Королевство греха 1

Вот уж чем Малыш и Анжи идеально подходили друг другу по характеру, так это любовью к страданиям. Оставаясь наедине, они от души предавались этому увлекательному занятию. - Демон не любит меня, - печально жаловался Малыш, - он думает только о Принце, спит и видит только его. Появись сейчас Принц, он вышвырнул бы меня из дома, даже не задумываясь, что со мной будет дальше, даже не вспомнил бы, как меня зовут. Он иногда на меня смотрит с таким недоумением, словно хочет спросить – кто я такой, почему я здесь, куда я дел Принца. Несмотря на то, что у нас есть отношения, он по-прежнему встречается и с Пьером, и с Боем. Я понимаю – господин Пьер, яркий, красивый, богатый! Но Бой – ни ума, ни внешности, чем он мог привлечь Демона? - Для них – это как в туалет сходить, опорожнился и пошел, - говорил Анжи. - Не расстраивайся, Малыш, не факт, что Принц вообще вернется. Он может найти богатого любовника покруче, чем Демон, хотя, куда уж круче... Или может сам сесть на иглу, попасть в тюрьму или автокатастрофу, утонуть в море, наконец! - Да что ты говоришь! - возмутился Малыш. - Как ты можешь желать ему такое! Сейчас же возьми свои слова обратно! - Возьму, только мне всё это осточертело – Принца нет уже почти три года, а его не забывают. Только и слышно – Принц, Принц, Принц! С ума все по нему посходили! Луи, когда мы начинали жить, снял портрет Принца и убрал в кладовку. А теперь снова вывесил его на видное место, спасибо, что не в нашу спальню! Пьер постоянно стонет – никогда у меня не будет в бригаде такого парня, как Принц! А про Демона и говорить нечего, он ни на секунду о нём не забывает! Ненавижу Принца! Когда мы с Луи только встречались, они занимались сексом чуть не при мне и Луи постоянно лез к нему в примерочную. И Принц всё время доставал меня, позорил, замечания всякие делал по поводу моей внешности и одежды, постоянно твердил что Луи мне неверен. Ненавижу его! Какое счастье, что он сгинул! Легче дышать стало. По лицу своего друга, Анжи видел, что Малыш совершенно не разделяет его мнения. - Хочешь скажу тебе кое-что, что тебя удивит? Только не говори никому, об этом даже Пьер не знает! - Странно, что Пьер чего-то про кого-то не знает. Конечно, не скажу, я – могила! Они были дома у Демона и пили чай на балконе. Самого Демона не было, за ним заехал Пьер и они укатили развлекаться в сауну. Вот так. Анжи удивлялся спокойствию Малыша, будь на месте Демона Луи, Анжи такую бы баню им устроил! Но Малыш совсем не ревновал, как казалось. - Это было, когда я ещё не работал посудомоем в гей-баре, а жил в доме у Пьера. Как-то Демон уехал в командировку и Принц пришел в гости к Пьеру. А у Пьера была какая-то гулянка, читали очередное письмо от господина Ганса, или что-то в этом роде. Потом все перепились, кто-то уехал домой, а Принц остался ночевать. Пьер в ту ночь спал с охранником из гей-клуба. А Принц, то ли с пьяну, то ли намеренно, до сих пор не могу понять, прилег ко мне... - Надеюсь, ты ему настучал по морде, - тут же высказал предположение Анжи. - Нет, Анжи, не настучал... - Ты хочешь сказать, что у вас было?! - Он... даже не уговаривал меня, я сразу согласился. Он... такой... Назвал меня всякими ласковыми словами, сказал, что я – красавчик, что всё у меня в жизни сбудется, так чудесно приласкал меня... Малыш мечтательно, мимо Анжи, смотрел куда-то вдаль. - Хочешь сказать, что ты отдался ему? - Ничего подобного, Анжи. Это он отдался мне. - Он... отдался тебе??? - Да. Анжи, это было великолепно. Самый лучший секс в моей жизни! И я понимаю, почему Демон так тоскует по Принцу, и почему Луи, извини, тоже не забывает его. Они были частые гости в этом раю, это я попал один раз и случайно. - А утром? Что было? - угрюмо спросил Анжи. - А утром он хихикнул в своей манере, прижал палец к губам, чтобы я молчал, и ушел на кухню опохмеляться шампанским. И никогда позднее мы ни разу не обмолвились с ним на счет этого, он не сказал ничего никому, и я тоже. Никто не знает, Анжи. Демон точно не знает. Я иногда смотрю на Демона и мне смешно становится, ведь я имел его ненаглядного дружочка! - Кошмар! Уж кто только не имел этого дружочка, все, как я понимаю, в своё время трахали эту ненасытную дыру! Скажи мне, Малыш, в чем его фишка, почему все так восторженно о нем отзываются? - Я скажу тебе. Профессия Принца – не секс. Его профессия – любовь. Попадая с кем-либо в постель, он сразу понимает, о чём мечтает его партнер, и дает ему это. И дает так, что его партнер чувствует себя любимым, единственным, он так упоённо это делает, будто в