Terra incognita. Чужаки.

Прошел почти месяц с момента их мини-совещания, на котором обсуждались возможности покинуть Землю. Улей все не появлялся, а Тодд на вопросы о том, насколько близка подмога, просто отмалчивался. Если Сефирот и София начинали давить на него морально, настаивая на ответах на заданные ему вопросы, рейф разворачивался и уходил в комнату с коконами, заперев дверь изнутри. Он просто погружался в раскинутую им органическую сеть и засыпал на несколько дней, не обращая внимания на угрозы Древнего вынести дверь "к такой-то матери". В этот момент Софию поражало лишь одно: как быстро Сефирот научился выстраивать многомерные ругательства на американском английском, и на мексиканском испанском, и еще на десятке других человеческих наречий. А вот поведение рейфа было вполне ей понятно. Израсходовав весь энергетический запас на построение коконов и ее лечение, Тодд не питался все это время, не желая выдать их всех, поэтому экономил силы. К тому же, она слышала, что рейфы таким образом обучают свое потомство. Из коконов выходят не несмышленыши, подобные людским младенцам, а вполне осведомленные об окружающем мире особи, настолько, сколько могут вместить информации, полученной от взрослых, их детские мозги. Чтобы Тодд расходовал меньше энергии, София даже их общение пыталась свести к минимуму. Как бы ни было сложно, она стойко разыгрывала абсолютную холодность, пресекая все домогательства рейфа. Тодд хмуро отступал. У самок рейфов потребность в партнере была строго циклична: брачный период после зачатия сменялся агрессией по отношению к самцу. Он допускал, что подобное поведение может наблюдаться и у человеческих самок. Но при этом он все равно требовал ухаживать за ним. Было понятно, что это - провокация. Невероятно сложно было ограничить их совместные купания в джакузи лишь прикосновениями и поцелуями. София просто с ума сходила, когда чувствовала, как возбужденный до предела член рейфа трется в воде о ее тело, но при этом все равно продолжала жестко пресекались все попытки Тодда продолжать. Она, призвав всю свою волю, брала под контроль свои желания, помогала ему вымыть длинные волосы, нежно массировала его шею, плечи и спину, поглаживая острые зубцы рельефа вдоль позвоночника, заставляя его постанывать от удовольствия, в надежде, что рейф удовлетворится только этим. Но все ее ухищрения были бессмысленны. Тодд часто выигрывал эти странные сражения, и все заканчивалось в постели. София просила его тогда хотя бы меньше двигаться, взбиралась на него сама, насаживаясь на его достоинство, которое из-за близости желанной самки, но вынужденного воздержания достигало в тот момент просто огромных размеров. Помня, что лечить ее никто не будет, женщина даже сожалела, что намеренно отвергала любовника слишком долго. Она осторожничала, не принимая член слишком глубоко. Рейф злился, извивался под ней и рычал, а когда по его сознанию ударяла волна болезненного оргазма самки, просто жестко подминал Софию под себя, вдавливая в кровать. В этот момент она была не в состоянии не то что крикнуть, а даже вдохнуть хоть немного воздуха. Когда он приходил в себя, опасаясь убить женщину, прикосновения сильных рук, ласки прохладных губ и чуть шершавого языка становились мягче, доставляя настоящее удовольствие. Но, разомлевшая от долгожданной близости, София хотела доставить удовольствие и мужчине, понимая, что совершает ошибку, но желание было сильнее, чем страх возможной боли. Достаточно было слов: "хочу еще", и снова вес тяжелого тела, несколько болезненных толчков, разрядка, разорванные когтями простыни и сладкое погружение в сон. София понимала, что нужно как-то отвлекать мужчину и себя: развеивать скуку вынужденного заточения. Она решила ознакомить Тодда с Земным искусством, для начала, современным. Музыкальные предпочтения рейфа были понятны с самого начала - она едва отвоевала право нормально спать, заставив его выключать "тяжеляк" хотя бы по ночам. Даже звучащее в наушниках шипение музыки выворачивало наизнанку и так истрепанные постоянным страхом и манией преследования нервы. Кинематограф показался ей вполне подходящей темой. Можно было лежать рядом, чувствуя близость мужчины. Когда она включила запись с одним из последних вышедших фантастических боевиков, по наивности думая, что рейфу это должно бы понравится, Тодд минуте на одиннадцатой фильма