Broken

- Майки! – вновь громко позвал Рафаэль, чувствуя, как паника медленно, но верно овладевает его разумом, вытесняя собой спокойствие. Увернувшись от атаки внезапно выскочившего из-за угла заброшенного здания футбота, темперамент, резко достав саи, с тихим рыком всадил клинок роботу между глаз, после чего отбросил от себя пинком ногой. Дыхание Рафа было сбито, но отнюдь не от продолжительного бега или боя. Еще в середине драки мастер сай краем глаза заметил, что футклановцы словно отделяют Микеланджело от общей команды, заманивают в другое место, однако в тот момент он не придал этому значения и продолжил бой. Страх и зачатки паники возникли позже, когда Рафаэль не обнаружил младшего брата поблизости, не слышал его громких нечленораздельных выкриков, которые Майки любил издавать во время схватки. Оставив остальных братьев с мизерными остатками футботов, Раф кинулся на поиски младшего, искренне надеясь про себя, что тот окажется целым и невредимым. Рафаэль в этом случае влепит ему подзатыльник и прикрикнет на него, чтобы тот не отходил далеко от остальных. Хотелось бы такого расклада событий. Из здания показалось еще несколько футботов. Не заметив темперамента, они поспешили скрыться в переулках. Раф шумно выдохнул, убирая трезубцы и забегая внутрь помещения. «Пусть плохое предчувствие окажется всего лишь глупым неоправданным предчувствием», - молил про себя носитель красной повязки. Микеланджело лежал на полу посреди помещения, частично придавленный обломками обвалившейся крыши. В одной руке он сжимал рукоятку нунчаков, около него валялись куски изорванной цепи кусаригамы, а неподалеку – несколько десятков побежденных футов. Раф широко распахнул глаза, а его сердце, пропустив удар, резко ушло в пятки. - Майки! – темперамент подскочил к Микеланджело и, опустившись перед ним на колени, принялся разгребать обломки, чтобы вытащить оттуда своего младшего брата. - Раф? - носитель оранжевой повязки с трудом приоткрыл глаза и мутным взглядом, полным мучительной боли, посмотрел на Рафа. Он попытался улыбнуться своей привычной светлой улыбкой, которая должна была успокоить темперамента, однако его попытки оказались тщетными: волнение и страх носителя красной повязки лишь усилился из-за этого. - Пойдем, ты жутко напугал нас, - Рафаэль поднялся и протянул руку мастеру нунчак. Майки взялся за руку старшего брата и предпринял попытку подняться, однако, тихо вскрикнув, рухнул обратно на пол. Зажмурившись, он схватился за свои ноги, а в уголках его глаз выступили слезы. Рафаэль неосознанно затаил дыхание, вновь опускаясь около мастера нунчак, от ужаса распахнув глаза, только сейчас обратив внимание на серьезные повреждения его младшего братишки. Ноги Микеланджело были неестественно вывернуты и покрыты глубокими рваными ранами. - Ракзар сказал, что я слишком много бегаю и прыгаю, - Майки предпринял попытку пошутить, на что получил рассерженный взгляд зеленых глаз, отчего младший из братьев заметно стушевался, опуская взгляд. Однако Раф злился далеко не на Микеланджело, он злился на того, кто так жестоко поступил с его маленьким братишкой. Но в первую очередь, он злился на самого себя. Как он мог допустить такое, как мог упустить Майки из виду и позволить случиться этому кошмару, который темперамент не раз видел в своих самых страшных снах? Рафаэль осторожно приподнял носителя оранжевой повязки и прижал к себе, стиснув зубы и борясь с разгорающейся внутри яростью. Майки приподнял руку и зацепился пальцами за край пластрона своего темпераментного брата. - Я убью его, - прошипел мастер сай, часто и тяжело дыша от злости, - он поплатится за то, что сделал с моим маленьким братишкой. - Все хорошо, Раф, - несколько растеряно от такой бурной реакции темперамента успокаивающе пробормотал Микеланджело, однако Раф прекрасно мог увидеть боль, плескавшуюся в глубине пронзительно голубых глаз. Мастер сай почувствовал, как в носу неприятно защипало, а перед глазами все поплыло от выступивших слез. Непривыкший к такому открытому проявлению эмоций перед своими братьями, Рафаэль опустил голову и крепче прижал к себе мастера нунчак, пытаясь успокоиться. Он должен быть сильным ради своего маленького братишки. Через несколько мгновений в помещение забежали Лео и Донни, кидая обеспокоенные взгляды на Рафаэля, прижимавшего к себе их младшего брата. Носитель фиолетовой повязки тут же убрал посох и подбежал к братьям, опускаясь рядом с темпераментом и принимаясь осматривать повреждения Микеланджело, а