Возрождение Феникса

Гарри в нетерпении метался по пустой гостиной Гриффиндора, в которой, кроме них с Гермионой, присутствовала еще парочка младшекурсников, остававшихся в школе на каникулы. Как и следовало ожидать, «Ночной рыцарь» доставил их с подругой к Хогвартсу не в пример быстрее поезда, хотя и изрядно поколесил по Англии и Шотландии. Естественно, остальные студенты, добиравшиеся до замка на Хогвартс-экспрессе, еще не приехали. — Может, сядешь? — Гермиона оторвалась от изучения старинной книги, взятой в библиотеке Блэков с разрешения Сириуса. — От того, что ты протаптываешь ковры, Хогвартс-экспресс быстрее не приедет. — Тебе легко говорить, ты-то никого не ждешь, — фыркнул Гарри, но все-таки присел на подлокотник дивана, покосившись на книгу у нее в руках. — Что читаешь? — «Фантастические твари и где они обитают» Скамандера, полная версия, — глаза Гермионы засияли от восторга, и Гарри понял, что сейчас ему придется выслушать лекцию о прочитанном. — А как ты собираешься ее возвращать? — быстро спросил он, предвосхищая дальнейший рассказ. — А… — она на миг растерялась, сбившись с мысли, потом вдруг слегка покраснела и тихо прошептала, оглянувшись по сторонам: — Бродяга сказал, что у тебя есть сквозное зеркало и я могу… могу брать его, чтобы… В общем, он обещал мне прислать еще книг, когда я закончу с теми, что взяла. — О! — Гарри хитро улыбнулся. — Так значит, ваше общение не прекратится? — Все зависит от тебя, — вспыхнула Гермиона. — Конечно, я отдам тебе зеркало, — становясь серьезным, кивнул он. — Держи его у себя. Тогда Бродяге не будет так одиноко. Я не очень часто общаюсь с ним. — Гарри быстро метнулся в спальню и принес сверток со сквозным зеркалом. — Вот, держи! — Спасибо, Гарри! Когда тебе понадобится поговорить с Си… Бродягой, я сразу же отдам, ты только скажи. — Хорошо! Но у меня почти нет… — Он вдруг замолчал, прислушавшись к шуму, донесшемуся из спален, затем развернулся и кинулся на выход, крикнув на бегу: — Кажется, домовики разгружают багаж. Поезд прибыл! Выскочив из гостиной, Гарри устремился к лестнице. Перепрыгивая через несколько ступеней, он стремглав слетел вниз и возле Большого зала заметил первых учеников, приехавших на Хогвартс-экспрессе. Гарри пристально следил за дверями, наблюдая за входящими. Взгляд прошелся по заметно увеличившейся толпе, отмечая знакомые лица: вот в холл ввалились Симус и Дин, за спинами семикурсников промелькнула рыжая макушка Рона, следом за ним показались близняшки Патил, но Ромильда так и не появилась. — Привет, дружище! Ты уже тут? — внезапно перед ним возник широко улыбающийся Рон, закрывая плечами обзор. — Ты как в школу попал? В поезде тебя не было. — Привет, — кисло улыбнулся Гарри, вытягивая шею, чтобы не пропустить появление Ромильды. — Мы с Гермионой на «Ночном рыцаре» приехали. Нас Ремус привез. — Ух ты! Везет вам! А Гермиона тоже тут? — он быстро завертел головой. — А мои… — Рончик, ты чего тут застрял? — прервала его на полуслове появившаяся из-за спины Лаванда и тут же, ухватив под локоть, прильнула всем телом. — А, Гарри, привет! Пойдем, Бон-бон, сядем вместе, а то скоро все места займут. Рон тяжело вздохнул, но возражать не стал и, кинув на Гарри виноватый взгляд, медленно поплелся за Лавандой, которая тянула его сквозь прибывающую толпу как на буксире. Глядя на это зрелище, Гарри только покачал головой: Рон пытался подчеркивать собственную крутость и независимость, однако и без слов было видно, кто верховодит в их паре. — Привет, Гарри! Он резко обернулся. Возле него стояла Ромильда. Разрумянившаяся с мороза, она счастливо улыбалась и пристально разглядывала его своими темными глазами, светящимися от счастья. Рон и его отношения с Лавандой тут же выскочили у Гарри из головы. — Привет! — он шагнул к ней, жалея, что не может при всех крепко прижать к себе и поцеловать — все-таки они были в школе и учителя за такое прилюдное выражение эмоций могли запросто лишить баллов, — и осторожно взял за руки, которые оказались холодными. — Замерзла? — спросил Гарри, поднося ее пальцы ко рту и согревая их дыханием. — Немного, — пожала плечами Ромильда. — В каретах было холодно. — А я вот тут… тебя жду. Правда, из-за Рона не заметил твоего появления. — Я так и подумала. Пойдем? Гарри