Королевство греха 1

После обеда, подходя к своему кабинету, Демон заметил сидящим в очереди Анжи. Зная, что парень учится, работает, да ещё ухаживает за больным Луи, он тут же пригласил его зайти вне очереди. Анжи стал было отказываться, но Демон проявил настойчивость. В общем-то, ему была ясна цель визита Анжи. На днях Демон заезжал к Луи и они составили новый образец завещания. По логике вещей, Анжи, скорее всего, пришел по этому поводу, узнать, что именно в завещании и упомянули ли его. Но он просчитался, подозревая Анжи в подобной мелочности. - Господин Де... - начал Анжи. - Просто Демон. - Но… - Никаких но. Иначе я буду называть тебя господин Анжи. Пьера же ты называешь на ты и без всяких «господ». - С некоторых пор, - Анжи выдавил вежливую улыбку, - но самом деле, мне всё равно на данный момент, как кого называть. У меня беда. Горе. Я не знаю, что мне делать, поэтому и пришел к вам… к тебе, Демон. - Я весь к твоим услугам. Рассказывай мне все свои беды и мы найдем выход. Демону очень нравился Анжи, он уважал его как истинного гея и настоящего трудягу. Было невероятно, как этот молодой человек умудрялся тянуть на себе всю торговую сеть из десяти магазинов, отвечая за всё, при этом ещё и учиться и выхаживать Луи, который уже несколько месяцев находился дома на постельном режиме. Анжи стал рассказывать, сбивчиво, эмоционально, предельно откровенно. Отчаяние довело его до того, что он отбросил все церемонии и стыдливое смущение. Голая правда, всё как есть. В последнее время Луи стал себя чувствовать лучше. Если раньше он был сонным, вялым, рассеянным, то теперь к нему вернулись ясность рассудка и аппетит. - Но его по-прежнему мучают сильные боли в груди. Вчера он приехал ко мне в магазин и потерял сознание от боли, прямо на складе. Надумал делать ревизию, старый дурак! Я вызвал скорую помощь, они приехали и сделали ему какой-то укол. После этого болеть перестало, и он уснул. И вот что я заметил, Демон. Он обманывает меня. Он не ездит по утрам на химиотерапию, а остается дома. И лекарства свои перестал пить. Попрятал от меня все свои медицинские документы, рецепты. Когда я ему напоминаю, что пора пить таблетки, он врет мне, что уже выпил. И я знаю, почему он так поступает! Анжи всхлипнул, сглотнул и продолжал: - Он не хочет превращаться в напичканного обезболивающими и наркотическими препаратами зомби! И он сам отменил себе всё лечение! Я слышал, как он ругался по телефону со своим врачом, думая, что я в ванной. И я ничем не могу переубедить его. Мы ругались, мирились… Он вбил себе в голову, что как только он перестал ходить на процедуры и принимать лекарства, ему стало лучше, и что всё это лечение идет ему во вред. Боли у него бывают очень сильные. Он говорит, что это послеоперационные. Но почему такие сильные? Почему так плохо заживает? У него лицо покрывается потом в приступы и он скрипит зубами! На ночь он пьет сильную снотворную таблетку – и это всё. Анжи не говорил, а стонал, вместе с Луи переживая его боль. - Демон! Мне нужна твоя помощь! Я ведь обратился к врачу Луи, поговорить с ним об этих болях, о том, как заставить Луи лечиться дальше. Но он обругал меня и выгнал! Я ведь не родственник Луи, не сын ему, не брат. А врач сказал, что ему запрещено давать любую информацию посторонним, можно только ближайшим родственникам. И что таких прощелыг, как я, нужно спускать с лестницы! Я должен узнать правду, каково состояние Луи и как лечить те боли, которые мучают его, как мне кажется, постоянно. Демон, ты адвокат, его юридический представитель. Я думаю, врач не посмеет выгнать тебя, как меня и даст ответы на все эти вопросы. Анжи смотрел на Демона спокойным, каким-то светлым, детским, полным надежды взглядом. Он уже отупел от горя, которое давило на него постоянно. На его глазах умирал, страдал и мучился его любимый человек, а он ничего не мог сделать! А Луи, вместо того, чтобы следовать рекомендациям врачей, ещё