***
Несколько дней прошло в тишине и волнениях. Стайлз не мог понять, почему не его оборотень так и не пришел на следующую ночь, и так еще неделю. Он не видел его нигде, а все волчьи проблемы обходили парня стороной. Он никогда не был так раздосадован по этому поводу. Он ведь ждал. Смотрел в пустое окно, за которым было лишь небо, но никаких признаков Дерека. Еще одна бессонная ночь для любителя адеррола перед распахнутым окном. Парень понимает всю глупость своего положения, но его подростковое сердце, насколько бы оно не было растерзанно, все еще ждет чуда. Все мы в детстве верим в сказки, а Стайлз до сих пор. Пустоту оконного проема неожиданно заполняет тень. Это он. Стоит там, как уже давно не делал, но Стилински готов расплакаться. Выходит на свет, а у сына шерифа подкашиваются ноги. Дерек. Не его Дерек стоит весь в крови, рваной одежде и ожогах от аконита. Но живой, а это для Стайлза самое главное. Не сумев сдержать улыбку, он продолжает надеяться, что Хэйл не уйдет, заметив как тот рад, а вновь просто возьмет его на этой кровати. На этих самых мятых простынях, хранивших запах тоски хозяина комнаты. Дерек не делает ничего. Смотрит на парня, слегка приподняв уголки губ, как никогда раньше не делал. Все те же ритуальные минуты, и Стилински пропускает Хмуроволка в комнату. Тот медленно, растягивая мгновения, заходит, при этом не смотря в глаза Стилински, как всегда поступал. Он стоит несколько минут в центре комнаты, не скрывая пустой взгляд. Он не понимает, что делает в этом месте в это время. Только что вернулся после опасной стычки, еле стоит на ногах – теряя ориентацию в пространстве, но черт его понес именно к этому парню в комнату. Он не понимает свое сердце. Стайлз подходит к нему со спины, желая сказать многое, или же просто посмотреть на него. Хотя бы со спины. Так давно не видел этого, так легко сломавшего ему жизнь оборотня, но все же не смог позабыть запах его присутствия. Дерек оборачивается и с трудом сглатывает, столкнувшись взглядами со Стайлзом. Он слишком старался выжить. Выйти живым из этой переделки. Но только ради чего? Ради этого странного парня, которого он не привык жалеть, почти насилуя чуть ли не каждую ночь. Единственное, что радует Дерека в сложившейся ситуации, так это то, как Стилински на него смотрит. Такого взгляда он не замечал ни у кого. Лишь ночные встречи с этим долговязым идиотом давали ему понять, что для него не все потеряно, хотя он так в это и не мог поверить. Такого поцелуя у них не было никогда. Совсем не грубый, не жесткий, а безумно нежный – со стороны Стайлза. А Дерек вновь ведет себя как бесчувственное бревно, но в этот раз с удовольствием принимает нежность Стайлза, но, тем не менее, разрывает момент. Он слишком устал, чтобы что-то объяснять, или вообще думать. Оборотень просто заваливается на кровать, утыкаясь лицом в подушку, почти мгновенно засыпая. Стайлз еще несколько минут стоит в растерянности и не знает, что думать, или же как поступить. Он просто подходит к кровати и укрывает Дерека одеялом, почти через слезы улыбаясь. Завтра, наконец, настанет тот день, когда Дерек признает, что он его. Но это потом, а сейчас Стайлз ложится рядом, не сводя глаз с оборотня, который причинил ему столько боли, но все же вновь увидел перед собой открытое окно не только в комнату, но и в сердце парня. Сейчас, пусть и не как прежде, но и не особо эмоционально вел себя Хмуроволк. Он же Дерек Хэйл. Ему не нужно причин для подобных поступков. Все просто. Никаких сантиментов.Часть 1
11 декабря 2014 г. в 23:34
Никаких сантиментов. Просто очередной повод выбить воздух из легких Стайлза одним своим взглядом. Дереку Хейлу не нужно разрешения, чтобы вновь самым наглым образом влезть в комнату Стилински через окно посреди ночи. Он знает, что тот возмущается лишь по привычке, или же ради самого процесса. Стайлз, как обычно, несколько минут простоит напротив альфы, ища в глазах последнего что-то похожее на привязанность, не говоря уже о любви. Глупо надеяться, что сотни раз прежде, не находя даже намека на эти чувства, они появятся именно сейчас. Но Стайлз все равно продолжает так поступать. Это стало чем-то сродни ритуалу. Дерек позволяет ему так делать лишь потому, что хочет, чтоб парень понял – все, что случится этой ночью, ничего не будет значит для него. Бывают минуты, что дольше других. Именно так можно сказать об этом моменте. Хотя тут даже слов не надо. Им хватает молчания на двоих.