последний раз, будто после этого сразу же умрет. Вот мне он даже не предложил пассивную роль, словно знал, что я откажусь, что я мечтаю побыть активным. Я сразу же согласился, не задумываясь. Он очень похвалил меня и так сердечно обласкал, словно я был его единственный любовник, первый и последний. Это – талант, Анжи, поэтому Пьер так сокрушается по нему до сих пор. И не будет у него никогда такого другого парня, потому что таких вообще нет. Я не осуждаю Демона и не ревную к Принцу, я понимаю его. - Хорошо, если ты мечтаешь быть активным, как же ты терпишь Демона? - Мы редко занимаемся этим, Анжи. Иногда, когда мне хочется. Я - универсал, могу и так, и так. То, что испытывал сейчас Анжи, не было обычным приливом ревности. Он так остро осознал свою неполноценность, убогость своей сексуальной жизни. Он так сильно захотел Малыша, как никогда! Малыш заметил, что Анжи помрачнел ещё больше. - Ты бы, кстати, мог попробовать с какой нибудь девчонкой, я предлагал тебе сто раз. На прошлой неделе, после дискотеки, нас звали в гости две приятные девушки, ты отказался, и я поехал один, помнишь? - Меня не привлекают девушки, - резко сказал Анжи. - Я люблю Луи. - Всё, всё, не нервничай, извини, если я сказал что-то не то... Малыш погладил Анжи по руке. Анжи выхватил руку, словно обжег её. Он ни при каких обстоятельствах не мог изменить Луи, даже с Малышом. Если Малыш узнает, что он представляет из себя, то обсмеёт и раз и навсегда отвернется от него, а так – они друзья, общаются постоянно, Анжи добился полного доверия со стороны Малыша и мог наслаждаться его обществом. Это лучше, чем ничего. Анжи знал, что не может никому открыть свой секрет. Если он увидит презрение в глазах Малыша, ему останется одно – самоубийство. Можно было бы попытаться соблазнить Малыша и участвовать с ним в сексуальных приключениях, будь Анжи просто нормальным парнем. Анжи в очередной раз подумал о том, что он должен быть счастлив, что встретился с Луи, который отнесся к нему с любовью и пониманием, ни разу никогда не оскорбил и не обидел его по этому поводу. - Луи изменяет мне! - вырвалось у Анжи. - Доказательства у тебя есть? - Нет, но будут. Я точно знаю, Малыш, я чувствую. Он трахает всех подряд прямо у себя в магазине! - И что ты сделаешь, если у тебя будут доказательства? Устроишь сцену, которая разрушит твои отношения с Луи? Ты можешь потерять любимого человека, иногда на что-то нужно закрывать глаза, Анжи. - Я не ты, я не могу закрывать глаза! - взъярился Анжи. - Я пашу на него, как проклятый, без отпусков и выходных, с первого дня, как мы познакомились! Это он втянул меня, невинного студента, во весь этот разврат, привил мне вкус к подобным отношениям, поселил меня с собой! Я делаю для него всё! Всё! Я и грузчик, и уборщик, и бухгалтер, и товаровед, и дизайнер, а потом я ещё и ублажаю его дома, удовлетворяя все его скотские запросы! Я не имею права ни быть уставшим, ни заболеть! Он сел на меня и поехал. А зарплаты я не вижу, он перечисляет мне на карточку какие-то таинственные суммы, карточки я тоже не вижу, он мне её не дает. Так ему все мало, он ещё потрахивает всех парней Пьера, которые идут к нему в магазин бесконечным косяком. Ко мне не идут – я не потрахиваю и скидки им не делаю! - Сам понимаешь, что всё это не совсем так, ты сгоряча всё это сказал, - примирительно сказал Малыш и опять потянулся, чтобы взять Анжи за руку. - Если смотреть на ситуацию моими глазами, то всё с точностью наоборот. Господин Луи тебя до безумия любит. Он забрал тебя из семьи, где над тобой издевались и унижали. Он дал тебе профессию, а теперь дает образование, делает для тебя накопления на карточке, чтобы обеспечить твоё будущее. Ну а то, что он, может, и шалит иногда с кем-нибудь из проституток, так плюнь на это, будь выше всего этого. Никто тебя ему не заменит и он это отлично понимает. Ты у него один и навсегда. А вот я у господина Демона, на время, дырочку заткнуть. Меня никто не любит и я никому не нужен. - Ладно, - тряхнул головой Анжи. - Хватит жалеть друг друга. Я и так весь уже в слезах и соплях. Вон, господин Пьер привез твоего Демона, набанились, дружочки. И как ты терпишь это? Будь на месте Демона Луи, я бы обоим морды разодрал, мало бы не показалось. Пойду домой к своему старикану, проводи меня. В прихожей Анжи проскользнул мимо Демона на улицу. От его зоркого глаза не укрылось, как Демон за его спиной обнял и поцеловал Малыша. Хорошо живётся. От одного к другому. У него самого такая же ситуация. Обнаглевший господин Луи днем трахал одних, а вечером целовал его, Анжи. Нет, такого