Desire

      За окном раздавались хлопки салюта. В небо стремительно взмывали яркие огни, вырисовывая в нём причудливые картинки, приводя в восторг маленьких детишек и довольно взрослых людей. В эту ночь все взрослые становятся детьми, которые верят в Дед Мороза со Снегурочкой и любят конфеты. Уже через десять минут куранты пробьют двенадцать. Начиная отсчёт до конца года. А Новый год, несомненно, должен преподнести людям счастье.       Новый год всегда приносит что-то новое. Каждый человек тридцать первого декабря старается вспомнить все моменты уходящего года, как хорошие, так и плохие. Кому-то уходящий год принёс много боли и разочарований, потерь близких людей. А кому-то, наоборот, много счастья и улыбок. Некоторые обрели свое счастье, а некоторые потеряли.       Но, всё-таки, для большинства людей, Новый год — это праздник, от которого они ждут чего-то удивительного и приятного. С детства нам говорят, что Новый год — это время чудес и сказки. И только повзрослев, мы понимаем, что Новый год — обычный повод, чтобы напиться.       Многие не верят в чудо в новогоднюю ночь. К этому числу людей можно отнести и обычного паренька из Киева. Он никогда не любил этот праздник, который обязывает сидеть перед телевизором и, слушая речи президента, уплетать приготовленный праздничный ужин. Парень никогда не верил в чудо, ссылаясь на то, что это детские сказки.       В одной из многочисленных киевских квартир было настолько тихо, что можно было услышать тиканье часов. Здесь не было и намека на радость. Квартира была обесточена, лишь одну из комнат освещал разноцветный свет новогодних гирлянд. Она мерцала, не уставая окрашивать определённые участки комнаты в разные цвета. В комнате приятно пахло смолой и сигаретами. Кажется, эти запахи идеально дополняли друг друга и создавали умиротворение.       На подоконнике, откинувшись на холодное стекло, сидел парень и медленно наполнял лёгкие дымом. Сигарета меж его пальцев тлела точно так же, как и счастье внутри, которое угасало с каждой секундой. Он был опустошён, выпуская вместе с дымом хорошие воспоминания. А есть ли у него вообще хорошие воспоминания? Парнишка давно задавался этим вопросом, но не находил на него ответа.       Неожиданно хлопок входной двери заставил парня отвлечься от собственных мыслей и взглянуть на дверь в комнату, которая вот-вот должна открыться. Он знал, кто пришел. Ведь солисту тоже не с кем было встречать этот Новый год. И вот, сейчас он зайдет в комнату с бутылкой чего-нибудь крепкого, они выпьют, встретят Новый год и разойдутся спать по комнатам. А Тоша вновь не сможет признаться другу. Уже год он хранит эту тайну и не может проговориться. Не может себя пересилить. Он никогда не говорил эти слова. «Я тебя люблю». Они казались ему странными и неестественными. Они не для него.       Дверь осторожно отворилась, и на пороге появился Мильковский с бутылкой шампанского в руках. На мгновение он замер, вглядываясь в лицо барабанщика, по которому продолжали бегать разноцветные огоньки. Улыбнувшись, солист прикрыл за собой дверь и через несколько секунд приземлился на подоконник рядом с Ниженко.       — Выпьем? — поинтересовался он, поднимая бутылку вверх.       — А ничего покрепче нет? — усмехнулся Тошик, незаметно улыбаясь уголком губ.       — Ну прости, что не ограбил магазин с выпивкой, — Женя улыбнулся ещё шире, поглядывая на друга. — Пить будешь?       — Давай, — парень выхватил у Мильковского бутылку и принялся открывать.       Несколько минут прошли в борьбе с бутылкой, которая явно не хотела уступать ему. Наконец-то барабанщик смог открыть шампанское. Пробка стремительно полетела в потолок и упала вниз, забрав с собой штукатурку.       — Ты очень аккуратен, — проворчал Мильковский, разглядывая дырку в потолке.       — Не нуди, — в ответ буркнул Тоша и протянул бутылку другу. — Пей давай.       — Из горла? А бокалы не прилагаются?       — Не будь неженкой. Пей.       — Подожди, — Женя взглянул на часы, — осталась всего минута.       — И что?       — Загадай желание, — солист улыбнулся.       — Я не верю в это, — Ниженко махнул рукой, переводя взгляд на окно, где на небе вновь выстроилась загадочная картинка.       — А ты попытайся. В новый год сбываются мечты, — Женя криво улыбнулся.       — Только в сказках.       — Не будь занудой. Ну же, время уходит, — он ещё раз взглянул на часы.       — Ладно, — Тошик закатил глаза и загадал то, о чём мечтал уже целый год.       — Три, — Женя начал отсчёт.       — Два, — произнёс Тоша.       — Один, — в один голос произнесли парни, смотря друг другу в глаза.       Внезапно Тоша выхватил бутылку из рук друга и сделал несколько глотков. Женя с интересом наблюдал за Ниженко.       Неожиданно гирлянды погасли, и комната погрузилась во мрак. Барабанщик оторвался от бутылки и поставил её около себя. Парень пытался рассмотреть хоть что-то в этой темноте, но не видел ничего. На несколько секунд ему показалось, что в комнате нет никого, кроме него самого, а Женя лишь плод воображения. Мильковского не было. Для уверенности, Ниженко пощупал подоконник на том месте, где восседал его лучший друг.       Тошик вновь откинулся на холодное стекло и глубоко вздохнул. На улице послышались взрывы салютов, именно в этот момент становилось очень красиво. Снова его обходит красота и счастье. Под окном кто-то кричал, кажется, это парни со своими девушками. Они счастливы, а он вновь сидит один и...       Вдруг кто-то накрыл его губы своими. Барабанщик ответил почти сразу. Обхватив шею Мильковского своими, он притянул его ближе к себе. Солист устроился между ног Тошика, кладя ладони на его талию. Через несколько секунд Женя оторвался от губ друга, и в комнате снова загорелись гирлянды. Мильковский немного отпрянул от удивлённого парня и смущенно опустил взгляд вниз. До Тоши не сразу пришло осознание того, что произошло несколько секунд назад. Немного помедлив, он осторожно взял Женю за подбородок и, повернув к себе лицом, накрыл его губы своими. Солист ответил.       Через несколько минут их уединение прервал очередной хлопок двери и звонкий смех девушек, что пришли вместе с парнями. Тоша с неохотой отстранился от Жени и, схватив с подоконника бутылку, сделал глоток. Мильковский отодвинулся от парня и перевел взгляд на дверь. В считанные секунды в комнату с громким смехом ввалились уже немного выпившие ребята и продолжили отмечать праздник.       Всю оставшуюся ночь Женя с Тошей переглядывались между собой, то отводя смущённый взгляд, то улыбаясь друг другу, то подмигивая. Когда Тоша подмигнул в первый раз, солист опустил взгляд вниз и ещё некоторое время смотрел в свой бокал шампанского, на поднимающиеся вверх пузырьки. Барабанщик лишь тихонько усмехнулся, отпивая шампанское из горла бутылки, которую принёс Женя. Ниженко не отпускал её от себя, словно это была не просто бутылка, а волшебная палочка, по мановению которой его мечта сбылась.       Сейчас он мог точно дать ответ на собственный вопрос. У него были хорошие воспоминания. И все они были связаны с человеком, что смотрит в свой бокал.       В пять часов утра, когда остальные уснули, новоиспеченная парочка перебралась в комнату Жени. За окном раздавались последние залпы фейерверка, сопровождаемые громкими нетрезвыми овациями. Обнимая Женю, барабанщик медленно водил по его волосам, осторожно прикасаясь к каждому, боясь упустить хоть один.       — Ты ведь это загадывал? — тихо, всё ещё борясь со смущением, уточнил Мильковский, поудобнее устраиваясь на груди Тошика.       — Откуда ты узнал?       — Новый год — время чудес, — мягко проговорил солист и взглянул в глаза парня. Своего парня.       — А если серьезно?       — Я не раскрываю своих секретов, — парнишка улыбнулся.       — Жень...       — Наверно я слишком влюблен, я снова начал слушать Земфиру...       — Просто замолчи, — усмехнувшись, Тошик повернулся к Жене, заставляя солиста слезть с его груди.       Мгновение они смотрели друг другу в глаза, а после Женя осторожно дотронулся по плеча своего возлюбленного и нежно провел подушечками пальцев по коже, останавливаясь на большом пальце руки. Растянув губы в улыбке, Тошик взял Женю за руку и медленно приблизился к губам солиста. Слившись в поцелуе, Ниженко вновь лёг на спину, провоцируя Женю забраться на себя. Мильковский даже не думал отпираться, медленно поддаваясь влечению.       Тошик впервые поверил в чудо в этот Новый год. Новый год — время волшебства и чудес.

Наверное я слишком влюблен, Я снова начал слушать Земфиру, Листая твои фото в альбомах, Вникая в тебя тысячу раз Я слишком влюблен, Ты в каждой моей мысли, Ты вирус, Я снова буду ждать тебя дома, В бессмысленном поиске глаз.