Смертельная игра.

Звук потрескивающего телевизора в углу. Старый, практически заброшенный дом, разбитое окно в которое просачивается свет полной луны. Едва слышен шелест листвы, и одинокий блеск настольного светильника, слившийся с серым светом телевизора. «Внимание, будьте осторожны. В районе Медзиро уже было совершенно несколько убийств. Полиция все еще разыскивает преступника, но есть предположение, что это совершил один и тот же человек. Просьба, не бродить поздно вечером и скрываться у себя в домах. Так, как маньяк еще не обнаружен. « Автоматический голос диктора отдавался эхом в маленькой комнатке. - Чертим! Чертим! Снова черта... Блондин аккуратно рисует на полу пятиконечную звезду. Багрово- красный ложится четко, прорисована каждая линия. А он продолжая улыбаться, снова наносит строительной кистью бардовую линию. В комнате несет зловонием и гнилью, светлые пряди волос измазаны в бордовом. Но кажется его это не особо волнует, он продолжает свое незатейливое искусство. - Левее... Чуть назад... Наконец, он прерывает свое искусство и заглядывает в книгу, которая лежит неподалеку от него. - Так, значит повторить фразу четыре или пять раз. Или все таки шесть... В центр звезды он кладет небольшой кусочек чистой белой бумаги и в вопросе склоняет голове. - Разве правильно? - Нет, ведь... Так... Он вновь заглядывает в книгу. - Ага, вот оно,- радостно, будто играя в затейливую игру он произносит,- «Gekkou”. Красная луна! Кто владеет ею, дети, Дайте мне ответ! Окей. Телевизор издает повторный шум, а механический голос диктора продолжает речь. «На всех трупах было обнаружено отсутствие языка и странная пиктограмма в форме пятиконечной звезды под правым глазом, нарисованной кровью самих жертв.» Телевизор вновь издает подозрительное шипение, что и привлекает художника, сев по- турецки он удивленно всматривается в экран и в знакомые ему пейзажи района. - Черт! Они ничего не понимают! Дураки. Он встает с раскрапленного в крови пола и отключает надоевший своим дребезжанием ящик. - Так что там дальше...Э…. я забыл. Он подходит к книге, зачитывает строчки в слух и делает задумчивое лицо. - Так. Я значит немного ошибся. Ритуал нужно изменить. Черт! Опять... Он практически расстроен. Отрицательно мотает головой и грустно вздыхает. - Я устал. Стук за окном прерывает его омраченную тираду. - Гости? Открыто же. Он почти негодует, почему- то это нужно стучаться, его двери всегда открыты. Раздается удар ветра в деревянные двери а затем резкий скрип. Блондин закусывает кончик пальца и наблюдает, ждет чего- то. Дверь открывается и вновь в воцаряется тишина. - Что? Никого нет? Парнишка садится на стул, напротив двери, и смотрит в виднеющийся в темноте пейзаж, в виде ровного ряда парковых деревьев. – Это что нечисть ко мне пожаловала? Хотите сказать ритуал вышел... «Несправедливо, и почему тогда меня ставят в один уровень с этим. Хорошо...» Он резко встает, чуть отстраняет театральным движением стул назад. И жестом отдав честь кричит в темноту. -Салют, я, Кано Шуя, меня величают злом. А вы кто? Хахахаха! Он буквально хлопается на стул и начинает раскачиваться из стороны в сторону. - Я ваш слуга... Голос раздается со стороны открытых дверей. - Что?!. Кано неуклюже плюхается со стула. - Демон? Слуга, но я тебя не вижу. То, что он удивлен это мало сказать. А тут еще и боль на правом запястье, звезда так старательно начерченная им, начинает светится, а на запястье медленно появляется красный символ «Геккоу» - Это еще что?! Черт! Кано начинает метаться по комнате. Трет ладонь стараясь стереть странный знак, торопиться к крану выпускает воду. И вновь повторно трет запястье, до покраснения и жжения. В это же время золотой туман заполняет комнату. Густой дымкой окружая парня. А он уже забывший о своем запястье, сконфуженно и ошарашенно уставился в одну точку. Его удивлению не может быть предела, когда передним возникает высокая фигура в зеленом. Зелёный комбинезон с коричневым поясом и темно-зелёные кроссовки почти сливались с окружающей обстановкой. К капюшону полностью