Долгожданная встреча

- Эй, гнеденькая! – Торнак, разудало повисший на ограде домика, в котором разместили женщин, начавших работу в гиллидском лазарете, присвистнул, привлекая к себе внимание. – Ты мужняя жена? Невысокая женщина в простом темном платье поверх светлой рубашки отвлеклась на свист, позволив себе внимательно разглядеть молодого воина, решившегося начать разведку боем на новой территории. И, видимо, она осталась довольна осмотром, по крайней мере, слегка потупила глаза, что, безусловно, придало Торнаку смелости. Домик, обретший недавно аж четырёх хозяек из самого центра Империи, был важным стратегическим пунктом в поселении у стен Гиллдидской крепости, где количество мужчин в разы превосходило число женщин, так что вот-вот могла грянуть очередная война за женский ресурс. Собственно, поэтому пока ещё не обличенный чинами воин решил нанести упредительный удар, заручившись согласием одной из новеньких, чтобы не остаться с носом через три дня, когда будут праздновать Костры. «Костры»– это не столько праздник, сколько уловка смотрителя крепости, который ввел обычай жечь большой общий костер на ближайшей плоской скале, чтобы новоприбывшие рекруты и целители успели познакомиться с местным населением крепости до того, как успеют нагрубить какому-нибудь высокому командиру или, не дай бог, местной стряпухе, иначе питаться им недоваренным супом всю следующую неделю. А что делать? Не шейду же идти жаловаться на испорченную коварной бабой похлебку. Да и гиллидские обитатели терпимее относились к новобранцам, если прибытие очередной их порции обещало хороший вечер с плясками, жаренным мясом и бочкой горьковатого эля из крепостного погреба. Но женщин всегда было мало, поэтому те, кто надеялся продлить удовольствие от Костров до утра, должен был позаботиться об этом заранее. Да, иногда в крепость приводили травниц и знахарок, отрывая их от мужей и малолетних детей. Такие, конечно, обычно рыдали первые дни, игнорируя все поползновения солдат и замковых слуг свести с ними дружбу. Но когда женщины понимали, что в Гиллиде и у его стен им придется коротать свои пять лет (такой срок службы был определен для семейных целителей в военных гарнизонах королевским указом), то как раз ко времени Костров успевали успокоиться и даже признать плюсы своего положения – как-никак, никаких соседских глаз и ушей за стенкой, никакого занудного старосты, блюдущего мораль жен в каждой деревне, и свобода, свобода, свобода. Некоторые даже оставались по прошествии пяти лет при Гиллиде, потому что успевали за время службы завести себе другого мужа (а то и не единственного) и, что случалось с самыми неосмотрительными, одного-другого ребенка. Так что Торнак, молодой, но весьма недурной собой парень с весьма неплохими перспективами в качестве фехтовальщика, оценивал свои шансы на успех как вполне реальные. - Я овдовела. Женщина снова занялась развешиванием свежестиранного белья из старой кадки. Она выглядела чуть старше Торнака, но он был совершенно не против поучиться у женщины постарше. А если она из «тоскливых», которые плачут по оставленным мужьям, так и не беда – тут ещё три девки должны быть, а это означает три попытки. - Пойдёшь со мной на Костры, гнеденькая? – сразу взял лошадь за узду Торнак, лихо закусив стебель былинки, сорванной у ограды, где он поджидал себе «жертву» - Дурза, уставший от жалоб смотрителя на развязные выходки воинской молодежи, которая разве что в окна к молодым девкам не ломилась, запретил пересекать ограды «женских» домов. Но успешная засада за оградой была вполне законной. К сожалению Торнака, ответом на его предложение стал короткий смешок. - Прости, я уже обещала Дедуле, - женщина указала ему на старого седого осла, который верно служил в женском хозяйстве знахарок уже третью смену. - Да, куда мне против Дедули… - уныло заметил Торнак, обдумывая, как бы из такой проигрышной позиции вывести хорошую игру, не ударив в грязь лицом и сохранив свою удаль. – Но я готов его подменить, если тебе надоест кататься на нём! И тут в кудрявую русую голову Торнака прилетела мокрая тряпка, начавшая свой путь в руках злобной низкорослой старушки Себастьяны, жившей по соседству. - А ну пошёл отсюда, кобелина! – рявкнула на него старая ведьма, гневно потрясая вторым разрушительным снарядом, с которого стекала вода. – Свинью пятнистую с собой позовешь, как раз по тебе придется! Торнак гикнул злобной бабке, про которую в Гиллиде ходило едва ли не больше легенд, чем про самого Тень, и которая слыла яростной блюстительницей замкового порядка. Видимо, поэтому женщин частенько селили по соседству с ней: с таким сторожем к ним в дом не рискнул бы прокрасться ни один охотник до прекрасного пола, потому что эта древность не боялась ни меча, ни слова, ни самого шейда. Вообще местные шутники частенько предлагали устроить бабке поединок с Дурзой, потому что у многих были сомнения насчет того, что придется наколдовать хозяину замка, чтобы справиться с этой агрессивной и бесстрашной старухой. Молодой воин миролюбиво показал Себастьяне поднятые вверх руки, признавая свое поражение в битве и между делом отступая на безопасные позиции, чтобы удрать быстрее, чем его припекут мокрой ветошью ещё разок. - Пошёл отсюда вон, тебе говорю! После второго предупреждения Себастьяна обычно атаковала, поэтому Торнак подмигнул ошарашенной подобным «поединком» женщине, и ретировался. В конце концов, проигранная битва ещё не означала проигранной войны. У него ещё целых три дня и три с половиной попытки.

