Новогоднее хулиганство

31 декабря. Вечер «Теперь вроде все купил», — подумал я, подходя к квартире с двумя пакетами. Входная дверь оказалась приоткрыта. Странно, я точно помнил, что закрывал. Неужели меня обокрали? Этого мне только не хватало в новогоднюю ночь. А я так мечтал о тихом вечере в одиночестве. Отказался от новогодней вечеринки в клубе, купил бутылку дорого шампанского (хотя терпеть его не могу), сыр, клубнику, зеленые яблоки, немного несладкого печенья, решив вознаградить себя за два месяца беспросветной работы. Я буквально ночевал в офисе, но, в конце концов, мы весь товар и бумаги отправили вовремя. И вот теперь я рассчитывал на приятный отдых, а тут… Осторожно заглянув в свою квартиру, я вошел и охуел. На моем дорогущем белом дизайнерском диване лежало… нечто. Приглядевшись, я понял, что это тело, и что оно, слава богу, живое. Понял я это по храпу, доносящемуся с дивана. Я замер, стрельнув по сторонам глазами на предмет сообщников. Но все было тихо и на своих местах. Я расслабился, отнес пакеты на кухню, снял пальто и вернулся к дивану. — Что за хуйня тут происходит? — спросил я, скорее у самого себя, нежели у незваного гостя. Тот продолжал похрапывать, совершенно игнорируя меня и мои слова. Подойдя поближе, я попытался рассмотреть своего визитера. Он лежал на животе, поэтому лица не было видно. Правда, его еще закрывали какие-то белые патлы и шапка. Одет он был в красный халат, хотя, скорее, это было подобие шубы, как у Санта-Клауса, только длинное. Но больше всего меня поразила обувь. Я покопался в своей памяти — где-то я уже слышал о такой, а потом вспомнил. На ногах у гостя оказались валенки! Русские валенки! Я как-то трахался с русским бизнесменом в русской бане. Да, да, в Америке можно и такое найти. Так вот, он меня немного просветил о некоторых вещах, но видел я валенки впервые. Интересно, какого хуя он их надел? Нет, не так. Какого хуя этот незнакомец приперся ко мне, да еще и в валенках?! Я посмотрел на часы. До нового года оставалось совсем немного времени, а мне еще нужно было как-то выпроводить гостя. Я потряс его. — Эй, мужик! Вставай! Пора освобождать чужую жилплощадь! Спящий дернулся и храп прекратился. Валенок свалился с ноги, и моему взору предстала небольшая голая ступня с розовой пяткой. Моя рука сама потянулась пощекотать ее. Я ничего не мог поделать. Вдруг захотелось и все. «И почему пятка голая? — подумалось мне, — или в этих валенках так и ходят?» И все же я на всякий случай отступил от дивана. Мало ли. Извращенцев хватает. Обладатель пятки отдернул ее, заворочался и попытался подняться. Как ни странно, но ему удалось сесть, и на меня уставился мутный голубой глаз. На другой сползла шапка, и его не было видно. Все остальное лицо закрывала искусственная мочалка, отдаленно напоминающая бороду и усы. Вдруг товарищ оживился, как будто о чем-то вспомнив, подпрыгнул на моем диване и, хлопнув в ладоши, дурашливо прохрипел: — Иди сюда, малыш, и расскажи свой стишок или спой песенку, а потом мы поводим хоровод вокруг елки, и ты получишь подарок. Я знаю русскую хороводную. И он затянул что-то на непонятном, очевидно, русском языке. Я окончательно охуел от такого зрелища и, честно говоря, потерял дар речи, правда, совсем на секунду, а потом меня прорвало: — Какой я тебе, блядь, малыш, какие нахуй стихи и хороводы?! Ты вообще кто такой и как влез в мою квартиру? Даю тебе минуту, чтобы ответить на мои вопросы и съебаться отсюда, иначе я за себя не ручаюсь! Все это я проорал на одном дыхании и грозно уставился на это чудо с бородой. Мы молча смотрели друг на друга, я своими чистыми карими глазами, а он одним мутным голубым. Вдруг он икнул и с пафосом выдал: — Я Дед Мороз! — Кто? — Ну, знаешь, у нас — Санта-Клаус, у французов пер... какой-то там, а у русских — Дед Мороз! Твоя дверь была открыта, я вошел и… Так что давай… — Это ты давай съебывайся. — Никуда я не пойду. У меня заявка, — Дед Мороз полез куда-то в карман шубы и достал бумажку, продолжая икать, все больше раздражая меня. — Вот, заявка на Деда Мороза для Брайчика Кинни, — помахал он у меня перед носом. — Что?! — рявкнул я. — Какой я тебе