Выжившие

Бракосочетание было торжественным, насколько позволяли возможности, разумеется. Сэм наотрез отказалась надевать «это безобразие» - откровенные наряды гуаулдовских королев, и пришлось ашенам и ноксам в срочном порядке искать замену. Впрочем, на помощь, как всегда, пришел синтезатор асгардов, и более-менее приемлемое платье для невесты удалось смастерить. Ашены, конечно, расстроились, узнав, что перспектива улучшить генофонд за счет Саманты теперь отсутствует, но формальный брак, засвидетельствованный Лаей, как старейшей из нокс, отныне означал для них полное табу. Не было музыки, танцев и фуршета, но некоторые говорили напутственные речи, как ашены, так и нокс. Для самих новобрачных, по сути, ничего не изменилось: они и раньше неплохо ладили друг с другом. Брак был действительно формальностью и никак не отразился на отношениях Саманты и Баала. Но почему же тогда невесту не покидало ощущение неправильности происходящего? К концу церемонии лишь усилием воли она сохраняла на лице улыбку, принимая последние поздравления. А уж когда они с мужем остались наедине, просто не смогла сдержать рыданий. Сначала Баал опешил – он-то рассчитывал совсем на другие эмоции, оставшись, наконец, вдвоем с ней в спальне. Потом, когда увидел, что ее слезы – это не свидетельство нервного перенапряжения, и что она изо всех сил пытается взять себя в руки и успокоиться, но не может, всерьез заволновался. Спрашивать ее сейчас о причине такого сильного расстройства было явно бесполезно, поэтому гуаулд предпринял то, что ему показалось правильным: просто обнял жену, присев рядом с ней на кровать. - Видимо, я что-то неправильно сделал, раз ты настолько несчастна, таури, - констатировал он. Сэм пыталась что-то сказать в ответ, но слезы мешали ей, не давая произнести ни слова. Поэтому Баал продолжил говорить сам. – Я – не тот, за которого ты собиралась выйти замуж, это я уже понял. Я не сержусь, ведь это все было в прошлом. И мне казалось, ты уже приняла тот факт, что его не вернуть. Поэтому я делаю вывод, что причина твоих слез – в другом. Наконец, Саманта смогла все же успокоиться, рыдания прекратились. Улыбнувшись сквозь слезы, она произнесла: - Знаешь, я всю жизнь мечтала, что выйду замуж по любви, я ждала этого. Наверное, эти слезы – от того, что пришлось нам пожениться вот так, вынужденно, потому что у нас был не тот выбор, который мы могли сделать. А если задуматься, не было бы того пари, то ничего подобного бы не случилось… - О каком пари ты говоришь? – нахмурился Баал. Он действительно сейчас не понимал, о чем речь. Она удивленно посмотрела на него: - Ну, как же? Когда ты меня спас от тех ашенов, мы заключили пари… что если я не смогу покончить с собой, то … ты будешь делать со мной все, что захочешь… Он отодвинулся от нее, встал и сделал шаг прочь от кровати, на которой она сидела. Внимательно посмотрел на женщину, до сих пор глотающую слезы, и медленно произнес: - Так ты со мной только из-за того дурацкого спора? - Нет, конечно, уже нет,- поспешно начала она, - но он послужил поводом. - В том пари, Саманта, - усмехнулся гуаулд, - не было ничего, что бы намекало на секс. Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду. - Ну, как же? Когда на планете нокс я узнала, что Земли больше нет, ты сказал, что стоит пристегнуть меня цепями к кровати … Она не успела закончить, как Баал расхохотался. Смеялся он долго, а когда успокоился, объяснил: - Тогда ты была в состоянии стресса. Мне требовалось вызвать более сильные эмоции, чем те, что сводили тебя с ума, после того, как ты узнала о своей планете. Мне нужно было придумать что-то, что шокировало бы тебя, вернуло к реальности. Ведь это был именно тот момент, когда ты была готова к самоубийству, а я не хотел этого допустить. Она покрутила