***

Скрипки, пастушеские дудочки и колокольчики, снятые на время с лошадиной упряжи, завывали в ужасной какофонии, в которой рождалась диковатая и странная музыка, под которую так задорно отплясывали разогретые элем мужчины и женщины, на чьи влажные от пота лица падали отблески костра. Костры подходили к завершению, уступая место унылому гиллидскому утру, и старожилы уже потянулись обратно к крепости, чтобы иметь шанс хоть немного выспаться перед мерзким звуком рожков, означавших общий подъём. Аварис, новая знахарка в лазарете, выпуталась из общего хоровода, надеясь отыскать своих новых знакомых и желательно женского пола, чтобы спокойно добраться до поселения самым коротким путём, и не побить ноги о скользкие камни, щедро торчавшие из скудного дёрна. Но, как на зло, она как раз натолкнулась на вихрастого юнца, который ходил к их двери, надеясь найти себе подружку для продолжения вечера. Наивный, как кудрявый теленок, и c такими же добрыми глазами, но до чего молодой… Прямо хоть с детьми сажай его на лавку, если не знать, что уже мечом владеет лучше многих. Только вот имени его знахарка не припомнила… - Эй, привет, гнеденькая! – весело поздоровался парень, подхватив её под руку и снова втянув в общую толчею. – Как тебе у нас? - Прекрасно! – Аварис пришлось практически кричать, чтобы он услышал её ответ за гулом музыкальных инструментов. – Но я не «гнеденькая», а Аварис. Только я не помн… - Торнак! – с полуслова догадался молодой солдат. – Меня зовут Торнак. Ты ещё останешься или проводить тебя в поселок? А то тут Вильред напился, а от его рожи в ночи ты просто поседеешь… Узнать, кто такой Вильдер и чем он знаменит, помимо пьянства, Аварис не успела, потому что пастушья дудочка издала переливистую трель, означавшую смену пляски на парную, и Торнака отнесло от неё толпой. Второй партнер оказался блондином с редкой щетиной и, видимо, аурой заправского заводилы, но долгожданный рожок снова пиликнул, означая её освобождение от очередного напористого представителя воинской профессии. Авари глубоко вздохнула и попыталась поймать течение толпы, чтобы снова оказаться вне её и, желательно, с той стороны, которая обращена к Гиллиду. «Костры» уже порядком утомили женщину, и она спешила покинуть это празднество до тех пор, пока из уст подвыпивших мужчин начнут сыпаться скабрезные комплементы, потому что «защитника» она себе не выбрала, не желая расплачиваться с ним не только ласковым словом. Но когда долгожданная свобода уже забрезжила между спин танцующих, Авари, испустившую тихий стон, снова ухватила за запястье очередная крепкая рука. - Милорд, - женщина сразу сделала честь незнакомцу, легко вернувшему её в толпу рядом с собой, надеясь зацепить за ниточку мужского чванства мужское благородство, - простите, но я уже падаю с ног. Отпустите меня, пожалуйста. - Я могу тебя понести, - жизнерадостно откликнулся высокий темноволосый мужчина, сощурив темно-карие миндалевидные глаза и сжав её запястья с такой силой, что, казалось, кровь просто перестала добираться до пальцев. – Ты у нас откуда? - Сохо, милорд, - обреченно сказала женщина, которой пришлось сегодня вечером повторить ответ на этот вопрос не меньше пяти десятков раз, сцепившись локтями и легко обходя вокруг нового вынужденного кавалера. - Знаю, - кивнул мужчина, по милости духов решивший не истязать её перегруженную память своим именем, которое она все равно уже была не в силах запомнить. – Я жил неподалеку, но давно. А ты не только травница, но и, ходят слухи, ведьма? - в свете костра блеснула хищная улыбка мужчины, от которой у Авари сердце ухнуло вниз. Что-то с ним не так. Что-то этот мужчина замышлял, и вряд ли это что-то было хорошим. А может быть он Видящий и может разоблачить её маленький секрет, о котором он так удачно пошутил? Или просто наугад попал в цель? Да, в крепости были маги, может быть, один решил наведаться и на Костры, маги же тоже любят заводить новые знакомства, да и скучно им тоже бывает... Но сейчас нужно было высвободиться из крепких худых рук, вцепившихся в неё, как клещи. Что ведьме, что женщине оставаться здесь становилось опасно. Авари специально запнулась о ногу ругнувшегося на неё соседнего мужчины и осела на колено, от чего незнакомец выпустил одну её руку. Отлично. Теперь бы освободить вторую. - Простите, милорд, кажется, мне уже хватит веселья... - Время позднее, - неожиданно легко согласился подозрительный мужчина, одним движением поднявший её на ноги вытянувший из продолжавшей развлекаться толпы. – Давай-ка я провожу тебя домой. Мало ли какие твари бродят в темноте вокруг этого места… – веселость в этом голосе отчетливо пахла злобой, от которой мозг Авари начал бешено работать, как будто ей и правда угрожала смертельная опасность. И таилась она совсем не в сгущавшейся вокруг темноте...