у него не будет, он это терпеть не намерен. Маниакальный собственник, Анжи не собирался делить Луи ни с кем. Нужно было срочно раздобыть доказательства неверности своего друга и поставить его на место, раз и навсегда! Как известно, мысли материализуются и бог старается выполнять все наши желания. Спустя несколько дней, часа за два до окончания рабочего дня в магазин к Анжи зашел Бой. Анжи хорошо относился к этому некрасивому и недалёкому парню, одно время он сам даже глаз положил на него, уж больно тот подходил на должность раба, но с Боем было удушающе скучно, у него совсем не было никакой фантазии, а лишь физиологические потребности, поэтому отношения не сложились. Анжи дружелюбно поприветствовал его. В последнее время Бой хорошо зарабатывал, он регулярно встречался с Демоном, что послужило взлетом его популярности и у других клиентов, Пьер был им очень доволен. - Господин Пьер просил меня срочно забрать розовый банный халат, который он отложил, - прогнусавил Бой. - И он велел ещё, чтобы я купил себе какие-нибудь джинсы. Анжи выложил халат на прилавок. Удивительно, что Пьер купил что-то у него, а не у Луи. Наверно там не оказалось нужного цвета. Анжи азартно, с душой, подобрал Бою хорошие модные штаны и уговорил взять рубашку, всё это аккуратно упаковал в коробочки. - Не знаешь, почему Эл не пришел ко мне за курткой? - спросил он у Боя на прощание. - Так ведь он купил куртку у господина Луи, - простодушно сказал Бой. - Купил? И за сколько интересно? - Ты представляешь, Эл хвастался, что господин Луи её ему подарил. Вот повезло! - ПОДАРИЛ?! Анжи остался стоять, оцепенев, с раскрытым ртом. Бой наврать был просто не способен! Вот оно! Раз Луи подарил Элу куртку, значит она записана не в журнале продаж, а в журнале списанного товара. И как Луи объяснит ему это диковинное перемещение столь хорошей вещи, учитывая, что в ней красуется Эл? Луи никогда не торговал дешевыми курточками, верхняя одежда у него была качественная, из натуральной кожи, самых модных фасонов и стоила сумасшедшие деньги. Луи мог подарить какому-нибудь постоянному покупателю кепку или ремень в нагрузку к той же куртке, но не саму куртку! Это как же Эл угодил Луи, выманив у него такой подарок? А ведь Луи слыл великим жадобой, зимой снега не выпросишь, значит этот подарок он сделал авансом, с надеждой на продолжение отношений! Всё это вихрем пронеслось в голове у Анжи, его всего трясло. Знал Анжи этого Эла. Парень жил в фаворитах у Пьера, часто сопровождал его, таская собаку и сумочку, и вот Пьер разрешил ему выйти на арену, стало быть, Элу исполнилось восемнадцать. И выход оказался триумфальным. “Король орального секса” - вот кто был теперь Эл. Он стал мгновенно и невероятно популярен, оправдав все самые смелые надежды Пьера. Из-за Эла у клиентов постоянно возникали споры, сеансы его были расписаны на неделю вперед. Ходили слухи, что он устраивал и групповые игры. Желающие надевали маски, садились в кружок на стулья, Эл завязывал им руки за спиной и ползал от одного к другому, творил, что хотел. Отзывы были самые восторженные, тут же появились желающие купить Эла в личное пользование, но Пьер заломил такую цену, что поутихли даже самые набитые кошельки города. Но желающих попробовать на себе его таланты прибавлялось и прибавлялось! И вот теперь в сети этой сосущей головы попал и Луи! Анжи был так зол, что готов был разнести все вокруг. Неужели для Луи совсем ничего на значит его любовь, раз он так позорно предал их отношения? В припадке злобной работоспособности, Анжи продал несколько старых, зависевшихся вещей, выдав их за супермодные. Покупатели на него опасливо посматривали и безропотно брали всё, что он предлагал. Потом нервы у него не выдержали и он решил сделать то, чего никогда не делал раньше: приехать в магазин к Луи пораньше и лично посмотреть, чем он там занимается во время работы, а заодно проверить его тетрадь со списанным товаром, которую Луи прятал от него далеко на полку. Теперь Анжи понимал, почему! Вот у него, у Анжи совсем не было такой тетрадки, воровали у него крайне редко и он никогда никому ничего не дарил, только Малышу, но все эти вещи просто выписывал на листок со своей зарплатой, чтобы потом рассчитаться. Анжи понимал, что Луи – хозяин дела и может со своим товаром делать всё, что хочет, но не в ущерб же их личным отношениям! Анжи пораньше закрыл магазин и на такси доехал до магазина Луи, где тот чувствовал себя вольготно и свободно, не ожидая, что его друг решится покинуть рабочее место. Анжи вошел в отдел к Луи и застыл. Вот уж