Наконец, Стайлз отходит, впуская оборотня в свой мир, в свою душу, ну и, собственно, в комнату. Знает, что пожалеет позже, вновь оставшись один на один с пустотой сердца, которое, подобно старой половой тряпке, выжимает Дерек при каждой их ночной встрече. Но он хочет жить сегодняшним днем, не забегая вперед, будто тот Стайлз, что будет словно сумасшедший бросаться на стены, кричать и раздирать кулаки в кровь, проклиная Дерека Хейла только за то, что тот есть, и другой Стайлз, который подобно послушной зверушке, кукле на батарейках, будет ненавидеть альфу только за его улыбку – так редко уловимую, но срывающую крышу – два совсем разных человека, с разными проблемами, и своей личной породой демонов.
Дерек не нуждается в прелюдиях. Он подхватывает Стайлза, крепко удерживая сильными руками, и несет на кровать, оставляя все новые и новые метки на шее Стилински. Хейл не смотрит парню в глаза. А сам Стайлз хватается за любую возможность прижаться к оборотню, целовать, пока только может. Он жаждет нежности, которую никогда не получает, зато отдает сполна. Парню иногда кажется, что его чувств хватит на двоих, что когда-нибудь Дерек посмотрим ему в глаза и нежно поцелует, сминая своими горячими губами сухие губы Стайлза.
Но каждый раз его надежды рушатся, а в горле встает ком, когда любитель адеррола вновь сталкивается с глухим рыком волка, после очередной глупой попытки заставить того взглянуть в лицо парню. После этого он всегда привык отступать, и, просто обdив шею Хэйла руками, чувствовать, как тот вновь заставляет Стайлза захлебнуться черной, словно тьма, бездной.
Кидает на кровать, которая каждый раз предательски скрипит, создавая хоть какой-то уют в ситуации. Оба знают, что этот скрип начался после их первой ночи, когда Дерек не смог сдержать волка, а Стайлз - остановиться. Снова голос отца за запертой дверью, спрашивающего, все ли в порядке. Сухое «да» сопровождается сдавленным стоном в жесткую ладонь Дерека, когда тот снимает давно отработанным движением со Стилински одежду, и сразу двумя пальцами входит в него. Жестко, ухмыляясь, бесчувственно. Но Стайлз уже давно привык к этой боли, и научился превращать ее во что-то приятное. Он уже не помнил, когда стал таким мазохистом. Но, кто бы что ни говорил, факт остается фактом. Стайлзу больно, он готов кричать в ладонь волка, в то же время, чувствуя ее губами, вдыхая запах, обдавая горячим дыханием, и он кричит, видя на лице Дерека что-то необъяснимое. То, что даже он – будучи довольно сообразительным, в нужных ситуациях, - не мог понять, что творится в глазах Хмуроволка. В его душе сам черт ногу сломит.
Выгибается всем телом, когда Хэйл входит в него резко, безжалостно. Ему не надо быть нежным – у него не получится, как думает Стайлз. Сам он мог возразить, но боялся, что оборотень больше не придет, не постучит в окно, прожигая взглядом. Поэтому он готов терпеть все, лишь бы чувствовать как Дерек захватывает его губы в грубом поцелуе, прикусывая нижнюю губу парня до крови, деля на двоих привкус металла и слишком много сантиментов для одной дозы. Но для Дерека все равно этого мало, чтобы почувствовать хоть что-то, кроме желания.
Резкие, грубые толчки, сопровождаемые рыками со стороны оборотня, и стонами со стороны Стилински. Последний с силой сжимает в кулаки и без того мятую простынь, выгибается всем телом, вздрагивая от того, как Дерек проводит рукой по его бедрам, оставляя заметные следы, вновь доказывая, что этот парнишка – только его собственность. Они как всегда кончат одновременно, и Стайлз бессильно замрет на кровати, стараясь не уснуть, чтобы видеть рядом с собой не своего Хмуроволка, мирно засыпающего подле парня. Однако оборотень каждый раз притворяется, что спит, дожидаясь, пока Стилински уснет, чтобы свалить все в то же окно. Он никогда не остается. Только секс. Ноль обязательств.
Стайлз не уснет в этот раз, втайне наблюдая за тем, как уходит не его Дерек. Сдерживая всхлипы, прокричит в подушку до утра, а потом придет Скотт, и парень притворится, что все замечательно, и он все тот же беззаботный идиот, без памяти влюбленный в школьную красавицу Лидию Мартин. Но сам будет знать, что он совсем не в порядке, а его боль, болезнь, мания – все еще разгуливает по улицам, или же от скуки качает и без того идеальные мышцы с своем сгоревшем доме. И что ему все еще нет дела до глупого влюбленного мальчишки, для которого нет места в сердце волка.