Игры Предвечных

Отвернувшись от своих горе-помощников, горгона окинула взглядом вверенные ей владения – то, что составляло ядро этого мира. Стены огромной пустоты в самом центре между двумя половинами одной земли поросли грязно-белыми и мутно-желтыми кристаллами. Кристаллы были везде. Местами они были длиной не более ладони, местами - разрастались до чудовищных размеров, создавая впечатление не то давних развалин человеческого города, не то остовов окаменевшего леса. Из трещин между кусков каменного стекла поднимались ядовитые испарения от жгучей воды, что мгновенно растворяла и плоть и железо, которые в нее попадали. Кристаллы служили защитой тайны, не пропуская сквозь себя никакой магии этого мира. Даже силы Предвечного было недостаточно для раскрытия тайны – жрице хаоса это было известно лучше других. Кристаллы не росли только на небольшом участке плоти земли, который тонул в сиянии. Жрица помнила времена, когда сияние это было ослепительным. Теперь оно горело ровным белым огнем. Горгона надеялась дожить до того мига, когда свечение погаснет окончательно. Тьма в центре этой земли будет означать, что задание жрицы здесь выполнено – до самого конца. Горгона снова окинула взглядом пробиравшиеся к выходу на поверхность фигуры. Смертные были неуклюжи от природы. Даже то, что эти были наиболее ловкими среди таких, как они, и пробыли здесь достаточно долго, не уберегало их от ненужных, нескладных движений. Герои древности, ставшие прислужниками хаоса, то и дело оступались и оскальзывались, хватаясь руками за режущие грани. Как всегда, они не мешкали, но и не слишком торопились исполнять ее приказание. Особенно один из них, низкорослый и худощавый, имени которого не удавалось припомнить. Этот страж уже заметно отделился от остальных, словно его целью была не тропа к трещине в самом потолке пещеры, а сияние тайны мира, приближение к которому все еще означало верную смерть как для самой горгоны, так и для любого из ее слуг. Вспомнив о смерти, жрица хаоса бросила невольный взгляд на свежую каменную статую у входа в свое обиталище. Мужчина, который прилетел с поверхности, оказался очень сильным магом. Настолько, что она едва успела обезвредить пришельца до того, как он догадался, с кем его свела судьба и оказать сопротивление. Впрочем, он был не первым и не последним людским героем, дерзнувшим спуститься на дно мира. Горгона довольно усмехнулась. Пройдет время, и этот герой, не выдержав мучений быть обращенным в холод камня, согласится сделаться ее слугой. Конечно, к тому времени он потеряет способность творить магию. Но так будет даже спокойнее. Добиться послушания от мага куда сложнее. Ведь здесь, в близости к поверхности, магия еще имела свою силу - пусть и не такую полную, как в отдалении от поглощающих кристаллов. Жрица хаоса потрепала статую по каменным волосам, словно по песьему загривку. Потом взглянула на почти скрывшихся с ее глаз прочих подопечных и ухмылка медленно сползла с ее лица. Тот самый невысокий щуплый служитель очень сильно отделился от прочих. Нарочно стараясь двигаться так, чтобы не привлекать внимания, прячась за кристаллами, он пробирался к центру. Туда, где сияние тайны все еще выжигало глаза любому прислужнику хаоса, если он намеревался приблизиться. - Эй, ты! Пораженная внезапной догадкой, горгона покинула свое гнездо, в котором сидела на свитых кольцах хвоста. Резко выпрямившись, она толкнула свое змеиное тело вперед. - Ты! А ну, стой! Ее грозный окрик разнесся по всей пещере. Те стражи, которые еще не успели исчезнуть в расщелине, что вела на поверхность, в испуге задергали головами. Они не могли уразуметь, к кому обращалась госпожа. Нарушитель обернулся тоже. От резкого движения капюшон упал с его головы. С ее головы. Не веря себе, горгона смотрела на перетянутые кожей густые темные волосы маленькой хрупкой смертной женщины. Она не