кивнул, но так и не выпустил ее руку и не в силах оторвать взгляд от любимого лица начал боком продвигаться к Большому залу. — Гарри, я не исчезну, — хихикнула Ромильда. — Просто я очень соскучился, — улыбнулся он в ответ. Гарри смотрел на нее и не мог насмотреться, внимательно вглядываясь в каждую черточку, словно узнавая заново. — Я тоже! Но у нас впереди еще целый вечер, а потом и весь семестр, чтобы налюбоваться друг другом. К тому же у меня есть для тебя одна интересная, я надеюсь, новость. — Тогда пойдем, — Гарри с трудом оторвал от нее взгляд и повел за руку в Большой зал. Гермиона уже была там и даже заняла им с Ромильдой места. Рон оказался на другом конце стола рядом с Лавандой, в окружении ее хихикающих подружек. Но Гарри был этому даже рад. Он не хотел, чтобы первый вечер в школе был омрачен очередной ссорой Рона и Гермионы. Однако долго наслаждаться ужином в обществе любимой девушки и лучшей подруги ему не дали. Заметив, что Ромильда поела, Гарри предложил ей десерт — сам он после убойной кормежки двух домовиков смотреть не мог на сладкое, — и тут к нему подошел Денис Криви и передал скрученный в трубочку пергамент. Развернув записку, он узнал почерк Дамблдора и невольно бросил взгляд на учительский стол, на который до этого ни разу не посмотрел, полностью сосредоточив внимание на Ромильде. Отец нарочито хмурился, но Гарри почему-то был уверен, что он изо всех сил скрывает улыбку. МакГонагалл что-то выговаривала топтавшемуся у стола младшекурснику. Другие учителя были заняты беседами друг с другом. А Дамблдор, заметно нахмурившись, пристально смотрел на него. Гарри перевел взгляд на пергамент и ничуть не удивился, обнаружив там приглашение на беседу с директором и пароль от его кабинета. Сдержать раздражение удалось с трудом. — Что-то случилось? — тут же спросила наблюдательная Гермиона. — А что, это так заметно? — огрызнулся Гарри, не в силах справиться с эмоциями: мало того, что директор доставал его все каникулы, так еще и в школе затребовал к себе в первый же день. — Гарри, — укорила его Ромильда, — что бы ни произошло, Гермиона тут не причем. — Извини, — буркнул он, заметив, что подруга и вправду обиженно отвернулась. — Просто я хотел провести вечер с Ромильдой, а тут приглашение от Дамблдора. — Но ведь это может быть важно, — тут же забыла о своей обиде Гермиона. — Все важное мы уже обсудили на каникулах. И виделись буквально позавчера, — все-таки не смог скрыть язвительности Гарри. — Ладно, давайте заканчивать ужин, и я пойду. Настроение, судя по всему, было испорчено у всех, поэтому девчонки не стали доедать свои десерты и дружно отставили тарелки. Гарри ничего не осталось кроме как подняться вслед за ними. На лестнице они разошлись в разные стороны, и он поспешил к Дамблдору, надеясь, что тот не задержит его надолго. К счастью, на этот раз его надежды оправдались. Оказывается, директор лишь хотел выяснить, как Гарри оказался в школе, минуя его кабинет. Узнав, что их привез Ремус на «Ночном рыцаре», Дамблдор не смог до конца скрыть свое раздражение и быстро отпустил его, напомнив, что планирует, как и раньше, заниматься с ним не реже одного раза в неделю. Ромильда ждала его в гостиной. Гарри поискал взглядом Гермиону, но заметил только Рона, на коленях которого гордо восседала Лаванда, пропуская его волосы сквозь пальцы. — Гермиона ушла к себе читать, — поняв, кого он ищет, объяснила Ромильда. — Сказала, что здесь слишком шумно. Хотя мне кажется, что ее достали выходки этой «сладкой парочки», — кивнула она на Рона с Лавандой. — Ты, наверное, еще плохо знаешь Гермиону, — усмехнулся Гарри, садясь рядом и прижимая ее к себе. — Если ей в руки попала интересная книга, то она не замечает ничего вокруг и раздражать ее может только то, что действительно отвлекает от чтения. К тому же, ты была права, и Рон ей на самом деле безразличен. По крайней мере, я заметил, что нравится ей совсем другой человек. — И кто же? — с интересом глянула на него Ромильда. Но, видимо, уловив его нежелание рассказывать, тихонько засмеялась: — Ты не представляешь, Гарри, какие мы, девчонки, любопытные. Даже самые лучшие из нас, даже такие умные и серьезные, как Гермиона. Я же теперь буду постоянно думать о том, кто же тот таинственный