Лео, покрепче сжав рукоятки катан, начал осматривать помещение в поисках скрывающихся и ждущих подходящего момента для нанесения удара врагов. Но футботов во главе с Ракзаром уже не было. А раненный Майки был своеобразным посланием для остальных, сообщением о том, что они слишком слабы, чтобы противостоять такому опытному бойцу, как Бредфорд, по крайней мере, по одиночке. Убедившись, что они здесь одни, лидер убрал катаны в ножны за спиной и подошел к остальным. - У него сломаны ноги, - сообщил Донателло, поворачиваясь к носителю синей повязки. Лео заметил, как дрожали руки его гениального брата, - И наверняка повреждены связки. - Возвращаемся в логово, - немедля ни секунды приказал Лео, наклоняясь и помогая поднять младшего брата. Он почувствовал глухую боль в груди от этого известия, ведь Майки будет прикован к кровати, причем на долгое время, а это будет невероятно тяжело для него. Это как лишить птицу крыльев. Рафаэль с помощью братьев закинул Майки к себе на панцирь и подхватил его под бедра, а мастер нунчак, в свою очередь, обвил руками шею темперамента, прислонившись к его щеке своей. Раф буквально чувствовал боль его младшего брата. - Все будет в порядке, младший братишка, - ободряюще, скорее для себя, нежели для самого Майки, произнес носитель красной повязки, выходя из заброшенного здания вслед за братьями, - Дон тебя вылечит. - Конечно! Ведь Ди – настоящий волшебник, он все умеет! – восхищенно, пусть и слегка сипло, произнес Микеланджело, на что мастер посоха Бо тихо посмеялся и погладил младшего по голове, после чего продолжил свой путь. Он был рад, что даже в такой ситуации Майки не растерял свой оптимизм и веру во все хорошее. Это радовало и успокаивало остальных. По возвращении домой Рафаэль взял на себя обязанность по обработке ран носителя оранжевой повязки, Донни он доверил только вправление костей, если это было необходимо, и фиксацию ног. Лео тоже не отходил от брата ни на шаг. Каждый из них чувствовал свою вину в произошедшем, хоть Майки, видя их эмоции и переживания, написанные на их лицах и отражающиеся в глазах, уверял братьев в обратном. Когда-то каждый из старших давал себе клятву, что будет защищать своего любимого младшего брата от всего самого плохого и ужасного в этом мире. И сейчас каждый чувствовал себя ужасно из-за невыполненной, нарушенной клятвы. Рафаэль проводил с мастером нунчак большую часть своего свободного времени. Он сидел на кровати рядом с младшим, читая вместе с ним комиксы или наблюдая, как тот что-то воодушевленно рисует, изредка шутливо что-то комментируя или отбирая у младшего карандаш, чтобы самому что-то подрисовать. В изумрудных глазах плескалась горечь, стоило Рафу взглянуть на перебинтованные ноги Майки, которые последний старался накрывать одеялом. Темперамент корил себя больше остальных, ведь, вновь и вновь возвращаясь мысленно назад, он понимал, что мог все предотвратить. Лишь вовремя оказаться рядом с младшим, чтобы помочь ему отбить напор футботов, не дать им расколоть их команду, чтобы потом нанести удар в самое ее сердце. - Майки! – возмущенно воскликнул Рафаэль, заметив, что мастер нунчак, воспользовавшись моментом, когда его старший брат задремал, завязал концы его повязки в бантик. - А тебе идет, Раф! – носитель оранжевой повязки весело засмеялся, за что получил легкий, едва ощутимый подзатыльник. В любой другой момент темперамент не на шутку разозлился бы, а его затрещина была во всю силу, но только не сейчас. Рафаэль не умел быть злым или грубым с Микеланджело, когда тот болел или был ранен, и Майки это прекрасно знал. Такая мягкость со стороны Рафа его раззадорила еще больше: мастер нунчак принялся щекотать носителя красной повязки, игриво сверкая глазами. Это был единственный способ заставить старшего брата хоть на немного позабыть о своем чувстве вины. Донни тоже часто заходил в комнату к носителю оранжевой повязки, чтобы осмотреть его под пристальным взглядом темперамента или дать лекарство, которое, по мнению мастера посоха Бо, должно ускорить заживление. Майки каждый раз демонстративно морщился, выпивая положенную столовую ложку жидкости, а потом высовывал кончик языка, непрестанно повторяя, что это лекарство – настоящая гадость, и просил Донателло придать ему вкус пиццы. - Тогда бы я пил его банками, - мечтательно протянул Майки, погладив рукой по пластрону на животе и наверняка представляя, вкус какой из любимых пицц имело лекарство гения. - В состав этого лекарства входит мутаген. Поэтому перебарщивать с