Молния

Они молча лежали на серых узорчатых простынях лицом друг к другу. Головы покоились каждая на своей подушке. Девушка пропихнула ладошку между мягкой наволочкой и своей щекой, свободная рука сжалась в крепкий кулачок и прижалась к груди. Парень лежал на боку, напротив, подпирая голову рукой, пальцами зарываясь в свои вьющиеся волосы. Острый, пронзительный взгляд его не отрывался от изумрудов ее глаз, наполненных глубоким спокойствием и в тоже время было в них что-то похожее на опасение, защиту, которая невидимой пленкой протянулась между их телами, лицами. Она не пустит его ближе, чем он есть сейчас, на расстоянии вытянутой руки. Даже такое безопасное расстояние не внушало Давине особой уверености в том, что она реально в безопасности. Лжец. Обманщик. Эгоист. Обольститель. Вот каков этот человек на самом деле, какова его натура. Да и можно ли называть его таковым, когда буквально пару лет назад он был вампиром. Первородным. Одним из них. Нет, она не может ему доверять, как это возможно. Он пристально слушал ее ровное дыхание, которое время от времени прерывалось, словно что-то перекрывало дыхательные пути девушки. На самом деле вызвано это было тем, что она на мгновение замерзала, когда к сознанию подбиралась мысль, сопровождающаяся чувством паники, ведь минутами глядя в глаза парня, начинало казаться, будто она тонет в них. Она не должна. Не должна смотреть ни ему в глаза, ни на лицо, не должна вообще на него смотреть, не должна лежать с ним на одной кровати, не должна воспринимать его, кроме как врага, которого следует опасаться, и всегда быть на чеку. Минутная слабость - и из его сетей ей уже не выбраться. И захочет ли? Если эти сети такие крепкие, но одновременно и мягкие, нежные, притягательные, они держали бы ее со всей осторожностью, при том не давая шанса выпутаться. Он знает, как заставить девушку, пускай даже такую уверенную в себе, упрямую и гордую, как Давина, поддаться его чарам. В конце концов она сломится, как ломались другие, сдастся под напором эмоций и переживаний из-за с этого парня, связанная по рукам и ногам. И тогда он протянет ей руку. Она обессилено качнется, попытавшись поднять свою, затем опустит голову. Он присядет перед ней, заботливо сожмет ее плечи крепкими пальцами и поможет встать. Их глаза встретятся, и Давина увидит всю ту пустоту, которую она в них хотела видеть, заполненную чем-то совершенно противоположным. Искренностью. Абсолютно чистой, идущей из самых глубин души, о существовании которой он и сам позабыл. Устав от игры в гляделки, Давина отпускает веки. Когда вместо светлых,пристально наблюдающих глаз появляется абсолютная темнота, она вздыхает. Свернутые в кулачок пальцы расслабляются и ладонь чуть отъезжает вперед. Это действие мгновенно привлекает парня. Он медленно, стараясь не спугнуть девушку, тянет вперед свою свободную ладонь; она легко скользит по покрывалу, давно согретым их телами. До цели остается всего один крошечный сантиметр, когда Кол замирает на мгновение, но уже в следующее кончики его пальцев соприкасаются с ее девичьей кожей. В ту же секунду распахиваются веки ее глаз. Сбитые с толку, испуганные, недовольные и предостерегающие одновременно. Он едва заметно улыбается. - Что ты делаешь? - спрашивает девушка, четко следя за твердостью голоса, а парень усмехается наивности ее вопроса. - А на что это похоже? - спрашивает он с ноткой издевки. Колу нравится наблюдать за ее попытками отгородиться от него, попытками взять контроль над своими эмоциями и волнением, которое раздражает Давину больше всего. Ее раздражает, что он позволяет себе касаться ее, смотреть в глаза, стоять рядом, наклоняться к ее лицу и почти у самого уха щекотать горячим дыханием кожу. Ее раздражает его беспардонность и самоуверенность, но еще больше ее раздражает то, что он думает, что ему за это ничего не будет. - Давина? - произносит он, после небольшой паузы, во время которой девушка молчала, не в состоянии найти ответ на его вопрос. Ее имя. Его голос. Эти вещи так хорошо сосчитаются. Он произнес всего одно слово, но с такой легкостью и так проникновенно, ведь даже не старался. Паршивец. Чего он добивается? Зачем мучает? Его существование рядом с ней - настоящая пытка. Хоть ей быть и не должна. Она вовсе не задумывается об этом, никогда не думала. Но порой, когда ее мысли полностью свободны, летают вольной птицей, то его образ магическим образом возникает у нее перед глазами. Магия. А может быть, это все его рук дело? Может, он это специально, ведь