скрывающему цвет волос и часть лица неуклюже прикреплена пара очков. - Что Огромная Лягушка! Глаза Кано расширяются, и по мере тогда как проявлялась фигура и становилась более четкой, он начинал нервно присвистывать. - Я ваш слуга. Кто же вы такой? Темно коричневые глаза опустошены, бледное лицо вопросительно взирает на призывателя, а сам Кано уже растерян. -Ну это... Я, Кано наверное, Шуя. Как бы так. Безработный, ну и образования нет. Хобби... Ну это наверное убивать людей. А ты собственно что? Неизвестное скатывает рукава и штанины своего комбинезона и в полупоклоне отвечает. - Я ваш слуга, в начатой вами смертельной игре. Вы заключили контракт, нажав договор сегодня в интернет клубе и я был тем, кто откликнулся на зов вашей души. - Стоп! Стоп! Игра что???? - Вы против договора? С минуты Кано смотрит на так сказать слугу- змея, а потом приветливо улыбается. - Да, ладно! Салют, что ль! Как насчет игры в прятки на улицах? Не получив ни согласия, ни отказа, он медленной поступью направляется в сторону дверей. Случайно задевая слугу за плечо. - Пошли... тогда убивать... -Как скажите! Змей не проявляет ни инициативы, ни отказа, следует безвольной куклой за хозяином. А Кано вновь проворачивает в голове новое заклинание, нервно чиркая пальцами, в кармане своей довольно странной куртки. Что же вдвоем интереснее.... --- Я пытался понять ответ. Я не могу просто выбросить дорогих мне людей из сердца. Я хотел лишь успокоиться. Это всего лишь то, что я должен делать подсознательно, под немым гнетом одиночества. -Все, конечно так. Аяне грустно улыбается, ее фигура, в серой школьной форме и красным, развивающимся шарфом, слишком далеко от него. -Все это конечно так, и все так похоже на тебя и твои ценности. Она пожимает плечами, а он стоит в стороне и слушает ее, он хочет крикнуть ее имя, но что-то не позволяет ему даже издать стона. -Не смотря на это- почему ты печален? Прости, за вопрос. Она отходит, он поспешно делает шаг навстречу ей, но натыкается на не преодолимую стену. - Для созданий Земли, и созданий на Небесах, у них всех есть печаль. - Для тебя я на том же уровне. что и эти монстры? Он молчит и пауза затягивается. Она что-то произносит, но ее губы ни издают ни звука, а потом силуэт медленно тает. - Аяне! Он кричит, он рвется на встречу ей, но всего лишь просыпается. Тяжело дыша, в холодном поту, он не может пережить той тяжести на душе от которой сейчас больно. - Куроха! Он произносит имя того от чего его воротит, лишь бы почувствовать то, что он не одинок. Но когда в ответ раздается пронзительная тишина, он в панике начинает кричать. - Где ты черт возьми! Куроха! - О, кто- то соскучился? Этот отвратительный голос он может отличить от множества других, этот пронзительный взгляд сейчас взирающий на него с высока, он узнает из сотни. Однако, почему- то отлетает от души и он приподнимается на кровати, протирая виски. - Где тебя носило? Довольно грубо, но Шинтаро слишком раздражен, что бы еще обдумывать сказанное. -Я не имею привычки оправдываться! Куроха кажется играет с ним, это видно по хитрому взгляду, однако кажется Шинтаро полностью приходит от сна и вновь может трезво мыслить, без страха, иначе с этой тварью нельзя, дашь слабину и тебя полностью уничтожат. - Но...- Пауза и смех змея, который уже садится рядом с хозяином и как бы невзначай касается бедра. - Я могу ответить на твои вопрос, за... Пауза. - Плату. Куроха замечает искорку интереса в серых глазах. А потом Шинтаро выдавливает из себя то, что не сказал бы раньше. - И какую же плату ты от меня хочешь? -Я хочу увидеть, как твое лицо исказится от похоти. Мне интересно что ты сделаешь когда кто-нибудь возьмет над тобой в верх. Так, что же уговор? На короткий момент Шинтаро обдумывает предложение , а потом согласно кивает. -Я посещал Мать. Так что для ревности нет повода.