Мои любимые детки.

- Лови! - Эй, помедленнее, а то я не успею и что-то... Ну вот, она все-таки упала! - Это потому что ты криворукий,- авторитетно покачал головой Тверская область. С другого конца зала, видимо, не найдя слов, ему молча показали кулак. Большой зал готовили к приему гостей. Какой-то слет самых крутых художников решил, что будет неплохо устроить годовщину слетов у России, в самом большом и красивом зале одного из музеев. Естественно, надо было все подготовить, украсить, вывесить картины, поставить столы, еду принести... В общем, было очень много дел, а времени осталось мало. Поэтому Россия решил, что нечего детям прохлаждаться дома, а надо идти и помогать. Либо скидываться деньгами. Дети сразу же полюбили труд, искусство и прочее, и пошли добровольцами на помощь. Тверской, Смоленской и Вологодской области поручили расставить тарелки для гостей. Но так как зал был большой, а ходить туда-сюда десять раз Тверской не хотел, то он придумал передавать тарелки по очереди. Но людей было мало, поэтому пришлось тарелки кидать. Вологодская область забирала их с кухни, несла Тверскому, а тот пафосно метал через весь зал Смоленскому, который должен был их там ловить. Зал, украшенный колоннами, с высокими потолками, великолепной акустикой и прочими украшениями, был явно не готов к такому. Смоленщина тоже, потому что никогда раньше в него с такой силой тарелки не кидали. Но за десять минут разбита была лишь одна тарелка, неловко повернувшаяся и поэтому угодившая в колонну. Но зато звон прокатился по всему залу. - Вы там чего?- проорал Новгородский, который решил резко полюбить искусство и вызвался развешивать картины. Вместе с ним снарядили Псковского, который был готов и деньгами откупится, но оставаться дома одному ему было скучно. Поэтому пришлось таскать картины, пока Новгородский сверялся с планом по развешиванию. Ведь нельзя было просто так все повесить, это собьет атмосферу, убьет муз и прочих. А допускать такого отец не хотел. - Все в порядке?- сердобольно откликнулась Марий Эл, которая расстилала скатерти на столы. Столы двигал Тамбовская область. Для столов тоже был план, состоящий из квадратиков и кружочков (колонн). Поэтому пришлось три раза все переставлять, так как никто не понял, как держать план правильно. Но потом пришел кто-то из главных, показал, как надо, и убежал обратно. Но теперь Тамбовский очень сильно ненавидел столы. Стульев было мало, штук десять, потому что это был прием-выставка, надо было ходить, смотреть, обсуждать, болтать и делать светские лица. - Да!- отозвался Тверской, принимая новую тарелку и красиво запуская ее в полет. Но вдруг на пути тарелки возник рояль. Точнее рояль с грузчиками. В общем, рояль, Якутия и Магаданский были крайне не рады видеть тарелку. Но если грузчики еще смогли ловко пригнуться, то роялю бежать было некуда. Тарелка со звоном разлетелась на куски. Рояль укоризненно дзынькнул. - Тверской! Осторожнее, этому роялю еще играть и играть, хватит бить об него посуду,- прикрикнул Якутия, вытирая испарину со лба и снова поднимая музыкальный инструмент и заодно страх любого грузчика. С кухни выглянула Калмыкия, которая помогала поварам накладывать блюда в тарелки, украшать их и поправлять. Блюда с едой доверили переносить на столы Карелии и Республике Коми. Кемерово притаилась за колонной с голодными глазами любителя симметрии ожидая, пока на очередной стол поставят все блюда, чтобы заново переставить все так, как надо и как симметрично. Потому что ответственное же им предстоит мероприятие, все должно быть идеально! Вскоре тарелки кончились, большинство из них попало куда надо, меньшинство смели с пола и выбросили. Столы были украшены, а на один даже поставили большую скульптуру непонятно чего, похожего на арфу, из нетающего льда. Притащили аппаратуру. Так как вторая часть приема должна была увенчаться концертом, пришлось с одной стороны зала сделать сцену, на которой теперь стоял рояль. На рояле сидел Сахалин и ел леденец. У него было ответственное занятие защищать музыкальный инструмент от покусительств со стороны скучающих братьев и сестренок. - Все. Самые лучшие колонки... Прибыли,- выдохнул Магданский, ставя на пол большую правую колонку. Большую левую пока еще тащил Якутия. Третий грузчик, он же Дагестан, где-то прохлаждался. - И куда нам такие?..