и вредил сам себе! Демон не любил говорить лишних слов. Он сам видел Луи на днях. Выглядел тот плохо, но уверял, что с ним всё в порядке, а так же пренебрежительно отозвался о своем докторе, который, по словам самого Луи «решил его залечить». - Умница, что обратился ко мне, - похвалил Демон, - приходи завтра. Я всё выясню. Демон умолчал, что накануне виделся с Луи и тот внёс изменения в своё завещание. Теперь оно было полностью составлено в пользу Анжи. Похоже, самого Анжи совершенно не интересовали материальные вопросы. Он не мог смириться с мыслью, что теряет своего друга, и теряет его навсегда! Демон знал многих докторов их центральной больницы, где оперировали Луи, знал и самого врача, проводившего операцию. А лечащий врач Луи и вовсе был клиентом их конторы. Поэтому на следующий день Демону не составило труда побеседовать со всеми ними. Картина правды, которая предстала перед ним, была горька и ужасна. Беседы затянулись, и он приехал в офис, уже опаздывая. Анжи в компании Малыша ожидал его у кабинета. У Демона было ужасно тяжело на душе. Он просто не представлял, как он скажет Анжи всю эту правду. Но он обязан был сказать. Больно было думать о том, как искорка надежды в глазах Анжи навсегда потухнет, и для него ничего не останется, кроме страшной действительности. - Анжи, садись, - пригласил Демон. - Дела обстоят следующим образом. Нашему Луи не сделали никакую операцию. Ему не вырезали опухоль и не удалили часть легкого. И он это знает. Врач просто вскрыл ему грудную клетку, обнаружил там неоперабельную опухоль, ткани, пораженные метастазами, и зашил всё это назад. Если бы он провел операцию, она бы сразу убила Луи. Анжи кивнул. Он по-прежнему смотрел с надеждой, ловил каждое слово, полный смысл речи Демона пока был ему непонятен. - Теперь о главном, - Демон горестно вздохнул, - Луи не поправляется. И не поправится никогда. Он умирает. Ему не поможет ни терапия, ни таблетки. Его организм поражен метастазами, не только легкие, но и другие органы. Сейчас он ещё каким-то образом держится на ногах и борется с болью, но постепенно он полностью перейдет на наркотики и снотворное. - И сколько ему дают врачи? – бесцветным голосом спросил Анжи. - Анжи, ему нисколько не дают. Его врачи поражены и считают загадкой, почему он до сих пор в сознании, да ещё ведет активный образ жизни. Они удивлены, что он вообще живой! Он не сам отказался от химиотерапии. Ему отменили всё лечение, так как надежды нет. Врачи не знают, какая ниточка держит его на этом свете. Но мы-то знаем! Это твоя любовь к нему. Анжи молчал, потупил взгляд. Потом вскинул голову и улыбнулся. Демон испугался – не сошел ли парень с ума от горя. - Ничего, - сказал Анжи то ли Демону, то ли сам себе, - бывают чудеса. Мы будем бороться. Я спасу его, вот увидите. Луи будет со мной и счастлив. Огромное спасибо за хлопоты, Демон! Я знаю, что делать. Пойду к нему. Ещё раз – спасибо. Анжи вышел из кабинета и пробежал мимо ожидавшего его Малыша. Демон надрывно вздохнул. Совсем недавно у Луи был день рождения, ему исполнилось всего сорок девять лет. Совсем не возраст. Но рак съел его организм. Этот молодой ещё мужчина, талантливый коммерсант, душевный человек, преданный друг и отличный товарищ, такой щедрый в жизни и в любви, умирал у них на глазах. Демон в очередной раз подумал, что нужно бросать курить и решил переговорить об этом с Принцем. Хотя, он мог без труда догадаться, что ему ответит Принц: - Ага, а чтобы не было рака желудка, давай бросим есть. И добавит ещё гору пошлостей типа «чтобы не было рака простаты, бросим трахаться, а чтобы не было рака задницы, бросим срать» и тому подобное. Но Демон находил особую возбуждающую прелесть в этом показном цинизме Принца. Демон так же вспомнил жалкие попытки Пьера бросить курить. Увенчались они тем, что Пьер теперь практически не выпускал из пальцев золотой мундштук с тонкой ароматной сигареткой. Хорошо хоть наркотики