Брайчик? Меня зовут Брайан, Брайан Кинни, и никаких Дедов Морозов я не заказывал, — я сверлил непонятного Мороза взглядом, а в уме поставил себе жирную галку — выяснить, кто решил, что он бессмертный. — Ничего не знаю. Заказ есть заказ. Вот тут черным по белому написано… И где Брайчик Кинни? Зови его, мы будем читать песенку и петь стишок, да, и хоровод еще… А где елочка? Куда ты дел елочку? — Никаких елок я не ставлю, — я почувствовал, что начинаю терять терпение. — А где же мы будем водить хоровод? — не унимался Дед Мороз, продолжая икать. — Не будет никаких хороводов. И прекрати уже икать! — у меня появилось стойкое желание взять этого незваного гостя и вышвырнуть из квартиры, пока он окончательно не изгадил мне праздник. — Ну, дай хоть что-нибудь выпить! Я сходил на кухню, налил стакан воды и протянул ему: — Вот, пей и сваливай нахуй. Этот Дед Мороз, увидев стакан, почему-то крякнул, потом вздохнул, но стакан взял. Что-то прошептав, он дунул в сторону, оттянул резинку бороды и начал пить. Я с удивлением следил за этими манипуляциями. — Что это? — вдруг поперхнулся он, отплевываясь. — Как что? Вода! — Да ты охренел? Кто Деду Морозу воду наливает? — возмущенно начал он. – Ему только водку подают. Какое там «охренел»! Я озверел. Мне осточертел весь этот маскарад. Я схватил горе Деда Мороза и поволок к выходу. Конечно, он сопротивлялся и что-то там верещал, но я не обращал на него никакого внимания. Вытолкав его за дверь, я с облегчением выдохнул и пошел готовиться к новогоднему празднику. Принял душ, но с одеждой заморачиваться не стал. Слоган сегодняшнего дня у меня был «Проще и комфортнее!» Поэтому я надел домашние джинсы и черную майку. Разложив по тарелкам все, что было в пакетах, я поставил на стол большую белую свечу. Ну, конечно, не забыл и бутылку виски. Шампанское я не собирался пить, только пригубить чисто символически. До нового года оставалось минут сорок, и я уже уютно устроился на диване перед телевизором, как вдруг раздался сильный стук в дверь. Я бы, может, и не обратил внимания, но в нее не просто стучали, а колотили. Вечер переставал быть томным. Я пошел открывать, собираясь спустить с лестницы, любого, кто бы там ни оказался. Но не успел я повернуть замок, как мой недавний Дед Мороз буквально смел меня, влетев в квартиру. В одной руке он тащил небольшую елку, а в другой бутылку, очевидно с водкой. — Вот, теперь у нас есть все! — радостно проорал он, потрясая своими трофеями. Интересно, какой реакции он от меня ждал? Думал, я кончу от восторга или тут же кинусь водить с ним хороводы? Уж не знаю, какие там эмоции отразились на моем лице, но любитель русских сказок воспринял их по-своему. Он с еще большим воодушевлением размахнулся елкой и смел все с моего столика. Я смотрел, как яблоки, печенье и клубника рассыпаются по белоснежному ковру, а брызги от раздавленных ягод летят во все стороны. Бутылка с шампанским, правда, не разбилась, но вот эксклюзивный фужер приказал долго жить. — Это к счастью! — нагло прокомментировал визитер, ни на мгновение не раскаявшись. — Ах, ты ж, блядь, дерьмо собачье! Сейчас я тебе покажу, к какому счастью! — взревел я, как бык и кинулся на него. Как ни странно, но мой гость оказался довольно юрким, несмотря на свое состояние. Видимо на улице он достаточно протрезвел. Этот пиздюк попытался убежать, и если бы не шуба и не валенки, возможно, ему бы это даже удалось. Но валенки не оставили ему ни единого шанса. Он сорвал шапку, парик и бороду. И я на мгновение замер. Передо мной оказался совсем молодой парень, скорее, мальчишка, довольно симпатичный голубоглазый блондин. Воспользовавшись моим замешательством, он рванул к выходу, но поскользнулся и растянулся на полу. Вот тут-то я его и прищучил. Он пытался уползти, но я ухватил его за ноги и дернул на себя. Шуба задралась, и моему взору предстала очень аппетитная пятая точка в одних трусах. Никаких штанов на парне не было. Раздумывать о столь интересном феномене я не стал, оставив это на потом. Мои руки снова зажили своей собственной жизнью и потянулись к заднице. Я сдернул трусы и припечатал ладони к упругим выпуклостям. Естественно