Вейдер - в переводе с нидерландского "отец"

Семья она семья, берет свое... С.Калугин В очередь, ситховы дети! Пайсано

      Глава Совета Независимых Звездных Систем, герцог-консорт Мандалора, бывший джедай Оби Ван Кеноби стоял на взлетной полосе уже два часа сорок семь минут. «Он всегда опаздывает», – ответил Кеноби уже трижды – начальнику охраны, распорядителю церемонии и премьер-министру. А про себя думал с надеждой: «Ему по-прежнему нравится меня злить». Когда в небе возник имперский крейсер класса ЗР1 и от него отделился челнок, ноги Оби Вана ослабели, а в желудке стало неуютно. По трапу загромыхали сапоги, и стремительно вышел Дарт Вейдер. Здесь Оби Ван потерялся окончательно и впоследствии никогда не мог вспомнить, что же происходило следующие два часа.       Черный шлем возвышался над встречающей делегацией. А сам Дарт Вейдер настроил зрительную камеру на единственную личность. Оби Ван стоял перед ним, гладко выбритый, в длинных неудобных одеждах, с массивной цепью на шее. Он выглядел живым воплощением гибели Ордена джедаев. Дарту Вейдеру вспомнилось: - Уничтожить Храм джедаев должен ты, ученик.       Энакин тогда задумался: сколько же лет Дарт Сидиус тренировал перед зеркалом эту фразу. Но портить триумф учителю не стал, а кивнул и отправился на склад за взрывчаткой. В самом Храме возникли неожиданные осложнения: не было видно ни магистров, ни кураторов, только: - Так, юууунлинги.... Всякий, кто желает испытать на себе мощь Темной Стороны, остается в помещении. Остальные... – но вокруг Энакина уже было пусто. – Вот на тренировках бы так бегали! Голос из толпы встречающих прервал его мысли: - Владыка Вейдер, что же вы привезли нам? - Мир! Мир, как и всем звездным системам! – громко ответил ситх, любуясь стоящим в обмороке Оби Ваном.       Два часа прошли, официальная часть визита с пожиманиями рук, вспышками камер и заверениями во взаимоуважении закончилась. Настала главная часть переговоров по урегулированию кризиса в отношениях планеты Мандалор и примкнувших к ней звездных систем и Первой Галактической Империи. Переговоров за закрытыми дверями. - Энакин, я так сожалею... - Не называй меня так! – прогрохотало чудовище. - А Асока Тано как вас сейчас называет? Этот вздох Оби Ван интерпретировал как задумчивый. А потом Владыка Вейдер ответил, монотонно перечисляя: - СкайРокер. О великий учитель ситх! Энакин, твою мать! Папаша. На людях – мой господин, Владыка Вейдер. Но мы редко бываем вместе на людях. А, еще старик Наберри. - Почему Наберри? Богатейшая семья Набу... - Это фамилия Падме. Нестерпимые мучения Оби Вана, желающего попросить прощения за Мустафар, да и за все предшествующее, чувствовались в Силе так, что Вейдер ощутил приближение мигрени. И это заставило Темного Владыку пока отказаться от мести: - Как Сатин? Как твой сын?       Уловка сработала – Кеноби тут же переключился. - Очень хорошо! Представляешь, в шесть месяцев он уже мог левитировать предметы! А Сатин! Сатин наконец–то снова беременна! - Радость–то какая, – проворчал Вейдер. – Там должны были выгрузить два ящика всякого барахла – твоя Сатин договаривалась с моей женой, чтоб я передал, – игрушки там новые, тряпки столичные... - Спасибо! А я и придумать не могу, что твоим детям подарить. У вас на Корусанте все есть... - Милый, все давно придумано и упаковано, – с чарующей улыбкой появилась жена Оби Вана. - Герцогиня Сатин, – Дарт Вейдер встал и глубоко поклонился. - Энакин, здесь без церемоний! Я рада видеть тебя, несмотря на ужасный повод для нашей встречи. Но, ребята, там собрался Совет, и нам пора.       