могла поверить себе. Эта женщина, по-видимому, и была вторым нарушителем. Немыслимым образом смертные проведали о тайне, и теперь стремились приблизиться к ней. И эта женщина, тайком проникнув в самое логово хранительницы и убедившись в гибели своего спутника, теперь изо всех сил пыталась достичь того, для чего они явились на самое дно мира. Но как нарушительнице удалось скрыть свою сущность от жрицы? Горгона могла поклясться, что не учуяла запаха женщины, даже когда та находилась близко от нее. Впрочем, это было уже не важно. Видя, что ее обнаружили, темноволосая женщина сбросила плащ, мешавший движениям. Взорам горгоны и ее прислужников открылись короткие посеребренные мечи, привешенные к поясу нарушительницы. Стражи, которые веками не видели женщин, в немом изумлении и восхищении разглядывали прекрасное лицо пришелицы и ее совершенную фигуру. Казалось, само время остановилось для замерших людей. - Чего вы стоите, болваны? Взять ее! Окрик горгоны заставил всех очнуться. Резко отвернувшись от застывших недругов, женщина бросилась бежать. Подчиняясь приказу жрицы, мужчины ринулись за ней. Теперь, когда исчезла нужда скрываться, цель нарушительницы была обозначена несомненно. Прекрасная гостья неслась к сиянию сферы, так быстро, как позволяли ей ноги и выраставшие на пути препятствия. Горгона, не надеясь на слуг, стремительно пробиралась меж каменных осколков и острых кристальных наростов вслед за незваной гостьей. Однако, к ее удивлению, стражи бросились выполнять приказ госпожи с необычайным для них рвением. Несмотря на то, что прекрасная юная женщина двигалась быстро, она явно проигрывала в скорости стражам, которые изначально находились гораздо ближе к нарушительнице и теперь быстро нагоняли ее. Прислужники хаоса не один век провели среди разломов, трещин, бугров и торчащих везде кристаллов. Потому их движения были куда стремительнее и увереннее, чем у хрупкой темноволосой красавицы. И, хотя юная женщина торопилась изо всех сил, стражи были явно быстрее. Несколько мгновений потребовалось жрице хаоса для того, чтобы понять причину такого необычного усердия ее прислужников. - Хватайте ее! Не дайте добраться до сферы! Нарушительница мельком обернулась вновь. Вид нагонявших преследователей прибавил ей резвости. Однако было видно, что она начала утомляться. Все чаще ее маленькие ноги оступались на одетой в стекло земле, а изрезанные ладони оставляли кровавые следы на острых кристальных гранях. Ранее молчаливые, преследователи приближались, подбадривая себя азартными криками. Вынужденные против воли служить хаосу смертные мужчины, в отличие от горгоны, не трепетали от осознания того, что пришлая нарушительница может достичь охраняемой ими тайны раньше, чем они настигнут ее. Но нарушительница была молода и красива. Ее появление внезапно разбудило в прислужниках хаоса давно позабытые страсти, что были присущи смертным. Потому они торопились изо всех сил. И, все же, незваная гостья по-прежнему не давалась в руки. Она быстро пробиралась между острых выростов, скакала по стеклянным камням, перепрыгивала через расщелины, из которых поднимался жгучий пар. И все ближе подбиралась к словно манившему ее свечению. Горгона метнула в нее сгустком огня. Однако нарушительница была уже так близко к цели, что даже магия хаоса теряла там свою разрушительную силу. Беглянку лишь осыпало горячими искрами, заставив на несколько мгновений пригнуться, прикрывая голову руками. В ярости жрица сделала еще один бросок огнем. Женщина обернулась только мимолетно, однако жрица сумела разглядеть мелькнувшее на ее лице выражение брезгливой досады. - Остановите ее! Проклятье! Тому, кто ее настигнет, она достанется первой! Новый крик горгоны отразился от стен по всей огромной пещере, заставив ненадолго замереть и преследователей и их жертву. Однако замешательство длилось всего несколько