Насилу мил не будешь

Ночью день разорван, затянула рану мгла, Смотрит черный ворон на меня рубином глаз. Я не суеверен - но мой гость пророчит смерть, Траур оперенья - это траур и по мне. («Ворон» гр. Ария)

Спирит медленно шагал по узорчатому полу пустынного собора Нотр-Дам де Пари. Тихий то ли шорох, то ли шелест, возникший из ниоткуда, не прекращался ни на секунду. Казалось, он был повсюду. Невидимыми нитями звук пробирался в сознание мужчины и лишал его последней капли собранности и спокойствия. - От теней не скроешься… - раздался тихий женский голосок где-то позади Спирита. Мужчина оглянулся, но в полутемном пустынном арочном проходе не было никого. - Тени повсюду видят тебя… - другой женский голос, на этот раз откуда-то сверху. Коса Смерти вскинул голову, до рези в глазах вглядываясь в теряющийся в темноте свод готического сооружения – никого; лишь потемневший от времени песчаник, да массивные поддерживающие колонны и перекрытия, уходящие на недосягаемую высоту и тонущие в темноте. Шаг вперед по мозаичному полу собора. - Тени слышат тебя… - тихий шепот из темного угла, украшенного резьбой. Еще шаг. - Тени идут за тобой… - смешок откуда-то со стороны лавок. Казалось, будто сами каменные стены собора разговаривают со Спиритом, перешептываются, предупреждают, смеются… Сводят с ума… Не в силах больше терпеть, мужчина закрыл ладонями уши и кинулся вперед, туда, где полумрак расцвел солнечными зайчиками гордости собора Нотр-Дам – огромной розой витража. Свет казался Косе Смерти спасением от вездесущих голосов. Они и вправду исчезли, как только он ступил ногой в разноцветную мозаику солнечных бликов на полу. Ну наконец-то… Убрав ладони от ушей, Спирит облегченно вздохнул, прислушавшись. Никаких женских голосов больше не было, однако шелест теперь отчетливо слышался сзади, нарастая и превращаясь чуть ли не в осязаемое чувство, что кто-то смотрит в спину. Мужчина обернулся и в ужасе вскрикнул. Глаза. Сотни и тысячи пар маленьких рубиновых глаз смотрели на него с массивных колонн, стен и пола собора. Не мигая. Заинтересованно. Зловеще. В панике Спирит попытался сделать шаг назад, но ноги будто прилипли к полу и отказывались слушаться хозяина. Даже глаза подвели его, не желая подчиниться мысленному приказу зажмуриться, чтобы не видеть больше кроваво-красных бусин, обрамленных в черные копошащиеся тени, медленно ползущие вслед за ним по каменным шероховатым поверхностям. Неожиданно резкий птичий крик вспорол зловещую тишину, и из ближайшей колонны выпорхнула первая черная тень, а за ней еще и еще. Нескончаемое число огромных черных воронов с горящими рубиновыми глазами с пронзительными криками материализовывались из живых теней и тут же взвивались под своды собора. Делая круг, птицы рассаживались на спинках лавок для молитв, трубах органа, украшенном цветами алтаре, находили себе место на подоконниках витражей под сводом, а некоторые из них так и продолжали кружить в поисках удобного насеста, образовав иссиня-черную копошащуюся массу. И все эти черные предвестники смерти продолжали следить за сжавшимся от страха в круге радужных бликов мужчиной. - Тебе страшно? – снова раздался женский голосок, и из теней на колонне показались две похожие как две капли воды молодые девушки в ярко-красных нарядах танцовщиц «Мулен Руж». - Кто вы? – тихо простонал Спирит, из последних сил пытаясь не упасть на колени. – Что вам надо? - Проучить тебя, - улыбнулась белозубой улыбкой одна из девиц, поглаживая огромного черного ворона, сидевшего на ее плече. - Но я ничего вам не сделал! - Месье очень обидел мадам Мистенгетт, поэтому мадам Мистенгетт хочет проучить месье как следует, - улыбнулась Косе Смерти двойняшка, игриво накручивая золотистую кудряшку на палец. - Вы решили, что сможете одолеть меня? - Мы? – рассмеялась ведьма, и ворон на ее плече резко вскрикнул, будто вторя вопросу девицы. – Мы и пальцем тебя не тронем, однако есть тот, кто