хохотал так, что София всерьез испугалась за их безопасность. Учитывая, что за окнами уже полностью стемнело, на этот явно нечеловеческий, громогласный смех могла ведь сбежаться половина постояльцев отеля. - Люди действительно это смотрят? - Тодд выхватил из рук Софии пульт, отмотал на особо повеселивший его момент и так же раскатисто засмеялся. Она зло "шикнула" на него. Тодд постарался успокоиться, но на тридцать какой-то минуте просто уснул. Все последующие попытки знакомства с кинематографом заканчивались примерно так же. Внимание Тодда заслужило лишь старое черно-белое немое кино. Вот во время просмотра этих кадров он вел себя тихо, временами приглушенно посмеиваясь, иногда хмурясь и, даже, заинтересованно подаваясь вперед. Как выяснилось, утрированные, переданные мимикой и жестами человеческие эмоции оказались ему не чужды. Просмотры немого кино в объятиях инопланетного монстра - вот то, что Соня могла назвать эстетическим оргазмом. К своему удивлению, София так же заметила, что Тодд с нескрываемым интересом изучает в сети художественные фотографии и просто рисунки с изображенными на них пейзажами: не всегда реальными и земными. Стало хуже, когда он начал требовать показать на карте места, изображенные на картинках. - Я не знаю, - устало отмахивалась Соня. Но любопытство рейфа гармонично сочеталось с непомерной настойчивостью, и раскидать по папкам, где реальные, земные пейзажи, а где вымышленные, фэнтезийные, пришлось. На этом информационная пытка не закончилась. К земным пейзажам добавилась карта планеты, причем в очень хорошем масштабе, и требование отметить места, изображенные на фото. - Я не могу, - пыталась как можно спокойнее объяснить Соня, - я просто не знаю всех мест на Земле. Поверь, я ничего от тебя не скрываю. Тодд так настойчиво требовал от нее информацию, что Софии показалось, что он собирает знания для последующего вторжения. И чего доброго, всерьез начнет ее пытать. - Ты не знаешь, как выглядит твоя родная планета? - это открытие повергло Тодда в смятение. "Хорошо хоть не впал в ярость", - подумала Соня и, словно раскаивалась в чем-то плохом, качнула головой, на всякий случай еще и виновато опустив вниз взгляд. - Если для тебя это так важно, я поищу в сети информацию и отмечу на карте места с понравившимися тебе пейзажами. - задача была не из легких, но София готова была пообещать рейфу что угодно и выполнить это, несмотря ни на что. Это было выше ее понимания. Она считала, что это какое-то хитрое воздействие на ее мозг, навсегда установленная программа послушания. - А вообще, почему тебя заинтересовало только это? - к счастью, критического мышления она еще не была лишена. - Эти все фотоработы очень похожи на существующий у моего народа вид искусства. Брови Софии изогнулись от удивления. Поразило не только то, что в культуре рейфов вообще существует понятие "искусство", а и сам вид деятельности. Рисунки? Фотографии? Топографические карты? - Вообще, вот это, - София ткнула в карту, - называют топографией - графическое изображение местности, карта. Это - наука. - Нет, карты, которыми рейфы пользуются для ведения боевых действий и захвата добычи - совершенно другие. Это электронная разбивка на сектора с точечным указанием местонахождения объектов. Вот то – наука. Еще существуют старые карты: рисунки и фотографические снимки природных особенностей разных планет. Одни похожи на те, что ты назвала "пейзажем", другие - больше на ваши топографические изображения. Все они доставляют больше эстетическое удовольствие тем, кто на них смотрит, чем помогают ориентироваться в окружающей обстановке на незнакомой планете. Особенно ценится ручная работа. Желающих создавать подобное уже практически не осталось. Они были слабы, и потому почти все погибли. Это - древнее искусство, доступное не всем. А электронные схемы построит каждый, - все это Тодд произносил, укладываясь поудобнее в кровать. - Ты мне обещала сделать пометки на карте. Хочу еще подборку новых фотографий. София тоскливо взглянула на растянувшегося на постели рейфа. Раскинув длинные ноги и руки, он занял большую часть кровати и спал. Это был тот вид его сна, который больше всего пугал Софию: без движений, без видимых признаков дыхания, сердцебиения и жизни вообще. "Ну помер бы, и ладно. Чего пугаться то?" - всплывшую из подсознания мыслишку Соня затолкала обратно, как