ним тоже не стоит, потому что последствия могут быть непредсказуемыми, - поучительно говорил Донателло, вскинув палец вверх и прикрыв глаза. Микеланджело, не сдержавшись, начал передразнивать мастера посоха Бо: он забавно нахмурился, чуть надув щеки, принял сосредоточенный вид и повторил за Донни его вскинутую руку. Лео заходил реже остальных, однако его визитам носитель оранжевой повязки радовался больше остальных, ведь старший из братьев приносил ему его любимую пиццу и новые комиксы. Леонардо садился на кровать младшего рядом с Рафом, и они все принимались за трапезу, в процессе которой Микеланджело показывал лидеру новые и новые рисунки или пересказывал захвативший его сюжет понравившегося комикса. - Почему я в клоунском костюме? – поинтересовался лидер, скептически смотря на рисунок Майки, свободной рукой потянувшись за новым кусочком пиццы. - Это мы вместе с Рафом нарисовали, - весело ответил Майки и, сжав руку в кулак, легонько ударил им по кулаку темпераментного брата, перекидываясь с ним тихими смешками. Лео обиженно надул щеки, недовольно смотря на этих двоих. Микеланджело вечно был под влиянием мастера сай, который, будучи бунтарем, постоянно учил младшего чему-то плохому, в том числе, подшучиванию над старшим из братьев. Перетягивал на свою «темную сторону», так сказать. И все было хорошо на первый взгляд. Однако страх Леонардо за младшего брата был вполне оправдан. Находясь в одном месте, прикованный к кровати, днями, неделями, Микеланджело начал заметно потухать. Для него движение – это жизнь. Майки всегда был повсюду, он был самым ловким и быстрым, Майки любил двигаться. А сейчас его этого лишили. Хоть братья и старались быть рядом с мастером нунчак, чтобы поддержать и создать уютную непринужденную атмосферу, но они не могли быть рядом с ним каждую секунду. И они не могли заметить того, о чем Микеланджело молчал. Майки каждый день слышал, как его братья тренируются в додзё. Они отпускают колкие шуточки в адрес друг друга, Раф с Лео постоянно устраивали мелкие разборки прямо посреди тренировки, а мастер Сплинтер недовольно делал громкие замечания. Или он прекрасно слышал, как братья сидят перед телевизором, весело смеются или воодушевленно обсуждая новую вышедшую серию их любимого сериала. Носитель оранжевой повязки хотел быть рядом с ними в эти моменты, смеяться вместе с ними, есть пиццу и смотреть телевизор. Но Майки молчал, ведь он прекрасно видел, как устают его братья из-за него. Он чувствовал себя балластом, ненужным грузом на плечах своих старших братьев, и это отравляло солнечному Микеланджело душу. Но открытый и светлый Майки не мог что-то держать в себе долго. Он – единственный, кто смог сохранить в себе эту детскую непосредственность. Мастер нунчак всегда открыто выражал свои эмоции: он смеялся, когда ему было весело, и плакал, когда грустно. Он доверял своим любимым старшим братьям и своему отцу, поэтому не боялся перед ними открыться. Это случилось и в лаборатории Донателло, куда младшего из братьев перенесли для полноценного осмотра. - Ноги успешно заживают, - удовлетворенно заключил носитель фиолетовой повязки, улыбаясь, - Кости почти срослись, однако тебе придется еще пару недель полежать для полного восстановления. Раф с Лео облегченно выдохнули, радуясь таким хорошим новостям. Однако в следующий момент они вздрогнули, услышав тихие всхлипы со стороны притихшего до этого младшего брата. - Майки, что случилось? – спросил Лео, приобнимая носителя оранжевой повязки за плечи. - Майки, у тебя что-то болит? – тут же подскочил Донни, кусая губы. По его сосредоточенному взгляду карих глаз можно было понять, что гений сейчас судорожно пытается проанализировать свои действия, чтобы найти ошибку, которая могла привести к слезам младшего брата. - Зачем я вам? Я совсем бесполезный, - сквозь слезы прошептал Микеланджело. - Что за глупости ты говоришь? – рассердился Рафаэль, нахмурившись. - Глупости? – воскликнул мастер нунчак, шмыгнув носом, - вам приходится жертвовать своим временем ради меня! Донни не спит ночами, Раф пропускает тренировки с Лео, а Лео приходится лишний раз выходить на поверхность, чтобы мне принести что-то! Я ведь вижу, как вы устали от меня! – Майки в сердцах оттолкнул Леонардо от себя, а после слез со стола, на котором сидел, намереваясь уйти. Однако он не смог сделать даже шаг, тут же теряя равновесие от резкой вспышки боли. От падения его спас Рафаэль, вовремя подхватив младшего брата и закинув его руку к себе на плечо. Воцарилось