***
— Ни за что на свете я это не надену! А в этом красном плаще и с бензопилой в руках выгляжу, как полный идиот! — возмущался на всю квартирку Мамору. — А нечего было спать, когда роли раздавали. Ты же прекрасно понимаешь, что мы подписали контракт и теперь должны на ближайшей вечеринке засветиться в этом образе, — Тайки уже устал сидеть и выслушивать возмущения своего брата касательно его костюма на вечеринку. — Долго вас ещё ждать? — с возмущённым выражением лица в дверях появился Ятен, одетый в чёрный плащ с длинными рукавами в тон шляпе. Волосы его были распущены, а одна из прядей заплетена в маленькую мелкую косичку. На лице красовался шрам. — А понятно, наша принцесса ещё не собралась. Русалочка, парик не забудь надеть, — уже вовсю хохотал он, глядя, как его брат пытается впихнуть себя в чёрные брюки в обтяжку. «Да когда же всё это закончится?! Ненавижу эту звёздную жизнь, дурдом сплошной. И почему я должен одеваться как, с позволения сказать, представитель меньшинства?» — возмущался про себя Мамору. Накануне вечеринки продюсер сообщил им, что их пригласили сниматься в многосерийном сериале «Тёмный дворецкий», сценарий которого был написан по одноимённой манге. Братья незамедлительно согласились. Ятену досталась роль гробовщика, Тайки будет играть Уильяма Спирса, а из-за того, что Мамору уснул в процессе планирования, про него все элементарно забыли, и ему попался образ Грелля Сатклифа. Конечно же, об этой деликатной подробности сам Сейя ничегошеньки не знал. А Мамору и не спешил ему рассказывать. — Ятен, не доставай его, ему и так досталась нелёгкая роль, мог бы и посочувствовать, — попытался сдержать смех Тайки. — Смейтесь, смейтесь. Мне дадут какую-нибудь награду за самое лучшее исполнение роли, вот вы обзавидуетесь, — кряхтя, пытался, застегнуть пуговицу на брюках Мамору. Та не выдержала и отлетела прямо в сторону Ятена, но тот успел увернуться. — Всё, теперь я точно никуда не иду! — Мамору устало плюхнулся на кровать, сделав вид, что сильно расстроен. На самом деле он ликовал, что ему не придётся идти. Но не тут-то было. — Эм... а ты знаешь, тебе необязательно было надевать именно эти брюки, ты мог просто надеть любые другие чёрного цвета, — сделал заумное лицо Ятен. — А чего же ты раньше молчал? Я тут пыхтел минут десять, а ты издевался надо мной?! Всё равно я никуда не пойду, и точка. Мамору поднялся на локтях и с негодованием посмотрел на Ятена, который от смеха уже почти сползал по косяку. — Сейя, прекрати, в контракте чётко всё описано, ты не имеешь право отказаться. Давай собирайся, у тебя пять минут, — проговорил Тайки и начал набирать номер личного водителя. — Нравится или не нравится, терпи, моя красавица, — сказал Ятен и вышел из комнаты. Ему вслед полетела подушка, но встретилась с препятствием — дверью.***
Они зашли в зал, где повсюду была развешаны фигуры призраков, паутина, пауки и черепа. На сцене стояло старое дерево, сплошь увешанное фонарями в виде тыковок. Диджей был в костюме Фредди Крюгера, а за барной стойкой устроилась «вампирша». Диванчики по правую и левую сторону танцпола были тёмно-бордового цвета. Столы — с чёрными скатертями с рисунком в виде паутины, на которых стояли изогнутые бокалы, а в них — оранжевые салфетки. Ятен покачивался в такт музыке, а Мамору пытался спрятаться, чтобы его никто не видел. В глубине души он чётко осознавал, что сейчас в теле Сейи, но никак не мог себя перебороть, это было выше его сил. Мимо них прошла Минако и многозначительно посмотрела на Ятена. Эти двое даже не узнали друг друга, но на инстинктивном уровне уже были заинтересованы. — Так, народ, я пошёл охмурять лесную нимфу, если я вам понадоблюсь, то меня не беспокоить. — И Ятен убежал в направлении Минако. — Пожалуй, он прав, я тоже пойду, развеюсь, — Тайки поправил очки на переносице и пошёл в сторону барной стойки. — Что? Куда? А как же я... — Мамору побежал было вдогонку за ним и при этом сшиб девушку.***