- поинтересовался Новгородский, критически оглядывая принесенную аппаратуру и отвлекаясь от своего дела. Псковский, который стоял на шаткой лесенке с большой картиной в руках, как-то странно задрожал и стал отклонятся назад. - Чтобы все слышали, какие мы крутые,- предположил Магаданский, затаскивая колонки на сцену и устанавливая их, снимая с плеча моток проводов. Якутия фыркнул, устанавливая вторую колонку с другой стороны, стараясь как-то поставить ее так, чтобы было видно великолепный белый рояль. - Новгородский, ты!..- но никто так и не узнал, что там Новгородский, потому что Псковский, который хотел донести эту мысль до общественности, все же упал вместе с картиной на своего руководителя. Все поморщились. Картину было не очень жалко, а вот парней да. - Это что за?..- в зал как раз зашел Дагестан и застал это странное событие. Псковский отпнул от себя картину и скатился с желтоглазого руководителя, напоследок давая ему локтем под дых. - Мы вешаем картины,- пояснил он, вставая и оглядывая полотно на предмет причиненных разрушений. След подошвы в центре был не очень живописен, но вписывался в общую концепцию, поэтому решили оставить. Псковский снова залез на шаткую лесенку. - Аа, ну удачи,- покачал головой Дагестан и мудро решил ретироваться, но не успел, так как наткнулся спиной на входящую Московскую область. Пришлось вернуться обратно в помещение. - Как дела?- поинтересовалась столиценосная особа, которая не работала, потому что выступала с номером во время концерта. Великолепное платье и новое боа выдавали в ней растратчицу общего бюджета. Рядом нервно дергал галстук Ленинградская область, который не любил вещи, которые давили на тело. Он шел аккомпанементом к певице и играл, собственно, на рояле. - Кхм-кхм... Пока не сломали,- постучав пальцем по микрофону, сообщил Магаданская область. Звук разнесся по всему залу, отражаясь от стен и слепо метаясь внутри. Все поморщились. - Громкость микрофона потише,- заметил босоногий парень, кивнув наладчику диджейского пульта. Наладчиком были Бурятия и Башкортостан, за компанию. Они принялись что-то там подкручивать. - Так, а где официанты?- залезла на сцену главная девушка, оглядываясь. Официантов в большом и светлом зале не было. Только хрустальная люстра, столы с едой, картины и ненужные неофицианты. - Они на кухне!- крикнула Вологодская область, поправляя прическу. Естественно, все оделись покрасивее, чтобы не ударить в грязь лицом, ведь на прием приедут все страны, плюс всякие там знаменитости и художники. А это раньше художники были в оборванной одежде, испачканной красками. Сейчас они в богатых костюмах задумчиво пьют виски и глубокомысленно смотрят вдаль. - Так пусть выходят!- громко в микрофон возмутилась Московская область. Бурятия снова поморщился и принялся убавлять громкость микрофона. Колонки работали отлично, всех, кто стоял около них, лишало слуха через три минуты. Могло лишить через одну, но так бы быстро закончились люди. - Кто вообще снарядил нас официантами?.. - А мне нравится! Напоминает о балах девятнадцатого века. Месье, мисс, свечи, вино, мм... - Опять понесло,- закатил глаза официант Ингушетия, засунувший руки в карманы черных официальных брюк и мрачно жуя жвачку. Форма у официантов была одинаковая - черные брюки