Госпиталь для душ

      Пусть я пыталась делать вид, что всё нормально, но весьма тяжело скрывать свои эмоции, когда их огромный груз давит, словно бетонная плитка. Мне едва удалось убедить Нацу в том, что со мной уже всё в порядке, и я просто хочу принять душ. Это единственный шанс остаться наедине и дать волю эмоциям так, чтобы никто не заметил.        Одна из главных обязанностей членов нашей гильдии — быть сильными. Не физически, а духом. Если честно, пусть я и казалась сильной, но на самом деле никогда не попадала ни под одну из этих категорий. Было слегка стыдно по началу, ведь я не была настолько же сильная духом, как все они, но со временем я смирилась и научилась скрывать свои слабости, становясь обладательницей непоколебимой веры.        А сейчас… этому пришёл конец. Удивительно, как быстро я грохнулась на Землю, вмиг взобравшись к самым небесам.        В конце концов, я ведь тоже человек. Моё сердце не облачено в тяжёлые доспехи, оно совсем не каменное, нет-нет. Ненавижу ощущение, когда в тебе бурлит буря эмоций. Тебе кажется, будто ты сейчас способен на всё, ведь ты зол и тебе хочется мести, а вроде бы и так грустно и страшно снова проиграть, что ты не можешь даже пальцем шевельнуть. Ты разрываешься на части, и хочешь с разбега ударится об стенку, чтобы физическая боль заткнула собой духовную.        Расслабив тело, опускаю обмякшие руки вниз и просто стою под струями тёплой, почти горячей воды. Из глаз беспрерывно льются слезы, и я едва сдерживаюсь, чтобы не заорать от досады. Я давно научилась бесшумно реветь, не издавая ни единого и звука и просто тихо всхлипывая. Но это невероятно сложно, ведь, кажется, будто твою грудь сдавило прочными тисками что-то такое невидимое, колючее и длинное.        На секунду перестаю реветь — слышу стук в дверь и осторожный голос, в котором едва удаётся уловить заботливые и беззаботные нотки. Нацу такой разный. В нём тоже бурлит куча эмоций, но он умудряется держать плохое под замком, чтобы мы не волновались. Странно, но за то короткое время, что я провела с ним, я научилась распознавать в нём фальшь.        — Ты в порядке?        Я в последний раз тихо всхлипываю. Пытаюсь прочистить горло, чтобы голос не казался охриплым, и отвечаю:        — Да, всё нормально! Не волнуйся за меня, лучше пойди и поддержи ребят!        Ох, он наверняка догадался, что я вру. Он видит меня насквозь и мой ответ он с лёгкостью перефразировал на «Мне хреново, поэтому, пожалуйста, оставь меня».        Как я и думала, он всё понял и немного помедлив, открыл дверь. Разве он не знает, что это запрещено — парню входить в женскую душевую? В любом случае, у меня уже просто нет сил орать на него.        — Ты расстроилась?        Я опускаю голову и подношу ладони к груди, предварительно скрестив пальцы. Как ты не поймёшь, что мне сейчас совсем не хочется об этом говорить? Впервые в жизни я не хочу, чтобы меня кто-то поддержал или утешил. Я хочу просто побыть наедине. Похоже, я опустошена.        — А как ты думаешь? — тихо выдаю я, закусив губу. Боже, как же жалко я выгляжу. И там, на арене, когда меня избила Флер, и сейчас.        Мне совсем не хочется, чтобы он видел меня такой. Только не он.        Шторка душевой резко открывается, и я вмиг оказываюсь в его крепких объятиях. Странно, но я даже и не пытаюсь его отвергнуть или в привычной для меня манере начать истерить.        Я… опустошена?        — Эй, я же говорил, что всё хорошо. Правда, не реви. Лучше прибереги слёзы для нашей победы!        Пусть я и не вижу его лица, но точно чувствую, что он сейчас ободряюще улыбается. В его объятиях я чувствую себя защищённой; от его слов становится немного легче, и я чувствую, как внутри моей души разливается что-то тёплое.        Когда он рядом, мне всегда хочется улыбнуться и обнять его. Его улыбка, слова, действия действуют на меня словно какой-то наркотик. Я чувствую себя мотыльком, летящим на яркий ослепительный свет.        Это плохо кончится, но я просто больше не могу держать это в себе. Нерешительно прикусив губу, я совсем тихо говорю три слова, что так и вертятся на языке.        — Я люблю тебя.        Я застываю, в надежде услышать то же в ответ. Фраза даётся мне с трудом, и я на несколько секунд заливаюсь краской, понимая, что только что взболтнула что-то и ряда вон выходящего.        Нацу отскакивает от меня как ошпаренный. По крайне мере, его действия кажутся мне слишком резкими, хоть на самом деле он просто отпрянул от меня. Может, до него дошло, в каком положении мы находимся?        — Прости, но… я не могу ответить тебе тем же.        Вроде, простой набор слов, не материальный и не реальный, но почему-то мне кажется, что я проиграла в русскую рулетку. В один миг нити, сдавливающие мою грудь, начинают сдавливать её в разы сильнее. Я затаиваю дыхание, забывая, как дышать. Его слова, словно тысячи иголок, впиваются мне в сердце, и по телу пробегается волна тока.        Я пытаюсь взглянуть ему в глаза. Всё, что я замечаю в них, это безразличие и на мгновение мелькнувший в них страх, боль и сожаление. Чувствую, как внутри что-то оборвалось.        Он уходит, оставляя меня наедине со своими мыслями. Как только дверь за ним закрывается, я опираюсь об стенку и медленно сползаю по ней вниз.        Ох, я чувствую себя опустошённой.