незнакомец, который нравится нашей умнице. Гарри вздохнул, поняв, что придется рассказать Ромильде о крестном. Но он почему-то был уверен, что ей можно доверить тайну Сириуса. — Хорошо, я расскажу. Только гостиная не самое удачное место для этого. Он поднялся и, отметив, что все его соседи находятся тут же, протянул Ромильде руку, чтобы отвести наверх, в спальню. — Гарри, — остановила она его на нижних ступеньках лестницы, — ты считаешь, это хорошей идеей? Он оглянулся и заметил в выражении ее лица легкую растерянность и даже капельку страха. — Гермиона сотни раз заходила к нам в спальню. Девочкам можно сюда подниматься, — попытался успокоить ее Гарри. — Гермиона ваша подруга, все это знают, — смущенно пробормотала Ромильда, — а я — твоя девушка. Гарри не до конца понимал, чего она опасается, но отметил яркий румянец на ее щеках и растерянно мечущийся по гостиной взгляд. И вдруг ему вспомнилось вчерашнее пробуждение и сопутствующие ему фантазии, и он почувствовал, как тоже запылали щеки. — Если ты боишься слухов, то я не стану закрывать дверь. А если… меня, то обещаю, что мы только поговорим, и я не буду распускать руки. Просто в коридорах Хогвартса после каникул холодно и неуютно, а в спальнях домовики натопили. На этот раз Ромильда кивнула и решительно стала подниматься вслед за ним. В спальне он усадил ее на свою кровать, а сам сел на постель Рона, тем самым показывая, что ей ничего не грозит. Гарри видел, что, несмотря на все его меры предосторожности, в том числе и открытую дверь, Ромильда все равно волнуется. — Прости, но нужно накинуть на проем заглушающие чары, чтобы нас не подслушали. Гарри дождался ее нерешительного кивка и наложил на дверь простое заклинание, которое показывал ему отец. Только сейчас, сидя напротив Ромильды и видя непривычные ей волнение и нервозность, он впервые четко осознал, что она младше его на два года. Чтобы не усугублять ее страхи продолжительным молчанием, Гарри начал рассказывать ей о крестном, о его побеге из Азкабана, о скором и несправедливом суде над Сириусом и о его невиновности. А еще о том, что уже третьи каникулы он проводит вместе с ним в доме Блэков. Вспомнив, ради чего затевался этот рассказ, Гарри упомянул, что в эти каникулы между крестным и Гермионой зародилась симпатия. Ромильда на его историю отреагировала достаточно спокойно, по мере повествования расслабилась и даже проявила интерес, выказав желание познакомиться с Сириусом. — Ой, уже поздно, — спохватилась она, услышав шаги поднимающихся по лестнице ребят. — А я так заслушалась, что не рассказала тебе самого главного. На пороге комнаты показался Невилл, с удивлением посмотрел на Ромильду, смущенно поздоровался и принялся рыться в своем сундуке. Следом за ним вошли Дин и Симус. Они, в отличие от молчаливого Невилла, принялись расточать ей комплименты, вгоняя в краску. — Пойдем, Ромильда, я провожу тебя, — фыркнул недовольно Гарри, показав ребятам кулак. — А то эти идиоты не умеют вести себя в обществе девушек. — И вовсе мы не идиоты! — насупился Симус. — Не забывай, тебе сюда еще возвращаться, — усмехнулся Дин. — Не обижайте Гарри, — рассмеялась Ромильда и, сославшись на позднее время, попрощалась с парнями, и вышла из комнаты. Он поспешил следом, не забыв грозно глянуть на приятелей. В гостиной уже приглушили свет, и почти все студенты разошлись по своим комнатам. На диванах оставались только несколько парочек, видимо, наверстывая время, проведенное в разлуке. Почти у самого камина, невзирая на довольно яркое освещение, идущее от него, увлеченно целовались Рон и Лаванда. Последняя буквально распласталась по нему, и Гарри показалось, что рука Рона скрывается у нее под юбкой. — Пошли вон туда, — указала Ромильда на кресло в дальнем от камина углу. Гарри согласно кивнул и поспешил сесть, а она устроилась на подлокотнике рядом с ним и, глянув в сторону склеившейся парочки, недовольно нахмурилась: — В такие моменты я понимаю Гермиону. Они совсем уже обнаглели! Тискаются у всех на виду и ничего не боятся. — Не обращай внимания, — взял ее за руку Гарри. — Ты же хотела что-то мне рассказать. Заглушающие поставить? — Не надо, — хихикнула она. — Это не такая уж секретная информация. Я просто рассказала о нас родителям. Ну… о