Записки волшебника-недоучки

Близилось Рождество - повсюду висели венки из остролиста, Хагрид уже притащил огромные ели для украшения зала, в нижних коридорах Хогвартса, прилегающих к подземельям, из кухни аппетитно пахло корицей, ванилью и чесноком. Приближающиеся каникулы совсем меня озадачили. Если в школе я более или менее освоилась, то поездка "домой", и Хогвартс-экспресс, и сам дом, и мои родители - все было покрыто мраком тайны. О своих родных я знала только по книге, причем о жизни пра-пра-родственников больше, чем о своих современниках. Знала, что Крэбб истинно англосаксонская фамилия, и первый Крэбб пришел в Британию вместе с Мерлином, в отличие от Малфоев, имеющих французские корни, или германских тамплиеров Ноттов, бежавших в Англию от Филиппа Красивого «только» в 14 веке. Крэббы исконно проживали на территории древней Нортумбрии, соседствовавшей с кельтами и шотландцами, поэтому всегда были воинственны, ценили авантюризм, решительность, нацеленность на силовое решение конфликтов, равно как черты плейбоя — страсть к женщинам, азартным играм и алкоголю. И девиз у семьи был соответствующий «Orbis non sufficit» («И целого мира мало»). И как меня к Вам, Крэббы, занесло? А о родителях, кроме имени мне ничего не было известно, и видела я их только на помутневшей от времени колдографии их школьных времен. Мамочка, забери меня обратно). Хотела остаться в школе на каникулах, но Амбридж кидала на меня такие плотоядные взгляды, что ноги сами уносили меня. Не совру, если скажу, что переживала за честь и невинность своего тела, но больше занимала меня мысль, что любая близость между мной и невестой сделает этот фарс (брак, то есть) неотвратимым. Если я останусь в одиночестве в школе, то охота на жениха, скорее всего, увенчается успехом. И тогда Крэббу не поможет ничего - ни появление Темного Лорда, ни новое пришествие Мерлина, ни сирийские переговоры, ни то, что жених - женщина! Я летала по заснеженному квиддичному полю на метле, только Пенси Паркинсон в одиночестве сидела на трибунах. Решено, надо ехать "домой", вот только куда? А может кто-нибудь из квартета позовет к себе в гости? К Малфою нельзя - у него живет Волдеморт, зато можно к Гойлу, или даже лучше к Забини - пообщаюсь с сильной женщиной, "черной вдовой" миссис Забини. Судя по слухам, она восхитительна, и у таких женщин всегда есть чему поучиться. Но за меня уже все решили - декан моего факультета Снейп встретил меня с очередной тренировки и провел в свой кабинет. Своим монотонным голосом, действующим на меня так гипнотически, что я практически никогда не могла ему отвечать, он пояснил, что напишет моим родителям письмо, в котором опишет, что меня на тренировке ударило бладжером, поэтому я частично дезориентирован в пространстве и имеются некоторые проблемы в памяти. Потом как заправский шпион провел краткий инструктаж по семье Крэббов. История семьи мне была знакома, родственниками мне приходились Малфои, Нотты, Поттеры, Уизли, Лонгботтомы, Блэки, Краучи, Идены и еще несколько фамилий. Объяснил, что во многих "дворянских" семьях принято к родителям обращаться на Вы, без каких-либо фамильярностей. Дал план моего родового поместья, сделанной по принципу "Карты Мародеров" и на случай экстренного бегства вручил пуговицу, активировавшуюся в портал до Хогсмида при необходимости. Несколько раз Снейп повторил, чтобы я ни в коем случае, ни при каких условиях и обстоятельствах не совал и носа в Малфой-мэнор. Наступил первый день каникул. Мы на поезде, больше похожем на игрушечный уехали в Лондон. Меня на перроне встречал… домовик. Мы вышли из вагона, и перед нами с хлопком возникло карликовое существо в странной шляпе, в шарфе, замотанным так, что торчал только длинный пупырчатый нос и большими, трепещущими на ветру ушами. Не ребенок, не игрушка, а неведомая зверушка. — Мастер Винсент, — проблеяло сказочное существо, — Читта рада встретить вас и проводить до поместья. Так, что это за родители? Где родительская забота? Одно письмо, и то, через третьи руки передали. Я, травмированный единственный наследник, а меня встречает домовик? Какие у них отношения – ни любви, ни ласки, ни заботы. Выйдя с перрона, мы попали на вокзал Кингс Кросс — шумный, грязный и темный. Я в первый раз была в Лондоне, поэтому озиралась по сторонам как турист. Здание вокзала было построено совсем не в старинном стиле, как я представляла по книге. Много воздуха, высокие своды из геометрических узоров железных конструкций и закопченного стекла. Может при свете солнца, внутри вокзала светло и ясно, но сегодня в пасмурный зимний день, кругом было тускло. Фасад так вообще из бесцветного бетона, кое-где пошарканного с облупившимися бумажными объявлениями. Почему-то на моего сопровождающего никто внимания не обращал. Завернув в первую же подворотню вокзала, мы аппарировали. Не буду описывать эти премерзкие ощущения, всем, кто читал книгу о приключениях Поттера, они знакомы. Мы очутились на крыльце поместья, окруженного зимним парком. Из гула автомобильных гудков и выхлопов большого города, в несколько мгновений оказались в покойной тишине заснеженной деревни. Поместье встретило меня светом, теплом, уютом и… пустотой. Никто не бежал по ковру широкой лестницы со второго этажа, не скатывался с роскошных перил, не стремился из двухстворчатых дверей столовой