и туфли, черная жилетка, белые перчатки и рубашка, красная бабочка и аккуратная прическа. Поэтому пришлось всех прилизать и причесать. Официант Пензенский с туго затянутым хвостом на затылке все мечтал о балах, уже по-французски. Рядом шел очень мрачный официант Тула, запихавший себе в карманы брюк пистолеты и пытающийся прикрыть их полами рубашки. Официант Северная Осетия тихо хихикал, пытаясь завязать галстук бабочкой себе на носу. Официанты Краснодарский и Красноярский край обменивались бейджиками, ведь их, уже в который раз, перепутали. Остальные официанты, тоже не по доброй воле сюда попавшие, может, кроме Омской и Томской областей, которые очень хотели примерить на себя мужскую строгую форму, а никак не было случая, выстроились в одну линию. "Генерал" в платье со сцены внимательно их осмотрел и удовлетворительно кивнул. В зал заглянул отец, тоже причесанный, в костюме, но в шарфе, так как последнюю рубашку с высоким воротником вчера облил джемом немного неосторожный Орловская область. - Все готово?- поинтересовался он, оглядывая всю толпу народа и совершенные приготовления. Московская область со сцены покивала. Отец радостно улыбнулся и спрятался обратно в коридор, откуда уже слышался шум пришедших гостей. - Быть официантом ужасно...- вздохнул Тула, прислоняясь лбом к большому холодильнику на кухне. Через двери был слышен шум, царивший в зале. Прием длился уже час. Люди ходили, болтали, обсуждали на всех языках мира картины, других людей, какие-то новости политики или светского мира. Играла приятная и негромкая музыка, закуски улетали со столов так, что часть официантов, ответственная за еду, еле успевала их приносить. Другая часть, отвечающая за напитки, тоже страдала. Слоняться без цели в толпе с подносом, полным фужеров шампанского и бокалов вина, пока они не закончатся, чтобы потом бежать на кухню и получать новую порцию, было трудно. Плюс давка, толпа, постоянно перемещающиеся люди и духота. Хоть по бокам зала и стояли кондиционеры, а, по причине лета, гости были довольно легко одеты, официантам легче от этого не становилось. Тем более Туле, который, по причине роста, ходил с высоко поднятым подносом, чтобы его не сбили, из-за чего ему пятнадцать раз на ноги наступили, три раза толкнули локтем, а один раз облили вином. И вот, источающий прекрасный аромат полусладкого красного вина, он, мрачный и желающий всем смерти, пришел передохнуть на кухню, где народа было намного меньше. - Не так уж и ужасно,- возразил Пензенский, распуская свои волосы шикарным французским движением. Блондинистые пряди рассыпались по плечам, а сам он принялся массировать себе кожу головы, уставшей от тугого хвоста. - Самое ужасное, что мы с тобой в паре,- буркнул Тула, меняя позу и прижимаясь к холодильнику щекой, прикрывая глаза. Официантов ставили парами, чтобы постоянно хотя бы половина была в зале, тогда как другая брала стаканы на кухне. В пару к мрачному, немногословному и четкому Туле поставили яркого, легкомысленного и постоянно отвлекающегося Пензенского. - Это было жестоко,- хмыкнул поэт, снова завязывая хвост и вздыхая,- Идем, пока нас тут не заметили. - Хочу чай...- пробормотал Тула, обнимая холодильник и немного сползая на пол. Дверь кухни открылась и внутрь влетел, судя по всему, с пинка Ингушетия, падая на пол и почти сразу же вставая, отряхиваясь. - Салфетки есть?..- поинтересовался он, надувая большой пузырь из жвачки. Пузырь получился некрасивый и сдулся в тряпочку, которую парень затянул обратно в рот. Пензенский поморщился. - Зачем?.. - Я на Калининградского немца уронил поднос с бокалами. Надо его вытереть, пока он не разнес там весь зал,- вздохнул Ингушетия, доставая пачки салфеток и принимаясь выкладывать их из упаковки. Тула сочувствующе покачал головой и оторвался от холодильника, вздыхая и натягивая обратно на руки шелковые белые перчатки, беря свой поднос с бокалами. - Ну, идем обратно в тот ад...