После Совета наступило время неформального общения. И после пятого стакана Оби Ван вслух усомнился во всемогуществе Темной стороны. - Где бы была твоя Сатин и твой Мандалор, если бы Дарт Сидиус не избавил вас от ситхов. Второсортных ситхов, забраков! – процедил Вейдер, не вынимая изо рта соломинки. – Но вы даже с ними справиться не могли! Пришла очередь Кеноби переводить тему. Он спросил, как дела у жены Вейдера. - Падме посвящает жизнь самоотверженному уходу за инвалидом. Безрукий и безногий муж, чудовище и внешне, и внутренне, предоставляет ей огромные возможности для терпения, мужества и самоотречения. А положение первой леди Империи – возможность демонстрировать экзотичные наряды на всех официальных сборищах. - Эна..., простите, лорд Вейдер, – черная маска выжидательно молчала, – Темная Сторона мешает тебе видеть, Падме не такая... - О да! Падме всегда на светлой стороне. Долг, самоотречение, подчинение обстоятельствам, неустанная забота о нуждающихся – вот ее главные ценности. В Летней школе на Набу подросткам читают политологию и промывают мозги так, как Йоде и не снилось. На всю жизнь впечатывается! И, заметим, – Вейдер менторски поднял черный палец, – никакого насилия, никаких «два наряда на кухне тем, кто не выучил пояснения к третьей строке Кодекса»!       Телохранитель детей Второго лица Империи, а следовательно, верховой зайгеррианский дракон, командир левитирующих зубных щеток и советник пиратской гильдии детской спальни, Асока Тано встречала на взлетной полосе своего любимого учителя, который никогда не опаздывал. Звездолет вышел из гиперпрыжка, и Люк с Леей радостно завопили: ПАПА! Асока боковым зрением увидела, как поморщился капитан Рекс, которому от детских воплей заложило уши. - Энакин, – Падме бросилась на шею Дарта Вейдера, – ты так и не рассказал, как прошли переговоры. - Я тебе оттуда уже ответил: хорошо все, – голос звучал раздраженно, но черные руки перехватили ее поудобнее. - Были ваши «агрессивные переговоры»? - Нет, – хриплый смех донесся из-под шлема, – это были переговоры в духе нашего любимого Императора, да хранит его Темная Сторона. «Вранье, угрозы и шантаж» – патентованная авторская методика, копирайт Владыки Сидиуса.       Дома Дарт Вейдер притянул к себе все подушки в гостиной и упал на диван. Уронив голову на спинку, он принялся отдавать распоряжения: - Р2, готовь медицинский раствор и капельницу. 3ПиО, фарровый сок с мякотью в моем стакане, и льда туда же! - Так, пираты, пападроид нуждается в профилактике. Для этого его нужно разобрать. - Да!!! – обрадовались дети и принялись расстегивать черные перчатки.       Асока встала за диваном и начала аккуратно снимать шлем и маску. Вейдер сощурился от света, Асока прикрыла ему глаза ладонью. Подошла Падме и принялась возиться с грудным панцирем, отсоединяя его от трубок дыхательного аппарата и неснимаемого пояса. Разобраться в медицинской камере было гораздо проще, но Вейдеру нравилось, когда вся семья суетилась вокруг него. - Как ты поговорил с Оби Ваном? – тихо спросила Падме, откладывая панцирь и усаживаясь на полу у ног мужа. - Я жестоко отомстил ему. На Мустафаре он бился с ситхом, он победил ситха, а потом до него все и дошло. После переговоров на Мандалоре я снял шлем и показал ему результат его победы. - И что? - Он плакал. - Да неужели?!! – это влезла очень злая Асока Тано. - Я бы не обольщался, – засмеялся Вейдер, – он был пьян. - Ох, Эни... – Падме уткнулась лицом в изрытый шрамами живот мужа и обняла его. Черная ладонь без перчатки легла ей на волосы. Асока отошла и присела. Дети сползли на пол и занялись сапогами. Через пару минут Падме вытерла глаза. Лея справилась с левым сапогом и полезла помогать брату. Люк тут же бросил сапог, улегся животом на отцовскую коленку и начал: - А я нарисовал карту, куда ты летал! Я нарисовал карту! - Люк, прекрати повторять то же самое! – одернула его Лея с совершенно падминой интонацией. - Ша, пираты! По дороге из космопорта орали? Орали. На сегодня вопли прекращаются, разговаривать взрослым никто не мешает, – медленно ронял слова Вейдер, – и, если вы с честью пройдете это испытание, перед сном поиграем в ванной.       