До десяти

      Мысли, действия, слова - всё сливается в один протяжный шум морского прибоя. Крик чаек и лижущие песчаный берег волны создают ощущение покоя, какого-то особого умиротворения. Ты не понимаешь, как здесь оказался, и вообще что это за место. Забывается абсолютно всё.       Белёсая полоска уходящего дня лишь изредка режет уставший взгляд, будто напоминая о чём-то, а ветки пальм мягко оберегают тебя от последних лучей палящего светила. Сглатывая вязкую слюну, ты только сейчас замечаешь набившийся в глотку песок. Чёрт с ним. Закрываешь глаза и пытаешься сосчитать до десяти, делая всё по правилам. Сначала вытягиваешь ровно ноги, укладываясь поудобнее так, чтобы голые ступни немного касались воды, затем зарываешься пальцами в чуть влажный песок, нащупываешь пару ракушек и улыбаешься как ребёнок, но всё ещё не можешь сосредоточиться. Проворочавшись ещё минут десять, ты всё же впадаешь в лёгкую дрёму.       Один - вот отец и Гранд опять субботним вечером не могут поделить пульт и заодно решить, чей же счёт опять перевалит за десятку, и кто, наконец, станет обладателем новенькой купюры в двадцать долларов. Два - Райли снова не захотел принимать душ. Со второго этажа опять будет доноситься мозгодробящие ритмы металики и крики отца об уменьшении звука, вследствие чего не выдержит сам Грант (Грант!), и эта эпопея продлится не больше пяти минут. Утром никто и не вспомнит об этом инциденте. Три - мамин праздничный ужин. Помнишь, как ждал этого целый год только ради жирной индейки и папиных несмешных анекдотов, которые вы всей семьёй слышите каждый год? А помнишь ваш совместный поход на рыбалку? Тогда ваш улов составили несчастный окунь и сломанная рука Гранта. Ты улыбаешься, значит, всё же помнишь. Четыре - счастливое детство, мамины вечерние поцелуи в макушку и кружка горячего молока перед сном. Став чуть старше, ты стал стесняться этого маленького ритуала и попросил перестать так делать. Мол, уже взрослый и не нуждаешься в телячьих нежностях. Мама тогда лишь понимающе кивнула и с немного грустной улыбкой ушла к себе, а на утро ты попросил у неё прощения. Пять - престижный колледж и Лиза. Ты не можешь точно сказать, что именно тебя привлекло в Сноу - то ли стервозный характер с примесью неплохой фигуры, то ли ни к чему не обязывающий секс, который к слову, у вас был афигенный. Вскоре, после окончания колледжа, ты бы сделал ей предложение. У вас было бы двое замечательных детей, и по воскресеньям вы бы обсуждали плановый бюджет семьи на неделю, смотрели по вечерам Опру и ели луковые колечки. Ночью супружеский долг и долгожданный отдых. Через семь лет ты бы получил "Седан" и золотую карту в "Donuts", а ещё через пять - карту в фитнесc на Медиссон. Ты брезгливо поморщился. Нет, я знаю, что такая жизнь тебе не по душе. Может, тебе греют душу прохладная рукоятка ножа и вязкая субстанция масла для чистки М19-11, или же ты предпочитаешь испытывать судьбу в душной листве, носясь с автоматом наперевес, сжимая ствол до побелевших костяшек и молясь, чтобы очередная тварь не наделала в тебе дырок от пуль или когтей? А, Джейсон? Ещё одна брезгливая улыбка в мою сторону. Ты ведь знаешь, что я с тобой честен.       Шесть - говнюк Бенни. Тогда мы были слишком пьяные и уставшие. Один Оливер, мать твою, Оливер, самый обдолбанный торчок, которого ты когда-либо встречал, заметил, что что-то не так. Что вы доверили управление вусмерть невменяемому пилоту, что сам самолёт держится только на гвоздях и скотче, и что летели совсем не в ту сторону. Адреналин и алкоголь сделали своё дело, и вы, не раздумывая, прыгнули в бездну - глубокую чёрную яму вашей самоуверенности и беспечности. За всё в этой жизни приходится расплачиваться, только почему-то счёт выставили именно тебе.       Сумерки начали постепенной сгущаться.       Семь, восемь, девять - чёртов остров. Он заслуживает особой оценки. Я знаю, что ты не хотел этого, Джесси, я знаю. Ты совсем ничего не хотел. Белый калифорнийский мальчик, который знать не знает, что такое охота, сбор трав да и полевая жизнь в целом, не знает, как уберечь себя от ядовитых гадов, что ползают под ногами, как обычные букашки, не знает, что можно есть, а что нельзя, чтобы не протянуть ноги раньше времени или не сдохнуть от заражения. Природа убивает не хуже ножа, Джесс, но, признаться, я тебя недооценил.       Десять - Ваас Монтенегро. Вирус, пожирающий тебя изнутри уже пару месяцев словно хищное растение, прорастает своими лозами из самого сердца, опутывая лёгкие и внутренности, не даёт вздохнуть полной грудью и медленно, но верно убивает тебя. Трофеем на твоём теле остаются лишь зарубцевавшаяся кожа на лопатках и парочка ярких засосов и синяков на бёдрах после очередного "визита". Этот зверь, рождённый солнцем и горечью трав, так похож на древнее божество с фресок и рассказов местных - медного оттенка кожа, плещущаяся в глазах ярость пополам с помешательством и дикий, необузданный нрав. Тебе нравится ощущать себя особенным в его лапах, нравится наблюдать за ним по ночам, когда он уязвим, и тешиться мыслью, что вот оно, самое опасное существо на острове Рук, прямо перед тобой, существо, которому можно одним движением разодрать глотку и, наконец, закончить этот кошмар. Но с первыми лучами солнца ты засыпаешь, а вместе с тобой засыпает и бдительность. Днём всё иначе - дикость и безумие ополовиниваются, и ты лишь разочарованно закусываешь губу. Тем не менее, этому зверю не составляет труда держать под контролем практически две третьих острова в относительном порядке.       Прозвище "Белоснежки" или шлюхи за глаза тебя не коробит, а иногда даже льстит.       Ты открываешь глаза и понимаешь, что провалялся на чёртовом пляже не меньше двух часов. Солнце село, и давно за полночь, а небо уже цветёт россыпью созвездий. Холодный ветер мазнул по пояснице, заставляя табун мурашек пробежать по телу, а влажную ткань футболки неприято прилипнуть к спине. Ты встаёшь, отряхиваешься от песка и потягиваешься, заставляя захрустеть пару позвонков и суставов. Мышцы приятно заныли и наполнились теплом.       Скажи, ты скучаешь? По городу и возможности жить как все люди? Скучаешь ли ты по спокойной, размеренной и немного скучной обычной жизни? По маминым тёплым рукам и отцовским наставлениям? По Гранту? Видимо, что-то решив для себя, опять улыбаешься.       Мы с тобой слишком похожи, Джесс. Ты сойдёшь с ума и сгниёшь здесь, во влажном и скользком климате из тумана и крови, а не там, не в этих железобетонных джунглях и не от хорошо прожитой жизни старого клерка в тёплой постели. Именно здесь. Ты как тот самый смертник из "Зелёной мили", молча сидишь и ждёшь, когда тебя поджарят на стуле. Только вот твоя миля ещё не началась, ты ещё долго не увидишь финишную прямую, как и не увидишь своего жалкого исхода, но не волнуйся, я дам тебе время помолиться на дорожку.       Вирус окончательно ставит барьеры и все точки над "i". Становится немного страшно.       Идя назад, ты не оборачиваешься.