можно дальше. Возможность получить свободу, целое состояние от мифического мистера Тадеуша Лазареску в качестве его законной жены почему-то не прельщала. То ли дело - просидеть всю ночь, копаясь в сети, ради удовлетворения прихоти рейфа, пока он дрыхнет. "Идиотка!" - это уже всплыло на грани сна и реальности, когда Соня выключилась, уткнувшись лицом в клавиатуру ноутбука. София вздрогнула от легкого толчка под ребра. Оказывается, это проснулся Тодд и пытался "аккуратно" примоститься рядом в кресле, в котором она уснула. - Не хотел тебя будить. Но стало очень интересно, что ты делала всю ночь. - Виртуальным сексом занималась. - недовольно фыркнула Соня, выбираясь из кресла, пока рейф ее не раскатал по подлокотнику. Сейчас хотелось одного - спать. Кровать была так близко. А Тодд пусть развлекается с ноутбуком. Кроме того, что просил рейф она "нарыла" множество работ известных фотохудожников, большую часть которых составляли портреты. На кой черт рейфу изображения пищи, София сама не понимала. Не кулинарную же книгу он собрался составлять. Но интуиция подсказывала, что это нужно было сделать. Сначала Тодд довольно кивал, а потом застыл. Его шепот заставил и Соню остановиться и вернуться к столу. - Это - ... люди? - его голос стал хриплым и до невозможного низким, напоминая камнепад во время схождения лавы при извержении вулкана, на фотографию которого он совсем недавно любовался. - Да, это люди Земли, - София подалась вперед, разглядывая заинтересовавшие рейфа фото. Тодд просматривал изображения так быстро, что сложно было сосредоточиться. Мелькали лица: молодые и старые, красивые и даже страшные. Но в этом калейдоскопе самым удивительным казалось именно выражение лица пришельца: глаза распахнуты в изумлении, рот слегка приоткрыт, дыхание сбивалось. - Их глаза... я никогда в них раньше не глядел. Я даже лиц людей не помню... Только твое и... Сефирота, но он не человек. Все остальные - лишь смесь эмоций, запахов, мыслей. А там лишь страх, настороженность, ненависть, боль, ярость, желание убить..., - Соня не знала, о чем думала, когда подсунула рейфу эти портреты, но на такую реакцию она явно не рассчитывала. - Твой мир столь же прекрасен, как и отвратителен. И самое главное, это - твой мир. Мне кажется, только этим он засужил того, чтобы эти люди никогда не узнали о существовании таких чудовищ, как я. На самом деле, Тодд понял давно, что попытка напасть на Землю даже с десятком супер-ульев будет чистейшим идиотизмом. Здесь нужен флот, с количеством кораблей равным числу крупных стран на планете, а, в идеале, в два-три раза больший. Но, в личных интересах, ему сейчас было выгодно назвать иную причину. Теперь женщина будет думать, что смогла оказать на Командующего влияние и в одиночку спасла от рейфов свою планету. Она перестанет считать себя преступницей, предавшей свой вид. Наоборот, решив, что таким образом оказывает помощь людям, направит всю свою энергию на удовлетворение его потребностей. Правильность сделанных выводов подтвердилась. София крепче обняла его и вздохнула так, словно с ее плеч упал тяжелый груз. Тодд сидел за столом, склонившись над монитором, разглядывал работы фотохудожников. София сзади приобняла его слегка поникшие плечи. Ее ладонь как-то неосознанно поглаживала волосы рейфа от самой макушки до спины. При этом возникло странное ощущение, что это уже когда-то было, просто в другой жизни, при других обстоятельствах. Такие моменты дежавю посещали ее пару раз, но увиденное до сих пор не было столь отчетливым и переполненным деталями. Сейчас Тодд не вызывал у нее обычного животного желания. Наоборот, ее переполняло чувство нежности, без тени похоти, будто перед ней не сильный мужчина, а ребенок. Эмоции были столь яркими, что на глаза навернулись слезы. Вспышка... Красная пелена, застилающая глаза, рассеялась... на несколько мгновений Софии показалось, что обнимает она не широченные плечи зрелого мужчины с белыми, пожалуй, все же седыми волосами, а хрупкую фигурку мальчика, так же склонившегося над монитором никогда не виденной раньше модели. Лица подростка она не могла разглядеть, лишь спутанную светло-каштановую шевелюру. Волосы падали на спину, и в них блестели две довольно широкие серебристые пряди. Движение... затуманенное зрение выхватывает тонкую кисть ребенка со светло-голубой, немного сероватой кожей, с раскинувшейся