеджер едва не вздрогнул от непрошеных воспоминаний, но справился с собой, продолжая сидеть неподвижно. Файерволл дочитал до конца, пару секунд изучал стол Касперского, размышляя над полученной информацией. - Беспокоит только то, что я могу закрыть соединение, которое может понадобиться какой-нибудь программе совершенно легально, это открытый порт, но, думаю, я смогу вовремя перенаправить запросы на другие свободные порты. В остальном не вижу ничего настораживающего, - завершил он высказываемое мнение. - Тогда выполни инструкцию, - решил Касперский. – Нам всё равно придётся рисковать. - Согласен, - едва заметно усмехнулся Файерволл. Взгляд на Менеджера: - Мне понадобятся лишние ресурсы, ты сможешь их выделить с этим хаосом в системе? Потрясающее самообладание. Теперь Менеджер уже не удивлялся, почему Касперский не замечал чувств Файерволла, тот вёл себя совершенно естественно, будто и не было дыхания в унисон и затем тихого «я прошу прощения». - Смогу, но не слишком много, - ответил Менеджер, непроизвольно чуть задерживая взгляд на тонких чертах лица Файерволла. - Много и не нужно, - кивнул Файерволл, перехватывая листы поудобнее и направляясь к выходу из кабинета. – На какое-то время я буду занят, Касперский, так что откликнуться сразу не смогу. Антивирус промычал неопределённый согласный импульс, а когда за Файерволлом закрылась дверь, печально хмыкнул: - Кажется, работает. - Что работает? – не понял Менеджер. - То, что ты посоветовал, - пояснил тот. – Постепенно отдаляться, держать его на расстоянии и так далее. Сегодня он впервые назвал меня Касперским. Менеджер на секунду прикрыл тёмно-зелёные глаза, пряча непривычные, непрошеные эмоции. - А как зовёт обычно? Он знал ответ. Он точно знал, но всё равно спросил, как будто это придаст только что сказанным словам Файерволла тайный священный смысл, предназначенный исключительно для Менеджера. - Каспером, - коротко ответил антивирус. *** Ощущая сильную нехватку памяти, Скайп, несмотря на неплохое самочувствие, всё же довольно быстро устал, и конференцию пришлось прекращать. Не то чтобы другие программы были против, они вполне успели обсудить последние новости, но их напрягало, что им придётся добираться в свои личные пространства своими силами, а сил было мало. Скайп вернулся к себе, даже радуясь, что памяти ему теперь было выделено меньше – у него в апартаментах всегда царил страшный бардак, убирать который было лень, а с урезанием памяти большинство хлама пропадает само собой. Разного рода наушники, видеокамеры, несколько треножников разной высоты, какие-то списки телефонных номеров, диктофоны, одолженные у Медиаплейера музыкальные диски... Всё это густо припорошено новыми модными ярлыками, где попало валяющейся одеждой и рекламными плакатами. Однако когда он закрыл за собой дверь личного пространства, он не обратил никакого внимания на то, что бардака и впрямь практически не было. Просто на его кровати сидел Троян и смотрел на Скайпа – очень устало, но с искренней тёплой улыбкой. Скайп безотчётным движением прижался спиной к двери, словно закрывая собой выход. - Ты... ты ведь не исчезнешь сейчас, правда? - Не исчезну, - согласился Троян, совершенно не способный отвести глаз от похудевшей фигуры слегка бледного чата. В любимой старой футболке с надписью «Смерть формату!», с тонким ободком наушников на шее, растерянный, встрёпанный, Скайп вызывал в вирусе непреодолимое желание крепко обнять и больше никогда не отходить от него ни на байт. Если бы Касперский не был профессионалом своего дела, Троян в ту директиву по своему лечению встроил бы алгоритм, который обеспечил бы ему возможность неразрывно быть всегда рядом со Скайпом. Жаль, что антивирус сразу бы пресёк подобное... - И не