повезло, так повезло! Он застал полную идиллию. Луи восседал в кресле, сверху на подлокотнике сидел Эл в новой куртке и обнимал Луи за плечи. Они оба, раскрасневшиеся, хихикали, шептались и пили кофе из чашек, которые Анжи лично купил для себя и Луи! Кроме своей чашки, Луи ещё держал перед Элом вазочку с шоколадными конфетками и уговаривал его попробовать. - После тебя, мой сладкий, мне ничего не хочется, - томно сказал Эл и изменился в лице, так как заметил Анжи. Луи приоткрыл рот, близорукие глаза его округлились и стали больше, чем линзы его очков. У Анжи всё побелело перед глазами, он беззвучно, как зверь, кинулся на Эла и ударил его кулаком в лицо. Чашки, ложки, вазочка, конфеты - всё разлетелось в разные стороны. Анжи сволок вопящего Эла с Луи за волосы и ударил его ещё раз, с наслаждением почувствовав, что удар на этот раз достиг цели – во рту у Эла что-то хрустнуло. Анжи не чувствовал, что разбил свою собственную руку, не в первый раз! Для большей убедительности Анжи повторил, зарядив Элу опять в зубы. - Ну, что, минетчик-самородок, - заорал он, - оформляй себе пенсию! Он опять ударил Эла, который тщетно пытался вырваться и попал то ли в глаз, то ли в нос. Луи, наконец, пришел в себя и отодрал Анжи от окровавленного Эла. Но Анжи выскользнул из куртки, опять вцепился в Эла и с криком “спасибо за покупку”, вышвырнул бедолагу на улицу. Особого разгрома в магазине не было, уронили лишь одну вешалку да валялись чашки, на темном ковролине не было видно ни следов разлитого кофе, ни крови. Анжи подошел к большому зеркалу и стал поправлять на себе одежду. - Ты подними чашечки, милый, - обратился он к Луи. - Их надо помыть и они ещё нам пригодятся. И пора закрываться, поехали домой, я так скучал по тебе! - Ты ненормальный, - дрожащим голосом сказал Луи. - Что ты себе позволяешь! - Извини, дорогой, мне показалось, что этот покупатель кое-что украл. У меня. И слишком засиделся! Анжи пришел в отличное настроение, он точно знал, что сломал Элу нос, разбил губы и выбил не меньше пары зубов. Так ему и надо, уроду, мало ещё! Осталось ещё наказать неверного и неблагодарного старикана. Луи, изображая гнев, не разговаривал с Анжи. Одновременно ему было даже немного приятно, ведь никто в жизни никогда не ревновал его до такой степени, чтобы из-за него драться! - Зря ты так! - уже в машине строго сказал Луи. - Что теперь будут говорить? Что ты избиваешь постоянных покупателей? Какой позор для меня! Мы же просто пили кофе, Анжи! - Ну, разумеется, дорогой, со сливками. Луи стало не по себе, он понимал, что Анжи приехал не случайно, а уже что-то заподозрив, и застал его, в принципе, на месте преступления. То, что отношения с Элом – это баловство, а не измена, объяснить Анжи будет очень и очень трудно. Анжи тем временем достал пластырь из дорожной аптечки и заклеил себе поврежденную кисть. А дома, едва они вошли, началась основная часть программы. - Ах ты, старый козел! Потрепанный сгнивший гандон! Анжи налетел на Луи и принялся колотить его почем зря по всему телу, в том числе и всеми попадающимися под руку предметами. Луи, ожидавший пусть страшного скандала, но не этого, заметался по квартире в поисках надёжного укрытия. Он всегда отличался большой физической силой, смолоду все тюки с товаром всегда таскал сам, без грузчиков, но ему даже в голову не приходило толкнуть бушующего Анжи или ударить его. Он лишь глухо стонал, показывая, что ему очень больно. Наконец, ему удалось забиться в уголок между креслом и диваном. Анжи же лупил его ладонями по полулысой седой голове и продолжал стенать: - Ты превратил свой магазин в вертеп! Над тобой смеется весь город! Ты прикормил всех проституток Пьера, один Бой ходит ко мне, потому что он мой друг! Собираешь у себя всех блядей, пока я пашу, как проклятый! Любовничка завел себе у меня за спиной? Получай, трухлявый пенёк! А потом лезешь ко мне со своим вонючим крючком! Чтоб ты провалился!!! Стоны Луи перешли постепенно в протяжный жалобный вой – Анжи бил хлёстко и, в самом деле, очень больно. Наконец Анжи устал и отошел от него. Луи сидел, забившись в угол, боясь пошевелиться. - Вот и сиди здесь и не смей выходить! - крикнул Анжи. - И спать будешь здесь! И попробуй только подойди ко мне, драный, поганый пидор! Луи взглянул на него глазами, полными ужаса и восхищения. Каков злыдень! Луи догадывался, что его сильно любят, но не до такой же степени! Никто никогда его не бил из ревности, а он-то уже думал, что испытал абсолютно все! Потрясающе!!! - Что, - крикнул Анжи, - мало? Сейчас добавлю! Оторву тебе твой поганый