мгновений. Ответом был дружный мужской рев. Нарушительница резко отвернулась, и продолжила карабкаться на очередной уступ, за грядой которых уже простиралась выжженная сиянием сферы земля. Она выбралась на небольшую площадку между двух особо крупных кристаллов раньше, чем первый преследователь достиг подножия уступа. Прямо перед ней открылась неглубокая, но широкая трещина, из которой поднимался жгучий пар. Схватившись за несколько малых выростов на теле кристалла, незваная гостья стала огибать трещину по узкой кромке. Ее путь вокруг впадины, на дне которой пузырилась растворявшая плоть вода, еще не был завершен, когда вслед за ней на площадку выбрался самый резвый из стражей. От бега капюшон преследователя так же сбился набок, обнажая круглую заросшую голову с торчащими ушами и лихорадочно блестевшие глаза. Встретившись с ним взглядом, беглянка теснее вжалась в скользкую поверхность кристалла за спиной, торопясь как можно скорее перейти на другую сторону. Меж тем, из-за края уступа уже показывалась рука второго преследователя, а далеко внизу, но гораздо ближе, чем прежде, к нарушительнице торопилась сама горгона. Маленькая женщина, наконец, вспрыгнула на твердую почву. Путь к мерцавшей сиянием сфере преграждала последняя гряда уже более мелких, чем прежде, кристаллов. И – еще одна трещина в земле, обойти которую было нельзя. Трещина была широкой. Как и прочие, она была заполнена жгучей водой. Незваная гостья могла и не знать о том, что делала такая вода с угодившей в нее плотью. Но одних испарений было достаточно, чтобы отвратить от желания туда упасть. Беглянка остановилась на краю этой расщелины, в то время как ее преследователи преодолевали последний барьер из кристаллов. Горгона тоже была близко. Змеиное тело извивалось, толкая ее вперед. Глаза жрицы горели яростной злобой, ее прислужников – нетерпеливой похотью. Тяжело дышащая нарушительница отступила к самому краю расщелины и коротко взглянула вниз. Потом подняла взгляд на спешивших к ней преследователей и положила окровавленную ладонь на рукоять посеребренного меча. Во взгляде женщины сквозила едва заметная неуверенность. Ладонь, сжимавшая оружие, заметно подрагивала. Весь ее облик дышал тяжелой, болезненной усталостью. - Она в ловушке! Вслед за своими прислужниками, которые подступали к пятившейся нарушительнице со всех сторон, горгона пробралась между кристаллами и остановилась в десятке шагов от побледневшей жертвы. Молодая женщина, что так смело пробралась в самое логово служителей хаоса, а после едва не порушила то, ради чего они оставались здесь столько веков, была загнана к самому краю глубокой трещины в одетой в стекло земле. Вблизи незваная гостья казалась еще прекраснее. Ее тонкие черты казались творением самого искусного скульптора, а совершенные изгибы фигуры могли вызвать желание любого мужчины. Тем страннее было видеть ее не опочивальне короля или вельможи, а здесь, на самом дне мира, в окружении вооруженных врагов. Однако недоумение горгоны длилось только до тех пор, пока она не встретилась глазами с нарушительницей. Один единый взгляд сказал ей больше, чем долгие часы допроса. Пробравшаяся в самое логово прислужников хаоса женщина появилась здесь не случайно. Перед жрицей стоял враг. Враг давний и непримиримый. Прекрасная нарушительница жила противлением хаосу и всем его порождениям. Жрица поняла это сразу и это подняло в ее существе волну древней, застарелой злобы. Смертная была из тех, кто знал. А значит - мог помешать. Случалось, такие смертные, подобные пойманной беглянке, раз за разом срывали долгую и кропотливую работу прислужников хаоса в этом и иных мирах. А значит, пойманную женщину нужно было обезвредить навсегда. И - как можно скорее. - Тебе некуда бежать, смертная, - вблизи от сиявшей сферы магия была слаба, а потому жрица не стала напрягать сил. К тому же, дерзкой нарушительнице