- вздохнул он. В зале все уже более менее притихли, разошлись по компаниям и вполголоса обсуждали что-то, из-за чего царил вполне уютный гул, отражающийся от стен. Художники столпились около картины, сохранившей на себе отпечаток ноги Псковского, бурно обсуждая что-то, страны разбрелись по залу и болтали. Официанты плавно ходили между людьми, столы потихоньку пустели, стулья уже были заняты и к одному, недалеко от Украины, выстроилась небольшая очередь. Около стула, где сидела Беларусь, народа тоже было довольно много, ибо девушка умело поддерживала беседу, видимо, перейдя к тактике вызыва ревности, отвергая тактику догонялок с ножами. Потом началась концертная программа. Ленинградская область виртуозно сыграл на рояле Чижика-Пыжика, а дуэт из Сахалина и Кемерово его спел. Все похлопали, после того, как очнулись от немого удивления. Но потом решили, что пора подарить гостям нормальное искусство, и вышла петь какая-то женщина, объемная, похожая на большой кекс, рыжая и с голосом, который заставлял дрожать стаканы, а волосы вставать дыбом. Все очень впечатлились таким пением. - Не Шаляпин, конечно...- пробормотал Пензенский, приглаживая рукой волосы. - Но мощно,- кивнул Тула, передергиваясь от мурашек по всему телу и устанавливая получше поднос на ладони. Собственно, из-за ладоней и его умения держать блюдце с чаем всего на трех пальцах его и загребли в официанты. После рыжей женщины должна была выступать пара из Московской и Ленинградского. Бурятия подкрутил получше микрофон, то и дело проверяя звук на колонках. Дагестан, которого поставили следить за освещением, притушил основной свет, шедший от большой хрустальной лампы и включил прожектор, направленный на сцену. Ленинградский патетично ударил пальцами по клавишам, а потом принялся играть какую-то плавную мелодию. Якутия с Сахалином на плечах стояли поодаль, наблюдая за всем происходящим. Рядом скучающе грыз яблоко босой Магаданский, которого так и не смогли поймать и заставить надеть туфли. К ним подошел Камчатка, тоже призванный быть официантом. Но так как его пара, Приморский край, ушла, он тоже решил не проявлять должного рвения к работе. - Мне одному кажется, что людей стало больше?..- тихо поинтересовался он у Якутии. Тот отвлекся от поющей Московской в блестящем платье, и начал озираться. Народу и правда прибыло - мужчины в костюмах официантов с подносами в руках, на которых стоял лишь один бокал с каким-то вином или чем-то похожим. - Наверное, помощь...- пожал плечами якут, который хотел насладится пением. Сахалин, который наоборот наслаждаться не хотел, стал рассматривать новоприбывших, которые ловко растворились в толпе. - У них штука на шее синяя, а у Камчатки красная,- покачал он головой. Маг нахмурился. Странные пришедшие люди, по форме одетые почти что как и все официанты, ему не нравились. Но все же свои подозрения он отложил. - Простите,- мужчина с маленькими гусарскими усиками и синей бабочкой на шее подошел к Якутии. Тот сделал удивленное, но прощающее лицо. - Вы... Иван Брагинский?- спросил он. На подносе у него стоял обычный бокал с чем-то темно-красным внутри. Якут, который не любил, когда его путали с отцом, решил признаться честно. - Нет,- покачал он головой. Мужчина с усиками недовольно цыкнул зубом и растворился в толпе. Камчатка недовольно прищурил и без того узкие глаза. - Мне это все не нравится. Где отец?