Соловей без розы.

      Мой психотерапевт посоветовал мне начать вести дневник. Говорит, что это должно пойти мне на пользу. Вообще, поначалу все его советы были неизменно связаны с "я-знаю-что-это-не-правда,-и-ты-это-тоже-прекрасно-знаешь". Теория о том, что мне безумно не хватает человеческого внимания, отчего я и начинаю выдумывать всякую чушь, не продержалась дольше месяца: я был слишком уверен в том, что говорил. Тогда он принялся заваливать мой рабочий стол своими корявыми записюльками с названиями лекарств, которые мне надо принимать. Я попробовал, для разнообразия. От одного из них меня вырубило на целых три дня. А от другого высыпала красная сыпь по всему телу. Но уже после третьего, когда перед моими глазами начали скакать маленькие желтые человечки, я понял, что таблетки мне не помогут. Он это тоже вскоре понял. Когда я умер и пришел к нему две недели спустя в новом теле. Лицо новое, истории - те же. Он тогда сильно удивился. Выставил меня за дверь, приняв за обыкновенного шарлатана. Но я не переставал навещать его. Каждую неделю, по понедельникам. В тот же самый час. Каждый раз я сообщал ему то, о чем мог знать только, как ему казалось, тот я. Спустя месяц моих кочеваний между домом и его кабинетом, он наконец сдался. Просидел всю ночь вместе с бутылкой коньяка и пластиковым стаканчиком. Бутылку принес я, а посуды в его конторе никакой не нашлось. Вот так и сидели, он - пытаясь нащупать логику в происходящем, я - периодически подливая ему в стакан. Все дело в том, что я никак не могу нормально умереть. Каждый раз возрождаюсь снова. Разные тела, места и лица. Иногда - человек, иногда - животное. Один раз птица. А нет, постойте, два. Ре-ин-кар-нааааа-ция. Вот такая суровая буддистская штука. Типа, Вселенная дает мне второй шанс. А почему, спросите вы? Да потому, что каждая моя жизнь достается кому-то другому. И каждый раз - напрасно. Самый обидный случай был, когда мне довелось родиться соловьем. Истек кровью, насадившись грудью на шип, ради прекрасной красной розы. Чтобы любовь у людей была, ну, или хотя бы общение их продолжалось. А что в итоге? Не понравилась моя прекрасная роза девушке, и выбросил ее Студент. А потом еще и телега ее переехала. Оба друг о друге забыли, а мне обидно. Умер ради любви, которая на проверку оказалась даже не настоящей. Эту историю еще Ганс Христиан Андерсон рассказывал. Мы с ним как-то раз были знакомы, недолго, правда. Он пожаловаться на творческий кризис и попросил рассказать что-нибудь красивое и грустное. Я рассказал. Ему понравилось. Или вот, другой случай. Меня переехал автобус пока я сталкивал с дороги девушку. А она потом пришла домой, и перерезала себе вены. Как оказалось, она очень давно планировала совершить самоубийство и спас я ее, по ее же словам, "напрасно". На днях я решил, что уже хватит с меня. Я не жалею ни о чем из того, из-за чего столько раз умирал, но не собираюсь делать этого снова. Но мне кажется, что уже говорил это. И не раз. Пока не срабатывало. Потому что это больше меня, это не привычка и не какой-то психологический "пунктик". Это даже не тяга. Это просто часть меня, которая всегда поступает правильно. Но вот только с интуицией да и со здравым смыслом, как выяснилось, у меня фигово. "Напрасные жертвы" - это мой конек. Я никогда не умел понять, когда помощь человеку действительно требуется, а когда ему так только кажется. В этой жизни меня зовут Джейме. Джейме Тутс. Ума не приложу, как можно было связать эти два слова вместе. Два абсолютно разных имени для человека, состоящего из абсолютно разных половин. Подходит ли это для меня? Если хоть что-то во мне настолько же глупое и простое как моя фамилия, то наверное, да. Я никогда не бывал пьяным, и ни разу не выкурил ни одной сигареты. Пробовал трубку, и не один раз. Стрелял из ружья, но всегда мимо. Не умел свежевать дичь. Никогда не ехал на красный свет; сортировал мусор. Я был слишком гуманным и добрым. Чересчур чувствительным, с робким и эмоциональным сердцем. Я был, возможно, чересчур правильным. И, черт возьми - как же мне это все надоело! Правила, моральные ограничения и заборы, выстроенные из общественного мнения - все эти десятилетия праведной жизни были лишь баррикадой моим настоящим желаниям. Я ведь никогда - неужели правда никогда?..- не делал того, чего действительно хотел. Желал; мечтал; к чему стремился. Судьба давала мне много шансов. И я не хочу упустить и этот.