мой орган тоже не остался равнодушным к такой красоте. Он встал в полный боевой рост. В этой позе мы замерли. Не знаю, как мы смотрелись со стороны, но думаю, что очень даже пикантно. Натурал парень или гей, в тот момент мне было все равно, платить по счетам ему все равно придется. Отпустить с миром такую попку я не мог. И вообще, за тот урон, что нанес мне Дед Мороз, я однозначно заслужил компенсацию. На пробу я нежно провел ладонями по его ягодицам. Попка подалась мне навстречу, отвечая на ласку. «Вот и славно! Значит, из наших!» — подумал я и оставил несколько почти невесомых поцелуев, чем вызвал благодарный стон. Нет, римминг я, конечно, делать не собирался. Римминг от меня — это подарок, а эта задница его пока не заслужила. Я еще несколько раз огладил теплые половинки, с удовольствием подающиеся мне навстречу, а потом раздвинул их и провел пальцем по сжатому колечку ануса. Парень замер, но отползти не попытался. Презерватив у меня имелся в кармане джинсов, а вот со смазкой дела обстояли хуже. Идти искать смазку, оставив эту задницу без присмотра, было бы неразумно, поэтому я наклонился, нащупал губы парня и попытался просунуть пальцы ему в рот, прошептав: «Оближи!» Он что-то замычал, но рот приоткрыл, впуская мои пальцы. Ничего особенного в этом не было, но я, блядь, чуть не кончил, когда горячий язычок прошелся по подушечкам пальцев, а я представил на их месте свой член. Парень вошел во вкус и усердно вылизывал мои пальцы. Наконец, я вытащил их и попытался немного растянуть его, прекрасно понимая, что это не особо поможет. Потом быстренько достал презерватив, раскатал его по члену, вздернул попку парня вверх, приставил головку к анусу и замер, выжидая реакцию своего неожиданного партнера. Он тоже не шевелился, а затем, как мне показалось нетерпеливо, шевельнул бедрами, что стало для меня сигналом, и я начал медленно входить. Блядь, я уже и не помнил, когда последний раз мне было так тесно и горячо. У меня перед глазами закручивались какие-то спирали, и я с трудом сдерживался, чтобы не кончить сразу. Все же опыт в таких делах — большое дело и его не пропьешь. Войдя наполовину, я остановился, давая парню привыкнуть. Мы оба тяжело дышали, как две загнанные собаки. Но вот я снова двинулся вперед, наблюдая, как мой член погружается в отверстие. Затем я почти полностью вышел и снова заполнил его собой, начиная постепенно ускоряться. Мы быстро нашли нужный ритм. При каждом толчке я проезжался по простате, и стоны парня просто сносили мне крышу. Я просунул руку ему под живот и с удовлетворением отметил стоящий колом и истекающий желанием член. Сжав его в кулаке, я начал дрочить, подстраиваясь под собственный ритм. Мой Дед Мороз кончил первым, сжимая меня так, что спирали перед глазами начали раскручиваться. И все же я сделал еще несколько движений, а уж потом рухнул сверху. Это было охуенно! Когда сердце, наконец, перестало бухать в груди, я скатился с парня. Он только вздохнул. Мой взгляд случайно упал на часы. Они показывали три минуты первого. — С Новым годом! — ткнул я в бок Деда Мороза и сел, вытирая руку о его шубу и снимая презерватив. Мне начинал нравиться праздник. — И тебя с Новым годом, Брайан Кинни! — он сел рядом со мной. — А меня зовут Джастин, Джастин Тейлор. — Ну, тогда еще раз с Новым годом, Джастин Тейлор! — я потянулся за бутылкой шампанского, которая сиротливо лежала около дивана, открыл ее, естественно с громким хлопком, и, сделав глоток прямо из горла, передал Джастину. Тот тоже причастился. — Я возмещу ущерб, — кивнул он на ковер. — Конечно возместишь. Куда же ты денешься? Можно сказать, уже начал. Ты вообще как? Тебя кто-нибудь ждет? — Нет! Три дня я точно свободен. — Отлично! Думаю, успеем! — Успеем, что? — недоуменно посмотрел на меня Джастин, сбрасывая свою шубу. — Натрахаться! — глядя на него облизнулся я. — Ну, и заодно расскажешь мне про Деда-мать его-Мороза! А теперь в душ! — Мне нравится твой план! — заулыбался Джастин, и мне вдруг показалось, что в квартире стало светлее. — Еще бы! — я шлепнул его по филейной части, придавая ускорение, а сам подумал, что трех дней нам, похоже, будет мало.