головой, словно не веря: - Так ты не имел в виду, что я стану твоей… наложницей? – последнее слово явно далось ей с трудом. - Кем-кем? – издевательски переспросил он, заставив ее смущенно замолчать. Но вскоре она подняла глаза и уточнила: - Кем я и стала, вероятно. Баал не мог припомнить такого же момента в их отношениях, когда ему хотелось бы одновременно и ударить, и защитить эту взбалмошную, дерзкую, но такую желанную женщину. Он горестно вздохнул и снова присел рядом с ней на кровать. - Послушай, я не стану сейчас уточнять, что ты хотела сказать этим словом. Но ты явно подразумевала что-то унизительное и связанное исключительно с сексом. Она никак не прокомментировала это утверждение и смотрела куда-то в сторону, потому он продолжил. - У меня было много наложниц, Саманта, за всю мою долгую жизнь. Они были нужны мне для удовольствий, не более того. Чаще всего после единственной ночи я менял каждую. Но никогда прежде человек не занимал место в моем сердце, как это сделала ты. Но у меня были королевы. Гуаулды, избравшие пристанищем женские тела. С ними я делил печали и радости своего существования, но ровно до того момента, как они пытались меня уничтожить. Ни одна королева не была со мной по зову сердца, всеми руководил расчет. Они набирались сил рядом со мной, вербовали вассалов и джаффа с моей помощью, а потом… покидали меня, тем или иным способом. Впрочем, так поступали абсолютно все мы. Возможно, предателями были не все королевы, и не все желали мне смерти, но уходили, в конце концов, все. Когда я узнал, что все мои подданные мертвы, я был озабочен лишь идеей мести. Я бросил все силы на то, чтобы усовершенствовать оружие, разработать этот токсин, убивающий ашенов. Я отказывался думать, что будет, когда мой план осуществится. Саманта внимательно слушала его – по сути, это был первый раз, когда гуаулд так искренне рассказывал о самом сокровенном – метаниях собственной души. - И вдруг, когда я выполнил намеченное, я обнаружил, что на корабле ашенов есть одна живая душа – твоя душа Саманта. Наверное, будь на твоем месте кто угодно из твоих земляков, я бы все равно не стал их убивать. Но тебя я помнил очень хорошо. Никакого сексуального подтекста – я воспринимал тебя как дерзкую человеческую самку, осмелившуюся когда-то бросить мне вызов и даже выиграть дуэль… в одном вопросе, - уточнил он, добавив, - правда, тогда я делил сознание с клоном, помнишь, когда мы искали вместе оружие Мерлина? - Помню, - к своему удивлению, улыбнулась Сэм, - ты еще сказал, что мои идеи плохи, потому что я человек и женщина одновременно. Но, в конце концов, оказалось, что я была права. И я разбила тебе нос. - Не мне, а одному из клонов. Как я говорил, мы лишь делили сознание. - Тот клон был убит воинами орай, - заметила она. - Да, именно так, но общие воспоминания у меня остались. А потому, увидев тебя, я возликовал. Это же был такой шанс отомстить, посрамить тебя, унизить, показать тебе твое место – и опять-таки я не имею ввиду секс, применительно к тому моменту. Когда я лечил тебя, нейтрализовывая кислоту, очищая рану от осколков, восстанавливая поврежденное тело, я все еще вынашивал планы мести. И потом, когда ты исцелилась в саркофаге, я видел, как ты была напугана. Но в твоих глазах была такая решимость, какая-то отчаянная смелость… такое возможно лишь у джаффа, одержимого идеей преданности, или у таури, уж не знаю, от чего. И я понял, что ты не заслуживаешь наказания. Я решил, что отпущу тебя, если ты не захочешь остаться сама. Пари было… попыткой сохранить лицо, если хочешь. А впоследствии оказалось зацепкой, которая обязывала тебя сохранять свою жизнь. - То есть, - удивленно переспросила она, - ты с самого начала не планировал… близкие отношения? - Нет. Потому что воспринимал тебя