Никому тебя не отдам

Тревельян сидела в тени, прислонившись к дереву. Тихий шелест листьев и медленное течение воды успокаивали. Но наслаждаться утром все равно не получалось. Мэй уткнулась в мех накидки, вдохнула запах Каллена и закрыла глаза. Метка слабо мерцала. — Так легко ты от меня не отделаешься! — Тревельян услышала голос Лелианы и вскочила, пытаясь осмотреться. Перед глазами все плыло и искажалось. Мэй мотнула головой, стряхивая обманчивое головокружение. Когда ей все же удалось сфокусироваться на небольшой области перед собой, она печально вздохнула. Ну, и в чьем сне мы сейчас? Мои более четкие. Если это вообще сон.. Инквизитор услышала шум битвы и с трудом вышла из дома. На поляне, окруженной деревянными постройками, сражались туманные силуэты. Поодаль стояла лучница, в которой Тревельян узнала Советницу. Лил? Молоденькая совсем. А там.. уж не Алистер ли дерется с тем рогатым? Ага, у мужика с козой такой же шлем был. Эх.. Не надо было его в Тевинтер отправлять. И чего я Каллена не послушала? Ладно, сейчас не до этого. Мэй свернула налево и начала подниматься по брусчатой тропинке вверх. Несмотря на отпечаток, оставленный здесь сражениями, вокруг царило умиротворение. Это должно быть времена Мора! Странное чувство.. Есть в этом месте что-то неуловимо знакомое. Тревельян подошла к зданию в конце дороги и, помедлив, открыла дверь. Было сложно, но Мэй смогла различить в полумраке ковры и массивный стол, о книжных полках за ним она могла только догадываться. Огромный камин, напротив которого сидела магесса с посохом на коленях, слабо освещал помещение. Тревельян вглядывалась в расплывчатый силуэт, осторожно ступая ему навстречу. — Делайла? — Мэй настолько удивилась, что не заметила, как воображение само дорисовало черты женщины. — Меня вторым именем давно не называли, — усмехнулась та. — Приветствую, леди Инквизитор. Я – Страж-командор Серых Стражей Ферелдена. — Одри? — Тревельян приблизилась и увидела незнакомое татуированное лицо. — Зачем ты здесь? — Это ты ко мне пришла, — Амелл пристально смотрела на Мэй, изучая ее. — В твой сон? — Воспоминания, — уточнила Страж. — Мы в Убежище. Сначала я появилась здесь в поисках праха Андрасте. Потом тут жила ты, Вестница Андрасте. Забавно, неправда ли? — Почему бы тебе не приехать в Скайхолд и не помочь нам? — Тревельян слабо понимала, что происходит, но с чего-то нужно было начать разговор. — Твоя армия и авторитет Инквизиции растут с каждым днем. Уверена, вы получите поддержку Орлея так или иначе. Чем, по-твоему, я могу помочь? Мэй молчала. Она действительно не понимала ажиотажа вокруг поисков Героини Ферелдена. — Ты поэтому меня искала? — Да. Нет. — Тревельян хмуро смотрела на огонь и старалась выхватить нужную догадку из потока мыслей в своей голове. — Я не знаю почему Метка привела меня к тебе. Повисла неловкая пауза. — Когда несешь бремя спасения мира.. — разорвала тишину Амелл, — необходим человек, который будет удерживать тебя и не позволит переступить через хрупкую грань между необходимостью и безжалостностью.. Каллен рассказывал тебе о том, как мы пришли в Башню? — Инквизитор кивнула и Одри продолжила. — Мы уничтожили всех магов. Не только малефикаров и одержимых. Разного возраста.. На пути к своей цели, я все же перешла черту, Инквизитор. — У меня есть Каллен. — Вот как? — Страж ухмыльнулась. — Впрочем, ничего удивительного. Тревельян подавила нарастающий гнев и рассказала о том, что беспокоило ее все утро. — Вчера на нас напали. Я отвлеклась, чтобы помочь Каллену. Если бы на его месте был кто-то другой, я бы.. Не допустила такой ошибки. Мы оба чуть не погибли. — Вы оба живы, а близость смерти не самое страшное в нашем мире. Не понимаю проблему, — Страж наклонилась к огню и Мэй заметила глубокие тени под глазами Одри, впавшие щеки и, несмотря на теплый свет, почти мертвенную бледность кожи. — Лекарства нет, Инквизитор, — тихо сказала Амелл, заметив пристальный взгляд Мэй. — Лелиане не нужно об этом знать. — Разве ты не хочешь быть рядом пока не.. Не настанет время уйти на глубинные тропы? — Тебе необходима ее квалификация в полном объеме. Она не покинет Инквизицию, но может допускать ошибки, которые будут стоить десятки, а то и сотни жизней. Непозволительная роскошь в данных условиях, — Амелл слабо улыбнулась. — Неужели только в этом дело? — Мэй не могла поверить, что Каллен мог любить настолько черствую особу. Или такой ее сделали обстоятельства? Это цена за победу над Архидемоном и прекращение Мора? Такое