парень тоже непромах и знает толк в магии, знает, как пользоваться. Внушить ей мысль о себе - для него раз плюнуть. Учитывая, что совсем недавно он был вампиром первого класса. Но с другой стороны, зачем ему это? Зачем тратить столько времени на нее? Зачем так стараться, когда взамен получаешь холодный, полный недовольства взгляд? Неужели в самом деле дурак. Пока Давина путешествовала в лабиринте своих мыслей, Кол устал от ее заторможенности и решил развлечь себя, продолжив игру прикосновений к ее ладони. Он сжал все пальцы в кулак, кроме указательного, и словно перо двигался вверх, к пальцам. Добравшись до костяшек, палец стал съезжать вниз, но не остановился, чтобы сделать второй круг, а миновал запястье и продолжил движение по всей руке девушки, снова выпрямив все пальцы. И тут она очнулась. По телу прошлась дрожь, моментально уняв которую, Давина грозно взглянула в глаза негодяю, посмевшему коснуться ее тела. В них она не нашла ни стыда, ни сожаления в своем поступке, не даже намека на банальное "прости". Только что-то прожигающее насквозь. Теплое, но не огонь. Яркое, но не свет. Нечто необычное, нечего красивое и в тоже время опасное. Словно грозовая туча, словно... Молния. Она пронзила ее. Пронзила и не оставила ни один уголок души ее нетронутым. Пронзила, заставив отдернуть руку, словно от огня, а затем накрыть ладонь Кола, плотно прижав к матрасу. Оба издали прерывистый вздох. Что она этим действием хотела показать? Чего хотела добиться? Доказать, что в состоянии ответить ему? Тогда, у нее получилось. Он верит. Сама девушка, сбитая с толку, напуганная происходящим, не знала, что ей делать дальше. Хорошо было бы взять себя в руки и отвесить нахальному парню хороший толчок, чтоб прям с кровати в стену. И тогда это был бы последний раз, когда он нарушал ее личное пространство. Однако что-то все же заставило Давину передумать и поразмыслить над другими, более гуманными вариантами. Сейчас ей очень хотелось прибегнуть к магии. Она - часть ее жизни, души и тела. Невозможно было просто взять и забыть, словно ее никогда не существовало. Но в настоящий момент девушку волновало вовсе не то, что она не может применить свои силы, а то, что без них она никто. Давина - молодая, одаренная большими способностями к магии ведьма. Было время, когда из-за избытка сил магия выходила из под контроля. Теперь она совладала с этими силами. Ей подвластно любое заклинание, любое колдовство. Но если случится так, что она все потеряет, на что тогда станет способна? Вряд ли сможет защититься от какого-нибудь вампира или оборотня, жаждущего ее крови. Попробует убежать, но это точно ей не поможет. Она станет обычным, ни на что не способным человеком. Прогнав все ненужные мысли прочь, Давина вспомнила, что все еще прижимает к постели ладонь парня, когда сам он просто молчал, терпеливо выжидая ее дальнейших действий. Касаться его кожи была приятно, она не могла отрицать. Тепло, проникновенно, необъяснимо волшебно и чарующе - все это собралось в одно единственное прикосновение. Казалось, тонкие, невидимые волны тепла его тела передавались ей, приятно покалывая и слегка прижигая, заставляя кровь в венах кипеть. Если бы Давина сомкнула веки, то смогла бы увидеть бледный образ этих волн перед глазами. Своим бездействием девушка убедила Кола в том, что все же не против, чтобы их прикосновения продолжились. Он был доволен собой и даже рад, что она в каком-то смысле приняла его. Парень, больше не обращая никакого внимания на ее взгляд, который подразумевал недовольство, а выражал совершенно обратное, высвободил свою ладонь и переплел их пальцы, крепко сжав ее короткие мягкие пальчики между своими, давая темноволосой понять, что отпускать он не намерен. Она не сопротивлялась. Она решила смириться с участью этого вечера, принять уготовленное ей судьбой. В любом случае, когда-нибудь придет конец этого дня, наступит следующий, и она с радостью притвориться, что все, что произошло на этой старой кровати этого отвратительного мотеля, останется на ней же, как бы пошло это не звучало. Сейчас ей просто хотелось человеческой заботы и внимания, как кому бы то другому. Пускай даже от этой порой раздражающей ее персоны, счищающей себя мастером флирта. - Тебе приятно? - спросил Кол, и не один мускул на его лице не дрогнул. Девушка, кажется, залилась краской, но чтобы быстро разогнать кровь, прилившую к щекам, она подумала о снеге, и жар медленно отступил. Кол так и не получил ответа. - Тебе приятно? - спросил он