как противника, пусть и бывшего. Влечение к тебе я осознал позже, увидев тебя в мертвом лесу нокс. Когда я убил того зверя, я посмотрел тебе в глаза. И вот тут понял, что ты будешь моей, несмотря ни на что. Впервые в жизни я испытал иррациональное желание защитить человека, и не только от угроз жизни и здоровью. Ты нуждалась в защите от самой себя, и я очень старался тебя защитить. - У тебя получилось, - мягко улыбнулась Сэм, подвигаясь к нему и положив голову ему на плечо. – Страшно представить, что было бы со мной, если бы не ты. - Самый опасный момент для твоей жизни и твоего разума наступил тогда, когда ты не смогла связаться с Землей. Я пытался достучаться до тебя, переключить внимание на другие вещи, вызвать хоть какие-то иные эмоции, потому что горе тебя убивало изнутри. Когда я упомянул пари, в тот раз, я уже думал о том, чтобы заполучить тебя к себе в постель, это правда. Но применять насилие я не собирался в любом случае. - А цепи? – лукаво спросила Саманта. – Ты обещал приковать меня к кровати цепями. - И я рад, что этого не потребовалось, - серьезно ответил Баал. - А вот я представила, - вздохнула женщина, как ему показалось, даже печально. Печально!? Вот этого он, признаться, не ожидал. Гуаулд усмехнулся: - Признайся, Саманта, мысленно ты готовилась принять меня как мужчину с момента заключения пари. Я прав? Она рассмеялась: - Ну, ты же сказал, что знаешь, как таури используют своих самок? - Конечно, знаю, - невозмутимо ответил он, - чтобы готовить пищу, прибирать в доме, чинить одежду, наконец. - Что!? – она возмутилась, но скорее, для вида. – Так ты собирался использовать меня в качестве служанки? - Ну, вот, а только что участь наложницы казалась тебе худшей, - усмехнулся гуаулд, видя ее довольную улыбку. Они еще немного помолчали, но эта тишина была правильной, так вот вместе молчать могут только близкие люди, те, кто доверяет друг другу. Баал сказал, прервав паузу: - Поверишь ли ты, Саманта Картер, если я скажу тебе, что твое появление придало новый смысл моему существованию? Поверишь ли ты, если я скажу, что ты изменила меня? Поверишь ли ты, если я скажу, что ты – самое ценное, что есть сейчас в моей жизни? Она не ответила на его вопросы, но сказала: - Я никогда даже помыслить не могла, что мы с тобой когда-нибудь станем парой. Да, ты прав, твои слова натолкнули меня на мысль о том, как именно ты собираешься меня использовать. Но впоследствии я не могла не понять, что ты даешь мне гораздо больше, чем получаешь взамен. Наверное, для тебя это не так важно, если я скажу, что ты все то время, что мы здесь, вместе, ведешь себя не просто как человек, а как очень хороший человек. Более того, я могу сказать, что так могли бы себя вести немногие из знакомых мне землян, лучших представителей человечества. Но это не главное. Просто… когда ты рядом, обнимаешь меня, или просто прикасаешься ко мне – я чувствую, что наша связь гораздо глубже, чем формальный брак или даже прежние договоренности. Мне довольно трудно это сформулировать, но я думаю, что это – правда. Баал, мне кажется… нет, я уверена… - Я люблю тебя! – эту фразу они сказали одновременно. Гуаулд и сам не понял, как так произошло, что подобные слова все же сорвались с его губ. Но вот что странно: он почему-то был уверен, что именно сейчас он не подыграл ей, а сказал то, что действительно чувствовал. Да, самка таури. Но он любит ее, и это следовало признать. Баал осторожно взял ее лицо в ладони и ласково посмотрел в глаза: - Брак – это действительно чушь, чтобы нас оставили в покое. Главное – это мы сами и наши чувства. Нужны ли тебе доказательства, Саманта Картер, что моя любовь к тебе истинна? - Нет, я вижу правду в твоих глазах, и мне этого достаточно, - с улыбкой ответила она. Баал добавил: - И я уверен в