или библиотеки. Только Читта, уже лишившаяся своего одеяния, ждала меня в вестибюле. — Как ты вырос, сынок, похорошел, — «Она, что — моя мать?»,— пронеслось в моей голове, — дай-ка, твоя старая нянюшка тебя обнимет-поцелует. — Уфф, — это не мама, а няня. Она прижалась ко мне своим худеньким тельцем и гладила большими руками. Ладони эльфихи оказались теплыми, сухими и мозолистыми. Такие руки бывают у бабушек, обнимающих своих внуков. — Хозяин нас почти покинул, как ты вырос, неделями не появляется дома, — она мешала свою речь, одновременно рассказывая и гладя меня по голове, — живет со своим Лордом, совсем Винни взрослым стал, а я, а я ведь, его вот таким комочком качала. Нормально? Я тут еще и Винни, Винни Пух. На ее глазах больших темных как спелые южные вишни, налезали слезы. От мимимишности ситуации я тоже всплакнула, а у Крэбба потекла одна слезинка. Похоже в этом доме, в этой семье, единственное любящее сердце — у Читти. Сердце матери, готовое на всё ради своих крошек, кем она считала всех из семейства Крэбб. — А где мама? — где же эта кукушка, бросившая своего «больного» ребенка на эльфа. — Да, ты что, мой хороший, она же еще весной уехала лечиться на Лазурный Берег. Да уж, понятно, подальше от мужа—Пожирателя и сыночка. — Декан Снейп прислал сову, где написал, что в тебя попало тяжелым мячом, но, ничего, старая Читта, посоветовалась с Матти, и подправит твое здоровье, будешь у меня как новенький. Еще все девочки за тобой бегать будут, вон какой ты у меня красавец, — так причитая, она отвела меня как маленького на второй этаж, помыла(!) в ванне, одела в ночную сорочку и уложила спать. Товарищу на днях шестнадцать стукнет, но, усыпленная ее бормотаниями, я позволила с собой так обращаться. Утром меня разбудила трясущуяся Читта. — Мастер Винсент,— от вчерашнего настроения старой эльфихи не осталось и следа, — вас ждет хозяин в маленькой столовой. Местонахождение столовых ни большой, ни маленькой мне не было известно. Осталось дождаться, когда уйдет эльфиха, навязчивая в своей заботе, и подсмотреть в карте. — Я сам оденусь, — почти вырвала я свои штаны у маленькой няни, — и сам дойду. Она обиженно засопела, но ушла. Я посмотрев в карте, где находится маленькая столовая, окинула всю карту на предмет присутствия других людей в поместье. Кроме Винсента Крэбба на втором, на карте присутствовали — Ирвинг Крэбб в маленькой столовой, Читти в кухне и Матти в библиотеке. И никаких тебе сотни домовых эльфов, как мне рассказывала Грейнджер. Маленькая столовая оказалась темной комнатой с задернутыми шторами и камином. Там меня встретил Крэбб-2 , только старше лет на тридцать моего героя. — Сын, как ты знаешь, Реддл возродился, причем не без помощи небезызвестного тебе Поттера, — без лишних предисловий начал отец, говорил он рубящими фразами как военный, — он увеличивает свое влияние в Министерстве и во всем магическом мире. И ему нужны будут новые последователи в его секту. И он будет подбирать себе адептов среди ближнего круга - под угрозой младшие Нотт, Малфой, Гойлы и ты. Я надеюсь, ты правильно себя ведешь и не высовываешься в Хогвартсе? А что я — я ошарашено кивала головой в такт его фразам. — Мать хоть смогли вытащить, как Метка стала темнеть, отправили ее на лечение от тяжелого недуга на курорт. И нам не надо, чтобы змея призвала тебя в свою секту и клеймила тебя как тонкорунного барана. — Простите, сэр, но вы же Пожиратель, — не забыла «уроки» Снейпа, — и у вас есть метка? — И что, а твой дядя был хиппи, ходил в косичках, сделал татуировку про любовь и мир, эльфы ему из цветов сада каждый день плели венки на голову, а твой дед был декадентом — ходил в котелке и белых штиблетах с черными носами, писал белые стихи, посвященные смерти, устраивал сборища, вызывал духов, но все они с возрастом остепенились. Ошибки молодости тем и хороши, что проходят с возрастом как ветрянка, которой надо переболеть в детстве. А Реддл из ошибки моей молодости, превращается во взрослую проблему — нацепить белые маски, балахоны, и упиваться величием, что все более-менее влиятельные персоны магического мира Англии пресмыкаются перед ним. Я пребывала в шоке — чем дальше в лес, тем больше дров, мои представления перевернулась с ног на голову. Если матерые Пожиратели отказываются от своих убеждений, то что дальше? — Прошу тебя — не высовывайся, меньше знаешь — крепче спишь. Не лезь на рожон, веди себя как полено, меньше инициативы. — Я так себя и веду, - буркнула я. — Вот, и славненько. — И почаще прикидывайся тупым и еще лучше немощным. Мне и прикидывайся не надо! — Мать твоя, если что, на лечении от тяжелого недуга на водах. — Сэр, у меня просьба… — Да, сын? — Мне профессор Амбридж … — Она теперь твоя невеста, это лучший выход для всех нас. Она близка к министру, его первый заместитель, это убережет тебя от Метки. — Но как… — Если она у тебя увидит Метку, а твоя невеста обязательно увидит, то раньше времени раскроется возрождение Реддла в Министерстве, а это пока невыгодно змее. — Но она меня домогается… — Что, ты с женщиной не умеешь обращаться? Попроси Матти, он подскажет. Баронет Ирвинг Филипп Крэбб, морщась, схватился за левую руку и позвал Читту. Голос его потеплел: — Читти, следите за ним с Матти. И без глупостей, — последняя фраза уже предназначалась мне. И он исчез. — Отец что — военный?