Ошейник

— Энджел! — в какой раз окрикнул вредную собаку Шалун. Они уже почти подбежали к приюту, а Энджел даже ни разу не оглянулась и не сказала что-нибудь. — Я говорю, стой! — рявкнул он, ускоряясь.       Белая будто не услышала его, но тоже стала быстрее бежать; высунув язык и глотая воздух, она стала быстрее перебирать лапами, обдавая второго пылью. Пёс недовольно фыркнул и приостановился, потерев нос и клацнув зубами — Энджел впервые за эти минуты обернулась и громко рассмеялась. Смех был искренний, но насмешливый. Уж очень ей было забавно видеть своего временного соперника неуклюжим и растрёпанным. — Ну я тебе сейчас покажу! — оскалившись, громко прошипел он. — Только попадись мне! — Эй, черепаха болтливая, ты там где? — всё ещё смеясь, еле крикнула Энджел и добавила: — На словах мы все герои, верно?       И с чего это она такая вредная?.. — подумал Шалун, вставая и отряхиваясь, окончательно отпустив собаку, которая снова скрылась за поворотом и, кажется, остановилась под вывеской, на которой большими красными буквами краской было выведено: «ПРИЮТ».       Сама надпись тоже нагоняла ужас, если понимать истинное значение слова. А Шалун лучше всех понимал, что это: быть в приюте. Недавно побывал же сам. И больше не желал, это явно. Но переспорить Энджел было невозможно, — это пёс тоже прекрасно понимал. Поэтому поднялся и побежал вслед за собакой, которая скребла по железной сетке, пытаясь её порвать. Скорее всего. — И что ты пытаешься сделать? — неожиданно произнёс над её ухом голос Шалуна. Энджел вздрогнула. — Отойди-ка. — О, наш мистер черепаха пришёл! — саркастично фыркнула она. — Ну давай, гений, открывай.       Собака посторонилась, и, пыхтя, серый поскрёб сетку, но ничего не получилось. Он лишь снова услышал тихий смех Энджел, которая за всем внимательно наблюдала. Насупившись, пёс вцепился клыками в железку и потянул на себя. Заскрипев, она с громким треском порвалась. А Шалун на пару метров отлетел назад, вскрикнув. Энджел помогла ему встать, тихо зашипев и пробурчав что-то про то, что надо быть потише, а то могут услышать нежелательные персоны. — А ну зат... помолчи, — исправилась она, таща Шалуна за ошейник. — Ладно, ладно, мистер силач, можем идти. Спасибо, — поблагодарила она, проскальзывая в дыру. — Ты идёшь?       Шалун поклацал челюстью, проверяя, все ли драгоценные зубы на месте или всё-таки нет. Поняв, что ничего серьёзного нет, он прыгнул вслед за Энджел, чуть не зацепившись шкурой за острые прутья и чуть не повалив собаку с ног, услышав от той злобный выговор в её адрес. Быстро и коротко извинившись, он снова отряхнулся от пыли, которая, казалась, въелась в его шерсть и останется там навсегда. Главное — блох не подцепить! — подумал он, отряхиваясь и внимательно смотря на устрашающее здание, возвышающееся над спасителями. — Ну... пошли, — сказала Энджел, пытаясь как-то растрясти пса. Шалун в это время вспоминал, как он там сам сидел в клетке, а отец пошёл спасать его. А теперь всё наоборот. — Пошли, пошли, — слегка неуверенно согласился пёс. — Струсил, что ли? — хихикнув, спросила Энджел. — Давай, мистер трус-силач, вперёд!       Тяжело вздохнув, Шалун пошёл вслед за резвой собакой, успевшей за эти пару секунд добежать до самого приюта и поскребстись в дверь до того, как пёс испуганно и предупреждающе вскрикнул, мысленно ругаясь на Энджел за то, что она поступила так неосторожно и глупо. Тихо зарычав и чертыхнувшись, он подошёл к приюту, быстренько обошёл её и обнаружил в здании маленькую дыру, которой хватило, чтобы пролезть одной небольшой собаке — дырка идеально подходила под размер Энджел, пёс был слишком большой. — Ну, иди, проверяй. Твоя же идея. Только осторожно, прошу тебя! — попросил он, отходя от дыры.       Собака молча кивнула и без лишних слов подошла к щели и пролезла в неё, напоследок взмахнув хвостом-колечком. Пёс пригнулся и посмотрел в дырку, внимательно наблюдая за кремовой собакой, которая испуганно и удивлённо ахнула. Послышался лай. А ещё фыркание и ругательства Энджел, которая направлялась лишь к двери. И зачем её туда понесло?.. Потом Шалун заметил, что собака идёт не к двери, а к клетке, находящейся около неё. Вот он — причина, ради которой туда полезла собака. Бродяга.       Смотря за действиями Энджел и пытаясь побороть желание влезть за ней, пёс прислушался и услышал отрывки диалога. Но услышать их — и то счастье. Бродяга с Энджел говорили шёпотом, чтобы не услышали другие собаки и не пришли люди. Было страшно подумать, если они поймают и посадят в приют. А потом... усыпят. — Бежать надо, — слышится голос Энджел. — Но... как? — Мы что-нибудь придумаем... Сколько ты здесь? — Около двух с половиной дней. — Ладно. Потом всё расскажешь. Сейчас главное — высвободить тебя, Бродяга! — Это я уже понял. Но разве у вас получится? Скоро меня усыпят... — Нет, не говори так! — поняв, что воскликнула слишком громко, Энджел смущённо поскребла лапкой пол около клетки Бродяги. — Я ещё приду. Жди. И жди помощи. — Ага, — грустно согласился Бродяга, кивнув головой. — Очень буду ждать!       Энджел выскочила из приюта, услышав какой-то скрип. Вскоре она уже, тяжело дыша, стояла около Шалуна, который внимательно смотрел на собаку и, видимо, ждал рассказа. — Ты что, ничегошеньки не слышал? — удивилась она. Пёс отрицательно помотал головой. — Ну тогда ладно, хм. Так вот. Бродяга там действительно есть — это то-ты услышал, я надеюсь?! — и очень хочет выбраться из этого проклятого места! Нам нужно как-то помочь, но как? Его скоро усыпят... — грустно заключила свой небольшой рассказ Энджел. — Я даже не знаю, как... — А я, кажется, знаю. Есть только один выход. Бастер.

***

— И вы хотите, чтобы я помогал вам спасти его?! — рассмеялся доберман. — Да он теперь мой злейший враг, этот твой Бродяга! Сами спасайте. Я — пас. — Ну Бастер! Я сделаю всё, что предложишь, только спаси моего отца! — Всё? — пёс хитро сощурил глаза и спрыгнул с бака.       После того, как верная ему стая бросила Бастера, псу пришлось жить на той же свалке. Но таким же храбрым, как пару месяцев назад он не выглядел. Наоборот, превратился в жалкое подобие собаки: он чуть ли не боялся каждого шороха. Теперь избегал людей и больших собак, даже похудел чуть-чуть. — Да, — уже не так храбро ответил Шалун. — Тогда ты станешь бродячим псом. Навсегда станешь бродячим? Ах да, ещё сменишь имя. Если согласишься, то я спасу твоего папашу... даже ценой своей жизни. Понимаю, что решение не нужно принимать сходу. Но чья жизнь тебе дороже: своя или отца? Хах, завтра на рассвете жду тебя здесь же. Ни минутой позже или раньше, усёк? Тогда и дашь ответ. — Хорошо, — тихо и хрипло выдавил из себя пёс, заранее зная свой ответ...