тебе, Саманта. Я хочу, чтобы ты была счастлива. - А я и счастлива, - сказала она, обнимая его, зарываясь лицом в складки одежды у него на груди. Часом позже, когда они уже лежали в постели, довольные своими признаниями и уставшие после исполнения супружеских обязанностей, Баал задумчиво произнес: - Теперь, когда мы все выяснили, меня волнует только одно. - А тебя еще что-то волнует? – хмыкнула Сэм, но тут же зевнула. - Да, и очень сильно, - серьезно сказал гуаулд, обнимая ее, и мечтательно протянул, - я так и представляю тебя, закованную в цепи, на этой кровати, обнаженную и беспомощную… Она тихо рассмеялась: - Очень интересно, и что бы ты сделал с обнаженной, беспомощной, закованной в цепи женщиной, лежащей на твоей кровати? - А тебе интересно? – вкрадчиво спросил Баал, и Саманта, глянув на него, заметила характерный блеск в глазах гуаулда. Усмехнувшись, она ответила: - Да, мне интересно, - и в ответ на его вопросительный взгляд пояснила, - к тому же, эта картина и мне теперь не даст покоя. - Серьезно? – волнение и радость гуаулда были столь искренними, что вызывали умиление Сэм. – Нет, ты не думай, я не причиню тебе вреда, ты же знаешь… - Я знаю, - просто сказала она, - но я и в самом деле не против. Только и я хочу получить от этого удовольствие! - А когда было иначе? – прошептал он и поцеловал ее. Последующие несколько дней Баал развел бурную деятельность, и он не шутил, когда на вопрос Сэм, чем он там занимается, ответил, что кует для нее цепь. Женщина воспринимала все это как игру – возможно, секс-игру, и гуаулд был очень рад, что она не догадывается об истинной причине этой инициативы. Он так тщательно все рассчитал, он был абсолютно уверен, что ему удастся задуманное. Да и Джон уже достаточно подрос, чтобы не быть столь привязанным к матери, как раньше. А Саманта… Что – Саманта? То, о чем она не узнает, ей не повредит. А она и не узнает, если все пройдет так, как надо. Просто не успеет понять, что произошло. Ведь, в конце концов, она тоже многим ему обязана, пусть поможет воплотить и его план в жизнь. Для осуществления своего плана Баал выбрал самый подходящий во всех отношениях день, точнее сказать - ночь. Джона отдали ноксам, благо они никогда не отказывались посидеть с малышом. Саманта, не ожидая никакого подвоха, но с искренним интересом оделась в нелюбимую ею одежду, которой изобиловал гардероб, собранный гуаулдом в своих владениях в Млечном пути. Цепи, как оказалось, были изготовлены не из чего-нибудь, а из триниума, они были гротескно большими, но, в то же время, легкими. Надевая их жене, Баал испытывал смесь самых разных эмоций: здесь было предвкушение, вожделение, радость, но, в то же время, некоторая часть вины за то, что он собирался с ней сделать. Последнее было слишком незначительным, чтобы мешать. Наконец, все было готово. Саманта вошла и с некоторой опаской покосилась в сторону лежащих на алого цвета постельном белье серебристых колец цепей, блестящих, словно кусочки маленьких зеркал. Отражающиеся в них огоньки свечей, заботливо зажженных мужем и расставленных вокруг, довершали атмосферу мрачной таинственности. Сэм даже слегка передернула плечами, уж больно обстановка отвечала помпезным вкусам прежних Системных лордов. Но она знала, что ей-то бояться нечего, и если Баал решил предаться воспоминаниям – почему бы ему и не подыграть. Он неслышно подошел к ней со спины, вызвав невольную дрожь в теле женщины. - Я напугал тебя, любовь моя? – сказал он тихим голосом, - прости. - Ничего, я все понимаю, - ответила она и улыбнулась, еще раз оглядев подготовленное место действия. – Это будет ролевая игра? Баал немного растерялся и переспросил: -Что значит, ролевая игра? - Например, мы будем играть в могущественного Системного лорда, который поймал