том, что мы вместе. И они рады, что мы нашли друг друга, но хотят встретиться с тобой лично. Папа просил пригласить тебя к нам на летних каникулах. — Ух… — Гарри немного испугался: хотя он был уверен в своих чувствах и знал, что Ромильда его пара, но опасался, как к этому отнесутся ее близкие. Он видел, что против родительского слова она не пойдет. — Тогда мне, наверное, будет лучше приехать сразу после своего дня рождения? Я буду уже совершеннолетний и смогу разговаривать с твоими родителями на правах взрослого и даже… попросить твоей руки. Говоря это, он чувствовал, как заполошенно бьется сердце и как рвется наружу стихийная магия, стремясь подтвердить его слова. — Я… мне… это… — ошарашенно залепетала Ромильда. — Ты хочешь этого? — видя ее растерянность, Гарри, вдруг, наоборот, обрел уверенность. — Д-да… просто это немного неожиданно. Я не думала, что так рано… — Ромильда, я люблю тебя, — притянув ее в свои объятия, прошептал ей на ухо Гарри, — и хочу прожить с тобой всю жизнь. И это не блажь, не временные чувства, которые потом увянут. Ты моя Пара! — Ох! — Ромильда обхватила его за шею и едва слышно зашептала: — Ты… Это очень здорово! Я тоже тебя люблю! Но ты обязательно скажи об этом папе, я уверена, он не станет возражать. Я и мечтать о таком не могла… Вдруг по гостиной от камина, где сидела скандальная парочка, разнесся громкий двойной стон. Ромильда вздрогнула и отпрянула от Гарри, а он с отвращением посмотрел на застывших с блаженным выражением лиц Рона и Лаванду. — Уже поздно, — резко вскочила Ромильда, отчаянно покраснев. — Пойдем спать. — Ага, спокойной ночи, — встал следом за ней Гарри и, легонько поцеловав в щеку, проводил до лестницы. Она быстро скрылась в комнате, а он, заметив, что Рон с Лавандой зашевелились, и начали приводить себя в порядок, едва ли не бегом поднялся к себе — видеть довольную рожу друга и выслушивать его восторги совершенно не хотелось. * * * Дамблдор в раздражении прошелся по кабинету. В последнее время дела совсем не ладились, и, казалось, что с каждым днем ситуация становится все хуже и хуже. Он не понимал, что происходит, но интуиция подсказывала, что тучи сгущаются именно над ним. Откуда ждать удара он не догадывался, но чувствовал, что тот не за горами. Следовало бы подготовиться и принять контрмеры, но он даже не представлял, с какой стороны придут неприятности. Слишком много врагов жаждало его падения. По Хогвартсу с совершенно определенной задачей — убить его, свободно разгуливал Драко Малфой, науськанный Томом Риддлом. Где-то в тайном гнездышке, не оставив затею разрушить его репутацию, затаилась Рита Скитер. Поттер никак не мог принять наследие и совершенно отбился от рук, не выказывая ни малейшего почтения и уважения. Министерские шавки вышли из-под контроля и желали дискредитировать его, и, скорее всего, снять с поста директора. Ко всему прочему где-то обосновалась удравшая девчонка, и Дамблдор опасался, что она сможет каким-то образом избавиться от ошейника и открыть магам правду о трагедии в Годриковой Лощине. Все вокруг было против него, и он, несмотря на врожденную интуицию, не представлял, как ему справиться со всеми своими врагами и где искать новых союзников. Дамблдор остановился около окна, наблюдая, как во дворе с криком и гиканьем носятся ученики, играя в снежки. Эта зима выдалась удивительно снежная, и многие студенты, невзирая на возраст, с удовольствием принимали участие в уличных баталиях. Возле озера резвились еще несколько ребят, и ему показалось, что среди них есть и Поттер. Он вгляделся пристальнее, но с такого расстояния рассмотреть играющих не удалось. Разозлившись, Дамблдор в сердцах задернул штору. — Гар-р-р-ри… — медленно протянул он, невидящим взглядом окинув кабинет. — Как же мне привязать тебя к себе? Он надеялся, что Поттер вот-вот примет наследие, ведь все предпосылки к этому были. На каникулах, в тот день, когда они так неудачно сходили за крестражем, ему показалось, что аура Гарри изменилась. Но видимо это был какой-то временный сбой, потому что уже спустя несколько минут его энергетический фон вновь стал привычным. Возможно, организм магика заранее готовился к принятию наследия или Фениксы вступали в силу в момент совершеннолетия. К сожалению, у Дамблдора