* * *
Рагнелл подошла к темноволосому пожилому воину в алом плаще медленно и торжественно. В свете огней многочисленных факелов её красота становилась ещё более демонической. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь, хоть немного более развитый, чем эти варвары, оценил неземное величие сильнейшей из хранительниц Старой религии. — Так-так… В Камелоте, славящемся благородством и доблестью рыцарей, завёлся предатель? Кто вы такой и зачем явились в мой лагерь? — молвила колдунья с нескрываемым ехидством и злобой. — Моя леди, меня зовут Агравейн. Я пришёл к вам с поручением от некоего лица… Которое имеет не меньше причин ненавидеть Артура. А я всем сердцем предан ей, а не коронованному сорванцу. — Вы говорите о женщине, — ревниво прищурилась Рагнелл. — Об особенной женщине, — с воодушевлением принялся развивать интригу подлый лорд. — Она пострадала от рук Утера и его сынка. Так же как вы. Она всей душой жаждет мести. Как вы. Она могущественна и непоколебима. Как вы. У вас много общего, моя леди… Камелот шатается под ударами одной волшебницы, но что будет, если на него обрушится могущество двух жриц Старой религии? — Так ваша госпожа ещё и жрица? — ведьма в кровавых одеждах азартно напружинилась, меча искры предвкушения из чёрных глаз. — Впрочем, не отвечайте. Трискелион, без сомнения, подлинный: энегию его обладательницы не подделал бы даже великий волшебник, не говоря уже о таком прощелыге, как вы. А вот чем вы сможете доказать преданность обладательнице магических способностей — вопрос, который может стоить вам жизни. С чего бы мне вам верить? — Рагнел плавно обошла советника со спины и ядовито улыбнулась. — Моя леди. Я могу провести вас, вашу армию и ваших... Боевых существ... — Агравейн запнулся, с ужасом вспоминая кошмарных змей и бьорнов с бешеными, залитыми кровью глазами, — Прямо в крепость. Без единой новой потери. — И как же вы это сделаете? — Рагнелл не повела и бровью, на сей раз пытая скрыть интерес. Её полку изрядно убыло, в том числе по вине её собственной импульсивности и нетерпения... Но возможность, которую предлагал незнакомец, была слишком заманчивой и попахивала ловушкой. В этот момент дядя Артура, многоопытный в деле плетения тайных сетей и паутин, почуял сомнения ведьмы и перехватил инициативу. Теперь уже он принялся расхаживать вокруг ведьмы, слегка касаясь её обнажённых плеч горячим дыханием. — Под городом есть сеть осадных туннелей. — И вы знаете, как в неё попасть... — О да, моя леди. — И я должна поверить, что там меня не будет поджидать никаких засад? — Моя леди не могла не заметить, что я явился во вражеский лагерь без прикрытия и без надежды выбраться живым, если не сумею убедить будущую владычицу Камелота в моей искренности. Безумная колдунья остановила буровящий взгляд на малосимпатичном, абсолютно не внушающем никакого доверия лице советника-предателя и с внезапной, психопатической весёлостью провозгласила: — Да будет так! Если вы мне соглали, сэр изменник, то уверяю, Вы не умрёте, не познав всей полноты ощущения того, как ваша мошонка отделяется от тела, стянутая вашими собственными голосовыми связками. Агравейн нервно сглотнул. Бенедигврам едва заметно усмехнулся. Рагнелл же чуть ли не вприпрыжку направилась обратно к шатру.* * *
В шатре тем временем стало невыносимо душно — даже для охраны. Проклятая ведьма нашла отличный способ обезвредить Сандриэль, простой и действенный. Без воды сирмерийка умирала медленно, но верно. Язык и нёбо раздирало от сухости, в ушах звенело, жажда и боль сводили с ума. Волшебнице начинали мерещиться реки, озёра, ручьи… Пить хотелось до того сильно, что временами она впадала в забытье. Девушка не видела, как именно в шатре оказался ещё один связанный пленный. Услышав хриплый стон, несчастная разлепила воспалённые потрескавшиеся веки и увидела кого-то очень похожего на лорда Оркнея. Но нет. Быть того не может… Гвейн здесь? Чушь. Наверное, Сандриэль бредит. Гвейн храбрец, но не безумец. В одиночку пробираться в логово ведьмы через весь вражеский лагерь ради пленённой девчонки, чья жизнь считай кончена — оно того не стоит. Ни один нормальный человек на такое не пошёл бы. Однако «иллюзия» напоминала о себе с поразительной настойчивостью и регулярностью, а пару раз даже выругалась, да так, что Дункхард уже не могла списать это на галлюцинации. — Сэр Гвейн? Это вы? — Сандриэль? Живая! Хвала небесам, я уже думал, что зря подставлял свою многострадальную голову под дубинки этих костоломов. — Как вы здесь очутились? — Хочешь — верь, хочешь — нет, пришёл убедиться, что Мерлин прав и тебя действительно убили. — О… Ну... Прошу прощения, если разочаровала. Я ещё жива… Впрочем, Рагнелл скоро это исправит, так что вы напрасно утруждались, сэр рыцарь. — Ты сейчас серьёзно? Или так сильно напекло? — Гвейн уставился на неё с настолько искренним недопониманием, что Сандриэль устыдилась. Всё-таки он пришёл за ней, а она даже в самом отчаянном положении ведёт себя, как строптивая вредина. — Напекло, — еле слышно призналась волшебница. — Ладно… Чёрт, до чего ж верёвки натирают. И кинжал не достать. — А где ваш кинжал? — В сапоге, где ж ему ещё быть. Эти дикари — непроходимые тупицы, даже толком не обыскали. Сандриэль сосредоточилась и, стараясь не обращать внимания на жар во всём теле, сплела короткое заклинание. — Tennañ kontell! Обручи грозно скрипнули, стягивая руки девушки сильнее, однако помешать не направленной на них магии не смогли. Кинжал медленно выполз из-за голенища сапога рыцаря. — Сэр рыцарь, перевернитесь, я разрежу путы. Гвейн опасливо покосился на замершее в воздухе оружие, но послушался. — Treghi kordenn! Заточенная кромка сверкнула, миг, и воин уже растирал затёкшие кисти. Волшебница только тихо, без слёз, зарыдала от того, как туго колодки пережали её израненные запястья. Плакать было нечем. Пальцы немели, кровь почти перестала поступать в них. Оркней увидел это и без задней мысли спросил: — А чего ты в этой железяке сидишь? Давно бы сбежала. — Колодки заколдованы. Мне не освободиться. — Как её открыть? — Вы не сможете, сэр рыцарь. И я не смогу. Гвейн опустился на колени напротив Сандриэли, обхватил её голову обеими руками и сколь можно убедительнее, чеканя каждое слово, заговорил. — Тебе что, жить надоело? Артур еле пришёл в себя после твоих фокусов, а ему было намного хуже. Твой брат лежит в лазарете со сломанным хребтом, считая тебя погибшей, но и не думает помирать, а у тебя только пара наручников на руках, рядом твой друг, и ты сдаёшься? — Сэр Гвейн!.. — застонала бедная девушка, ничего не знавшая о судьбе брата. — Нет, слушай! Ты выслушаешь до конца. Заканчивай себя жалеть. Сейчас ты соберёшься и прочитаешь одно заклинание, всего одно! И оно разнесёт эту гнилую железку в труху! — Сэр рыцарь, я не могу! Не могу! — Дункхард уронила голову на предплечья. — Рагнелл… оставила меня без воды… Гвейн взвешивал сказанное секунды две. Потом вскочил и унёсся куда-то на несколько минут. За это время Сандриэль немного отдышалась и успокоилась. Вернулся рыцарь с толстым кожаным бурдюком, запыхавшийся и злой. Где он был, как ему удалось не попасться и что вообще произошло — на эти вопросы у сирмерийки попросту не было сил. — Пей. Он вытащил пробку и протянул сосуд пленнице. Волшебница жадно припала покрывшимися коркой губами к горлышку, ловя каждую каплю живительной влаги. Когда мех опустел наполовину, Гвейн всерьёз начал опасаться, как бы рыжая не лопнула. Он осторожно отнял у неё бутыль и даже отступил на шаг, до того животным было инстинктивное преследующее движение Сандриэли вслед за драгоценной влагой. — Ну? Как себя чувствуешь? — спросил он, безапелляционно закупоривая сосуд. Сирмерийка продолжала алчно глядеть на бурдюк, в котором оставалось ещё столько прохладной, свежей, ободряющей водицы, но сообразила, что этим пугает Гвейна. Девушка вздохнула и собралась. — Спасибо… Намного лучше. Рыцарь не успел ответить, как несказанно он рад этому обстоятельству. Сильнейший магический импульс отмел его в сторону, ударив спиной об каркас шатра. Тонкая деревянная ось хрустнула. Поясница Гвейна, кажется, тоже. — Бенедигврам, бараний потрох! Что ты натворил! Взбешённая Рагнелл ворвалась в шатёр. Она была подобна разгневанной норне: волосы развевались, глаза впали, рот ощерился, слюна капала с побелевших губ. Ведьма подошла к