диверсанта-токра… - Почему ты это сказала? – с этими словами его руки неожиданно болезненно сжали ее плечи, а голос гуаулда стал жестким и холодным. - Ой! – она вскрикнула, и он тут же ослабил хватку, - я сказала просто так, к примеру. - Прости меня, умоляю, - раскаивающимся тоном извинился Баал, - иногда воспоминания столь сильны, что влияют на мое состояние. Но я клянусь, что не причиню тебе вреда, как и говорил раньше. - Ладно, - усмехнулась Сэм, - синяки потом сам вылечишь. Вместо ответа он поцеловал ее в шею, слегка откинув светлые длинные волосы, потом развернул к себе лицом и внимательно оглядел. - Ты прекрасна, любовь моя. Ты готова. – Это был не вопрос, а утверждение. Он мягко подтолкнул ее к кровати и усадил на покрывало. – Тебе лучше закрыть глаза, моя королева. – Его шепот был страстным, и, повиновавшись, она почувствовала жаркое дыхание и краткий поцелуй в губы. А потом раздался приглушенный лязг металла, и Сэм ощутила, как ее талию обвивает цепь. Потом, после каких-то манипуляций, которых она, естественно, не видела, цепь охватила и ее бедра. Его руки слегка повернули ее набок, и цепь, скользнув между ног, протянулась вдоль позвоночника. Потом наступил черед запястий и щиколоток – Баал серьезно подошел к подготовке рандеву. И, наконец, плечи также были обернуты цепью. Гуаулд отошел на несколько шагов от кровати, любуясь этим зрелищем. Осталась пара штрихов – и все готово. Все-таки, как же легко обмануть таури! Саманта по-прежнему улыбалась, ни о чем не подозревая. И снова - легкий укол вины, который он также успешно проигнорировал. - Открой глаза и посмотри на меня, - сказал он торжественным голосом, в котором слышались нотки превосходства, тон прежнего Баала – системного лорда. Она послушалась и, прежде всего, осмотрела себя. Потом все-таки глянула на него и спросила, улыбнувшись: - Что скажешь, мне идут одеяния из цепей? - Несомненно, - его глаза сверкнули, когда он ответил ей, но он тут же добавил, - смотри мне в глаза, что бы ни случилось. Так надо, поверь. Саманта, все так же, с улыбкой, продолжала смотреть на него. Баал подошел совсем близко, буквально, навис над ней, полулежащей на постели, и тоже улыбнулся. «Интересно, что же дальше?» - подумала Сэм. И уж никак она не ожидала, что ответом на ее мысли станет заранее одетый на его руку прибор для ментального воздействия. Она только на миг скосила глаза на устройство, потом снова взглянула на Баала, явно намереваясь спросить, но не успела. Горячий алый луч, появившийся из прибора, в течении пары мгновений погрузил ее в бессознательное состояние. Баал перевел дух: первый этап операции прошел идеально. Она даже не поняла, что он собирается с ней сделать. Не догадывалась и о том, сколь сложную и кропотливую работу с ее подсознанием он проделывал каждую ночь, когда она засыпала в его объятиях. И сейчас наступил решительный момент – последний этап воздействия, и – желанный бонус. Луч прекратил свое действие, когда гуаулд почувствовал, что дело сделано. Он отключил устройство и снова отступил от кровати. Женщина по-прежнему была без сознания, но он привел ее в чувство иным способом, чем тот, которым ее туда погрузил. Баал взял стакан с водой, стоящий на прикроватном столике, и просто плеснул ей в лицо. Женщина в цепях дернулась, вскрикнула и, наконец, открыла глаза. В них не было узнавания, но почти сразу же появилась ненависть. Сжав зубы, она процедила: - Гуаулд! Что тебе от меня нужно? - Прежде всего, - торжествующе произнес он, используя собственный голос, не носителя, - позволь приветствовать тебя в моем доме, Джолинар Малкшур. Надеюсь, тебе удобно, потому что нам предстоит долгий разговор. - Мне не о чем с тобой говорить! – гордо ответила она, не сделав ни попытки освободиться. – Можешь пытать меня, я все равно