справится с тобой. Ответить Спирит не успел, потому что огромная дубовая дверь собора вдруг распахнулась и тут же с оглушительным грохотом захлопнулась; испуганное шумом воронье с криками взвилось в воздух, заслонив на несколько мгновений девушек и вошедшего. - Папа! Ты здесь?! – раздался из-за черной пелены голос Маки. - Мака! – ее не было видно сквозь мелькающие перед глазами черные крылья, но голос дочери Спирит узнал бы где угодно. - Папа?! – снова позвала девушка. - Дочка, я здесь! Он увидел, что повелительница решительно двинулась в их сторону. Нахмуренный сосредоточенный взгляд, и ни один мускул не дрогнет на лице, только пшеничные хвостики прыгают в такт движениям – его гордость, его маленькая любимая Мака, пришедшая, чтобы спасти отца. Не сбавляя шага, девушка ловко перехватила руками рукоять косы, готовясь нанести смертельный удар, как только доберется до врага. Однако ведьмы, казалось, нисколько не испугались появления повелителя с оружием. Более того, залившись смехом, они отступили на несколько шагов в сторону, будто освобождая место для девушки, следовавшей прямо на отца. - Мака! Их двое, осторожно! – закричал Спирит, пытаясь перекричать каркающее под сводами воронье. - Она нас не видит, - заговорила сквозь смех одна из танцовщиц. – Она пришла за твоей жизнью, папаша. - Чушь! Моя Мака никогда не сможет причинить вред своему папочке! - Папочке, да, но не тебе. Посмотри-ка на свою тень, чудовище. Спирит опустил взгляд и в ужасе упал на колени. Огромная горбатая всклокоченная тень, больше напоминающая звериную нежели человеческую, упала вместе с ним. - Мака! – чуть ли не рыдая, закричал Спирит из последних сил, только вот голос подвел. Вместо крика вырвалось сиплое шипение, большее похожее на бессильный рык. А занесенная над головой коса в руках дочери на секунду поймала тусклый блик одного из сотен витражных стекол. Движения оружия в руках повелителя молниеносны, даже свет не способен угнаться за ними, вот почему последнее, что увидел стоящий на коленях и закрывающий голову руками мужчина – тонкую полоску света над своей головой… А по каменным стенам эхом поскакал заливистый смех двух ведьм, пляшущих безумный танец вокруг скрюченной уродливой тени полузверя-получеловека, над которой со свистом рассекло воздух лезвие косы… *** - Мака!.. – воздух с силой ворвался в пересохшее горло, обжигая и заполняя легкие. Спирит сел на кровати, распахнув полные ужаса глаза. Неужели просто сон? Реалистичный кошмар… Мужчина, продолжая тяжело дышать, убрал тыльной стороной ладони прилипшую от пота ко лбу челку и посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Электронное табло равнодушным зеленым цветом высветило 01:53. Самое начало ночи. Стараясь успокоить дыхание, он на секунду прикрыл глаза, чтобы уже в следующее мгновение уловить боковым зрением еле заметное движение на задернутых шторах. Сердце в груди Косы Смерти снова замерло, и он резко повернул голову, вглядываясь в пестроту тяжелой портьерной ткани. Там, в приглушенном свете от торшера, среди узора черных лилий на чернильно-синем полотне штор над его сидящей ссутуленной тенью зависло нечто огромное. Бесформенное существо взмахнуло руками-крыльями, принимая человеческий облик и застыло, будто поняв, что его присутствие раскрыли. - Кошмар? – заговорило нечто спокойным и таким знакомым голосом. - Да… – не до конца проснувшийся мужчина не сразу сообразил, что с ним разговаривает не устрашающая тень, а кто-то за спиной. Оглянувшись, он увидел своего соседа по номеру. Стоя около включенного торшера в только что надетой и еще не застегнутой рубашке, Кид отбрасывал огромную тень, тянувшуюся поперек ворсистого темного ковра до противоположной стены с зашторенным окном. - Кид, - облегченно выдохнул Коса Смерти, прогоняя последние обрывки кошмара. – Что-то Париж на меня действует не слишком умиротворяющее… - Мне как-то тоже, - молодой человек на секунду