напряженное молчание, прерываемое только приглушенными всхлипами носителя оранжевой повязки. Он опустил голову, ожидая ответной реакции братьев, которой так хотел избежать своим уходом. Они наверняка рассердятся и начнут кричать на него. - Майки, у тебя точно вместо мозгов авокадо, - с усмешкой произнес темперамент. Не услышав в его голосе ноток агрессии или злобы, что так присущи носителю красной повязки, Майки поднял голову, с удивлением смотря на братьев. Никто из них не был зол или расстроен. Наоборот, братья тепло улыбались, с заботой смотря на Микеланджело. - Неужели ты мог подумать, что заботиться о тебе нам в тягость? – мягко спросил Леонардо, и мастер нунчак почувствовал себя виноватым за устроенную им сцену. - Если для меня когда-нибудь забота о братьях будет балластом, то я лучше пойду сдамся Крэнгам. Лучше умереть, чем жить с этим, - фыркнул мастер сай и щелкнул младшего по носу. - Майки, ты всегда рядом, когда мы в этом так нуждаемся, - Донни взял руку младшего в свою, несильно сжимая его ладонь. Это действие говорило больше, чем слова, - Ты заботишься о каждом из нас. Помнишь, когда Рафаэль сильно заболел в детстве? Ты тогда проводил у его кровати дни и ночи, даже когда учитель предупреждал о том, что ты можешь заразиться. - Или когда Донни случайно обжег руки кислотой? – продолжил Леонардо, положив ладонь на панцирь Микеланджело, - Ты тогда вызвался помогать ему во всем, стал его руками. Ты помогал ему есть, читать книги. Ты не отходил от него ни на шаг, на случай, если Донни вдруг понадобится помощь. Это было для тебя в тягость, Майки? - Конечно нет! – возмущенно ответил Микеланджело, - Вы ведь мои братья, которых я очень сильно люблю! Заботиться о вас и помогать для меня только в радость, ведь я счастлив, когда счастлив каждый из вас. - Вот и ответ на твой вопрос, - заметил носитель красной повязки, - ведь мы чувствуем то же самое и к тебе, младший братишка. Старшие братья заключили своего младшего в крепкие объятия. А Лео, мельком взглянув на Рафаэля, тихонько шепнул Майки на ухо: - И ведь ты не хочешь лишить Рафа такого удовольствия не искать причину, чтобы побыть с тобой побольше времени? – Лео подмигнул мастеру нунчак, и тот весело рассмеялся. - Эй, я все слышал! – прищурив малахитовые глаза, темперамент несильно ударил Лео по плечу кулаком. Лидер ответил своему темпераментному брату ударом локтем в живот, после чего началась небольшая шуточная потасовка между старшими. Донни по привычке оттащил Майки подальше от них, чтобы Лео и Раф случайно не задели младшего и не ввязали в свои разборки. - Они никогда не успокоятся, - закатив глаза, недовольно протянул мастер посоха Бо, а после начал возмущенно кричать старшим, чтобы они были поосторожней в его лаборатории. Майки, наблюдая за ними, уже придумывал идею для своего нового рисунка, который он обязательно нарисует яркими красками и подарит своим братьям в знак своей неиссякаемой любви и привязанности к ним. В этот же вечер Рафаэль зашел в комнату младшего брата, который уже делал последние штрихи в своем альбоме. Услышав звук открывающейся двери, мастер нунчак отложил альбом с рисунками, ярко улыбнулся мастеру сай и сел на кровати, свесив с нее ноги. Он осторожно поднялся, чувствуя легкую, но терпимую боль. Заметив ободряющую улыбку на лице своего темпераментного брата, Майки начал делать осторожные шаги ему навстречу. Раф аккуратно подхватил младшего, когда тот через пару шагов начал падать, но носитель оранжевой повязки был только рад надежной опоре. Мастер сай помог младшему выйти из комнаты. Сегодня выходила окончательная серия очередного сезона «Космических героев», и Лео, который все еще оставался ярым фанатом этого сериала, просто не мог пропустить ее. Микеланджело сел перед телевизором рядом с ждущим всех остальных мастером катан, который накинул плед на его ноги. Рафаэль опустился по другую сторону от младшего брата, что-то недовольно бурча про глупый сериал, а через несколько минут к ним присоединился Донателло, держа в руках несколько коробок с горячей приятно пахнущей пиццей. От того опустошающего чувства одиночества и бесполезности, засевшего в душе Микеланджело, не осталось ни следа. И сейчас, находясь в окружении любящих его старших братьев, Майки даже чуточку был рад тому, что произошло в тот день, его сломанным ногам, ведь это помогло ему еще сильнее сблизиться со своими братьями, больше узнать о тех эмоциях, которые они, будучи хоть и юными, но подающими надежды ниндзя, привыкли скрывать.