бросил. А Луи с каждым днем становилось всё хуже, встал вопрос о повторной госпитализации. Демон знал, что ни о каком лечении уже не может быть и речи. Он просто договорился с лечащим врачом забрать Луи в больницу, чтобы тот умер под медицинским контролем, а не дома на глазах у Анжи. Перед тем, как лечь в больницу, в один из редких дней, когда Луи неплохо себя чувствовал, он в сопровождении Анжи объехал все свои магазины. Луи понимал, что делает это в последний раз. В каждом магазине он забирал выручку и отдавал распоряжения Анжи, которые звучали, как завещание. - Здесь нужно поменять трубы, здесь перестелить линолеум. Этот прилавок передвинь к стене. Вещи из этой витрины брось в ту корзину и устрой распродажу, а сюда выстави всё новое. Анжи записывал в блокнот. Они оба держались ровно и спокойно, как будто в обычный рабочий день. Анжи уже давно выплакал все слезы. Луи даже пытался развеселить его какими-то остротами. Через несколько дней Луи лег в больницу. Врачи говорили, что надежды нет, Луи умрет, может, через месяц, а может и завтра. Анжи навещал его каждый день после работы. В институте он давно перевелся на заочное обучение, чтобы не отвлекаться от основных своих дел, только контрольные сдавал. Иногда Анжи заставал Луи спящим, а иногда им удавалось поговорить. - Давай я заберу тебя домой, - просил Анжи, - я сам буду за тобой ухаживать. Луи в ответ рассказал ему старый анекдот про умирающего еврея, который, когда узнал, что у его ложа собралась вся семья, возмущенно спросил: "А кто же остался в лавке?". В один из дней Луи попросил, чтобы к нему приехал Принц. Ревновать было бессмысленно. Анжи перезвонил Принцу, передав приглашение. Принц сразу же согласился приехать. О чём они говорили при встрече, осталось для Анжи тайной, в это время он был на работе. Да ему было уже всё равно. Жизнь Анжи теперь скрашивал только Малыш, они виделись каждый день в обеденный перерыв, Малыш заезжал на чашку чая. Чтобы отвлечь Анжи, Малыш рассказывал о своих делах. Жил он теперь в хорошей съёмной квартире, доход от сдачи собственного огромного жилья под офис компании позволяли ему это. Малыш был вполне доволен, он периодически развлекался с Демоном, иногда в гостинице, а иногда и прямо в кабинете. Но при всём при этом Малыш не был счастлив, это было видно по его глазам, он говорил, что чувствует себя ужасно одиноким. - Бессмысленно ждать, что Демон бросит Принца, - объяснял он, - это какая-то ненормальная, нереальная любовь, причем обоюдная. Они минуты друг без друга не могут. Демон поставил себе на стол его фотографию, говорят, что и Принц в своем кабинете в "Трех Иксах" тоже держит его фото в рамке. И ладно бы это была показуха. Но я вижу, что когда они встречаются, у них такие бешеные глаза, они полностью выпадают из реальности. Малыш сообщал Анжи про то, как раскручивается заведение Пьера, в котором он бывал уже не раз. Так же он продолжал захаживать в "Рабы фараона", где принимал ухаживания других мужчин-геев, но ни с кем не спал, или просто в этом не признавался. Что касается Анжи, он не мог говорить ни о чём, кроме как о Луи и его болезни, эти мысли и переживания измотали его до такой степени, что он сам подсел на снотворные таблетки, иначе совсем не мог спать. В один из дней Анжи, как всегда, поехал в больницу. В этот день он испытывал особенное беспокойство, сердце стыло от ужаса, вдруг он приедет, а Луи уже умер. Но нет, жив, Анжи пропустили. Он сел рядом на край кровати, коснулся рукой его руки. - Принц, - прошептал Луи, шевельнул головой, но глаз не открыл. Анжи не выдержал и зарыдал, зажав себе ладонью рот. Луи назвал имя Принца, а не Анжи. Это было невыносимо больно. В эту ночь он отказался уходить домой и был в больнице, у кровати Луи до утра. Он смотрел на Луи, стараясь запомнить навсегда каждую черточку его лица, иногда наклонялся к нему, стараясь уловить его дыхание кожей своей щеки. Луи умер во сне около