- он начал оглядываться, но справедливо решил, что Якутии с высоты его роста видно будет лучше. Якут привстал на цыпочки, а Сахалин прищурился. - Мм... Кажется вон, около сцены... Пьет что-то с Данией... Или с Нидерландами,- пожал он плечами. Якутия покивал головой, подтверждая слова мальчика. Камчатка нахмурился. Использовать магию ему при всех запретили, а пробираться сквозь всю толпу к сцене из-за собственных смутных подозрений, нашептанных интуицией явно не стоило. На кульминации пения Московской области свет внезапно потух. Стало темно, как в бочке, потому что зал не предусматривал окон, вообще никаких, и все освещение давали лампы и прожектора. Микрофон тоже отключился. Гости заволновались. - Дагестан!- зычным голосом призвала Московская к порядку осветителя. Тот лихорадочно щелкал все тумблеры, пытаясь врубить хоть что-то. Но ни один осветительный прибор не собирался реагировать на его приказы. - Ничего не работает,- Бурятия стянул наушники, откладывая их в сторону. Все огонечки на пульте погасли, а глаза не видели дальше собственного носа. Московская, кое-как в темноте находя дорогу, дошла до края сцены, но запнулась об провод и ловко упала прямо на Венгрию. Девушка не успела даже возмутиться, и вообще не ожидала нападения. Московская покраснела и торопливо встала. - П-простите...- извинилась она, протягивая руку упавшей девушке. Но та не собиралась пока вставать, явно удобно расположившись на полу. Нагнувшись пониже, Московская увидела, что глаза Венгрии закрыты, а сама она размеренно и спокойно дышит, как обычный спящий человек. Стоящий рядом, как телохранитель, Австрия шагнул навстречу, но покачнулся и тоже упал, мгновенно засыпая лицом вниз. - Что за?..- Ленинградский, который остался сидеть около рояля, потому что большой и белый он давал хоть какую-то пародию на освещение, привстал с табуретки. Тут и там в зале падали люди, тут же засыпая. А точнее не люди, даже наоборот - ни одного человека на пол не упало. Это были лишь страны, приглашенные на праздник. Последним свалились Пруссия и Англия, видимо, сказывался иммунитет к различной и не всегда удобоваримой пищи. Поднялась паника, люди начали метаться. Микрофона не было, а перекричать такую толпу было сложно. - Внимание, внимание,- раздался вдруг голос, усиленный динамиком, откуда-то. Направление было понять невозможно, потому что звук рассеивался, отражался от стен и перемещался. Голос явно не принадлежал никому из находящихся тут взрослых. Все притихли. - Господа художники и прочие гости, прошу прощения за излишние беспокойства. Не волнуйтесь, с Вами все будет хорошо,- очень вежливо сообщил незнакомый голос. Люди успокаиваться, однако, не спешили. Особо напряглись официанты, которые в темноте ориентировались очень плохо, а внезапно появившийся голос винили в исчезновении света. - А вот тем, кто сейчас так сладко спит, не поздоровится. Но не волнуйтесь, власть этих так называемых "воплощений" скоро прекратится...- загадочно проговорил голос. Тихо пискнул микрофон, и связь прекратилась. Московская стянула с себя каблуки и вскарабкалась обратно на сцену. Ей не нравился такой расклад дел. - Закройте дверь!- крикнула она. Дверь, массивная и большая, которую лишь прикрывали, потому что полностью она закрывалась достаточно долго, захлопнули. Тяжелый звук разнесся по всему помещению. Со стороны коридора в дверь что-то врезалось, но сдвинуть ее, подпираемую спинами Карелии, Тамбовской области и Мурманской, с места не смогли. Но видимо очень старались. Господа художники, натуры крайне ранимые, тут же начались вновь волноваться. Они в террористическом акте до этого ни разу не участвовали. - Так, Бурятия, будешь тут пока за главного,- приказала Московская область,- Сыграй им, что ли, успокой только. - Есть!