Младенец

Роды начались вечером, когда у горизонта вспыхнуло алое зарево и на окнах домов засверкали красные блики. Джеймс Сириус родился тридцать первого декабря, в последние часы уходящего года. Когда принесли новорожденного младенца, Джинни недолго подержала его на руках и отдала колдомедику. — С ребенком что-то не так, — неожиданно сказала она. — Что за глупости? — рассмеялся Гарри. Странное поведение жены не могло омрачить его счастья. — Десять пальчиков на руках, десять пальчиков на ногах. У нас прекрасный здоровый малыш. — С нашим сыном что-то не так, — упрямо повторила Джинни. *** Джинни исправно исполняла материнские обязанности: она кормила Джеймса и вовремя меняла пеленки, но старалась не прикасаться к нему без крайней необходимости. Джинни словно подменили. Тихая и задумчивая, она подолгу глядела в окно, рассматривая засыпанную снегом улицу и закутанных в теплые одежды прохожих. Однажды Гарри читал газету, а Джинни пеленала Джеймса у него за спиной. На улице быстро стемнело, валил снег. Жар от камина распространялся по комнате. Красные отсветы оживляли тени, ползущие по стенам. Раздался крик, и Гарри резко обернулся. На Джинни не было лица. Зажав рот рукой, она неотрывно смотрела на Джеймса. — Что случилось? — отбросив газету, Гарри кинулся к ним, опасаясь, что с ребенком что-то случилось. Но с ним все было в порядке. Джинни медленно убрала руку от лица. — Ничего, — выдавила она. — Ничего, просто показалось. Гарри тяжело вздохнул и поцеловал ее в висок. — Тебе надо поспать, Джинни. Отдохни, — он взял ее за руку и отвел в спальню. Гарри вернулся и сам допеленал Джеймса. *** Ночью Гарри проснулся и обнаружил, что Джинни нет рядом. За окном по-прежнему валил снег. В доме стояла мертвая тишина. Прошло около четверти часа, но Джинни так и пришла. Ощущая странное волнение, Гарри отправился на поиски и обнаружил жену в детской. Джинни, босая, в небрежно накинутом халате, стояла напротив кроватки и неотрывно смотрела на ребенка. Руки безжизненно свисали по бокам ее тела. — Что-то случилось? — с беспокойством спросил Гарри. Джинни вздрогнула и повернула к нему бледное лицо. — Он звал меня, — сказала она. Гарри внимательно посмотрел ей в глаза. — О чем ты? Джеймс еще слишком мал, чтобы разговаривать. — Он звал меня по имени. Разве ты не слышал? Гарри удивленно моргнул. — Тебе приснилось, Джинни, — как можно спокойнее сказал он. — Джеймс не мог разговаривать. Пойдем спать. Прежде чем увести Джинни из спальни, Гарри внимательно посмотрел на сморщенное личико спящего ребенка. *** На следующий день Гарри ушел с работы раньше, чем обычно. По пути домой он заглянул к Гермионе. — Джинни в последнее время странно себя ведет, = сказал он. — Я боюсь, с ней что-то не в порядке. Гермиона принесла две чашки дымящегося кофе и села напротив, поставив локти на ручки кресла и сцепив кончики пальцев. — У Джинни была тяжелая беременность, — сказала она. — Просто послеродовый стресс, скоро это пройдет. Через пару недель все наладится, — Гермиона протянула руку и ободряюще сжала его ладонь. — Все будет в порядке, Гарри. Она встала с кресла и взяла с полки пару книг в глянцевых обложках. — Вот, смотри, — она раскрыла одну из книг. — Этот маггловский автор пишет, что иногда материнский инстинкт просыпается не сразу... Но Гарри уже не слушал ее. Он устало потер лицо руками. — Я надеюсь, что так оно и есть, — сказал он. — Я так надеюсь, что ты права. *** Когда Гарри вернулся домой, то услышал плач Джеймса и обнаружил разбросанные по полу пеленки. Его охватило смутное беспокойство. — Джинни! — закричал он и бросился в детскую. Джинни была там. Бледная как мел, она стояла перед кроваткой. Бескровные губы дрожали, а кончик трясущейся палочки целился в ребенка. Джеймс разрывался от плача. Джинни посмотрела на Гарри полными слез глазами и повернулась к сыну. Палочка в ее руке дрогнула. — Нет! — закричал Гарри и бросился вперед, сбивая ее с ног. Джинни била крупная дрожь, слезы ручьем бежали из глаз. — Я не могу! — прорыдала она, когда Гарри выбил палочку из ее ладони. — Не могу этого сделать. Но кто-то должен!.. Мы не можем допустить, чтобы все повторилось! Гарри схватил ее за плечи и прижал к себе. — Все будет в порядке, — прошептал он, гладя ее по щеке. — Все будет хорошо. Гарри уткнулся лицом в рыжие волосы жены и заплакал вместе с ней. *** Джинни оставили на долгосрочное лечение в больнице Святого Мунго. "Позаботься о Томе", — без каких-либо эмоций в голосе сказала она. Это были единственные слова, которые Гарри услышал от нее на прощание. Гарри покормил Джеймса подогретой смесью. Он долго держал в руках пустую бутылочку, не сводя бездумного взгляда с окна. Третий день подряд шел снег. Казалось, будто весь мир потускнел и утратил краски. В доме стояла непривычная мертвая тишина. Гарри устало протер воспаленные от бессонницы глаза. — Извини, малыш. Придется нам какое-то время пожить без мамы. Раздался тихий смех. Гарри медленно обернулся и посмотрел на ребенка. Голову пронзило током, и он согнулся пополам от нестерпимой боли в шраме. Когда приступ закончился, Гарри выпрямился и, тяжело дыша, уставился на младенца. Джеймс улыбался, его карие, как у матери, глаза медленно принимали красный оттенок.