усыпишь? – Скайп не торопился отходить от двери. Пока он стоял тут, он мог быть уверен, что Троян никуда не денется – даже будучи вирусом, он не умел проходить сквозь стены. Во всяком случае, Скайп надеялся, что Троян не научился. - Я больше не смогу, - очень просто ответил Троян. – Касперский меня вылечил. - Он не объявил об этом, - дрогнувшим импульсом ответил Скайп. Ему стало страшно – а вдруг Троян что-то скрывает? А вдруг Касперский нашёл способ его уничтожить, и Троян пришёл в последний раз? А вдруг лечение означает, что Троян попросту медленно растворится в системе обрывками безымянных байтов? – Ты... ты сказал, что не исчезнешь! - Не исчезну, - улыбнулся Троян. – Касперский пока не может сделать объявление, не хватает памяти, Менеджер ещё не восстановил порядок. Скайп очень осторожно сделал один шаг от двери. Потом ещё шаг, смотря на Трояна как-то отчаянно и с надеждой одновременно. Ещё шаг, и ещё... А потом он рванулся и в мгновение ока оказался рядом с Трояном, вцепился в него всеми возможными алгоритмами, крепко прижался, как в подвале во время сбоя, и только когда Троян крепко обнял его в ответ, Скайп почувствовал, как его отпускает бесконечная изматывающая тревога. - Никогда так больше не делай, - выдохнул чат, крепко зажмуриваясь. – Никогда-никогда не смей оставлять меня одного, слышишь?.. Не исчезай, не уходи один, я никогда тебя не прощу, если ты уйдёшь!.. Троян не хотел признаваться, но на такую искренность было невозможно не откликнуться. - Касперский ищет способ меня уничтожить, - негромко проговорил он. Чувствуя, как замирает прижавшийся к нему Скайп, вирус добавил: - Но вероятность того, что он сможет это сделать, очень мала. Я сделал всё, чтобы он мог только подавить инстинкты, пробуждённые моим разработчиком, поэтому мы пока разошлись с миром. – Троян чуть отодвинулся, хотя для этого ему пришлось сделать усилие – Скайп вцепился в него не на шутку и согласился ослабить хватку только ради того, чтобы посмотреть в глаза. – Однако всё оставшееся время, которое я буду жить на этой системе, я буду с тобой. И никуда не исчезну, обещаю тебе. - Поклянись, - вырвалось у Скайпа. Он знал, что это ребячество, но ничего не мог с собой поделать. – Что для вирусов самое важное? Поклянись! Троян не задумался даже на миллисекунду, он просто накрыл губы Скайпа своими, лишая воздуха и делясь своим, он целовал крепко, сдавшись, абсолютно осознанно. «Ты для меня самый важный». Скайп отвечал так открыто и искренне, что у Трояна начали сбиваться значения переменных, он чувствовал, как руки чата обнимают его, как он прижимается к вирусу всем телом, полностью доверяя. После поцелуя Троян совершенно бездумно начал выцеловывать короткую дорожку на шее Скайпа, чувствуя губами, с какой сумасшедшей скоростью бьются итерации в его циклах, а пальцы уже скользнули под старую футболку и гладили тёплую спину, машинально пересчитывая все константы позвоночника. Скайп часто дышал, губы приоткрыты, на щеках румянец, но он не отталкивал Трояна, он никогда этого не делал, охотно откликаясь на каждое прикосновение. Почему ты мне доверяешь, хотел спросить Троян, снова целуя приоткрытые губы, почему откликаешься полностью, почему отдаёшь всего себя – вирусу? Как, когда, почему это произошло, какие неведомые цепочки событий привели к этому едва слышному стону, к этому затуманенному желанием взгляду, к искренности, которая сквозила в каждом движении? Полностью забываясь, молча признаваясь в крепкой, совершенно сумасшедше сильной любви, Троян целовал Скайпа, забыв о существовании всего электронного мира, забыв молитвы, которые так истово повторял много дней назад. Неведомый и непостижимый Рандом действительно иногда переставал издеваться над теми, кто в него верил.