шести часов утра. За час до смерти он один раз приоткрыл глаза, посмотрел на Анжи и улыбнулся. Для счастья Анжи этого было достаточно, последняя улыбка, последний взгляд друга принадлежали ему. Слез уже не было, он был мертвецки вымотан и морально, и физически. Анжи дождался, чтобы тело Луи перевели в морг и поехал на работу к Демону, неся ему печальную весть. В душе Анжи был полностью опустошен, но у него не было ни времени, ни сил, чтобы пить, орать или кататься по полу. Все магазины Луи остались теперь на нём. Анжи опасался, что продавцы, прознав про смерть хозяина, растащат половину товара. Надо было срочно закрыть сеть, до выяснения, кому она отойдет - ему или же племянникам. Кроме того, на днях должен был прийти большой контейнер с обувью. Товар надо было принять, рассортировать, развести по магазинам, поставить на приход, выставить на витрину, сделать ценники. Анжи всё знал и умел, но где взять силы? Он вошел в кабинет Демона, проигнорировав протест секретарши. Миленькая картинка. Демон и Малыш стояли у окна и целовались. Демон оторвался от приятного развлечения, по лицу Анжи сразу понял, что случилось горе и бесцеремонно выставил Малыша за дверь. Анжи сел на диван, не дожидаясь приглашения, его не держали ноги. - Я не ожидал, - сказал он, - думал, эту ночь он переживет, как и все другие. - Расскажи, как он умер, - попросил Демон. - Спокойно, во сне, и даже улыбался. Он хорошо умер, Демон. - Анжи, прими мои соболезнования. Я сам убит горем. Мы с Луи много лет дружили. Держись. - Я и держусь. Стыдно сказать, но мне некогда горевать. Я и сегодня в магазин пойду, дал ему слово, что не буду прогуливать работу. - Не пойдешь, у тебя будут другие срочные дела. - Какие? - Анжи, послушай. Луи умер в шесть утра. По завещанию, в течении двенадцати часов я должен сообщить об этом его сестре и племянникам. Значит, либо сегодня ночью, либо завтра утром, они приедут. Речь идет о достаточно большом состоянии. Анжи, ты не имеешь никакого права оставаться в доме Луи, и до их приезда должен переехать. Малыш тебе поможет. - Я понимаю, - кивнул Анжи и потер глаза, красные от слез и бессонницы, - я поживу пока у Малыша. - Нет необходимости. Луи недавно выкупил у Пьера пентхаус Ганса и оформил на тебя дарственную. Заплатил налог, но ничего другого мы не смогли придумать, чтобы отписать тебе квартиру, которая бы не участвовала в наследственном споре. Анжи помнил эту квартиру. Взгляд его немного потеплел. Там произошел его первый секс с Луи. Столько воспоминаний! Он согласно кивнул. - Как скажешь, Демон. Я не совсем хорошо сейчас соображаю, поэтому буду делать так, как ты говоришь. - Тщательно собери все свои вещи, если что-то забудешь, боюсь, у тебя не будет возможности вернуться. Возьми что-то на память о Луи из его вещей, фотографии. Да, и... может, хоть и не вовремя, но другого шанса у меня не будет... та картина, где Принц с бокалом в руке... Тебе, я думаю, она не нужна, сестре Луи и подавно... Я хотел бы выкупить её у тебя. - Да, я понял, - кивнул Анжи, он даже заулыбался, - я заберу её для тебя. Не смеши меня, никаких денег не нужно. Я на неё достаточно насмотрелся, на всю жизнь хватит. - Прости, Анжи, что я говорю сейчас про такие вещи... Я Малышу тоже напомню. - Я всё понимаю. Портрет действительно великолепный, черт бы побрал этого вашего Принца. Я отдам тебе картину. Почему-то разговор о картине ободрил Анжи, хотя Демон ожидал, что будет наоборот. Очевидно, Анжи вспомнил, что жизнь продолжается и в ней есть любовь. В этот же день Анжи и Малыш упаковали все вещи Анжи и переехали из дома Луи в пентхаус. Пьер впустил их в квартиру, передал Анжи ключи, расцеловал его и, как мог, ободрил. Анжи под присмотром Малыша лег спать. Утром Анжи узнал, что все родственники Луи приехали ещё ночью. На следующий день было чтение завещания, на котором Анжи присутствовал тоже. Он не хотел идти, но Демон убедил его, что это необходимо. Родственники