рано было в камень. Сначала нужно было ее допросить. Подчиняясь повелительному кивку госпожи, к беглянке двинулись четверо стражей. - Отдай оружие. Я пощажу твою жалкую жизнь... Загнанная к краю гибели женщина сделала выпад, заставив отскочить слишком близко подступившего к ней стража. Она уже не смотрела в лицо горгоны, вспомнив о том, что могла сделать с ней жрица одним только взглядом. Вместо этого так и не заговорившая нарушительница сплюнула себе под ноги. Горгона поняла правильно и отбросила ненужные уговоры. - Взять ее! Смертная пропустила мимо себя бросившегося на нее преследователя. Мгновенно вырвав из ножен мечи, приняла на их скрещенные лезвия топор другого, и отбросила его назад. Крутанувшись, в косом взмахе полоснула обеими клинками стража, который оказался у нее за спиной. От соприкосновения с серебром слуга хаоса рассыпался в прах. Тяжело дышавшая молодая женщина с усилием взмахнула мечом, вновь заставляя отпрыгнуть очередного мужчину. И внезапно – спрыгнула в расщелину. Ожидаемого всплеска так и не последовало. Бросившиеся к краю преследователи обнаружили беглянку цепляющейся за рукоять своего меча, который она немыслимо удачным образом вогнала в одну из малых трещин в стене. На глазах у жрицы и ее прислужников, смертная подтянулась и – зацепилась за противоположный край расщелины. В следующий миг она уже выбиралась на твердую землю. - Убить ее! Сейчас же! Немедленно! Юная женщина вновь бросилась бежать. Вдогонку ей летели брошенные камни, дубины и даже мечи. Впервые за все ее бытие ощутившая острый, предательский страх горгона в едином усилии призвала всю отмеренную ей здесь магию. Помогая себе силой хаоса, она стремительно бросила змеиное тело вперед – и грузно ударилась извивающимися кольцами о противоположный край стеклянной трещины. Смертная не могла не слышать звука возобновления погони. Но она больше не оборачивалась. Из последних сил юная беглянка неслась к мерцавшей белым огромной сфере. И нагонявшая ее горгона с бессильным ужасом понимала – еще немного, и… Беглянка с ходу влетела в сияние, которое вблизи становилось ослепительным. Мгновением позже какая-то упругая сила толкнула ее обратно, отбросив на выжженную землю… Полыхнувшая вспышка ослепила на миг. С ходу влетев головой вперед в загадочную сферу, гостья споткнулась обо что-то невидимое и растянулась на нетвердой – упругой и мягкой земле. Но тут же вскочила на ноги, оборачиваясь. Сквозь едва видимую кромку света она различала горгону, которая в бессильной злобе ползала взад и вперед перед границей выжженной сиянием земли. Чуть поодаль за широкой трещиной перетаптывались ее прислужники. Были видно, что приспешники хаоса изо всех сил желали, но не могли приблизиться к загадочной сфере, под защитой которой находилась ускользнувшая от них жертва. Тяжело переведя дыхание, гостья сжала рукоять меча, собираясь вложить его в ножны. Мгновения потребовалось ей, чтобы осознать, что меча у нее больше нет. Один из ее мечей остался в расщелине, там, где спас жизнь хозяйке, но вот второй – вне всяких сомнений должен был оставаться у нее в руке. Принцесса Марика бросила недоуменный взгляд на свою ладонь. И – застыла, не в силах поверить в то, что видели ее глаза. Изящная ладонь маленькой женщины расширилась и окрепла, пальцы вытянулись, обретя несвойственную им силу и цепкость. В ошарашенном изумлении принцесса рассматривала перевитую набухшими жилами мускулистую, длинную руку. Потом перевела взгляд на ставшую широкой грудь, защищенный крепкими мышцами живот, длинные, сильные ноги, и внезапно поняла, что смотрит на мир иначе – с большей высоты, чем ранее. Все еще не веря, она коснулась своего жесткого, выбритого лица, вернувшегося безобразного шрама на щеке. Потом, не смея взглянуть, провела ладонью по низу живота до самых бедер. И - едва сдержала ошеломленный, недоверчивый, радостный крик.