после побега Лили не было других источников знаний о Фениксах, а найти в книгах подобные сведения оказалось невозможно — магики тщательно оберегали свои секреты. Так тщательно, что маги уже и забыли, что помимо широко распространенных рас, существуют еще и небольшие народы, имеющие другую форму и особенности. Он и сам только благодаря старинным семейным преданиям, передающихся в их роду Охотников, знал хоть что-то о таких вот якобы вымерших расах, да и то весьма поверхностно. Дамблдор подошел к шкафчику и обвел взглядом флаконы с воспоминаниями. Возможно, стоило предпринять еще одну попытку и попробовать спровоцировать обращение Гарри. Он выложил мальчишке почти все свои козыри, но тот что-то не поддавался на провокации, и это казалось странным при его взрывном характере. Нет, Дамблдор несколько раз замечал, что аура Поттера меняется, но стоило это зафиксировать, как она вновь обретала привычный вид. При грозящих неприятностях ручной Феникс был ему жизненно необходим, причем в кратчайшие сроки и уже все равно какими методами. К сожалению, он сам поспособствовал тому, что Гарри стал заметной фигурой, и его внезапное исчезновение могло вызвать серьезный диссонанс в магическом обществе. Хорошо, что до совершеннолетия Гарри — еще одного переломного момента в жизни каждого мага — осталось всего полгода. Только Дамблдор нутром чуял, что противники столько ждать не станут. Можно было попытаться рассорить Гарри с этой Ромильдой, но Альбус чувствовал, как тот готов встать на дыбы при малейшем намеке на личную жизнь. И если толчок к разрыву их отношений будет исходить от Дамблдора, то вся ненависть мальчишки окажется направлена на него, и тогда уже речи не будет ни о каком добровольном сотрудничестве, на которое еще оставалась небольшая надежда. Вдруг в кабинете, вырвав Альбуса из тягостных мыслей, появился Добби с подносом в руках, заставленным всевозможными сладостями, чаем и посудой. — Господин директор заказывал чай, — бешено сверка глазами, пропищал эльф. Кивнув домовику, Дамблдор уселся за стол, аккуратно налил себе чая и насыпал три ложки сахара. Взгляд его зацепился за воздушное печенье, и он невольно вспомнил тот ужас, которым угощал его Сириус в прошедшие выходные. Это воспоминание напрочь отбило аппетит, и Альбус с отвращением отодвинул от себя одно из любимых лакомств. Собственно, отправляясь к Блэку, он не рассчитывал на особую удачу, но тот, сам не зная, мог дать хоть какую-то зацепку к дальнейшим поискам. В том, что крестраж из пещеры унес Регулус, Дамблдор ни секунды не сомневался. Сразу же после своего неудачного визита на побережье он поднял старые архивы и специально отыскал экзаменационные работы студентов далекого семьдесят девятого. Почерк на записке и на пожелтевшем пергаменте были полностью идентичны. Но после визита на Гриммо Дамблдор не продвинулся в поисках пропавшего много лет назад Регулуса. Сириус ничего о брате не знал и так ненавидел за предательство, что все эти годы старался не вспоминать его имя. Это Дамблдору удалось считать с его поверхностных мыслей. Глубже лезть Блэку в голову было опасно, не зная, насколько сильно защищен его мозг от проникновений. Таким образом, за прошедшие несколько месяцев он в своих поисках не продвинулся ни на йоту, а время уходило. Впервые Дамблдор совершенно не представлял, где можно найти хотя бы крохи нужной информации, которая подскажет, как действовать дальше. Раньше таких повальных неудач с ним никогда не случалось. В кабинете вновь появился Добби, опять отвлекая Альбуса от размышлений. Он пододвинул к домовику поднос с остывшим чаем и не тронутым печеньем, но в самый последний момент передумал и оставил блюдце со сладостями себе. Взяв одну меренгу, он прикрыл глаза и откусил кусочек, испытывая наслаждение от тающего во рту нежнейшего безе. Перед внутренним взором опять встали те непонятного происхождения угольки, которыми пытался накормить их с Сириусом Кричер… — Кричер! Точно! Как же я сразу не… кх-кх… Дамблдору пришлось прервать свое эмоциональное высказывание, поскольку он подавился, на радостях забыв, что его рот наполнен печеньем. Прокашлявшись, он вытер выступившие на глазах слезы и отставил тарелку в сторону. Альбус удивлялся, что не вспомнил о Кричере раньше. Ведь