Луи пережили огромный стресс. По завещанию всё состояние Луи - дом, два автомобиля, все деньги и торговую сеть Луи завещал своему любовнику-гею. Сестра и племянники не получали ничего. Прямо в кабинете у Демона разразился страшный скандал. Сестра орала и брызгала слюнями, обвиняя Анжи во всех грехах. Такой страшной брани и обзывательств Анжи не слышал никогда в своей жизни. Он растерянно моргал глазами, пытаясь вникнуть в суть претензий, а она состояла в том, что он, "проклятый гомосек, угробил Луи, не иначе, как отравил, чтобы завладеть всем его добром". Демон их еле выпроводил. Семейство село в такси и укатило к другому адвокату готовить иск для суда. Демон тоже стал готовиться к очередному процессу. Он только что выиграл наследственный спор для Пьера. Дело Анжи было гораздо сложнее. - Мы выиграем, - зловеще обещал Демон. - То, что Луи умер, для меня не сюрприз, мы долго этого ждали, и я заранее стал собирать документы, говорящие в твою пользу. Кстати, на счетах Луи нет денег. Все свои средства он заранее перевел на твою карту, там около миллиона долларов. Так что ты достаточно богат. Но всё равно, бог с ним, с домом, машины тоже старые, но торговая сеть должна быть твоя. Все десять магазинов. И я это для тебя сделаю, или я буду не я! Анжи был бледный, он ещё не осознал в полной степени потерю друга, и был не в состоянии говорить ни о чём материальном. Малыш забрал его и увез домой. На похороны Анжи, разумеется, не попал. Они с Малышом просто подъехали на кладбище и постояли поодаль, наблюдая за многочисленной процессией из родственников. Но Анжи организовал поминки. Из-за этих поминок он чуть не разругался с Пьером. Анжи решил проводить поминки в гей-клубе у Тиграна, а Пьер, узнав об этом, смертельно обиделся. - Но пойми, - убеждали все Пьера, - Луи половину своей жизни провел именно в "Рабах Фараона" У тебя в "Трех Иксах" он ни разу не был. Причем тут твоя вражда с Тиграном или рейтинги ваших заведений? Позже Пьер перегорел, уступил и извинился. Потом побежало время. Демон готовился к суду. Анжи страдал и маялся. Магазины были закрыты, сессии не было, он просто не знал, куда себя деть и чем заняться. Днем он обычно заезжал к Пьеру на кофе, потом вечером к Малышу, забирал его с работы. Сидел в интернете, смотрел фильмы, содержание которых не запоминал. Дни и ночи слились. Анжи в одиночестве бродил по городу и не видел людей. Подходя к магазину Луи, он не мог поверить, что его больше нет. Казалось - вот, открой только дверь, и он будет там, за прилавком. Анжи бегом возвращался домой, стараясь убежать от этих мыслей и от себя самого. Малыш не мог больше на это смотреть, Анжи ходил, как зомби. Лучше бы он работал, это бы его отлично отвлекло, но вынужденное безделье в ожидании суда окончательно выбило его из колеи. В один из дней Анжи заехал за Малышом. - Ты хоть ел сегодня? - спросил Малыш. - Да, вроде, ел. - Что ты ел? - У Пьера что-то... не помню. - Давай сходим в кафе или в бар, - предложил Малыш. - Да уж, очень мило будет, если мы встретим там знакомых. И месяца не прошло, как умер Луи, а я в твоей компании хожу по барам, - ожесточённо сказал Анжи. - Нет, кафе исключено. - Давай сходим хотя бы в кино, - продолжал убеждать Малыш, - хоть как-то развеешься. Анжи повернулся и пристально посмотрел на Малыша. Что-то дрогнуло в нем, он ещё немного посомневался, потом выдавил из себя: - Ну хорошо, поехали. Действительно, посидим в кинотеатре. Они приехали к кинотеатру, Малыш купил билеты на первый ближайший сеанс, без разбора. В кафе кинотеатра они купили бутерброды с чаем. Взгляд Анжи смягчился, он смотрел по сторонам, на людей, немного удивлённо, как человек, вернувшийся с другой планеты. За соседними столиками сидели родители с детьми, парни с девушками, шумная компания подростков, все в приподнятом настроении, шум, смех. - Никто не проживает жизнь абсолютно счастливо и без утрат, - сказал