под ней сетью сиреневатых капилляров и светло-зелеными, почти белыми удлиненными ногтевыми пластинами... вспышка. Голова закружилась, подкатила вязкая тошнота. Едва справившись с ней, София огляделась. Спальня в пентхаусе, она буквально повисла, судорожно обхватив руками шею и плечи Тодда. Рейф повернул голову и настороженно сверлит ее расширившимися от удивления зрачками. - Тебе плохо? - Дежавю.., - София слегка пошатнулась, - но это было больше похоже на видение. Я схожу с ума? Чего и следовало ожидать с таким темпом жизни. Больше о видении они не говорили. Нет, Тодд пытался выудить у Софи все подробности, но здесь она осталась непреклонна. - После бессонной ночи чего только не привидится, - отшучивалась она, натянуто улыбаясь. И Тодд перестал забрасывать ее вопросами. Но, спустя сутки, произошло событие, заставившее теперь Софию задавать вопросы Тодду, на которые он не захотел дать ей ответы. София спала. Она точно знала, что спит и ей сниться, что она видит сон. "Сон во сне" - явление довольно редкое само по себе, пугало своей реальностью. София была на улье. Не на флагмане Тодда с белыми, почти прозрачными стенами. Этот улей был стандартного темно-бурого цвета. Необходимость находиться там вызывала страх и отчаяние. А еще была боль, заполняющая каждую клеточку ее тела, слабая, тупая, почти утихшая. Но страх перед новыми вспышками боли затмевал разум. Двери отъехали внутрь стены, и в помещение, в котором она была замкнута, вошел рейф. Тодда София узнала, просто не могла не узнать, но лишь интуитивно. Выглядел он несколько иначе. Та же высокая, двухметровая, широкоплечая фигура, удлиненное лицо, обрамленное длинными белыми, немного спутанными волосами, тонкая полоска белых волосков на подбородке. Разве что меж надбровными дугами не было обычных глубоких морщин, и кожа была светлее, чем обычно, очень бледная с легкой синевой и серым отливом, без темных пятнышек, бледные губы, а вокруг левого глаза не было и намека на наличие татуировки. София ощутила радость от встречи, возникло ощущение защищенности. Но жесткое, злое выражение лица рейфа испугало и заставило отшатнуться. Она попятилась, уперлась спиной в рыхлую прохладную, влажную стену, осознав, что отступать больше некуда. Рейф стремительно приблизился к ней и схватил рукой за горло. От страха, боли и обиды из глаз брызнули слезы. София забилась в отчаянии, стараясь прекратить пугающий ее сон. Удалось. Она резко вскочила, озираясь вокруг широко распахнутыми глазами. Оказавшись в спальне пентхауса, София облегчено выдохнула. Она поднялась с кровати и теперь уже сама помчалась искать Тодда, чтобы потребовать у него разъяснений всего, что с ней происходит. Но рейф молчал, лишь едва заметно усмехался. Пришлось просто выбросить из головы глупые видения и жить дальше. Тем более, что они больше не повторялись. И Тодд был таким, какого она знала всегда, а не странным, незнакомым существом из снов наяву. Он продолжал поражать Соню контрастами: мощным интеллектом и животными инстинктами, восхитительной нежностью и безумной жестокостью. Чего не ожидала Соня, так это того, что Тодд подсядет на просмотр спортивных состязаний. Он даже ставки делал, с поразительной легкостью угадывая результат. На вопрос "Как?" Тодд начинал выдавать азы теории вероятностей, густо пересыпая их удивленными возгласами, поражаясь внезапно открывшимся возможностям человеческих тел. Последней "любовью" Тодда стал биатлон. Он долго наблюдал за перемещениями спортсменов, а потом многозначительно выдал, что если бы люди стреляли по живой мишени, энтузиазма у них добавилось, и двигались бы они быстрее, если б эта мишень еще и как-то отвечала. София уже начинала подумывать: а не попросить ли отключить в пентхаусе все спортивные каналы вместе с интернетом, пока рейф не разглядел, чего доброго, невероятную гибкость и выносливость гимнасток, например, и не потребовал подобного от нее самой. Еще за этот месяц у Тодда появилась очень человеческая привычка - расхаживать по пентхаусу почти обнаженным. Вернее, поверх совершенно голого тела он накидывал шелковый черный халат с тонкой вышивкой по нижнему краю в виде зеленого дракона. Причем, как в присутствии Софии, так и при появлении Древнего, он не всегда находил нужным даже запахнуть этот предмет одежды. На улье никто из рейфов уж точно не позволял себе подобного. Все, от солдат