домовой эльф Блэков, который так ненавидел Сириуса, беззаветно обожал Регулуса и вполне мог знать о том, что случилось с его юным хозяином. Дамблдор быстро составил мысленное послание, сконцентрировался и вызвал патронуса. Через несколько мгновений тот просочился сквозь стену, неся Сириусу приказ: немедленно прислать в Хогвартс Кричера на приватную беседу. Он еще несколько мгновений сосредоточенно смотрел на место, где исчез призрачный посланник и, кивнув своим мыслям, вновь придвинул тарелку, и на сей раз с удовольствием вгрызся в нежнейшее суфле. * * * Лили хмуро перелистнула еще одну страницу. Она уже перечитала множество книг из библиотеки Поттеров, в том числе и из семейного хранилища, но ни в одной из них так и не нашла достоверной информации о природе магических связей. Нет, кое-где встречались и такие заметки. Они были слишком маленькие, но, судя по всему, ни чем не обоснованные, и учитывать их содержимое не имело смысла. Ее беспокоила связь Гарри и Риддла. Судя по рассказам Северуса, Темный Лорд вряд ли вернется в адекватное состояние: темномагический, вероятно, неправильно проведенный ритуал возрождения слишком исковеркал его ауру и не смог воссоздать целостную физическую оболочку. То, что получилось в итоге, вряд ли можно было называть человеком, а значит, Темный Лорд теперь не соответствовал никаким людским нормам: и психика, и физиология, и даже особенности магии у него сейчас отличались от прочих магов. Лили была уверена, что он не отступится от своей идеи прибрать Гарри к рукам. Причем, судя по словам Северуса, раньше Темный Лорд не стремился к убийству, но теперь считал это единственно возможным выходом, чтобы одержать победу и утвердить свою власть над магической Великобританией. Для спасения сына им с Северусом придется приложить все усилия и свои способности, чтобы найти способ одолеть Темного Лорда. А еще Лили боялась, что его смерть окажется для Гарри непосильной ношей. Вероятно, будь сын человеком, исчезновение Темного Лорда с лица земли он бы не ощутил. Но Гарри — Феникс, а они тяжело переживали разрыв любых эмоциональных привязок. Единственное, что радовало: их связь была слишком слаба, и ее утрата не должна привести к необратимым последствиям. К радости Лили, сын обрел пару, которая должна была, по идее, компенсировать ему смерть Темного Лорда и предотвратить колебание магического и психического фона. С начала семестра они с Северусом еще ни разу не виделись, зато стали чаще общаться с Сириусом через камин, а иногда и заходили друг к другу в гости. Поиски якорей пока застопорились. Лили только и оставалось штудировать огромную библиотеку Поттеров в надежде, что хоть в одном из фолиантов удастся отыскать нужную информацию, которая может помочь Гарри. Из раздумий ее вывел крик Сириуса: — Лили, ты где? — Что случилось? — ответила она, глядя на дверь, которую мгновением спустя распахнул взъерошенный Сириус. Весь его вид говорил о том, что он находится в крайней степени волнения: мантия вся в саже после путешествия каминами, волосы встрепаны, на лице выражение полнейшей растерянности. — Ты тут? Хорошо. Я… — он тяжело плюхнулся на соседний диванчик. — Я, может, зря паникую, но… — Что случилось? — повторила она, видя его нервозность. — Дамблдор! Ты говорила, для вас с Гарри важно, чтобы он ничего не узнал о медальоне Темного Лорда. Вчера Альбус приходил ко мне и долго выспрашивал о Регулусе. Я ничего ему не рассказал, и мне показалось, что он ушел недовольный и в сильнейшем раздражении. А сегодня, буквально несколько минут назад, я получил от него патронуса. Альбус срочно требует прислать к нему Кричера для беседы. Вдруг он решил выспросить у него про Регулуса и тот злополучный медальон? Ты же понимаешь, что у меня нет повода ему отказать. А если Кричер расскажет? Я, конечно, могу запретить, но легилименцию никто не отменял. Это может как-то отразиться на Гарри? У него будут проблемы? — Так, подожди-ка минутку, — попросила Лили и вызвала Милли, которая тут же появилась перед ней. — Милли, скажи, пожалуйста, может ли домовой эльф не подчиниться приказу хозяина? Прямому приказу. — Нет, — решительно замотала головой эльфийка, испуганно расширив глаза, — иначе его ждут очень-очень большие неприятности. — А если