— Ого, как тут жутко, — сказала Усаги, вцепившись в Сейю. Они догнали Сецуну с Хотару и сейчас пытались найти барную стойку, чтобы купить себе что-нибудь погорячее. Минако своими крыльями несколько раз успела заехать по лицу Сейи. Забрав у Сецуны нож, он — с улыбкой маньяка — уже хотел укоротить крылышки, но, к его счастью, она прокричала: — Смотрите, какой лапочка в костюме гробовщика! — Минако убежала в неизвестном направлении, только крылья сверкали. Харука с Мичиру уединились в VIP-ложе, которая находилась на втором этаже. Весь второй этаж был разбит на несколько таких лож, отгороженных от танцпола шторками. На сцене выступала группа в костюмах зомби, пели что-то об украденных сердцах. Почти настоящая вампирша за барной стойкой жонглировала бутылками и черепами. «Достаточно эффектно», — подумывал Сейя, разглядывая барменшу. — На кого ты там смотришь? — возмутилась Усаги. — Солнышко, я смотрел на Сецуну возле стойки, — выкрутился он. — Пойдём, кажется, они нас зовут. Сейя взял за руку Усаги и пошёл было в нужном направлении, как вдруг кто-то со всего размаху врезался в неё и повалил на пол. Этим кем-то оказался Мамору. — Эй, дамочка, потише, вы мою девушку сшибли! Он попытался поднять Усаги. — Сейя?! — удивилась та. — Усаги?! — удивился Мамору, разглядывая её с ног до головы. — Ты во что нарядил мою Усако, почему она выглядит как девушка лёгкого поведения?! — грозно тут же спросил он. — Во-первых, это она сама оделась. Во-вторых, ты сам-то во что вырядился, совсем хочешь меня репутации лишить? — парировал Сейя. — Я ничего не понимаю, Сейя, почему ты называешь меня своей? — пребывала в лёгком шоке Усаги. — Не лезь! — хором ответили оба. — Ты всё делаешь, как тебе взбредёт в голову, не думая о последствиях. У тебя вообще мозги есть? Хоть бы раз за советом обратился! Во что ты превратил мою жизнь? — почти кричал Мамору. — И что же это я поперёк слова барина-то сделал, удиви меня! — парировал Сейя. Усаги поняла, что запахло жареным, и побежала на поиски братьев Коу. Ятена она не узнала в образе гробовщика, но, к её счастью, наткнулась на Тайки, который беседовал с Сецуной и Хотару. Она еле протолкнулась к ним. — Тайки, спасай! Сейчас Сейя и Мамору подерутся, ты должен их остановить, — взмолилась Усаги. — Как подерутся? Надо найти Ятена, — вскочил он и пробежался взглядом по толпе в поисках чего-то зелёного. А тем временем уже собралась большая толпа, которая начала делать ставки, кто же победит в этой драке. В ход шли не только кулаки, но и предметы интерьера. У Сейи был оторван рукав и расквашена губа, плащ Мамору давно валялся где-то в ногах, а под глазом набухал синяк. Успев в самый разгар сражения и, к превеликому счастью, до прихода охраны, Тайки и Ятен растащили дерущихся. При этом Ятену волосы закрыли глаза, и он пропустил удар по носу. — Твою мать, вы охренели! — взревел он. — Прости, я не хотел, это Мамору предназначалось, а не тебе, — извинился Сейя. — Не понял, у меня, наверное, от удара крыша поехала... или только что Мамору хотел ударить сам себя? — Ятен стоял в полном недоумении и крутил пальцем у виска. — По всей видимости, пора всё рассказать, — предложил Мамору.***
Все четверо сидели в VIP-кабинке. Диваны были поставлены друг напротив друга. Тайки на всякий случай держал Мамору, то же самое делал Ятен. История перемещения душ была рассказана с двух пострадавших сторон. Тайки и Ятен их внимательно выслушали. Первый надолго задумался над фразой Рей: «Вам нужно перестать ругаться и принять свою жизнь со всеми её плюсами и минусами», а потом произнёс: — Я так понимаю, вам сейчас просто нужно всё обсудить здесь и сейчас, дальше тянуть нет смысла. Мы вас оставляем здесь и не выпустим, пока вы мирно не решите проблемы. Тайки посмотрел на Ятена, и они вышли. Через несколько минут тот зашёл внутрь, поставил на стол бутылку виски, два стакана и так же молча вышел. Сейя сидел и ковырял носком тапка пол, разговаривать он явно не хотел. Мамору не сводил с него злого взгляда. Того это начало раздражать, и он спросил: — Долго на меня будешь пялиться? Я тебе не картина. — Да смотрю на твою распухшую губу и представляю завтрашние газеты, — фыркнул Мамору. — Знаешь, что... Да хорош уже, надоели эти разборки, нам надо как-то забираться в свои шкурки! — сказал Сейя. Он взял бутылку, откупорил её и налил слегка в стакан. Потом поразмыслил, долил почти до упора и подвинул один бокал оппоненту. — Да, пожалуй, соглашусь с тобой, но только на это раз, — Мамору взял бокал. — Слушай, не вертись ты, я сфокусироваться не могу! Глаз заплыл, блин, нормально ты мне врезал, — хмыкнул он. — Зато ты теперь можешь освещать улицы, — посмеялся Сейя. — На себя посмотри, как будто ботокса накачал в губы, — ответил тот. — Действительно, — сказал он и прикоснулся рукой к губе. — Давай за перемирие. — Давай, — Мамору поднял бокал.***