- Бурятия отсалютовал девушке, доставая чехол из-под гитары вместе с содержимым. На гитаре он мог бы играть и без света. А что может успокаивать лучше, чем вечер песен под гитару, тем более в такой большой и теплой компании? Московская слезла со сцены, оставив аккомпанементом Бурятии Ленинградского с роялем. По пути в свободную от толпы часть зала на наткнулась на Тулу с Пензенским, которых утащила за собой. Небольшая компания собралась недалеко от одной из колонн. Сверху, из пункта управления освещением, который был где-то в углу и под потолком, слез Дагестан. - Итак, господа,- торжественно начала дама, метко упавшая на Венгрию,- Какие-то ублюдки вознамерились украсть нашего отца и прочих, пользуясь тем, что они все тут. Каким-то образом они их усыпили... - Вином со снотворным,- внес свою поправку Камчатка, смущенно кашлянув в кулак. Якутия тоже отвел глаза. Осознание того, что они могли остановить хотя бы того официанта, порция снотворного которого предназначалась их отцу, давило на их совесть. Московская покосилась на них, но решила пока смолчать. - ... Усыпили их и решили украсть. Кражу мы вовремя предотвратили,- она кивнула на закрытую дверь, к которой не спеша волокли стол Ингушетия и Чувашия, которая хоть и девочка, но не слабее многих парней. - А теперь надо просто найти этого ублюдка и убить!- радостно сообщила миролюбивая девушка. Все удивленно покосились на нее. Обычно от Московской шли все упреки в их кровожадности, а тут такое. Видимо, она очень злилась. - Он должен быть в здании,- предположил Тула,- Иначе бы звук искажался по другому. - В здании, кроме этого зала, еще куча маленьких комнат и два средних помещения для галерей... Мы сойдем с ума, прежде чем все это обследуем,- вздохнул Пензенский. Дагестан хмыкнул. - Вы сначала найдите выход из этой темницы,- обвел он взглядом помещение зала. Все задумались. Двери открывать было нельзя, окон тут не было, потолок находился на вышине десятка метров, а под ними был только фундамент. - Остались только... стены,- задумчиво сообщил Якутия. Дагестан хмыкнул и подмигнул ему. Правда, в темноте этого никто не увидел. - Именно. Осетия!! Подрывника из кавказской семейки долго звать не пришлось. Жуя какую-то закуску, он вопросительно посмотрел на Дагестана. Тот ласково погладил его по волосам. - Какая стена ведет наружу?- спросил он. Осетия кивнул на ту стену, которая была справа, продолжая жевать что-то. Дагестан торжественно взял его за плечи и развернул лицом к той стене, которая была смежной между различными залами. - А вот эту нам надо взорвать. Не всю, но так, чтобы мы смогли выйти. Сможешь? Не отвечай, я знаю, что сможешь!- улыбнулся он, подталкивая его в спину,- И не говори мне, что у тебя нет динамита, я тебе не верю! - Какой он радостный,- фыркнул Камчатка, стягивая с шеи надоевшую бабочку и поправляя воротник рубашки, доставая из-под него свой амулет. Осетия с шашкой динамита носился вдоль стены, остукивая почти каждый сантиметр и кивая самому себе. Московская улыбнулась. - Ну конечно. А теперь, думаю, надо будет отойти... Взрыв прогремел небольшой, компактный. Рванула кирпичными брызгами часть стены недалеко от стола, который поставили на бок, и за которым прятался сам Осетия. В появившейся дыре, после того, как осела пыль, появились очертания мебели. Дагестан потрепал Северного Осетию по макушке и первым пролез в дыру. Комната, в которую их привел внезапно получившийся выход из зала, где был прием, оказалась какой-то частью музея. Мягкие ковры, испачканные в пыли, старинные кресла, различные витрины и шкафы. Света тут тоже не было, видимо, обесточили все здание. Пензенский чихнул. - Ну и куда нам? У нас из оружия только... - Пистолеты,- Тула достал из кармана блестящие и новенькие ТТ, снимая их с предохранителя. - И две шашки динамита!- радостно сообщил Осетия, показывая свое оставшееся богатство. За ухом у него была обгорелая спичка. Дагестан фыркнул. Так как оружие отец настоятельно пару раз попросил оставить дома, он с собой ничего и не взял. Поэтому с обороной и правда было плоховато. Московская область вздохнула. - И мы правда не знаем, где его искать. - Можно пока просто включить свет...