Ориентация и повышение

Детектив Элайдж Бейли вышел из кабинета аттестационной комиссии, и Кевин пометил пару граф в таблице. — Он хорош, — протянула Дженни. — Задатки руководителя, прекрасные отзывы коллег, а навыки, а лучшая в управлении статистика… Кевин бросил на неё ревнивый взгляд. Детектив Элайдж Бейли сразу перестал ему нравиться. Он знал, что у Дженни что-то вроде фетиша на полицейскую атрибутику. — Женат, — коротко заметил он, постучав по одной из граф карандашом. — Ну и что? — Дженни пожала плечами. — А то. Если его повысить, придётся выделить квартиру побольше, а ты сама знаешь, какая у нас сейчас ситуация с жилищным фондом. Как бы не пришлось кого-нибудь деклассифицировать, чтобы его заселить. — Но… Дверь снова открылась, и вошёл следующий претендент. — Джулиус Эндерби, — представился он, сев, и Кевин с Дженни приступили к обычным вопросам. Когда Эндерби сказался неженатым, Дженни бросила на Кевина многозначительный взгляд, но он лишь небрежно бросил: — Но, наверное, подумываете жениться? В вашем возрасте… Эндерби покачал головой: — Нет. Я асексуал. Кевин откинулся на стуле, задумчиво поглаживая карандаш. — Детектив Эндерби, — неторопливо произнёс он, глядя в точку у него за плечом, — нам известно о слухах, утверждающих, будто бы власти охотнее повышают асексуалов, чтобы те получали меньше льгот, чем полагалось бы семейным людям. Надеюсь, вы понимаете, что эти слухи — ложь. — Безусловно, — поспешно ответил Эндерби. — И тем не менее настаиваете на своих словах? — Да. — А что, если бы мы направили вас на соответствующий тест? Не потому, что нас интересуют его результаты, а просто чтобы проверить вас на правдивость. — Я согласен, — Эндерби пожал плечами, как бы говоря: «Зачем вам это? Ну, мне-то всё равно». — Тесты, — вдруг фыркнула Дженни. — Зачем тратить бюджетные средства, если можно поступить куда проще… Она вдруг поднялась и, покачивая бёдрами, направилась к недоумённо захлопавшему глазами Эндерби. Расставив ноги, она уселась к нему на колени и промурлыкала: — Здесь так жарко… Не расстегнёте мне блузку, детектив? — она качнулась по направлению к нему, и Эндерби бросил затравленный взгляд на Кевина. Ослепительную вспышку где-то внизу живота Кевин поначалу принял за приступ ревности, но быстро понял: это лишь возбуждение. Он знал Дженни и всегда чувствовал, что ей кто-то нравится, как почувствовал это пару минут назад, с детективом Бейли. Сейчас же ей было плевать на лысеющего полноватого Эндерби; это было представление ради Кевина, ради него одного. Он кивнул Эндерби, и тот переполошённо взялся за аккуратные пуговки, действуя медленно и неуклюже. Дженни поёрзала у него на коленях и, бросив взгляд на Кевина, едва уловимо покачала головой: у него не стоит. Сам Кевин уже приближался к состоянию боевой готовности; больше всего на свете ему хотелось расстегнуть ширинку и коснуться себя, но он не знал, что задумала Дженни. Может быть, сейчас она вернётся на место и продолжит допрос. Впрочем, нет; он знал, что это далеко не всё. Выгнувшись, Дженни сбросила блузку, под которой не оказалось нижнего белья; для Кевина это не стало сюрпризом, а вот Эндерби пытался глядеть куда угодно, только не прямо перед собой. Что, по мнению Кевина, было преступлением. Грудь Дженни была совершенством, и оценить её был обязан каждый импотент. У него и сейчас во рту собралась слюна, а не обращать внимания на стояк стало решительно невозможно. Он опустил ладонь на пах, несильно надавливая на член и с облегчением выдыхая. Дженни положила ладони Эндерби себе на грудь (чёрт, он должен был кончить от одного этого, будь он хоть трижды асексуалом) и, наклонившись и прижавшись теснее, громко и жарко прошептала ему на ухо: — Поласкайте меня, детектив. С ужасом в глазах Эндерби попытался что-то изобразить руками; не нужно было никаких тестов, чтобы понять: он делает это впервые в жизни. И не получает ни капли удовольствия. Терпеливо вздохнув, Дженни поднялась с его колен, сбрасывая юбку на пол; под ней тоже не было нижнего белья, и Эндерби поспешно отвернулся, но Кевин успел заметить на его лице тщательно скрываемое отвращение. О да, этот парень асексуал. Но сейчас его ориентация волновала Кевина меньше всего на свете. Куда больше его занимала Дженни, обнажённая, прекрасная, совершенная Дженни, мягкая, любимая, тёплая. Он поднялся со стула, но она остановила его взглядом: ещё не всё. Сдавленно простонав, Кевин расстегнул ширинку, высвободил член и заработал ладонью. Во взгляде Дженни мелькнули озорные искорки, и она снова повернулась к Эндерби. — Детектив, — нараспев протянула она, — не одолжите ли мне ваш пояс? Смертельно смущённый, Эндерби отстегнул пояс как был, вместе с табельным оружием; Дженни надела его на себя и поморщилась. — Тяжело, — капризно сказала она и вынула бластер. — Держите, — она сунула его в руки сгорающего от неловкости Эндерби. — Фуражку. Эндерби снял и фуражку, и Дженни, надев её и лихо завернув набок, повернулась к Кевину, уперев руки в бока. Шпильки, пояс с кобурой, фуражка; она была ожившей мечтой. — Ну? — весело поинтересовалась она. — И чего ты ждёшь? Ему не надо было повторять дважды. Он бросился к ней, на ходу спихивая брюки к коленям и тут же жадно прижимаясь к ней; она попятилась назад и ловко забралась на стол, не глядя. Кевин подтянул её ближе к краю, и она развела ноги и выгнулась назад. — О да, — шептал он, пытаясь помнить о том, где находится, — о да, Дженни, детка, такая мокрая, так хочешь меня, да, Дженни, да, да… — Кевин, — выдохнула она ему на ухо. — Ах, Кев, как жаль, что сейчас мне нельзя стонать… Я была бы такой шумной… Но мы же восполним это вечером, да? — Да, да, Дженни, что угодно… Она задышала чаще, до боли цепляясь за его плечи, с которых никогда не сходили следы её ноготков. — Кев! Почувствовав её оргазм, он отпустил себя и вскоре тоже кончил, не торопясь отстраняться и нежно целуя её в щёку. Но она оттолкнула его почти сразу, игриво глядя куда-то за его спину, и Кевин вспомнил: претендент. Точно. Джулиус Эндерби. Только бы его не хватил сердечный удар. Но Эндерби был жив. Когда Кевин и Дженни привели себя в порядок и отпустили его, Кевин пробормотал: — Теперь точно придётся его повысить. Дженни хихикнула. Джулиус Эндерби, нетвёрдой походкой передвигаясь по коридору, думал о том, как же хорошо, что Кевин раздеваться не стал. Тогда они наверняка заметили бы его стояк. Слава богу, им и в голову не пришло, что он гей. — Джулиус! — окликнул его Элайдж. — Как прошло? Джулиус тряхнул головой. — А? А, ничего… нормально. Элайдж, улыбнувшись, хлопнул его плечу и ушёл; Джулиус проводил его долгим полным тоски взглядом. Как хорошо, что Элайдж никогда не узнает.