будущее меня ждет? — Что может быть больнее, чем видеть страдания любимого человека и знать, что ты ничем не можешь помочь? — Лил – твоя слабость, — догадалась Мэй. — А кто для тебя Каллен? — Амелл не собиралась спорить и посмотрела на Инквизитора с какой-то материнской заботой. — Ты почти проиграла битву из-за него, не проиграй из-за него войну. Инквизитор как будто получила удар под дых – Страж озвучила то, о чем Мэй боялась даже думать. Вдали от Каллена, Тревельян неприлично много времени думала об оставшемся в Скайхолде командире своей армии. Оставалось надеяться, что после этой поездки все изменится. — Я пойду, — она услышала со стороны свой севший голос. Стеклянный взгляд Одри был прикован к огню в камине, больше она не произнесла ни слова. Мэй проснулась в объятиях Каллена. — В палатке спать не удобно? — он улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь? — Эльфийское зелье творит чудеса, — отрешенно ответила она, думая о встрече в Тени и неприятном осадке, оставшемся после нее. — Почему ты меня не разбудила? — Каллен с укором посмотрел на нее. — Ты так сладко спал.. — Мэй прижалась к нему в поисках защиты от холода, которым Амелл обдала ее. — Я не заметила тревоги на твоем лице и решила, что кошмаров в твоем сне нет. — Кошмаров мне вчера хватило.. — тихо произнес он. — Расскажешь, что было до того, как я попал в твой.. сон? — Ну.. Сейчас мне кажется, что там было скопление страхов магов из историй и слухов, а не только мои. Например, там был один храмовник.. — она аккуратно заглянула под повязку на его торсе. — Наверное, худший представитель Ордена. Ярый ненавистник магов, насильник.. Возможно, убил беременную от него магессу. — Он тебя.. — Каллен напрягся, — обижал? — Не успел. — Мэй приложила руку к месту ранения и слабое голубое свечение, казалось, проникало через ткань в тело мужчины. — Я слышал подобную историю.. В Башне ходили слухи. Магесса действительно была беременна, но отцовство решили выяснить ритуалом. Заклинание отреагировало когда храмовник привел в комнату ее друга. Маг признал ребенка, не все ему поверили, но ничего не предприняли. Так было проще. Она сбежала, чтобы не отдавать ребенка Церкви. Задание по поимке и, при необходимости, казни дали тому храмовнику и он его выполнил. — Верные псы Церкви.. — отстраненно сказала Мэй. — Спасибо, — буркнул Каллен. — Извини, я забываю что ты тоже был.. — она виновато посмотрела на него и попыталась оправдаться. — Не перестану удивляться жестокости некоторых храмовников. — Дело не в Ордене, люди в принципе способны на многие вещи в минуты отчаяния, — Каллен нахмурился. — Зачастую, чувства мешают объективно оценить ситуацию. Особенно, когда на принятие решения есть только несколько секунд. — Тревельян показалось, что она уловила суть разговора с Амелл, но уже не понимала о ком она говорит – о себе или об Одри. — Если откинуть эмоции, человек без колебаний выберет логичный путь и в последствии не будет терзаться сомнениями в правильности своего выбора. — Цена бывает слишком высока, Мэй, — Каллен провел рукой по ее щеке и посмотрел в глаза. — Вопрос лишь в том, готова ли ты заплатить? — Что, если я не готова? Что, если от этого будет зависеть успех всей кампании? — Иногда победа приносит столько потерь, что больше похоже на поражение. Не сомневайся ни в Инквизиции, ни в себе. Я с тобой.. Я буду рядом, — Каллен обнял Мэй и она мысленно поблагодарила его за все. Любовь близких людей — самое дорогое, что у нас есть. Она дает силы, чтобы сделать правильный выбор. Она удерживает от падения в пропасть безумия войны. К вечеру они добрались до места, обозначенного на карте Каллена как «Конечный пункт назначения». Спешившись, Инквизитор поежилась и поморщилась, когда порыв ветра навеял запах сырости и трясины. Она не заметила, как солнце почти зашло. Слабый туман окутывал местность, а промозглый тяжелый воздух проникал не только в легкие, но и впитывался в одежду. Тревельян печально посмотрела на свои мокрые сапоги. Теперь понятно почему мы в дороге собирали хворост. До чего же пейзаж знакомый. Болото.. Это что, Крествуд? Ага, видишь там разрыв незакрытый, демоны из которого надрали нам тогда задницу? Рядом с ориентиром. — Где мы? — спросила Мэй, в надежде, что память ее подводит. — Неподалеку отсюда прошло мое детство. Здесь всегда было тихо и спокойно. — Каллен привязал животных, пока Тревельян рассматривала пейзаж, и начал ставить палатку. Милый, ну, конечно, это же пруд с лягушками и прочими