Сбой в Программе

Она знала. Она не могла не знать!!! Но почему тогда разрешила, как позволила?! И главное – что теперь делать… Нейрокорректор упал лицом в ладони, потер лицо, виски, отгоняя морок брезгливости и презрения. Божество свергнуто с пъедестала. Теперь оно — сочный снаружи, но червивый внутри плод. Устои, в которые Рауль Эм верил настолько свято, насколько это в принципе было возможно, — рухнули навсегда. Мысли метались в голове подстреленными птицами. И все-таки, ЗНАЕТ ли Юпитер?... Предположим, она не знает. Тогда надо идти к ней с отчетом. Точнее, с доносом и смертным приговором одновременно. Предъявить неоспоримые, убийственные доказательства. И не думать о дальнейшем развитии событий… В последнее время мотивация и решения Юпитер становились все более человеческими, и даже страшно сказать, все боле женскими. Не иначе, в суперкомпьютер проник вирус, пожирающий ее холодные электронные мозги. А если она знает и допустила такой сбой?... У Рауля похолодели пальцы. Во всем виноват этот пэт. Не попадись он на глаза Ясону, ничего бы не было. Не вступи Минк с ним в опасную игру, похожую больше на хождение по канату без страховки в Раная Уго, ничего бы не было. Не дай он пэту почти беспредельную свободу в отношениях, не было бы этой ссоры; и монгрел не швырнул бы в хозяина настольной лампой, а Ясон не порезал бы себе пальцы, перехватив ее в полете; и Рауль Эм не испытал бы соблазна удовлетворить свое любопытство ученого и не взял бы несколько алых капель для исследования, да еще и тайком…. И получалось так, что эта бесконечная, запутанная череда «если бы» приводила к самому страшному, что только можно было представить. Убить пэта? Слишком поздно. Первого Консула тогда тоже придется убить. И вообще неизвестно, сколько блонди придется уничтожить, выжигая сорное семя под корень. Рауль встал, походил по кабинету. Его заметно трясло. Он бросил полный ненависти взгляд на гемоанализатор. Хрупкое предметное стекло с капелькой высокородной крови лежало на платформе прибора. Из узкой щели рядом свисала бумажная полоска с расшифровкой результатов анализа. Когда Рауль прочитал ее, то не поверил своим глазам. Переделал мазок, посмотрел сам, чтобы убедиться. В окуляры супер-мощного, супер-современного микроскопа на нейрокорректора нагло пялились – чуть ли не ухмыляясь и подмигивая, — клетки чужой крови. Не узнать их было невозможно, у выходцев из трущоб эритроциты окрашивались в характерный зеленоватый флюоресцирующий цвет и были крупнее эритроцитов блонди. Монгрельская кровь в жилах элиты, да как такое стало возможным?! Но, по крайней мере, это все объясняло. Странное, дикое, неправильное чувство, пожиравшее их обоих – одна кровь на двоих… Рауль Эм тяжело опустился обратно в кресло. «Программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта. При невозможности автоматического завершения работы, воспользуйтесь принудительным путем.» Предметные стекла в его руках хрустнули, бумажка с результатами скаталась в шарик – и все это отправилось в утилизатор. Затем ученый перенастроил приборы, стирая из памяти последние измерения. Достал из сейфа ключи от вивария. При работе с мутантами необходимо соблюдать повышенную степень безопасности. «Завершение сеанса?.. Сон?.. Перезагрузка?..» Помедлив долю секунды, Рауль вышел из кабинета.