снова, уже почти в плотную подвинувшись к ее лицу и ко всему телу. Теперь ее дыхание отрывисто падало ему на губы, глаза заметались, беспорядочно меняя направление, а рука, что еще мгновение назад затекала у ее под щекой, переместилась на едва приоткрытую из-за расстегнутых пуговиц на рубашке грудь парня. Казалось, он хотел повторить свой вопрос уже в третий раз, но быстрым движением, как на автомате, Давина ловко переместила ладошку с груди на рот Майклсона. Он оторопел и пока готовился к ее дальнейшим действиям, она ответила: - Да. Шепотом, не контролируя свое волнение, едва слышно, но четко. Так она произносит это простое слово, которое он жаждал услышать. И с каким довольством засверкали его глаза, когда он получил то, чего хотел, не описать. Осторожно выдохнув, Давина перестала зажимать губы парня, которые вскоре растянулись в улыбке. Ему стоит прекратить делать это так самоуверенно и очаровательно, особенно, находясь в нескольких сантиметрах от ее лица, потому что это заставляет смущенно улыбнуться и ее. Кол, насколько это было возможно, вытянул между ними руку и взял ту свободную ладонь-путешественницу девушки. Теперь когда он владел обоими ее руками, Давина лишилась возможности отстраняться. Ей не хотелось чувствовать себя беспомощно, поэтому она высвободила свою левую ладонь, пальчики которой были переплетены с его пальцами, и накрыла ею теплую руку Кола, сжимающую ее другую ладонь. Теперь она трепетно держала его, словно какое-то маленькое сокровище, и прижимала ближе к себе, чтобы почувствовать всю теплоту, исходящую от его тела. Он стал разглядывать каждый сантиметр, каждый миллиметр, каждый старый, еле заметный шрамик и родинку на ее лице. Ну не такой уж он и наивный дурак, чтобы упускать возможность, выпавшую ему вот так внезапно. Ведь не часто ему удавалось находиться так близко к юной ведьмочке, притягивающей его одним своим неприступным, твердым и осуждающим взглядом. Почему же она такая непробиваемая, думалось ему пару дней назад; теперь же парень убедился в обратном и нашел способ пробиться через барьер, который она ставила между ними. Просто требовалось немного терпения, настойчивости и нежности. Он протянул руку к лицу Давины и заправил ей за ухо прядку, которая раздражала его все двадцать минут, которые они пролежали лицом друг к другу. Она опустила глаза, а затем снова посмотрела на него со смущением, скрывающим за собой благодарность. - Закрывай глаза, Давина, и спи, - прошептал он, чуть улыбаясь девушке. Она послушно сомкнула веки и придвинулась к парню чуть ближе, так что лоб стал упираться в его грудь, прямо в том месте, где рубашка не перекрывала путь к его горячей коже, скрывая под собой твердые мышцы. Через пару секунд Кол со спокойным вздохом положил свой подбородок ей на макушку, будто таким образом хотел отгородить от внешнего мира, который вечно нуждался в ней, что-то с нее требовал, заставлял страдать и терять. Все это бывало и с ним тоже, поэтому он прекрасно знал цену и последствия этого тяжкого бремени. Неужели даже таким юным, еще не до конца сформировавшимся личностям, не нашедших себя самого, приходится страдать, в последствии пытаясь научиться выживать в этом диком мире за счет своих способностей, под давлением других людей. Он не привык так открыто и ярко выражать свои чувства, но в эту ночь он, пожалуй, позволит себе это. Все равно, проснувшись, наступит новый день. Новые проблемы и переживания. И этим они непременно займутся, но завтра. А сейчас обоим хотелось хоть на секунду вспомнить, что такое простое человеческое тепло, бескорыстная доброта, открытые чувства, желание подарить другому частичку своей души, не требуя ничего взамен. Им всего на всего хотелось отогнать все проблемы прочь, далеко и надолго. Ну, хотя бы, на одну ночь. Закрыв глаза, Кол носом зарылся в волосы девушки, а свободную руку положил на спину, приобнимая, притягивая еще ближе к себе. Теперь мысль о какой-либо прохладе испарилась в воздухе, осталось лишь тепло наполнявшее пространство в покрытой мраком комнате. За спиной Давины располагались небольшое окно. Оно открывало вид на поле и край леса недалеко от мотеля. Уже давно шел дождь, и капли его глухо стучали по стеклу, бесконечно продолжая попытки проникнуть в комнату. Раскаты грома доносились совсем из далека, и парень мог услышать только их отголоски. И вот в очередной раз прогремело. Прошло несколько секунд, и что-то за окном сверкнуло. "Наверное, молния", - подумал он и окончательно провалился в сон.