Наступило долгожданное утро следующего дня. Они не поверили своему счастью, вернувшись к родным пенатам. Даже раскалывающаяся голова и жуткое похмелье не помешало на радостях назначить встречу в парке. Конечно, оба катастрофически опоздали на неё, но у них даже не было сил издеваться друг над другом. — А, Маморыч, рад видеть тебя, а не себя! Прости меня, как ты так живёшь-то? Я бы помер со скуки и от нервов, — Сейя от радости прыгнул к Мамору на руки. — Отстань. Я тоже рад тебя видеть. Теперь ты меня понимаешь? И не называй меня Маморычем, — отпустил его тот. — Ещё как, больше не буду к Куколке приставать! Ой, то есть к Усаги. А как тебя называть? Мамо-чан? На кличку хомячка похоже, — покатывался со смеху Сейя. — Только не так! Фиг с тобой, пусть будет твоё «Маморыч», — смирился он и продолжил: — Слушай, ты меня тоже извини. Тобой быть непросто, я думал, что ты нарцисс и мажор. А ты действительно работаешь как проклятый. Я удивлён, как ты с ног-то не валишься, у тебя же рабочий день с четырёх утра до двух часов ночи! — Годы тренировок, ещё раз говорю, — прищурился Коу. — Кстати, может, выпьем? А то после вчерашнего голова болит, — предложил Мамору. — Что, Мамору, сушняк замучил? Я бы тоже не прочь опохмелиться, — по-дружески толкнул его в плечо Сейя. — Эй, куда это вы собрались? — начала возмущаться Усаги. — Пончик, дай ему день свободы, — подмигнул он ей. — И не говори, — подтвердил Мамору. У Усаги даже дар речи пропал от увиденного: они пожали друг другу руки в знак примирения и ушли в сторону ближайшего паба. — Слушай, Маморыч, а кто тебя на концерт одевал? Шикарный был вид, я не ожидал! Респект, — поднял большой палец вверх Сейя. — Да? Ты не поверишь, но это была Хотару. Она к тебе явно неравнодушна, — подмигнул ему тот. — Серьёзно? Она же маленькая! Ей всего... А сколько ей? — потёр затылок Сейя. — Блин, почаще смотри по сторонам! Ей восемнадцать, — серьёзно сказал Мамору. — Эм... маловато, — задумался Коу. — По твоим словам, я тогда вообще педофил конченый! Усако было четырнадцать лет, — возмутился он. — Хорошо, хорошо, я присмотрюсь, — улыбнулся Сейя. — К тому же, понимаешь, я тебе не всё рассказал... В день перед концертом, когда мы с Хотару остались вдвоём... — слегка замялся Мамору, не зная рассказывать или нет о произошедшем. И он не знал, как к этому отнесётся сам Сейя. — Ну не томи ты! — тряс его он. — Она меня, то есть тебя, поцеловала, — выпалил на одном дыхании Мамору. — Вот те раз! А ты чего? — изумился Сейя. — А я... убежал. Сказал, что не могу забыть Усаги, — признался Мамору. — Зачем ты так? Сказать по правде, за всё время пребывания в этом теле я многое понял. Да, я безумно люблю Куколку и знаю, что она меня тоже любит... Усаги может любить всех чистой, даже наивной любовью, неосознанно давая шанс другим людям. Но эта разная любовь, не такая, какую она испытывает к тебе. А Хотару такая же одинокая, как и я... — размышлял вслух Сейя. — Так, может, тебе стоит подумать над этим? — спросил Мамору, зная, что его вопрос останется без ответа.***
— Хотару, привет, это Сейя. Может, встретимся завтра? В кино сходим, я заглажу свою вину, — он разговаривал с ней по телефону и глупо улыбался. — С удовольствием! — она ответила ему своим приятным, нежным голосом. — У меня завтра репетиция, но после неё я весь твой. Заеду за тобой в семь. До завтра. Только ты обязательно меня дождись! — сказал Сейя. — Хорошо, до завтра, — согласилась Хотару и еле слышно добавила: — Конечно, я тебя дождусь.