- предложил Пензенский, который в темноте видел плохо, поэтому постоянно держался за кого-нибудь, чтобы не потеряться или не упасть. Дагестан фыркнул. - Да, там наверху есть рубка, подрубающая все освещения, с дистанционным управлением. Там же и рация есть, для связи... Так что можем туда прийти и... - Салют! - Нет, для салюта там слишком замкнутое помещение,- покачал головой кавказец. Осетия вздохнул и запихнул оставшиеся две шашки динамита обратно в карманы брюк. Московская кивнула, подтверждая план. Из комнаты, в которой теперь была незапланированная дырка в стене, более нормальная дверь вела в коридор. Оттуда слышались шаги и голоса. Все притихли около двери. Попадаться на глаза участникам тарана двери, ведущей в зал, было чревато, но пройти мимо было сложно. - Тула, у тебя есть глушитель на пистолете?..- поинтересовался Дагестан, которому досталось наблюдать за всем в узкую замочную скважину. Туляк покачал головой. На его пистолеты глушители не устанавливались, так как пистолет сразу становился громоздким и тяжелым, да и такие мощные пистолеты, как ТТ, в глушителе не нуждались. - И как нам их снять?..- спросил Пензенский, который был для команды абсолютно бесполезен, но пошел за компанию, и прогонять его не стали. - Ну, у нас есть кирпичи...- Московская кивнула на всю ту груду обломков стены, которая была кирпичной, но покрыта мраморными плитами, поэтому камешков получилось достаточно, чтобы построить какой-нибудь амбарчик, ну или переубивать половину врагов. Кирпичи нашли свое применение. Один удар по макушке делал человека абсолютно молчаливым и спокойным. Тело отволакивали в комнату, а сами продвигались дальше. И вот опасный участок коридора, где пока безуспешно таранили дверь в зал, был пройден. Осталось только проскользнуть по большой лестнице, ведущей на второй этаж большого здания, пробежать по коридору, и все будет хорошо. Но и на лестнице оказалось не пусто. Несколько людей несли какие-то ящики, отдаленно напоминающие радикальные средства вскрытия дверей. Осетию, который тут же начал облизываться на такое богатство, отвели в уголок под лестницей. - Так, это плохо. Вряд ли мы успеем наверх раньше, чем они прорвутся внутрь,- логично предположила Московская область. Дагестан почесал в затылке. Убийство сразу четырех повлечет за собой много шума, а так как их отправили на дело, то сразу сбегутся любопытные, и тогда детей поймают. - Значит, надо их задержать,- предположил Тула, доставая пистолет и с тихим щелчком взводя его,- Мы нашумим тут, они прибегут сюда и отвлекутся от дверей. - Ну...- не успел генерал в платье обсудить это решение, как стрелок уже встал. Четыре мощных выстрела отразились от стен так, будто стрелял не один пистолет, а сразу полк артиллерии. Четыре носителя динамита упали, как подкошенные, покатившись вниз по лестнице пару ступеней и затихнув. Коробка укатилась дальше. - А теперь бежим!- скомандовала девушка, сама босиком легко взбегая по ступеням. Со стороны дверей раздались шаги, голоса и шум, подтверждающий правоту плана Тулы. Теперь тихо пройти не получится, но зато скучный прием окрасился свежими красками погони и стрельбы. Коридор после лестницы был темным, будто Преисподняя. И то там наверняка какие-нибудь красные огоньки, адово пламя и прочие спецэффекты, а тут полнейшая темнота. Конечно, в конце коридора и было окно, но так как время уже было позднее, особо света оно не давало. Идти приходилось очень аккуратно, потому что можно было упасть и наделать шума, а убегать от преследования в темноте не очень эффективно. Да и можно было нужную дверь упустить. - По идее, комната должна быть в самом конце, с железной дверью,- предложил Дагестан, перешагивая какую-то особо плотную темноту, оказавшуюся табуретом. - Ты что, весь план здания наизусть выучил?..