член, который ты суешь куда попало, и в задницу запихаю, тогда ты испытаешь настоящие острые ощущения, раз со мной тебе поднадоело! Луи содрогнулся от ужаса и прижал колени к подбородку. Сидеть в такой позе было очень неудобно, мешало солидное брюшко. Кроме того, он потерял очки, плохо видел и боялся, что обезумевший от ревности Анжи опять набросится на него. - Не надо, Анжи, - подал голос он, - я больше не буду! - Конечно, не будешь! - ликующе крикнул Анжи. - Знаешь, что я сделаю? Я сожгу все твои магазины! Останешься на старость лет нищим! Посмотрю, тогда, с такой ли радостью будет бегать Эл отсасывать у тебя и какими конфетками ты будешь его угощать! Меня посадят в тюрьму, ненадолго, я выйду молодым. А ты, тем временем, будешь работать у Пьера в команде самой дешевой дающей дырой, чтобы прокормиться! Помяни моё слово, козлина, сожгу все твои магазины на хрен, если ещё хоть что-нибудь замечу!!! - Я ничего не вижу, где мои очки? - жалобно простонал Луи. - Ты хотел сказать, очко? Сейчас я тебе покажу, где твое очко! Оно тебе скоро понадобится, когда ты придешь наниматься на работу к Пьеру! Анжи ушел на кухню, на скорую руку приготовил себе какао и пару бутербродов, от всех этих нервных стрессов и драк он сильно проголодался. - Я работаю день и ночь, зарабатываю тебе деньги, я забыл, когда я в последний раз держал в руках свою зарплату, - с набитым ртом рассуждал он. - Я раскрасился тебе в угоду, как самоварная кукла, наделал себе дыр в ушах, языке и пупке, сделал тату на жопе, наряжаюсь в это нелепое тряпьё, сижу постоянно на диетах, чтобы быть стройным. А ты ебёшь блядей весь свой рабочий день, а потом дома ты, видите ли, устал, ничего не можешь и не хочешь, весь старый и больной! И я тебе, как идиот, несу ужин, чуть ли не в кровать, даю таблетки, целую, чешу тебе на ночь спинку и огромное жирное брюхо! Больше ничего этого не будет!!! - У нас с Элом ничего не было, - решился вякнуть Луи. - Ну конечно! А я-то думаю, что же ты так сильно стал уставать после работы, еле домой доходишь! Смотри, не свались где-нибудь в подворотне, от непосильных трудов! Ничего, сейчас отдохнешь, твой любовничек теперь не скоро прибежит к тебе, лязгая своей гостеприимной пастью, теперь он посидит дома! Анжи гордо прошествовал мимо Луи и ушел к себе в комнату. Луи, наконец, выполз из своего угла. Всё болело. Да, Андрюха сильно потрепал его. И как он догадался, кто ему сказал? Вот досада! Он нашел и нацепил очки. Ему было и смешно, и беспокойно. Анжи, бедный, как распереживался! На кухне Луи допил за Анжи полутёплое какао и доел бутерброд. Анжи ещё не успокоился, явился через минуту и опять начал исступлённо вопить: - Видели бы мои родители, во что ты меня превратил! Я завтра же ухожу! Хватит мне терпеть весь этот позор и всю эту гадость! И зачем я связался с тобой, старым пидором? Работал бы сейчас себе на заводе, как все нормальные люди! Всё! Я сваливаю! Луи, посмеиваясь в усы, неторопливо прошел в ванную, Анжи, оглушённый своим собственным ором и ослепленный яростью, проследовал за ним. Луи заткнул слив, пустил в ванную ледяную воду, потом намочил полотенце и скрутил его крепким жгутом. Анжи выкрикнул что-то оскорбительное и подскочил к нему, чтобы вновь ударить. Луи ловко ухватил его, во мгновение приподнял, перевернул и бросил в ванну с ледяной водой. Вопль, который издал Анжи, наверно было слышно во всём районе. Луи же, совершенно беззлобно, похохатывая, намокал его в студёной воде и увесисто отходил полотенцем. Анжи вопил нечеловеческим голосом, поднимая море брызг, он был совершенно беззащитен, не мог уклоняться от ударов, не мог выбраться, он весь дрожал от холода и стучал зубами, суставы ломило, а Луи бил так больно! И было так унизительно и обидно! Наконец, Луи решил, что Анжи наказан достаточно, он швырнул ему в ванную полотенце и ушел. Анжи, горестно всхлипывая, выбрался, тут же включил горячую воду и встал под душ. Он довольно долго грелся и обдумывал свое поведение. Когда вышел, из кухни аппетитно пахло горячей сдобой. - Иди чай пить, - ласково окликнул его Луи. - Иди, чертила, не дуйся. Анжи, замотанный в огромный банный халат, босой, вышел на кухню. Он встретились взглядом с Луи. - Я больше не буду, - кротким голоском сказал Анжи. Они оба расхохотались и потянулись друг к другу, чтобы обняться. Луи раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут позвонили в дверь. - Не открывай, - попросил Анжи. - Как не открывать, если Пьера черти принесли! - недовольно сказал Луи. - Прётся вечно не вовремя! Звонок был действительно условный и