задумался, - не спокойно. Выглядел Кид и вправду слегка растерянно. Так и не расстеленная кровать свидетельствовала, что спать он пока так и не ложился. - А ты куда собрался посредине ночи? – вдруг встрепенулся Спирит, подозрительно прищурившись и окончательно возвращаясь в реальность. Может он переборщил с дозировкой, и новоявленный страдалец любви решил не терять времени даром? Если учесть, что Мака напиток любви так и не выпила, то неожиданный приход влюбленного поклонника в два часа ночи точно не вызовет у нее ответных чувств. Разве что путеводителем по Парижу его огреет. - Да никуда, - тем временем удивленно пожал плечами парень, а потом вдруг немного нервно рассмеялся. – Думаю, в какой рубашке мне завтра стоит пойти. Вот в этой, - он указал на только что надетую белоснежную, - а может вот в той светло-зеленой… или лучше будет черная? Может вообще в футболке? Спирит только сейчас заметил, что на кровати молодого человека аккуратно разложено несколько идеально отглаженных вещей. - Я тут подумал… - у Кида явно крутилась какая-то мысль в голове, но озвучивать он ее не спешил. – Наверное, завтра будет жарко, поэтому черная не совсем пойдет, а светло-зеленая… она бы гармонировала с глазами Маки… - он понял, что ляпнул лишнее и сконфуженно отвернулся, делая вид, что рассматривает разложенную на покрывале одежду. – То есть, я имел в виду, возможно, Маке было бы приятно увидеть, что я подобрал одежду в тон ее глаз… То есть… Окончательно сконфузившись и запутавшись, парень взлохматил волосы и, обреченно вздохнув, сел на постель: - Что-то я себя не понимаю в последнее время. Вот он, один из важнейших моментов операции – пора сыграть свою роль. Спирит не стал терять время. Прошлепав босыми ногами по полу, он уселся рядом с Кидом на кровать и доверительно положил руку на колено молодого человека: - Сынок, - пафосно начал Коса Смерти заготовленную еще заранее речь, но тут же осекся, сообразив, что представлял себе это как-то по-другому. Надо было хотя бы штаны надеть, а то сидя на кровати в одних трусах, настрой и серьезность были уже не те. Однако раз уж начал, не бежать же сейчас за штанами. Спирит взглянул на ободряюще подмигивающие маски Шинигами на трусах и продолжил. – Ты всегда можешь обратиться ко мне за советом, если вдруг тебе понадобится помощь. - Ну… - Кид неуверенно покосился на лежащую на его колене ладонь. – Просто из любопытства, какие молодые люди нравятся Маке? Спирит довольно улыбнулся. Кид всегда выгодно отличался от раздолбая Соула и думающего только о себе Блек Стара основательным подходом к любому делу: будь то выбор огурцов в магазине или очередное задание. Идеалист до самой макушки, что тут сказать. - Да все же просто, - Коса Смерти подмигнул молодому человеку, отчего тот окончательно смутился. – Надеваешь завтра белую рубашку, - неважно, какой там цвет гармонирует с цветом глаз Маки или ее любимый, белый-то он всегда нарядней, - ведешь ее по музеям, демонстрируешь свои познания в искусстве и живописи. Маке определенно нравятся юноши, с которыми есть что обсудить. - Угу, - Кид схватил с тумбочки блокнот и быстро начал что-то писать. – Я тоже так подумал, поэтому уже ознакомился с парой справочников по музеям Парижа. Думаю, смогу ее завтра чем-то удивить, - сбивчиво сообщил он, быстро водя карандашом по бумаге. – А какие ей нравятся цветы? А мороженое? Может плюшевого мишку с заплатками на боку подарить, как их там… интересно, есть такие медведи с симметричными заплатками? - Слушай внимательно, Кид! - воодушевленный таким рвением Спирит поднялся с дивана и начал расхаживать взад-вперед, надиктовывая своему единственному ученику азы амурных дел, в которых, как он считал, был непревзойденным специалистом. И если бы Коса Смерти не был так увлечен импровизированной лекцией, то мог бы заметить, что со стены за ним неотрывно следят две пары маленьких рубиновых глазок, затерявшихся среди пестрого узора обоев.