- поинтересовалась ехидно Московская, приподнимая платье, которое довольно сильно снижало ее способности в беге. Но делать было нечего, приходилось терпеть. - А что еще делать в рубке с освещением, а?- фыркнул Дагестан. Все с ним вынужденно согласились. А тем временем конец коридора уже приближался, но сзади раздался грохот и звон, будто на стекольный завод упала армада слонов. Хотя на самом деле это Пензенский врезался в шкаф с хрусталем и опрокинул его. Шкаф стал баррикадой, а поэт подозрительно не двигался, когда Тула его легко пнул. - Вот они!..- раздался слабый голос из начала коридора, а потом шум шагов. Пензенского решили оставить, как прикрывающего тылы, ведь что может быть страшнее, когда тебя из темноты на полу хватают за пятки. До двери детки все же добежали. Обитая железом деревянная дверь со значком молнии в треугольнике, запертая на замок. Ключей ни у кого не было. Осетия предложил взорвать и дверь, и помещение, и половину коридора сразу, но Дагестан запретил, аргументируя тем, что тогда зацепит и их. - А разве пулей нельзя выбить замок?- поинтересовалась Московская область, глядя на Тулу. Тот покачал головой. - Нет. Но можно сделать так...- он встал напротив двери и, шумно выдохнув, начал стрелять. Звуки выстрелов отражались от стен, оглушая и дезориентируя. Дыры в двери оставались сквозными и шли почти что подряд, дверь шаталась. Вскоре Тула перестал стрелять, утирая испарину со лба, а потом с разворота ударил ногой по замку. Тот вылетел внутрь, а дверь приоткрылась. Один из пистолетов он сразу же запихал в карман, так как пуль у него уже не осталось, а другой пока оставил. Внутри рубки тоже было темно, только огонечки аварийного питания посверкивали. Московская область, навалившись, переключила рубильник, отвечающий за питание по всему зданию. В рубке вспыхнула лампочка, цепочка ламп загорелась в коридоре. Включились камеры наблюдения, показывая, что и в зале, где остались художники, остальные дети, а так же сладко спящие страны, тоже горит свет. Горит свет и, судя по всему, идет война. Дверь все же открыли, но мирно и спокойно отдавать спящих никто не разрешил. Поэтому пришлось подраться. Заодно все вспомнили о начальнике этого террористического мероприятия. - Э-эй...- Осетия заглянул под стол. Сползший туда человек тихо выл, держась за ногу. Пули, призванные открыть дверь, свободно пролетели дальше и попали в бедро тому, кто сидел за креслом, продырявив его в трех местах. Тула сделал виноватое лицо, но ему не поверили. Но и пострадавшего никто не жалел. - Ибо нефиг!- философски сказала Московская область, поднимая палец вверх. Пострадавшего виновника полиция проводила до машины скорой помощи и поехала с ним, за компанию. Сотни две его соучастников, обычных людей, вступивших в какой-то клуб ненавистников стран, тоже арестовали. Многих арестовали посмертно, с ножами в различных важных частях тела - это постарался Орловская область, которые ножи метал великолепно даже в темноте. Правда, один раз перепутал и попал в полицейского, но ему простили. Художников, которые великолепно провели время, проводил охрипший Ленинградский и потерявший голос Бурятия. Страны очухались где-то через три часа, крайне удивленные тем, что их так вырубило. Конечно, не обошлось без подозрений и даже драк, но в целом все прошло гладко. Команду спасателей, вместе с травмированным стеклом Пензенским, который до инфаркта напугал одного из помощников главного злодея, таки схватив его за ногу, когда тот перепрыгивал упавший шкаф, похвалили, а потом заставили отстраивать заново стену, которую они разрушили. Но в целом, как решил Россия, которого на правах принимающей стороны уложили на всех сверху, чтобы ему было помягче, все прошло не так уж плохо, с огоньком и задором.