так звонил Пьер. Луи, чертыхаясь, пошел открывать. Появился Пьер, всегда нарядный, как подарок, весь в украшениях и блестках. Его было не провести, он мигом оценил обстановку: - Что это, драгоценные мои друзья? Не будь я уверен в вашей любви, я решил бы, что вы только что дрались. Анжи! А что у тебя с рукой? - Упал, - пробормотал Анжи и спрятал руку за спину. - Как нужно быть осторожным! - с укором сказал Пьер. - Булочки едите? Может, и меня угостят? Луи тут же разместил Пьера на лучшее место, согнав Анжи с удобного дивана и налил Пьеру чай. Пьер вел легкую светскую беседу. Но все знали, что он никогда не приезжал просто так, без дела. Пьер проглотил две булочки и, наконец, выдал истинную цель своего визита. - А у меня горе, дорогие мои. А когда у меня горе, куда я ещё могу пойти? Только к своим драгоценным друзьям, которых я так люблю! Сегодня какой-то травмоопасный день. Анжи упал... С моим мальчиком, Элом, - может знаете такого? - тоже произошло страшное несчастье. Сколько раз говорил ему, ротозею, чтобы смотрел под ноги и был аккуратнее! Так нет – он упал, ударился лицом, сломал себе нос, челюсть и выбил пять зубов! Какое горе! Ведь я очень сердобольный и переживаю за своих подопечных, как за собственных детей. Скажу вам честно, мне кажется, что бедного Эла просто избили жестокие люди. Но он настаивает, что упал. Именно такую версию он рассказал полицейскому, который допросил его прямо в больнице. Но у бедного Эла сотрясение головного мозга, он не в себе. Вдруг он завтра вспомнит какие-нибудь подробности своего трагического падения? Как ты считаешь, Луи? Пьер посмотрел на Луи своими красивыми, развеселыми глазами. А у Луи всё помертвело внутри. Анжи тоже окаменел, поняв, что надвигаются большие неприятности. - Эл в больнице? - промямлил Луи, не веря свои ушам. - Да, Луи, парень полностью раскроил себе морду, какая досада! Что скажешь, Анжи? Анжи, более решительный, собрался мыслями. Отпираться не было смысла, Эл уже всё рассказал Пьеру. - Пьер. Передай всем своим шлюхам и запомни сам – так будет с каждым, кто будет лезть к моему Луи. Эл сам на него вешался, вымогал дорогие вещи и втянул его в любовную связь. Я это терпеть не собираюсь. Скажи всем своим проститутам, что лавочка прикрыта, и впредь они будут платить за одежду деньгами, а не натурой, или же лежать на койках рядом с беднягой Элом. - Браво! - сказал Пьер и похлопал своими узкими изящными ладошками. - Молодец. Я тебя поддерживаю и полностью на твоей стороне. Я, Анжи, тоже ужасно ревнивый и бешеный, когда дело касается моих любовных отношений. За любовь надо бороться, даже если ценой будет смерть! Луи не издавал ни звука, он снял очки и протирал запотевшие линзы. - Однако, - продолжал Пьер, - Анжи, давай рассмотрим и оборотную сторону вопроса. На свете существует не только ваша правда, но и другая. Эл пострадал за то, в обмен на какие-то вещи выполнял минет твоему любимому человеку. Такое кого угодно сведет с ума, я согласен. Но это его работа и образ жизни! Он не воровал, у них это было по взаимной договоренности. И он был честен в этом договоре! Теперь парень выбыл из строя как минимум на месяц. Он полностью изуродован, со сломанным носом, без зубов, глаза заплыли страшными синяками, вы бы его видели! И Эл полон решимости написать заявление в полицейский участок, чтобы тебя, Анжи, наказали за это избиение! Что ты скажешь в суде? Расскажешь о своих чувствах к господину Луи? И это будет ведь не первый твой привод в участок за драку, верно? - Да... не первый, - чуть слышно сказал Анжи. - Тебе грозит срок до пяти лет, дорогой, и огромный штраф. - Сколько, Пьер? - подал голос Луи. - Я предлагаю решить дело полюбовно. Дорогие мои друзья, при всей моей любви к вам, вы должны понимать, что бизнес есть бизнес, а денежки, это денежки. Луи, ты должен возместить не только лечение Эла, но и убытки за время его отсутствия в моей команде. Эл очень хорошо зарабатывал, пока с ним не произошло это несчастье. Теперь мы оба потеряем большие деньги. Это несправедливо. - Сколько? - Луи просто умирал от жадности. - Пятьдесят тысяч долларов, и это минимум. Мне очень жаль. Теперь даже Анжи стало нехорошо, но он всё равно насладился чувством мести. Пусть Луи раскошелится, в другой раз подумает, искать ли развлечений на стороне за пятьдесят тысяч долларов или получить всё дома и бесплатно! - Но почему так много, Пьер, - застонал Луи. - Смотри сам. За сутки Эл зарабатывает примерно тысячу долларов, иногда даже больше, на него огромный спрос. То есть за месяц мы потеряем тридцать тысяч. Ему нужно