прелестями болотной жизни! Кто сюда по доброй воле сунется вообще? Ох, Создатель! Надо поработать над твоим пониманием романтики. Может, наша мечтательная Касс согласится помочь, если я уговорю Варрика на еще одну главу? — Здесь.. — она судорожно искала подходящее слово, которое бы правдиво описало ее ощущения и не обидело любимого, — необычно. — Жозефина положительно влияет на тебя, — Каллен рассмеялся, распаковывая остатки вещей. — Я понимаю, ты не этого ожидала, — смущенно добавил он. — То, что я хотела получить от этой поездки, я уже получила, — задумчиво сказала Мэй, вглядываясь в туман. — А там что? — Туда мы пойдем после ужина, — он улыбнулся, доставая припасы еды. — С тебя костер, с меня все остальное. Мэй навалилась на Каллена и наблюдала как огонь медленно, но верно превращает древесину в угли. Поднимающиеся вверх по горячему воздуху искры завораживали, а тихий треск поленьев разбавлял тишину позднего вечера. Тревельян создала фаербол и перекинула его в другую руку. Действительно.. Тихо и спокойно. Так далеко от суеты Скайхолда и лицемерия Орлея. Здесь, именно на этом дурацком болоте, все просто и легко. Вернемся сюда после всего.. Обязательно. — Вчера.. — Каллен хмурился, пытаясь подобрать слова. — Каждый раз когда ты уезжаешь.. Мне страшно, что ты не вернешься. Я становлюсь раздражительным, если от вас нет вестей долгое время или ворон задерживается, — он перевел дух. — Этой поездкой я сам подверг тебя опасности и не смог защитить.. — Ты спас меня, — прошептала Мэй. — Я исправил свою ошибку, — поправил ее Каллен. — Я испугался, что могу потерять тебя.. — говорить стало сложнее, когда она посмотрела на него. — Ты заставляешь мое сердце биться сильнее.. по-настоящему. Тревельян улыбнулась любимому и краем глаза заметила в траве две или три мигающие точки. — Это для тебя, — мужчина встал и потянул ее за руку в сторону пристани. Постепенно сияющих огоньков становилось больше, легкое жужжание и стрекот очаровывали Мэй. — Это.. — она кружилась, удивленно озираясь по сторонам. — Изумительно! И вот уже все вокруг было освещено волшебным желто-зеленым заревом. Сверкающие потоки переливаясь носились облаком над водоемом, ползали по траве и кустам. — Я люблю тебя, — тихо сказал он, прижав ее к себе. У Мэй перехватило дыхание. Она знала это и была готова услышать эти слова. И все же, признание Каллена стало для нее неожиданным. Словно в тумане окутавшего ее счастья Тревельян взволнованно рассмеялась и ответила ему взаимностью. Они почти бежали к палатке, но когда оказались внутри, необузданное желание отступило, уступив место нежности. Мэй казалось, что сейчас их души открыты друг другу больше, чем обычно. Она сидела напротив Каллена и смотрела в его глаза. Провела подушечками пальцев по контуру губ, задержавшись на шраме, и улыбнулась. Мэй не знала, как начать и он помог ей, не торопясь расстегивая застежки на ее камзоле. Она заметила промелькнувшую на его лице тень вины, когда Каллен снял с нее одежду и посмотрел на затянувшиеся раны. — Все хорошо, — Мэй села к нему на колени и стянула с него рубашку. Они сцепили руки и он завел их ей за спину. Невозможность дотронуться до своего мужчины, только увеличивала влечение. Она почувствовала на коже его теплое дыхание и легкие поцелуи. Мэй закрыла глаза, полностью отдаваясь любимому и тая, словно свеча от огня, под уверенными ласками своего мужчины. Каллен нежно целовал ее грудь и возбужденные соски, прихватывал их губами и проводил языком по ореолу. Мэй непроизвольно двигала бедрами в такт его дыханию и между ног вспыхнул пожар страсти, языками пламени поднимаясь вверх. Поддерживая любимую, Каллен положил ее на спину и Мэй замерла в ожидании, когда его рука скользнула к ремню на штанах. Он не спеша раздел ее и на секунду остановился, любуясь Тревельян. Ей нравилось томиться в предвкушении блаженства и Каллен знал об этом. Когда он обнажился, вид его мускулистого тела раздразнил воспаленную фантазию Мэй и она сладко простонала. Ее дыхание сбилось, вожделение стремительно переросло во всепоглощающую стихию. — Каллен.. — горячо выдохнула Мэй, изнемогая от напряжения и тяжести внизу живота. Он раздвинул руками ее ноги и мягко проник в нее. Долгий стон облегчения вырвался из груди влюбленных. Плавные и глубокие движения заставляли Мэй по-новому почувствовать своего мужчину. Он понемногу ускорял темп и каждый новый толчок вызывал маленький взрыв удовольствия. Тихое рычание Каллена сводило ее с ума. — Мой лев, — прошептала Мэй.