- Шепот. – А теперь плата. Шинтаро оказывается прижат к мягкой перине собственной постели, с одной лишь разницей, теперь он не оказывал сопротивления, он выплачивал долг и с этим самым чувством долга он ждал кары. Желтые глаза скользнули по его лицу, пальцы Курохи остановились возле губ, а потом был длительный и продолжительный поцелуй. Шинтаро сначала не знал, как ему отреагировать, но постепенно входил во вкус и свободно отвечал на требования языка Куроха. Сбивчивое дыхание изредка нарушало тишину комнаты в перерывах между соитием губ, а уже войдя во вкус ладонь Курохи начала спускаться ниже к спальным штанам хозяина. В какой- то момент Шинтаро нервно дергается. Что не ускользает от взгляда змея. - Так вот оно как. Снова раздражающее шипение, и холодная ладонь твари проникает под ткань штанов, поглаживая и сжимая бедра. Реакция Шинтаро предсказуема, Кисараги напрягается, отводит взгляд в сторону и будто ждет того, что произойдет дальше. С долей отвращение он вновь дергается когда ладони твари уже мнут его бедра. Массирующими движения спускаются то вниз по бедру, то в верх. Нет! Останови его! Невольно Шинтаро начинает отталкивать Куроху от себя, метаться по постели в бессильных попытках скинуть с себя ношу, придавившую его к кровати. - Прекрати! Змей же напротив, начинает смеяться и его ладонь под тканью штанов двигается грубее, уже сдавливая бедра с силой. - Почему ты убегаешь? Разве не это был наш уговор? Ты- мой хозяин. Ладони змея отстает от бедер, теперь они стаскивают рубашку спального костюма, а потом язык Курохи скользит по оголенному плечу вниз, к самому торсу. Шинтаро дрожит то ли от отвращения, то ли от страха, его серые глаза расширяются, а ладони произвольно отталкивают Куроху от себя, но физически Куроха гораздо сильнее его. - Давай продолжим с того момента, где мы вчера остановились... Шепот Куроха действует угнетающе. В конце концов Шинтаро понимает, что все его сопротивления всего лишь бессмысленная нелепость. Ему остается подчиняться и безмолвно терпеть похоть змея. - Нет... Кисараги закрывает глаза и ждет то, что будет дальше. - Молчишь? Пальцы Курохи сдавливают рот, заставляя его приоткрыться губам. - Я говорил об этом с самого начала. Шепчет змей фиксируя кисти рук Шинтаро ремнем от его повседневного костюма, над головой. Затем отстранившись от жертвы он будто проверяет прочность затянутого ремня и оглядывает полуобнаженного хозяина, распластанного на постели, с ног до головы. В какой- то момент он ослабляет ворот своего черного костюма и вновь усмехается. - Я увижу отражение похоти на твоем лице, Шин. Позволь мне это сделать. Куроха нависает над сконфуженным Шинтаро и его губы вновь проникают к теплым губам человека. Шинтаро жмурится, стараясь не реагировать на поцелуй. Но Куроха слишком требователен и невольно хоть и слабо Шинтаро отвечает, стараясь перебороть инстинкты тела. «Это всего лишь сон.» Язык Курохи скользит вниз по шее, заставляя Шинтаро распахнуть глаза и дернуться вперед. «Остановите это, кто- нибудь.» Шинтаро тяжело дышит, будто ожидая что все это кончится, но язык Курохи уже на впадине между грудной клеткой и шеей. Теплый... Скользкий... Куро скользит ниже, еще ниже, его язык задерживается на соске и прикусывает, заставляя Шинтаро задрожать и поддаться вперед. Дрожь. Куроха вновь ласкает сосок, отстраняется. Его пальцы нажимают на него, теребят, а Шинтаро стиснув зубы и издавая скрежет, будто в агонии метается по подушке. Тогда змей позволяет себе идти дальше и его язык занимается сосками, а рука движется вниз по плоскому животу, освобождает ноги от ненужной ткани штанов, Шинтаро жмуриться и начинает неприкаянно шептать. - Прошу остановись... Спальные брюки откинуты в сторону, бедра раздвинуты, а Куроха уже ласкает языком член Шинтаро. Его холодные пальцы двигаются по торсу, поглаживая. - Нет... Прекрати. «Я...» По телу волна за волной пробегает реакция и в какой то момент Шинтаро начинает осознавать, что ласки Курохи доставляют удовольствие, а это в свою очередь отвратительно, невозможно. Что бы хоть как то избавиться от позора, Кисараги фокусирует взгляд на включенном ночнике. Забывается и уходит в себя. А то, что он слышит стоны со стороны, то уже не он, то кукла подвластная твари. Рот Курохи опытен в этом