***

       Ночная прохлада медленно пробирается под куртку и я вздрагиваю от быстро пробежавшихся по телу мурашек. Незаметно для самой себя я дошла до гостиницы нашей гильдии. Я никогда не обладала сильным духом, сдержанностью и умением делать вид, что всё хорошо. Поэтому у меня просто в голове не укладывается, как я буду смотреть им в глаза. Особенно Нацу. Что ж, мой день удался на славу: я проиграла врагу нашей гильдии, меня отверг парень и я сломала свою и без того крошечную выдержку.        Медленными шагами я вхожу в гостиницу. Попытки натянуть улыбку на лицо и выглядеть как обычно, в конце концов, увенчались успехом и к тому времени, как я дошла до нашей комнаты, я полностью скрываю свои эмоции. Стоило мне схватиться за ручку двери, как я тут же отдёрнула руку назад и застыла, не в силах шелохнутся.        — Может, всё же стоит поговорить с Мастером на счёт Люси? Если нам ещё раз придётся выпустить её на арену, думаю, это закончится весьма плачевно не только для гильдии, а и для неё самой. — Строгий голос Эрзы.        — Эрза, ты ведь знаешь, что это случилось из-за Хвоста Ворона. Если бы не они, победа была бы за нами. — Холодно отвечает Грей.        — Я знаю. Но я не хочу, чтобы она снова пострадала.        — Да о чём ты вообще говоришь?! — слышу, как срываясь на крик, говорит Нацу. Он собирается меня защищать? — Мастер всё равно не согласится! А если что случится, то я её защищу!        — Успокойся! — Кричит на него Эрза в ответ. — Ты же знаешь, что Шарли видела в её будущем…        Голоса замолкают, и я застываю в нерешительности. Всё же, не одна я считаю себя слабой.        — Мне всё равно. Мы можем и не отправлять её на это соревнование.        — Какая разница, будет она в нашей команде или нет, она ведь не из гильдии уходит?        — Грей прав.        В ответ я слышу только недовольное рычание Нацу. Он чувствует, что если они попросят меня уйти из команды, то я просто не выдержу ещё и этот удар. Он волнуется за меня, а меня отнюдь не устраивает то, что он воспринимает меня только как друга и относится как к ребёнку.        Стараясь не издавать ни единого звука, я лезу в свою небольшую сумку и вытаскиваю кошелёк. Быстро пересчитываю денежный купюры, которые ежегодно присылал отец. Семь миллионов драгоценных — это то, что я насчитала. Откуда у него было столько денег?        Думаю, этого вполне хватит, чтобы купить новую одежду и обжиться в другом городе.        Я должна уйти. Изменится, а затем вернуться уже другой. Только примут ли они меня снова?        Знаю, такие решения не принимают за такой короткий день. Но я слишком устала, чтобы здесь оставаться. Сейчас мне кажется это самым лёгким путём.        — Прощайте. — Шепчу, мысленно прокручивая в голове слова заклинания перемещения.        — Люси? — доносятся слова до моих ушей. Нацу услышал мои слова и выбежал в коридор, в попытке застать меня на месте.        Прости, милый, но мне слишком больно находиться вблизи с тобой.