сделать пластику носа – это где-то тысяч пять. Вставить зубы, которые ему выбил Анжи – ещё пять, если, конечно, он не захочет теперь поменять всё на металлокерамику. А может и захотеть! Ну и десять тысяч за платную палату и само лечение, лекарства. Он, если догадается, может запросить ещё и компенсацию морального ущерба, но я попытаюсь его отговорить. Что для вас не сделаешь. - Пусть меняет на металлокерамику все зубы, - вырвалось у Анжи, - господин Луи очень щедрый, всегда помогает всем больным и убогим! - Да заткнись ты, - гаркнул Луи. - Пьер, ты сошел с ума! Откуда у меня такие деньги?! Я ведь всё вкладываю в товар! - Ничего, дорогой, отдашь частями. Я уже распорядился все больничные счета отправлять тебе, сказал, что ты его дядя. - Конечно, Луи вылечит своего племянничка, - продолжал язвить Анжи, - а потом Эл зайдет как-нибудь в магазин и покажет тебе новые зубы, да, Луи? Луи сидел, свесив руки и ноги, сражённый навалившимся горем: он и за пять долларов бы удавился, а тут подарить кому-то целых пятьдесят тысяч! Немыслимо! - Мы все взрослые люди и должны отвечать за свои поступки, - говорил Пьер. - О чем ты, старый хрен, думал? Что тебе всё сойдет с рук? Анжи никогда не будет терпеть твоих измен! Радуйся, что он не убил бедного Эла! Ты имеешь молодого горячего друга, впечатлительного, темпераментного, такого красавца, и без всякой совести издеваешься над его чувствами к тебе! А мои ребята – жадные, наглые, я только таких и держу, за это я их и ценю, они и лезут к тебе, зная, что ты не можешь сказать – нет. Иди, Луи, подумай об этом, а мне надо ещё пошептаться с Анжи. Иди, иди, готовь денежки! Луи, постанывая, кляня на чём свет стоит Анжи, Эла, Пьера и всю свою неудавшуюся жизнь, оставил их и ушел в гостиную. Анжи насторожился. То, что Пьер решил побеседовать с ним наедине, его совсем не порадовало. Они остались вдвоем на кухне, Пьер похлопал по дивану рукой, приглашая Анжи присесть поближе. Анжи пересел, поглядывая на него с превеликим подозрением. Он никого не боялся, а вот Пьера побаивался. И одновременно уважал его, тут уж ничего не скажешь. - Как время летит! - промурлыкал Пьер. - Ведь ещё недавно ты смотрел на меня благоговейно и называл не иначе, как господин Пьер! А теперь тыкаешь мне, дерзишь. - Извините, - пробормотал Анжи, мечтая, чтобы Пьер оставил его в покое и поскорее убрался, у них с Луи и так хватало тем, чтобы объясниться. - Я хочу попросить тебя кое о чём, между нами, - тихо сказал Пьер. - Я привез тебе почитать письмо от Ганса, одно из первых. Вот, держи, только осторожно, оно очень старое, больше десяти лет. - Это обязательно, господин Пьер? - Да, читай, я настаиваю. Письмо произвело на Анжи огромное впечатление, хоть он старался этого и не показать. Ганс был в тюрьме лишь первый год и в этом письме он подробно описывал, как на зоне издеваются над пассивными гомосексуалистами и теми, кого такими сделали. Ганс писал: “По рангу мне полагается участвовать во всех этих “развлечениях” или просто смотреть с полным равнодушием. А я не могу! У меня сердце разрывается! Я раньше и сам всё это делал, пока не узнал тебя. Мне удалось тут пригреть одного из них, получив мое покровительство, его вроде бы оставили в покое. А остальных иногда убивают просто ради забавы. До тебя, может, дойдут слухи, что у меня здесь роман, так никому не верь, мой любимый. Это просто способ выживания, да и жалко мне его. Береги себя, мой дорогой, не нарушай закон, умоляю тебя, будь осторожен. “ Прочитав, Анжи молча вернул письмо Пьеру, тот бережно сложил его и убрал в нагрудный карман. - Ты очень симпатичный, - похвалил его Пьер. - Но ведь в штанишках у тебя не всё в порядке, верно? Анжи испытал ощущение, словно его вновь бросили в ванну с ледяной водой. Зрачки его расширились от ужаса и он, онемев, смотрел на Пьера. - Ты не обычный, мальчик, да? - вкрадчиво продолжал Пьер. - Я не знаю, в чем дело, но колени ты сейчас сжал, а нормальный парень так не поступил бы, значит, тебе есть, что прятать? Да? - Господин Пьер ... - только и мог сказать Анжи, просто не веря, что слышит это, он был готов умереть! - Я люблю тебя очень, - заверил Пьер. - Только подумай, милый, чем мы с Луи сможем помочь тебе, получи ты хоть самый маленький срок, даже просто в колонии общего режима? Что будет с тобой? Там в одной спальне спят по сто человек, и если кого-то насилуют, то остальные даже не просыпаются. И душ огромный и общий. И сортир – в один ряд десять дыр. Я не думаю, что найдется человек, который заступится за тебя. Издеваться над пидором в тюрьме считается