Песня двух душ.

-Сэр,- тяжелая деревянная дверь открылась. На пороге стоял высокий мужчина лет сорока, одетый в строгий костюм. Он в легком поклоне пригласил меня войти. Я перешагнул через порог, и моя челюсть в буквальном смысле чуть не упала на пол. Я застыл прямо в дверях. Взгляд был устремлен на стеклянную лестницу. Она просто сияла в свете свечей. Зеленый ковер красиво обвивал каждую ступеньку и полз прямо до моих ног. Перила лестницы захватили черные змеи. Их изумрудные глаза злобно засверкали, увидев незваного гостя и все разом, они зашипели, почувствовав страх, что волнами исходил от меня. Раздался громкий смех и мои глаза оторвались от змей в поисках источника этого звука. Ледяной желтый взгляд смотрел на меня. Рыжие волосы волной спадали до самых ступней, длинные тонкие пальцы скользили по стеклянным перилам. Перламутровое платье изящно смотрелось на фигуре, обтягивая каждый изгиб тела и прекрасно скрывая все недостатки. Легкий звон дребезжащего стекла. Шаг за шагом. И вот передо мной стоит прекрасная девушка в перламутровом платье с глубоким декольте. Желтые глаза сверкают и скользят по мне. Красная помада сияет на пухлых губах, щеки покрыты румянцем. Смуглая кожа и длинные вьющиеся рыжие волосы отлично сочетаются. Идеальная фигура, шикарные размеры. Меня охватывает дрожь, когда тонкие пальцы впиваются в мое запястье и со смехом девушка тянет меня за собой. Я наблюдаю, как на рыжих волосах переливается тусклое сияние свеч. Как кожа на плечах вздрагивает, когда пряди скользят по ней. Слышу, как стучат ее каблуки, и звук эхом разлетается по коридору. Кто она? Я даже понятия не имею. Зачем я тут? Как сюда попал? Но я ведь сам пришел. Это я отчетливо помню. Я сам шел, но как дошел. Нет. Это странно. Размытые картины. Где же я нахожусь? Зачем? И кто она? Взгляд снова устремился на спину моей спутницы, что вела меня уже вверх по довольно странной лестнице. Темные, сырые стены сменились на серебряный шелк. Тусклые свечи заменили странные бабочки, что парили по всему коридору. От них исходило легкое теплое желтое сияние, а с крыльев слетала еле заметная, почти прозрачная пыльца и красивым ковром покрывала лестницу. Девушка остановилась и на каблуках развернулась ко мне. Ее лицо озарила милая улыбка, глаза засияли льдом. Я стоял и тупо пялился на нее. Она приблизилась ко мне и ее губы почти соприкоснулись с моими. Вновь улыбнувшись, девушка обвила руками мою шею. Ее тело оказалось таким же, как и глаза. Мурашки беспорядочно заскакали по собственному телу, руки безвольно висели и не собирались слушаться порывов мозга, отстранить от себя чужое тело. Прижавшись, она провела языком по моим губам, отчего к горлу подступила горечь. Пальцами, запутавшись в моих волосах и прижавшись сильнее, она кусала мои губы и настойчиво просила пропустить свой язык внутрь. Тело не слушало ни одной команды. Обездвиженный, сдерживающий тошнотворный порыв. Я, молча, смотрел в желтые глаза и надеялся, что девушка, наконец, поймет бесполезность своих действий. Легкое трепетание и почти прозрачная пыльца касается моих губ. Слышится тихий смех, и легкие теплые волны окутываю замерзшее тело, словно одеяло. Дрожь успокаивается, глаза сами закрываются. Сознание улетает, мозг отключается. И я просто пропадаю в этой теплоте. Позволяю себя унести далеко, далеко отсюда. Забывая обо всем. О вопросах, что меня мучили. О девушке, что до сих пор обнимает меня. И том, что вообще происходит. Просто меня уже нет здесь. Я там. Где- то там. И это там, так знакомо мне. Такое близкое и такое далекое. Столь желанное и недоступное. Там. Я был и есть всегда. Там. Вновь тело обжигает ледяной воздух. Звук хлыста и спина заныла от боли. Звон цепей и снова боль. Открыв глаза, я вижу страшную картину. Кровь, куски мяса, еще кровь, обглоданные кости. И все бы ничего, но пальца, кишки, снова кровь, раздавленные глаза и оборванные волосы. Меня мутит и на этот раз, я не могу сдержать тошноту. Блею и чувствую, как теплая жижа стекает по подбородку и шеи. Становится противнее, смотреть уже не хочется. Снова порывы тошноты. Снова хлыст и боль в спине. Тот же звенящий смех и вот передо мной та самая девушка. Или это уже не она? Волосы стали короче? Нет, они вообще изменили цвет с рыжих на.. на зеленные. Интересно, это меня до сих пор так мутит. Зеленные смешно. Хотя в нашем-то веке и розовые волосы есть. -Ну ладно, похуй,- сказал я себе и все