Малыш. - Ты, Анжи, молодец, отлично держишься. Анжи скептически усмехнулся. - Зря ты отдал Демону картинку даром, - сказал Малыш шутливо. - Надо было заломить цену побольше. Он её купил бы и за миллион долларов. Ты, Анжи, лоханулся. - Пусть дрочит на здоровье, - пробормотал Анжи. - Если я ещё хоть раз её увижу, порву к чертовой матери. И самого Принца порву, если увижу, честное слово. - Тогда Демон сядет на стакан, и не видать тебе магазинчиков, - напомнил Малыш. Анжи вздохнул. Он понимал, что его друг шутит. Как же были ему противны эти мысли о суде, где родственники Луи попытаются выставить его алчной и порочной тварью. Но дело в том, что он хотел получить магазины, это было дело чести, его личный интерес и воля покойного друга. - Ладно, - сказал Анжи, - Принца пока не буду рвать. Пусть живет, скотина такая. Лишь бы Демон был в рабочем состоянии. Анжи немного подумал и добавил: - Кстати, я хоть тогда и был в трансе, но мне так неловко стало, когда я вас застал и вы целовались. - Приди ты немного раньше, было бы ещё круче, - весело сказал Малыш, - мы трахались. - Надо как бы дверь запирать, ты не находишь? - Так мы и не собирались, неожиданно получилось. И... у нас это очень редко бывает. Анжи окинул Малыша испепеляющим взглядом, непонятно, то ли с ненавистью, то ли со страстью. Прозвенел звонок, и они отправились в кинозал. Людей было немного, они удобно расположились на вип-местах, на диване. Анжи даже ощутил некоторое удовольствие от обычных жизненных радостей - диван, прохлада зала, предвкушение от просмотра фильма. Фильм оглушил громким звуком и ослепил спецэффектами. На экране ожесточенно сражались две невиданные армии монстров, причём таких страшных, что нельзя было смотреть без содрогания. Анжи расслабился, облокотился на спинку дивана, потом прислонился к Малышу и положил ему голову на плечо. Малыш придвинулся так, чтобы Анжи стало удобнее. Постепенно Анжи утратил контроль за сюжетом, да он и не уловил его с самого начала. Он перестал что-либо видеть и слышать. Он неожиданно понял, что Малыш рядом, так близко, они сидят вплотную, без всяких преград. Анжи чувствовал его дыхание, теплоту его тела. Желание, которое охватило его, нельзя было назвать просто обычным желанием, это было что-то неистовое. Анжи понял, что он сейчас просто умрет, если хоть что-то не сделает. Медленно и осторожно он положил свою руку Малышу на колено. Малыш шевельнулся, но не оторвал взгляд от экрана. Анжи переместил руку выше и сжал Малышу бедро с внутренней стороны. Дальше время остановилось. Малыш стал поворачиваться. Анжи наклонился вниз и коснулся пальцами его ремня на джинсах и стал расстегивать. Звук фильма полностью пропал, они были одни и были словно в воде. Неожиданно всё вернулось. Малыш резко встал, схватил Анжи за руку и поволок к выходу. Анжи не мог понять, что случилось, он был в полном шоке от своих желаний и действий. Они вылетели из кинотеатра, их разгорячённые лица обдало холодом вечернего воздуха. Малыш подтащил Анжи к своему джипу, затолкал в машину и сел сам. Малыш был бледен, непослушными руками он пытался застегнуть ремень. Анжи, закрыв лицо руками, стонал и умирал от стыда... - Малыш, ты прости, - пробормотал Анжи, - не знаю, что на меня нашло. - Ладно, - примирительно сказал Малыш, - но нам надо поговорить. - Не надо... - Анжи! Я не игрушка. Между нами это уже, как мне кажется, сто лет! Эти твои игры со мной, как с бездушным существом, эта любовь, которая не может осуществиться. Я не могу больше это выдерживать. Ты и хочешь меня, и не берешь. Я понимаю, была причина, этическая сторона вопроса, ты был с Луи. Сейчас уже никого нет между нами. Реши что-нибудь, я тебя умоляю, иначе я с ума сойду. - Ты любишь Демона, - напомнил Анжи. - Ха-ха три раза. Анжи, это не так. Я не люблю Демона. Это совершенно не те чувства, которые можно назвать любовью. И я не хочу их сейчас обсуждать. Анжи надрывно вздохнул, он смотрел прямо перед