вершиной удальства. Ты станешь порноигрушкой и умрешь от голода и побоев. Это я выживу, если что, присосусь к кому-то сильному, буду угождать. Да и весь уголовный мир знает, что я – любовник Ганса. Подумай, что будет с Луи, если с тобой случится такое несчастье. Тебе повезло, что я имею влияние на Эла и никогда не дам ход этому делу. Пусть Луи платит, в этом всём и его вина. - Не говорите ничего про меня никому, - просил Анжи. - А ты думай о том, стоит ли тебе с твоим бешеным нравом поднимать на кого-то руку. Ты людей калечишь! И это у тебя уже не в первый раз! Купи себе боксерскую грушу. Пьер засмеялся и потрепал Анжи по голове. Тот сидел ни живой, ни мертвый. - И ещё я тебе хочу кое-что рассказать, так, на будущее, ведь мы все в одном котле варимся. Мать Эла сидит в тюрьме очень длительный срок, за что – не знаю. Эла воспитывала бабушка, которую он очень любил. С ними жил ещё его отчим, который только и делал, что пил и нещадно бил и Эла, и бедную старушку. А потом несчастную пожилую женщину парализовало. И отчим открывал комнату и разрешал кормить умирающую и ухаживать за ней, только если Эл обслужит его. Ну, ты понимаешь, о чём я. Страшно подумать, сколько издевательств и унижений он вытерпел за это время, но не бросил бабку на произвол изверга, а был с ней до конца, пока она не умерла, а лишь потом ушел на улицу, где и попался мне. Теперь лицо Анжи горело огнем, он боялся смотреть Пьеру в глаза. - Так же ты, верно, не заметил, но Эл очень худой от природы, и слабый, его ветром сдувает. Он при всём своём желании не мог бы сразиться с тобой и дать тебе сдачи. - Господин Пьер, хватит, я всё понял! - не выдержал Анжи. - Не перебивай меня, - повысил голос Пьер. - А теперь о твоём Луи, об этом старом похотливом идиоте. Ну не может он отказываться от секса, когда ему предлагают. Он за жизнь так настрадался от одиночества, что у него полностью выключаются мозги и он ни о чём не думает. Страх остаться одному, без любви, без партнера, без секса прочно поселился в нём и, боюсь, навсегда. Я напомню тебе, что Луи подобрал тебя, когда ты шатался голодный и холодный, уже готовый начать продавать себя, пригрел тебя, кормил, поил, лечил, учил, ты сам влез к нему в дом и в его кровать, тебя никто сюда особенно не звал и не уговаривал. Тебе, крысёныш неблагодарный, не в чем упрекнуть его! Никогда в жизни Анжи не получал ни от кого такую страшную выволочку, как сегодня от Пьера. Вид у него был столь жалкий, убитый и измученный, что Пьер невольно пожалел его. Уходя, Пьер, стараясь немного развеселить своих друзей, рассказал пару анекдотов, но их никто не понял. - Простите, друзья, что вторгся к вам, принес нехорошие вести, нарушил ваш семейный покой, - галантно извинился Пьер на прощание. На Луи и Анжи, на обоих, просто лица не было. Как только дверь за Пьером закрылась, Анжи сразу же предложил: - Луи, чёрт! Я виноват, что вышло всё это дерьмо. Если у меня есть на карточке пятьдесят тысяч долларов, то отдай их Пьеру, а если нет, то я сам выплачу всё тебе из своей зарплаты. - Анжи, не приноси извинения. Понятно, что я виноват. Я взрослый человек, мог бы и предвидеть, что будет. Мне всё кажется, что в любой момент ты меня бросишь и уйдешь. - Я никогда тебя не брошу, - серьезно, искренне пообещал Анжи. - Знаешь, Луи? А я сегодня ведь продал ту жуткую желтую шубу из норки, которую даже никто ни разу не примерил! - Да? И за сколько? - За тридцать тысяч долларов. - Да ты что! - вскричал Луи восторженно. Он бросился к Анжи и сжал его в объятиях, покрыл его лицо поцелуями. - И ты молчишь? Мы спасены! Как тебе это удалось? Я был уже готов отдать ее в Армию Спасения на гуманитарную помощь! Она пять лет провисела! - Я её помню с первого дня, как пришел к тебе в магазин, - со смехом сказал Анжи. С этого дня Анжи решил серьёзно изменить своё поведение. Драться ему действительно нельзя, это понятно. Анжи решил купить себе боксёрскую грушу - все советы Пьера всегда были бесценными. Он перестал шпионить за своим другом, да и, к слову, желающих крутить роман с Луи значительно поубавилось. Анжи отдался работе, учебе, любви, стараясь быть как можно более дружелюбным и спокойным. Но в душе у него кровоточила новая рана. Анжи с каждым днём, всё больше и больше влюблялся в Малыша. А Малыш на любой дискотеке был окружён самым пристальным вниманием девушек, они просто липли к нему и вешались сами на шею! Малыш был необыкновенно красив, эротичен, культурен, имел добрый, покладистый характер. Страсть сжигала Анжи изнутри, но он никому это не показывал, а избивал теперь грушу.