же снова открыл глаза. И очень даже зря. Тошнота опять накрыла волной. Желтая жидкость течет по всему телу вниз. Уже не противно. Уже просто наплевать. Опустив голову, хочется никуда не смотреть, но и картина под ногами не лучше. Куски кожи и внутренние органы. Моя нога стоит на чьем-то сердце. Порыв тошноты, но на этот раз я сдерживаюсь. Меня хватают за волосы и, в этот же момент по спине проходится хлыст. Скрипя зубами и удерживая подступившую к горлу горечь, я смотрю все в те же ледяные желтые глаза, что так неистово сияют в пламени свечей. Волосы стали короче, теперь они чуть ниже плеч. Зеленый ядовитый оттенок режет глаза. Лиловое платье сменилось на розовый топ, короткую черную юбку и в тон топу чулки в сетку. Улыбнувшись, девушка провела ногтем по моей щеке, оставляя небольшую царапину из которой ручейком потекла кровь, смешиваясь на шее с моей блевотиной и тонкой струйкой стекая ниже. Снова смех и звонкая пощечина. Щека пульсирует, кровь уже перестала течь, тошнота исчезла. И лишь спина исполосанная кнутом пытает огнем. Снова этот тихий смех и еще песня, тихая еле слышимая песня: « Разум не в силах понять… Сотни осколков ранят сердце… Но смысла нет бежать… Все уже решено… Себя не сумеешь простить… Если забудешь это имя… Образ стремишься разбить… Но создан он слишком давно… » Мои глаза расширились. Песня волнами накрывала разум. Эта песня, я ведь знаю ее. И дело не в песне, не в группе, которая ее поет. Дело в человеке, что всегда пел мне эту песню. Этот голос. Только он может так звучать. Только его голос так поет эту песню. Я узнаю ее из миллионов. Забегав глазами по комнате, я искал. Я знал, кого ищу, но его не было, и тогда прикрыв глаза, я непроизвольно запел: « Так ее любить… Лишь о ней мечтать… Уничтожить и во сне опять создать… » Слезы ручьем хлынули из глаз. Уже не чувствует боль нанесенная кнутом, щека давно застыла в красном пламени. Не больно. Совсем. Просто я слышу, как сердце ломает ребра, как его быстрый ритм наполняет тело. Слезы не переставая, текут, а губы продолжают шептать: « Быть или не быть… Взглянув в себя, найти причину… Счастье или страх… И все слилось в моих глазах… » Губы сомкнулись. Я висел на цепях и глотал собственные слезы, задыхаясь от боли в груди. Тихий голос вновь запел: « Правду расскажут сны… Ложь растворится в лунном свете… Но отрицаешь вновь.. Днем ее красоту.. Как ей быть с тобой?... В слове Любовь печаль застыла… Всей этой жизни боль… Познай ее глубину… » Сквозь слезы и боль раздирающую изнутри я ответил, продолжая песню: « Солнце и луна… Боль и красота… Это блики света на тебе играют… Быть или не быть… Взглянув в себя найти причину… Счастье или страх… И все слилось в моих глазах.. » Сглотнув, я открыл глаза и слезы застыли, голос исчез. Голубые глаза глядели на меня. Печальная улыбка озаряла глаза, а губы шевелись, позволяя голосу, закончит песню. «Правда или ложь… Снова к ногам упало небо… Боль свою не трожь… И явью станут сны.. Ненависть – Любовь… Переплелись в душе навеки.. Счастье, слезы, страх… Все слилось в моих глазах… » Я, молча, лишь смотрел и задыхался. Эти глаза, это голос. Сколько раз я его видел во снах. Сколько лет я его любил. Сколько желал увидеть вот так рядом. Хотя так, без прикосновений. И вот. Мечта исполнена. Что дальше? Я не знаю. Может это сон. Тогда я не хочу просыпаться. Хочу вот так вечность простоять и смотреть в эти голубые бездонные глаза. Теплые пальцы коснулись моей щеки, и сердце упало в пятки, отстукивая знакомый ритм, но с каждым ударом он нарастал и требовал выпустить его наружу. В горле пересохло. Легким движение и дорожки соленых слез были стерты. Замерев, я смотрел в глаза и не знал, что происходит вокруг. Не знал, что уже давно стою на коленях, а мои руки безвольно висят вдоль тела. Не знал, что та самая желтоглазая девушка дезинфицирует мои раны и накладывает мазь. Не знал, что меня поднял на руки владелец этих самых голубых глаз. Прикрыв глаза, я ощутил пустоту и холод. Но открыв, вновь видел голубую бездну. Когда я уснул, не знаю, также и где это произошло. Но во сне я чувствовал теплые руки, что обнимали меня и горячее дыхание у своих губ. Большего я и не желал. Но лишь почувствовал у своего уха мягкие губы и тихий шепот я просто растаял и забыл что было, а что есть. Меня просто унесло от этих слов. Я и не знал, что бывает так приятно всего лишь от одной фразы: «Люблю тебя, мой милый Кристофер».