собой, избегая взгляда Малыша. - Ко мне или к тебе? - спросил Малыш. - Ко мне. Малыш завел машину. Анжи украдкой взглянул на его профиль. Он не представлял, что теперь будет. Он так ждал этого или подобного дня, так мечтал о нём, а вот теперь готов умереть от стыда и досады. Переспать? Придется раздеться. От этой мысли Анжи стало совсем плохо, он откинулся на спинку сиденья. Вся его жизнь - сплошной кошмар. Столько раз он хотел удавиться. Надо было это сделать. Они подъехали к дому Анжи, припарковались. Малыш повернулся к Анжи, он не спешил выходить из машины. - Ох, Анжи. Я же должен ещё тебе сказать. Совсем забыл. Недаром говорят, что каждый человек думает только о себе. Ну, в общем, Луи мне всё рассказал про тебя, несколько месяцев назад, я в курсе твоей проблемы. - Только не это, - застонал Анжи. - Ну сегодня и день... Повеситься мне, что ли? Он по прежнему упорно избегал взгляда Малыша, теперь совсем отвернулся. - Да я и сам догадывался, - сказал Малыш. - Да? - Анжи стрельнул в него убитым взглядом. - И как? - Я давно заметил, что ты, когда идешь в туалет, всегда закрываешься на задвижку. Анжи, поверь мне, когда парни дома одни, никто так не поступает, отлить - дело нехитрое. Меня заинтересовал этот момент. Я решил подслушать и узнал, что ты, чтобы сходить по маленькому, опускаешь стульчак и садишься. Это мне многое объяснило, все твои отказы пойти на пляж, в сауну, к девушкам, то, что ты меня домогаешься и, одновременно, отталкиваешь. Я понял, что твой член так мал, что его длины не хватает пустить нормальную струю, поэтому тебе приходится садиться. Природу этого я не мог понять. Я сам спросил у Луи, в чём тут дело. Он изумился моему вопросу, так как, грешным делом, считал, что мы с тобой любовники и периодически пошаливаем. Потом Луи объяснил мне, что это врождённое, а не результат ампутации или травмы. Размеры несчастья, Анжи, мне тоже известны. Извини, что я об этом так бесцеремонно говорю, но и ты пойми, что это не катастрофа мирового масштаба. Ты мой друг, я знаю и люблю тебя не один год. Поэтому, давай уже придем к какому-то совместному решению по поводу нас. Анжи молчал, переваривая информацию. Потом посмотрел на Малыша и улыбнулся уголками губ. - Ну, а что тут думать? Даже хорошо, что ты про меня всё уже знаешь. Какие вы все наблюдательные! И ты, и Пьер как-то пронюхал. Мне, я думаю, тоже уже пора взрослеть и перестать комплексовать, хотя бы перед своими. Пошли, Малыш, домой. Я уже замёрз. Ну, ты и наговорил мне сегодня. А когда мы познакомились, я думал, что ты почти немой. - Многие тогда тоже так думали, - рассмеялся Малыш. - Когда я жил у Пьера, меня считали глухо-немо-слепым. Сколько же тайн я узнал! В лифте они стояли друг против друга, через плечо Малыша Анжи смотрел в зеркало на своё измученное лицо. Они оба дрожали от волнения и предвкушения. Лифт, казалось, ехал бесконечно. На верхней площадке не было света - вот так элитный дом! Анжи не мог найти ключи по карманам, потом попасть в замочную скважину, руки его тряслись, его трясло, словно в ознобе. Малыш подсветил ему телефоном. Они ввалились в темный коридор. Телефон Малыша полетел в сторону, Анжи выронил ключи. Они накинулись друг на друга, как изголодавшиеся звери, целуя и кусая, срывая одежду. Они не могли найти дорогу в спальню, не могли раздеться, путаясь в пуговицах, рукавах и штанинах, наконец, упали на кровать, задыхаясь от поцелуев, объятий и желания. Оба уже имели достаточно опыта, Анжи долго жил с одним активным партнером, а Малыш хорошо погулял по чужим постелям. Анжи с упоением почувствовал великолепный член Малыша у себя внутри, подался вперед, к нему, и опять впился в него губами, а может быть и зубами. Оба стонали от наслаждения и боли. И оба кончили, едва успев начать, по молодому, просто от перевозбуждения. После на обоих напал смех. - Кто-то мне говорил, что дверь надо закрывать, - хохотал Малыш. - Дверь в подъезд нараспашку, весь