валявшемуся на земле Гвейну и отправила в глубокий нокаут, врезав башмаком в челюсть. Потом хлёстко ударила сирмерийку по затылку, та потеряла сознание. Благословенный Ворон впервые увидел Рагнелл такой. Он здорово перетрусил и залепетал не хуже предшественника: — М-моя госпожа! Мы только привели второго пленного! Что могло случиться? — Всё уже случилось, недоумок! — Мы думали, вы захотите допросить лазутчика. Рагнелл посмотрела на Бенедигврама как на таракана, которого сейчас раздавит. Она начала отвечать тихо, но постепенно потеряла контроль и под конец сорвалась на визг. — Это не лазутчик. Ему не нужна информация, ему нужна ведьма. Здесь же не Измир и не Идиршолас, я не могу полностью лишить её магии! Она освободила его, и этот проходимец её напоил! Напоил! Понимаешь ты или нет? Вернул ей силу! Лучше бы ты сразу его убил! А ещё лучше — себя! Ну что за тупоголовые ублюдки меня окружают! Ну ничего… Сейчас от авантюриста не останется и мокрого места. Рагнелл снова повернулась к беззащитному рыцарю, присела перед ним на корточки, сильными пальцами схватила его за щёки, глубоко вонзая длинные ногти, и приподняла, чтоб лучше рассмотреть. — Жаль… Красив. Можно было бы поразвлечься. — Ты не в моём вкусе, старуха, — прохрипел очнувшийся Гвейн и вонзил кинжал точно в сердце потерявшей бдительность колдунье. Но сталь, не закалённая в пламени дыхания дракона, не способна была убить верховную жрицу. Конечно, рыцарь этого не знал... Темноволосая колдунья непроизвольно вскрикнула, но тут же самодовольно заулыбалась. Она легко вытянула клинок из грудной клетки, фривольно поводила окровавленным лезвием перед носом шокированного рыцаря и поинтересовалась: — И часто работает этот метод знакомства с дамами? — Зависит от дамы. Гвейн презрительно поморщился. Напрасно. Рагнелл обозлилась на его оскорбления куда сильнее, чем на оплошность Бенедигврама, факт диверсии, ибо Гвейн, будучи крайне привлекательным мужчиной, по-настоящему задел её за живое. Колдунья вперила в нахала очи-воронки и зашипела гадюкой: — Я изуродую тебя. Я заставлю тебя глотать твои собственные кишки вместе с содержимым. Ты будешь молить меня о смерти, паскуда. Колдунья занесла правую руку над головой в ритуальном жесте и приготовилась плести заклинание, но яркая вспышка света за спиной отвлекла её. — Abricaþ benda! Lesan an alc' hwezioù! — яростный крик рыжеволосой ведуньи взрезал воздух. Колодки завибрировали, пытаясь удержать пленницу, но та, испугавшись за Гвейна, превозмогла страдания и разорвала оковы. Рагнелл ошалело взирала на Сандриэль, как на призрак. — Ты!.. Невозможно! — ведьма чуть ли не заикалась от пережитого шока, а Дункхард была совершенно не настроена на сентиментальные беседы. — Taefle! А diaoul! Пошла вон! И тёмную колдунью, и её недалёкого помощника выбросило далеко за пределы шатра. Маленькая сирмерийская ведьма опустила руки, но выглядела по-прежнему весьма грозно, так что даже Гвейн прикусил язык. Глаза волшебницы горели синим пламенем, вращавшимся вокруг зрачков безо всякого намёка на золотую кромку, сопровождавшую заурядные заклинания. Сандрин подняла с земли бурдюк, допила всю оставшуюся воду и только потом обратила внимание на воина. Тот нервно сглотнул. — Не тревожьтесь, сэр рыцарь. Закройте глаза. Ведунья села рядом, приложила пальцы к его вискам и несколько раз прошептала: — Ic þe þurhhaele þin licsare! С третьей или четвёртой попытки от их кончиков оторвались шустрые голубые змейки, проникли в височные артерии рыцаря и пробежали по всему его телу. Гвейн тотчас почувствовал, как унялась боль в спине, руках, челюсти… Он с изумлением ощупал себя и увидел, что девушка излечила все его травмы, вплоть до унизительных царапин на щеках. Инфернальное сияние глаз чародейки потухло. — Можем идти? — протягивая руку, спросила Сандриэль обычным дружелюбным тоном, словно не она только что устроила тут ведьминские бои без правил и чувства меры. Гвейн неуверенно сжал ладонь девушки, и та рывком подняла его с земли. — Слушай, рыжая… — он хотел поблагодарить девушку и сказать нечто важное, но она предупредила его попытку. — Поговорим, когда будем в безопасности. Ведите, сэр рыцарь!