плане, он умело делает минет, его пальцы научены находить зоны удовольствия, а Шинтаро издает хрипы. Закусанные до крови губы порой раскрываются для глухого стона. А сколько нужно выдержки, что бы сдержать неопытный вскрик, концентрация помогает, но лишь на некоторое время. - Так наконец- то мы соединимся. Усмехается змей нависая над опустошенным Шинтаро и стягивая с себя одежду. - Именно продолжай смотреть на меня таким взглядом. Моли, сожалей. Пустой взгляд. Учащенное дыхание и мысли о ни о чем. - Вот, так, хороший мальчик. Но сейчас будет больно. «Пустота, почему он не хочет просыпаться? Ему больно?» Серые глаза полностью потухли, в них отражается лишь пустота. Куроха приподнимает бедра и в какой- то момент проникает в Шинтаро, одним резким толчком. Резкая режущая боль сотрясает тело, внизу живота все ноет и Шинтаро кричит. Руки начинают дергаться в слабой попытке избавиться от пут, а ноги упираются о края постели. - ААААА!!!! Крик отчаянно разносится по спальне, слезы застилают глаза, а во рту привкус рвоты. Его мутит, ему больно, Куроха даже не подумал о подготовке. - Прекрати, немедленно! Голос срывается на хрип. - Мне больно! Толчки внутри тела становятся мощнее и жестче. Хрипы Курохи сливаются с отчаянными криками Шинтаро - Хватит! - Шин... Хриплый голос Курохи, его рот впивающийся в рот Кисараги, боль внизу живота от отчаянных и слишком резких рывков внутри тела. С того момента когда Куроха сделал его своим, тьма и боль стали основной частью Шинтаро. Казалось, он полностью потерял себя. Зато подарил радость слуге. После того дня Куроха считал его своей собственностью. Неважно было то, что Шинтаро нуждался в помощи из-за порванных внутренностей. Куроха всего навсего вызвал скорую не заботясь о том, что в первый раз нужно было подумать о том, кого ты имеешь. В тот день ему приснился ужасный сон. Сон который ему никогда не забыть. Болезненный.... Отвратительный... Унизительный... Шинтаро, как никто другой понимает о том, что ему никогда не забыть этот сон. Даже полностью оправившись и открыв глаза, он будет знать, что сон режет на части и тело и душу. Однако, с того дня, кажется, ненависть к Курохе только возросла. И сейчас, позволяя слуге прикасаться к себе, он преследует лишь отвратительно черные помыслы. Его решением было уничтожить себя и погубить своего слугу. И в неком плане только ему, это было под силу. Именно в тот день пришло новое оповещение о начале игры. --- Резать.... Резать... Резать... Кано Шуя насколько себя помнил, никогда не любил смотреть фильмы ужасов. Ни то, что бы он не был согласен со способами убийств, показанными на тв, и даже ни то что бы чужие смерти и части тела, показанные на экране не казались ему реалистичными. Нет, он вполне может сказать, будучи впечатлительным ребенком, он побаивался странных потусторонних звуков, волосатых маньяков с диким оскалом , да и самой крови, и пусть она была всего лишь экранным изображением, он не мог устоять и жмурил глаза. Однако, постепенно с возрастом в его душе просыпалось негодование. Почему люди постоянно показывают аудитории смерть? В драмах, в фильмах- катастрофах, в аниме и даже в ужасах, кругом была одна смерть. Данный вопрос с течением времени сменился, сформировался новый вопрос. Что такое смерть? Пустой взгляд, кровь, бледное холодное тело. «Мама.» К подростковому возрасту он осознал - смерть это искусство. Прекрасное, тонкое впечатляющее, а вот те кто показывают смерть на экранах, всего лишь делают вид победителя, считая, что искусственным страхом они могут противостоять истинному страху смерти. Кровь, краска, манекены вместо истинных трупов, нарисованная пластиковая имитация сердца, кишки. Все это было глупостью, позором, имитирующим истинную мудрость человека о смерти и ее проявлениях. «Серый... Красный, вновь серый...» Цвета черно- белого кино, ничем не отличались от цветного телевидения. В какой-то момент, он близко приблизился к истинной смерти, одного раза хватило на всю жизнь, и его страх крови, превратился в одержимость. Красный, бордовый был по истине