ничего тебе не скажу. - Наверное, это было невежливо с моей стороны, ведь я не представился. Надеюсь, ты слышала обо мне. Я – Баал, глава лордов Системы. -Это мне безразлично. Я посвятила жизнь борьбе с такими, как ты. И я верю, что и ты, и любой другой из вас, рано или поздно, будет уничтожен. - Значит, я немного тебя разочарую, сообщив, что абсолютно все токра уже погибли? - Это значит, что ты соврешь, - презрительно ответила она, - впрочем, чего еще ждать от гуаулда. - Ну, Джолинар, ты же можешь определить, кто лжет, а кто говорит правду. Все токра уничтожены, и это – истина. Я могу назвать тебе все ваши базы, развеянные в пыль вместе с самим планетами, на которых они располагались. Я могу назвать тебе имена тех, кто исчез из этого мира навсегда. - Это не может быть правдой! – она говорила по-прежнему твердо, хотя ее голос уже чуть подрагивал, вероятно, она судорожно размышляла, может ли сказанное Баалом действительно случиться. - Чьи имена тебе назвать? Наверное, тех, о ком ты стала бы сожалеть больше всего, так? Пожалуй, я начну с Сэлмака. ТЫ ведь была с ним знакома? Молчание было ему ответом. Мысленно поблагодарив Саманту за информацию о тех, с кем сотрудничали таури, Баал продолжил называть имена погибших токра, буквально чувствуя, как она пытается совладать с собой, чтобы не дернуться, слыша о смерти очередного товарища. Наконец, он произвел контрольный выстрел. - Я чуть не упустил самое главное. Конечно же, я забыл упомянуть Мартоуфа… Кажется, вы были как-то связаны? Это и вправду стало последней каплей. Она яростно закричала: - Даже если это правда, почему ты не убьешь меня? Что тебе надо от меня? Почему меня оставили в живых? - Очень хорошие вопросы, - кивнул он и серьезно ответил, - ты выжила, потому что находилась в теле одной таури. И как раз сейчас решается вопрос, стоит ли уничтожать эту прекрасную, но полную никчемных жителей планету. Представляешь, без малого семь миллиардов носителей? - При чем тут люди? Что тебе нужно от меня? - Скажем так, мне нужна одна услуга. Даже не информация. - Ты ничего не получишь! - Я бы не стал так утверждать. Видишь ли, если ты откажешься сотрудничать, я уничтожу планету. Сначала я так и намеревался сделать, но потом, захватив их пункт контроля над Чапаай, я встретил эту таури. И она, кстати, утверждала, что ты захватила ее насильно. Я даже порадовался – а вдруг токра поменяли свою политику и собрались возвратиться к традициям нашего древнего общества. Не припомнишь обстоятельства, когда ты сделала таури своей хозяйкой? - Я пыталась скрыться от ашрака,- действительно начала вспоминать Джолинар, потом ее лицо прияло недоуменный вид, – но ведь он нашел меня? Нашел у таури и убил? Мои последние усилия были направлены на то, чтобы не выпускать яд – я хотела спасти Таури Саманту Картер, потому что она – невинная жертва в нашем противостоянии. - Тебе, безусловно, это удалось – мои джаффа обнаружили эту таури на больничной койке, когда она была все еще без сознания, и обратили мое внимание на нее. Встреча с тобой показалась мне хорошим знаком, и я решил использовать этот шанс, уж коль скоро мне в руки попался последний экземпляр токра. - После нас придут другие… - начала Джолинар, но он прервал ее - Чтоб ты знала, Эгерия тоже мертва. Окончательно. Думаешь, найдутся еще столь же глупые королевы, чтобы рожать вас? Мы уничтожили всех, смирись с этим. - Мать! – с ужасом в голосе произнесла токра, но потом ее голос вновь стал ровным, и она добавила, - тогда ты тем более ничего от меня не получишь, Мне нечего терять, в таком случае. - Тебе – нет. Но только от меня теперь зависит, выживут ли таури. А мое решение, в свою очередь, зависит от того, на что готова пойти ты, чтобы спасти невинных людей. Что ты теперь скажешь, Джолинар Малкшур?