I
Сехун воспринимает Лухана как само собой разумеющееся. С их первого знакомства прошло целых 12 лет.II
Они живут в совместно купленном доме. Облупившиеся подоконники, гнилые доски, пыльный воздух и забытые всеми углы. Оба называют это домом. Дом – это место, где они вместе. Но они не согласны.III
Однажды Лухан уходит. Сехун помечает уход Лухана как «неожиданное и тихое». Хань оставляет ключи в прихожей, они спрятаны под ковриком, который был куплен два года тому назад. Красивая, но уже выцветшая от времени надпись на грязной ткани гласит: «Дом там, где твое сердце». Сехуну интересно, так ли это на самом деле. Он читает надпись снова. «Дом там, где твое сердце». Отчего-то Сехун чувствует себя бездомным.IV
Сехун толкает Лухана на заднее сидение машины. Хань растерянно теребит в руках подол рубашки младшего, незатейливо перебирает пуговички и играет с ними, пока Сехун осторожно не касается его запястья в знак своего согласия. Лухан отчаянно ловит ртом воздух, пока они целуются. Пошлый поцелуй, столь глубокий и необходимый. Они нуждаются друг в друге точно так же, как в воздухе, и это единственный выход.V
Сехун ищет Лухана повсюду. Он ищет в спальне. Здесь Лухан сладко шептал его имя, тонкими пальцами сминал простынь, а ногтями оставлял едва заметные отметины на спине Сехуна. Его голова вжималась в подушку, и спина выгибалась дугой каждый раз, когда Сехун входил все резче и глубже. Сехун ищет на кухне, втайне надеясь увидеть Лухана сидящим на столешнице. Хань по-детски упрям и напорист. Ему все равно, что Сехун постоянно ругает его за то, что тот в очередной раз примостил свой зад на стол, на котором они едят. Но стоило Лухану ткнуться своими губами в чужие, как все недовольство мигом испарялось, а невинный чмок перерастал в страстный и затяжной поцелуй. Сехун ищет на заднем дворе. Он очень чистый и слишком яркий. Лухан заботился о нем с того момента, как они купили дом, посадив тут и там несколько растений. Сочетание красок достойно восхищения. Фиолетовый – любимый цвет Лухана. Белый – оттенок души Лухана. Розовый – губы Лухана. Зеленый – еще один любимый цвет Лухана. Это твои любимые цвета. Значит, и мои. Сехун ищет в гостиной. Он осматривает каждый угол, ощущая, как отчаяние постепенно охватывает его. Воспоминания из Диснейленда и случайные моменты, запечатленные камерой Ханя, украшают стену. Фотографии смазанные и местами поцарапанные, но все еще хранятся за нетронутым стеклом, рамки покрыты толстым слоем пыли из-за отсутствия должного внимания. На полке рядом покоится стопка таких же размытых кадров, не составляющих особой ценности. Ни Сехун, ни Лухан даже и не подумали бы взглянуть на них за исключением того раза, когда они были сделаны. Это воспоминания, всего лишь воспоминания. Парням плевать на них, как, впрочем, и на себя.VI
Лухан прижимает Сехуна к стене напротив их спальни. На спине наверняка останутся синяки, только вот самого Сехуна это ни капельки не волнует. Болезненная любовь буквально уничтожает их изнутри, и этого вполне достаточно, чтобы полностью наплевать на отметины на их телах.VII
Ярость Сехуна растет в геометрической прогрессии, когда он замечает Лухана, его Лухана, в объятиях незнакомца. Хань сжимает пальцами ткань чужой рубашки, позволяя сминать свои губы в поцелуе. И имя, тихим шепотом сорвавшееся с уст старшего, слишком не похоже на «Сехун». Все происходит настолько быстро, что Сехун не замечает, как толкает Лухана на пол. Старший довольно силен, Сехун в этом убедился пару раз прежде. И неудивительно, что младшего тут же отбрасывают в сторону, и он медленно пятится, отказываясь принимать то, чего так боялся услышать. «Между нами все кончено».VIII
Странно, но Сехун всегда считал, что Лухан будет с ним до конца дней. Стоило ему встретить Ханя, как тот на три четверти заполнил его существование. Если не полностью. После ухода Лухана Сехун чувствует себя хрупким стеклом, что выбросили за ненадобностью, разбивая на миллионы осколков, которые потом никак не собрать воедино.IX
Сехун глупый. И он еще глупее, когда рядом нет Лухана, напоминающего, что время обеда, что стоит поторопиться, иначе младший опоздает на работу, и что одной банки пива достаточно, если он не хочет страдать наутро от ужасного похмелья. Именно Лухан заставляет мозг Сехуна функционировать, потому что тот младше и гораздо менее опытен, чем Хань, во многих вопросах. Старший никогда не отчитывал Сехуна за то, что тот упрямый придурок, как и не отчитал за глупую попытку суицида три месяца спустя. «Сломай меня, - шепчет Лухан. – Сломай лучше меня.» Сехун обнаруживает Ханя в больничной палате держащим младшего за руку. Хватка непривычно крепкая, а ладонь гораздо теплее, чем это было год назад. Глаза Лухана припухли от слез, а лицо неприятно покраснело. Он опирается о кровать младшего, а его хрупкое тело подрагивает от постоянных всхлипов. «Если я сломаю тебя, - подумал Сехун, - я сломаю и себя.» Подумал, но не сказал.X
Лухан целует Сехуна в шею, выражая таким образом свое сожаление. Нежные поцелуи в чувствительные зоны на теле значат гораздо больше, чем утешительные объятия, и Лухан убедился в этом очень давно. Сехун вздрагивает от прикосновений старшего. «Мне жаль», - шепчет Хань. Сехун уверен, что это извинения не за мимолетный поцелуй. Он знает, что в них кроется сожаление за всю боль, которую старший причинил ему. Эти слова оставляют на теле ожоги куда более сильные, нежели раны от пламени. Слова, которые просят о вечности вместе.