он не боится этих неприятностей, то может? — Все эльфы их боятся, — фыркнула Милли. — Это и боль, и разрыв связей, и магическое наказание, и умственные проблемы, вплоть до сумасшествия. — Но в принципе, такая возможность у эльфов есть? — настаивала Лили. — Конечно есть, мы же не рабы. Просто большинство эльфов никогда на такое не пойдет. Слишком рискованно. Чтобы не откликнуться на призыв или нарушить прямой приказ, нужно очень сильно ненавидеть свой род и хозяина, — сморщилась эльфийка, словно ей было даже неприятно думать о таких отщепенцах. — Ладно, хорошо… — отстраненно постучала Лили пальцами по корешку книги. — Что ты задумала? — напряженно спросил Сириус. — Подожди, — отмахнулась она. — Милли, а если вдруг на хозяина каким-то образом воздействуют, может он обезопасить себя и домовика от выполнения приказов, отданных под принуждением? — Может, — нахмурилась Милли. — Для этого нужно отдать приказ, блокирующий все последующие. Если эльф не захочет выполнять распоряжение, несущее вред господину, то легко это сделает. — Я не могу так рисковать! — опять вскинулся Сириус. — Кричер слишком много знает! К тому же он ненавидит меня! — Если господа расскажут Милли что случилось с эльфом, то Милли попытается помочь, — с достоинством поклонилась та. Лили вкратце пересказала эльфийке суть проблемы, и та ненадолго задумалась. — Если госпожа не будет против, то эльфа семейства Блэков можно временно спрятать здесь, в Поттер-холле и отдать ему приказ: не подчиняться зову хозяина, ограничив его каким-то временем или же… Временно передав права на эльфа другому магу. — То есть Кричера можно спрятать у нас, приказать ему не откликаться на зов Сириуса и вернуться только тогда, когда ему этот приказ передаст, допустим, Гарри или я? — уточнила Лили. — Да, только наоборот: сперва передать права на эльфа, а затем дать распоряжение — не откликаться на приказы, — поправила ее Милли. — Понял? — глянула на Сириуса Лили. Тот кивнул и она улыбнулась: — Значит, быстро вызывай его сюда, наши эльфы о нем позаботятся. А обслугой и едой мы тебя обеспечим. Сириус вздохнул, выпрямил спину и решительно позвал: — Кричер! — Он так не пройдет, — как кошка фыркнула Милли. — Госпожа дает право эльфу семейства Блэков на посещение Поттер-холла? — Даю! Стоило Лили кивнуть в ответ, как в библиотеке раздался хлопок и перед Сириусом оказался его домовик. После ухоженных и аккуратных эльфов Поттер-холла в глаза особенно бросался его неопрятный и болезненный вид, отчего казалось, что Кричер совсем древний. — Что же он у тебя такой… замученный, — еле подобрала Лили подходящее слово. А Милли, с недовольством поджав губы и прищурившись, настороженно разглядывала появившегося эльфа. — Кричер, ты пока будешь жить здесь — в Поттер-холле, — строго произнес Сириус. — Домой сможешь вернуться только, когда Гарри передаст тебе распоряжение от моего имени. И до того момента ты не должен выполнять мои приказы, потому что я временно передаю тебя Гарри и Лили. Выполнять! Лили опасалась, что домовик будет напуган подобными перспективами, но эльф Сириуса только довольно сверкнул глазами и пробурчал что-то о том, что всегда рад услужить господину Гарри. — У хозяина уже есть эльф! — словно из воздуха прямо перед Кричером появился Барни. — Он не нуждается в таких старых и грязных слугах, которые позорят своего господина. — Барни! — с угрозой прошипела Милли похлеще змеи и отвесила эльфу крепкую оплеуху. — Ты будешь наказан за свою невоспитанность! Марш отсюда! Простите, господа! Эльф робко сжался и, кинув на Милли испуганный взгляд, втянул голову в плечи, робко прошептал: «Простите!», и тут же исчез. — И что теперь? — полюбопытствовал Сириус. — Прикажите своему эльфу что-нибудь, лучше — вернуться домой, — посоветовала Милли. Сириус выполнил ее просьбу, но Кричер, в ответ на его распоряжение только недовольно нахмурился и отвернулся. — Кажется, работает, — с сомнением посмотрел на домовика Сириус. — Вот и хорошо, — немного расслабилась Лили и только сейчас ощутила, как все это время нервничала. — Кричер, ступай с Милли, она позаботится о тебе. Домовик вскинулся, словно хотел возразить, пристально глянул на Лили, и вдруг глаза его удивленно расширились и он склонился в низком, почтительном поклоне: — Слушаюсь, госпожа! Находиться в вашем доме — большая честь! — Иди за мной, будем приводить тебя в порядок, — недовольно пробурчала Милли. — Какой позор для эльфийского рода, прислуживать господам в таком виде! Кричер затравленно взглянул на нее, виновато вжал голову в плечи и без возражений потрусил следом. — Ничего себе! Грозная у тебя эльфийка! — присвистнул Сириус. — Она глава здешней общины домовиков, — пояснила Лили. — Немногие из них дожили до нашего с Гарри прихода. Но, кажется, я видела несколько эльфенышей после того, как обосновалась здесь, а это значит — магический потенциал дома восстанавливается. — Откуда ты все это знаешь? — удивился Сириус. — Одной скучно, поэтому мы часто беседуем с Милли, когда мне нечем заняться. А она знает, кажется, больше чем любой маг. — А если Дамблдор поймет, что Кричер исчез не по своей воле? — У Дамблдора вроде бы не было собственных эльфов, — с сомнением пробормотала Лили. — Откуда ему знать нюансы эльфийской психологии и структуры подчинения? Многие маги, которые всю жизнь живут в окружении домовых эльфов, тоже не знают всех особенностей своих верных слуг. Вы слишком привыкли игнорировать их, приравнивая к мебели. — Ты прямо как Гермиона, — хмыкнул Сириус, и пояснил: — Ну, Грейнджер — подруга Гарри. Та вообще за свободу и равенство эльфов с магами ратует. — Глупая девочка, — покачала головой Лили. — Она же, как и я, магглорожденная? — Сириус кивнул и Лили продолжила: — Прежде чем за что-то бороться в незнакомом тебе мире, нужно разобраться в его основах и традициях. — Гермиона не глупая, — вдруг нахмурился Сириус, бросив на Лили странно-обиженный взгляд. — Наоборот, она жадная до знаний и очень умная для своего возраста. Да только кто же ей про психологию эльфов расскажет, если у нее своих нет? — Ладно, как скажешь, умная, так умная, — отмахнулась Лили. — У тебя всю жизнь эльфы были, но и ты знаешь о них не больше Гермионы. Лучше скажи, ты Дамблдору будешь сообщать о Кричере? — Конечно, извини. — Сириус встал. — Пойду, попробую отправить ему патронуса… Я… у меня после Азкабана это плохо получается, — словно оправдываясь, с запинками проговорил Сириус. — Приходи потом, расскажешь о реакции Альбуса. А, подожди минутку! — Она вызвала одного из молодых эльфов и велела ему временно прислуживать Сириусу. — Пусть господин откроет для Минки вход, — почтительно склонился перед ними домовик. — Ах да, точно! — Сириус повторил произнесенную ранее Милли фразу, дающую домовикам доступ к чужому дому, и эльф тут же исчез. — Ну все, пойду «порадую» Дамблдора. И все же я не понимаю причин такой таинственности. Ну узнает он о смерти Регулуса, и что? Можно было бы сказать ему, что Кричер выполнил его последнюю волю и уничтожил медальон. — Ты думаешь, что все так просто и Дамблдор не выпотрошит Кричеру мозги, чтобы все проверить? Ладно, потерпи немного, — вздохнула Лили, так как этот разговор за последние дни происходил между ним уже не первый раз. — Я обязательно все тебе расскажу. — Ты как Гарри, — недовольно фыркнул Сириус, — у того тоже сплошные тайны. — Может, они у нас общие, ведь он мой сын, — пожала она плечами. — Я иногда об этом забываю, — Сириус примирительно коснулся ее сжатой в кулак ладони. — Ты выглядишь удивительно молодо! Намного моложе, чем ровесницы, и совсем уже девочкой на моем фоне. Я не перестаю этому удивляться. Вот мне временами и трудно вспоминать, что Гарри твой сын. — Спасибо за комплимент! — хмыкнула Лили. — Я понимаю твои сомнения. Но мне тоже не нравится каждый день выслушивать одно и то же, особенно про наше с Гарри родство. Почему ты предпочитаешь верить Дамблдору, а не мне? — Я верю тебе! Просто сложно поменять мировоззрение после стольких лет. Извини, — склонился Сириус и, выпрямившись, пошел на выход. — Ага, если ты постоянно во мне сомневаешься, — тихо проговорила Лили, когда дверь за Сириусом захлопнулась, — то как же ты отреагируешь на известие о нашей с Северусом свадьбе? Покачав головой, она поднялась и вышла из библиотеки, собираясь узнать, как Милли устроила Кричера. Можно было, конечно, вызвать эльфийку к себе, но Лили предпочитала самостоятельно передвигаться по замку, чтобы не прирасти к стулу и чем-то занять и без того огромное количество свободного времени.