до высших офицерских чинов, казалось, вообще не вылезали из жесткой кожаной формы. Даже почти две трети случаев сношений Командующего с Софией на улье происходил в полном облачении. И вдруг - эта странная привычка. Сефироту было все равно, он, казалось, давно перестал обращать внимание на выходки своего зеленокожего начальника. Древний только посмеивался, что, очевидно, это с голоду у Командира слегка покосилась крыша, и если так пойдет дальше, то рейф с человеческой энергии перейдет на суши. Поэтому не нужно мешать ему экспериментировать. А вот Софию такие выходки Тодда немного смущали. Подобное, при других обстоятельствах, ей бы понравилось. Но, в отличие от Сефирота, который завел себе четырех постоянных любовников, причем троих женского пола и одного - мужского, она не могла себе позволить подобной роскоши. В ее случае это было просто опасно для жизни. Месяц вынужденно "заточения" в пентхаусе истек, перевалив на второй, когда Тодд сорвался. Пассивный словарный запас Софии пополнился новыми выученными Древним матами, когда рейф позвонил на мобильный и попросил Сефирота приехать черте-куда, на окраину города, чтобы солджер помог ему спрятать четыре трупа. Оба вернулись под утро: Тодд - с абсолютно невозмутимым видом и со знакомой уже эйфорией во взгляде, Сефирот – мрачнее грозовой тучи. - Ты сказал четыре, - голос Древнего срывался в крик, - считать разучился? Восемь! Ты совсем озверел?! Если люди раскопают "братскую" могилу из восьми трупов с характерными повреждениями на окраине Нью-Йорка, как думаешь, сколько полиции потребуется времени, чтобы вычислить странного типа с поддельными документами, живущего в отеле в центре города? - тут Сефирот резко развернулся и взглянул на Софию так, что ей сквозь землю захотелось провалиться, - ты ему грим наносила? Ты должна была сказать, что он куда-то собрался. Девушка растерянно покачала головой. Она этого точно не делала. София взглянула на рейфа. Нужно было признать, что в нанесении грима Тодд оказался куда искуснее, чем Сефирот и София вместе взятые. Человеческое лицо-маска не было столь устрашающим и грубым. На рейфа в гриме можно было глядеть без содрогания и жалости. Тогда зачем он все это время требовал, чтобы кто-то один из его спутников помогал ему с маскировкой? Просто потому, что он завел себе двух слуг, верных, ежесекундно готовых ради него на все, безотказных. Рейфу нравилось, когда вокруг него суетятся, выполняют все капризы. Он дергал их, как марионеток, за ниточки. Только в отличие от других своих собратьев, Тодд создавал привязь, основанную не на страхе, а на желании, восхищении силой, любви. Эти ниточки были гораздо тоньше, но в сотни раз крепче и надежнее, чем ледяной ужас, который старались привить своим слугам остальные рейфы. Сефирот разошелся не на шутку. Низкий и одновременно мягкий, приятный голос Древнего перерос в рычание. Тодд стоял посреди гостиной со скучающим видом, воздев ярко-зеленые из-за контактных линз глаза к потолку, и делал вид, что все услышанное его не касается. Первой сдалась София: - Хватит орать, - она взяла Тодда под руку и с вызовом взглянула на Сефирота. - Ты знаешь, что телепатические способности голодного рейфа значительно снижаются? Он должен будет связаться со своими на огромном расстоянии. К тому же, потомство в коконах созреет со дня на день. Может, им нужна будет помощь? Я не знаю, какая именно, но меня он двое суток приводил в нормальное состояние. Так что охота была необходимостью. Чтобы его помощники не сцепились, Тодд развернулся и направился к выходу, таща за собой женщину. Они шли по коридору к лифту, который поднимет их на верхний этаж. А там и до личных комнат недалеко. - "Слуги" - неправильный термин. Скорее, помощники, партнеры, - нарушил молчание Тодд. София легонько стукнула его по спине: - Ты только восстановил силы, сразу же влез ко мне в голову? - в ее тоне не было и тени негодования. - Я давно не был в твоем сознании. Стало интересно, как изменилось твое отношение ко мне. - Изменилось. Но я все так же люблю тебя. Хотя нет, наверное, еще сильнее. - Если бы я потерял тебя и этого агрессивного Древнего, мне тоже было бы тяжело. Не физически. Я бы выжил один. Мое сознание отказалось бы спокойно принять эту потерю. София крепче сжала руку Тодда. До щеки дотянуться было сложно, и она чмокнула рейфа в плечо, куда смогла достать.