дом, наверно, слышал, как мы орали, с первого этажа и по двадцатый. - И кто прозвал тебя Малышом? - говорил Анжи. - Ничего себе, малыш. Тебя, блин, надо было прозвать Крепыш. - Да ладно! Пойду дверь закрою. Малыш ушел, а Анжи остался лежать в блаженстве. Слишком, неправдоподобно хорошо. В этой квартире происходят чудеса. По рассказам, Ганс в первый раз трахнул Пьера тут же, в этой счастливой квартирке. У Анжи здесь был первый секс с Луи, и вот теперь с Малышом. Малыш вернулся, робко прилег рядом. Анжи обхватил его обеими руками, прижался лицом к его волосам. - Но он же встает у тебя, всё нормально, - шептал Малыш, - со стороны физиологии всё в норме, ты и кончил через него... - Да, но размер, вернее отсутствие всякого размера... - Вот уж действительно, печалька. А операцию ты сделать не хочешь? - Нет, ни за что, я никогда не лягу под нож, тем более, речь идет об интимном месте. Так буду жить... - Луи мне сказал, что знал до тебя парня с членом, размером как у тебя, примерно пять сантиметров, правда, он был гермафродит, у него не было яиц и член не вставал. - Я знаю эту историю. У меня есть ощущение, что Луи её придумал, чтобы доказать, как мне сказочно повезло. Толку-то, что встает? Я всё равно никогда никого не трахну. - А хотел бы? Если хочешь, меня трахни, без проблем. - Ты смеешься? Я не смогу войти... - А что тебе, интересно, может помешать? Давай, Анжи, засади. - Ты ничего не почувствуешь... - На данный момент не важно, а потом что-нибудь придумаем. Малыш занял выгодную позицию на четвереньках. В комнате было совершенно темно, это вселило в Анжи уверенность. На ощупь он обнаружил заветную тугую дырочку. И как только бедный Малыш умудрялся трахаться с Демоном? Анжи почти вплотную придвинулся к ягодицам Малыша и проник, затем подвигался, приспосабливаясь. Малыш опять задрожал, и эта дрожь возбудила Анжи до предела. Ему хотелось причинить Малышу боль, чтобы тот застонал, но он не решался. - Укуси меня, - словно угадав его желание, попросил Малыш. Одним укусом не обошлось, но Малыш, как бы то было ни удивительно, вроде получил от этого удовольствие. Анжи кончил, довольно сильно сжав пальцами его соски. Он был просто ослеплён счастьем. Потом они ещё занимались любовью, уже более нежно и неторопливо, пока под утро не уснули, совершенно вымотанные. Утром Анжи в некотором шоке осматривал тело Малыша, а именно следы своих зубов на его спине, плечах и даже губах. Малыш вел себя совершенно невозмутимо. - Пройдет, - небрежно сказал он. Анжи пробормотал извинения, но Малыш опять отмахнулся: - Успокойся, Анжи. Я люблю боль, мне этого ещё и мало. Это откровение шокировало Анжи ещё больше, чем собственная жестокость. За завтраком Малыш рассказал о своих мазохистских наклонностях и фантазиях. - Мне всё равно, боль или психологическое давление, но главное, чтобы что-то было. А лучше и то, и другое. Анжи сомневался: - Не знаю, смогу ли я удовлетворять твои запросы... - Сможешь. Я скажу тебе, что надо делать, попозже. Оба сожалели, что не могут сразу начать жить вместе, так как понимали, что после всего, что между ними случилось, они просто не в силах расстаться. Но сделать это пока было нельзя. Свои отношения им придется держать в строжайшей тайне, даже от Демона. Пока не пройдет суд, больше никаких совместных ночевок, так они решили. - Что ты скажешь Демону про губы? - не без ревности спросил Анжи. - А, его сегодня не будет, - беззаботно сказал Малыш. - А где он будет? - В очередном суде, где же ему ещё быть. Ну а если заметит, скажу, что простуда, пусть дает мне больничный. Сам же неделю сидел дома, когда ему Принц фингал поставил. Я люблю тебя, Анжи. Люблю. Я ведь тоже считал себя чмом и уродом, пока в одну прекрасную ночь ко мне не лег Принц. Тогда-то я и узнал, что я, оказывается, и актив, и офигенный красавчик. Если бы не Принц, я бы в жизни никогда никого не трахнул. Так что, спасибо ему. Анжи с досадой отвел глаза.