прекрасен, настоящая агония жертвы, крики ее о пощаде, неподдельные слезы боли в глазах, хлюпающая резанная рана, и густые сгустки настоящей крови. Один раз и он уже желал повторения. «Снова... Снова... Резать...» Это было его истинное искусство, со страхом и интересом, с неким ритуалом жертвоприношения смерть человека превращалась в истинный маскарад. Где роли были четко распределены. Это помогало ему узнавать новые грани человеческой психики, и приблизиться на практике к тому, чего он боялся. Тайна интригует... Неизвестное завораживает... Занятый очередным открытием Кано даже не замечал слугу, что безвольно стоит подоль него. Молодая девушка привязанная по рукам и ногам, толстой морской веревкой, умоляюще бросала взгляды на слугу, из ее заткнутого кляпом рта, вылетали не несуразные звуки. ХМФ. УууА... Кано закончив с веревками, вынул из кармана синего плаща острый кинжал, древняя реликвия его собственной семьи, редкое оружие и в то же время пугающее. Сев на корточки перед жертвой, он играючи перекинул кинжал из рук в руки. Замечая, что девушка начала отчаянно отползать, бессмысленно молотя ногами по полу. Ее звуки издаваемые изо рта стали резче, а в серых от тьмы глазах, появился блеск от слез. - Ты меня боишься?! Удивление. «Почему она так сопротивляется?» - Красавица не бойся, это будет мучительно — прекрасно. Вжиихх... Сокрушая воздух, лезвие буквально вонзается в живую пульсирующую плоть, оголенного живота девушки. «Черт, слишком узко.» Он нажимает на кинжал с силой, так чтобы складки тела расширились и рана стала больше. Распоротое брюхо выглядит интересно, но его это не останавливает. Вновь поворот кинжала, чуть вверх, снова повернуть лезвие поперек так, что бы получился разрез в форме буквы «Т». Девушка уже едва двигается, ее тело лишь непроизвольно подрагивает, срабатывая чисто на инстинктах. - Так, теперь нам нужен крест. Взгляд желтых глаз заинтересован, лезвие кинжала скользит по животу жертвы, поднимается к уровню груди. Вжжух. Лезвие вонзается в одну грудь, сильное нажатие так, что бы лезвие вошло на четыре сантиметра, затем резкий рывок от левой до правой груди. Легкий смешок, когда складки кожи приподнялись, а затем вновь с хлюпаньем и брызгами крови, он вынимает кинжал и вдалбливает его в сонную артерию. Жертва дергается и сникает, то ли полностью вырубившись, то ли уже сдохнув. Он вновь ведет лезвие и смыкает ее вертикале с животом. Интересный кровавый рисунок. Вытирая ошметки крови с лица он поднимается, и склонив голову как- то обреченно произносит. - Быстро сдохла, я устал, не интересно. Кано просто уходит не обращая на стоявшего в стороне змея, ему даже не интересно пойдет ли слуга за ним, или же нет. Он удручен, настроение испорчено, сейчас мысли Шуий заняты новым способом убийства, так что бы это не выглядело так глупо. «Глупая смерть. Эта жертва даже не вкусила настоящей боли.» Сето замер. Он видит перед собой лишь одну картину, порезанная обнаженная девочка- подросток, измученная и вся в своей собственной крови. Разве этого он хотел? Разве он хотел видеть то, как совсем несчастный человек прежде чем потеряет сознание, метается в агонии. Разве он хотел видеть это обреченные пустые глаза, с немым упреком смотрящие на него? Разве он хотел видеть, как абсолютно белый труп плавает в своей крови. Он отступает на шаг. Страх. Боль. Отвращение к самому себе. А на всем этом сидит куча мух. Бледная мерзость, вонь, сгустками крови. «Я этого хотел, Мари? Почему игра продолжает мучить меня? Я хочу свободы.» Не понимая себя, он осядет на пропитанную кровью землю и его рвет. «ОН ЖЕЛАЛ БЫ ПОТЕРЯТЬ ПАМЯТЬ!» –- -Ваше высочество, и какую же игру мы объявим нынче. Синеволосая аватар мило улыбается, поворот головы, хвостики разметались, а она ждет приказа. - Разве Мать еще не решила? Король удручен. - Мы не можем ее найти, так что вам продолжать игру... ...Трель телефона, приход новой Смс. «Игра вторая, Хибия Амамия должен в течении 48 часов найти глазной зрачок, Момо Кисараги. Игра начата, желаем вам удачи!». Роковое решение принято.