Дети (молча!) кивнули, отошли и занялись строительством истребителя из конструктора. Асока вспомнила, что когда-то вслух позавидовала способности учителя успокаивать разбуянившихся деточек. На что получила ответ: «Теперь ты видишь истинную мощь Темной Стороны», – и ведь Вейдер не шутил. - Падме, ты уже дочитала «Краткий курс истории Нового порядка»? – начался самый неинтересный детям разговор. - Ага, а Асока не смогла: три раза над ним засыпала. - Я тоже дважды выключался, но дочитал. В конце все самое интересное. - Ну вот, я все пропустила, – расстроилась Асока. – Расскажите, учитель, что же там случилось с Орденом джедаев? - Он разложился. Такими словами и написано, – Вейдер заржал, через секунду ошеломленная Асока присоединилась к нему. - Двадцать пять веков стоял, а тут бах – прямо накануне рождения Величайшей Империи – и разложился! Так Палпатин и пишет, я бы сказал, с некоторым недоумением. Падме, ты-то что думаешь? - Не знаю, очень страшная книжка. Написана только ложь, но с такой убедительной... – Падме задумалась, подбирая слово. - Силой Темной Стороны, – подсказал ей муж. - Да, точно, как будто заколдовывает читателя. Там повторы, и синтаксис такой специфический... - Значит, мне не показалось, – резюмировал Вейдер. - Она рассказывает, как надо думать, как надо помнить. Как гвозди в голову забивает! Но какой ясной и понятной становится история, каким прямым видится путь в будущее! - Палпатин держит читателей за идиотов... Вот твоя Пояснительная записка к Делегации Двух тысяч, помнишь? Падме удивилась: - Ты ее читал? Когда? - Тогда же. Так вот, ты пишешь, и читателю кажется, что он поднимается до твоего уровня, чувствует себя умнее и благороднее. - Спасибо, Энакин. - А тут через две главы уже смиряешься с тем, что ты дурачок, которому требуется руководство. - Но это же одно из глобальных различий демократии и диктатуры! – обрадовалась Падме. - Единственное различие, – Дарт Вейдер покачал головой. – Как вы промываете мозги: свобода, демократия, галактическое благо, так и Палпатин: безопасность, стабильность, галактическое благо. - Ты не понимаешь... - Это ты не понимаешь. Ты хочешь цивилизовать хаттов до демократии, а я говорю с ними на том языке, который им доступен, и держу их в узде, что не удавалось ни одному демократическому республиканскому правительству! - Ты чудовище. - Это не новость. Я тиран и палач. - Нашел, чем гордиться, – вздохнула жена.       Падме так и не понимала до конца, какое положение занимает ее муж в бюрократическом аппарате. В Сенате все были уверены, что Дарт Вейдер – свирепый цепной пес Императора, Главком, интересующийся только войной. Все высшие правительственные чиновники были уверены, что «Лорд Вейдер фактически управляет Галактической Империей, ни одна инициатива не может претвориться в жизнь без его одобрения». А еще под его рукой ходило несколько мутных спецслужб. Казалось, бывший Скайуокер совсем потерял берега: говорил все, что приходило ему в голову, говорил жестко, презрительно, не оглядываясь на окружающих. Слова произносились медленно, с видимым усилием, перемежались шумными выдохами из-под черного шлема – это придавало им дополнительный вес. Падме бесконечно поражалась, какая огромная часть этой суровой правды была откровенным враньем или рискованным блефом. На самом деле Вейдер мог регулировать шум своего дыхательного аппарата, да и говорить мог вполне нормально, он просто создавал вокруг себя нервозную обстановку. Он перенял у своего учителя-ситха его самое сильное качество – умение убедительно лгать. Падме ужасалась Дарту Вейдеру, но она любила Энакина. Ей часто снился кошмар, как, захлебываясь в рыданиях, она объясняет кому-то: «В нем еще есть остатки добра», – во сне это казалось самым важным.       Вейдер прислушался к Силе, тут же нажал на кнопку коммуникатора и рявкнул: - Рекс! Открой дверь Императору, пока он не положил всю нашу охрану! - Энакин, – удивилась Падме, – а что, Рекс может не пустить Императора? - Не пустить – может. Император откинет его труп и пройдет. Но да, пару секунд кое-кто выиграет, – Вейдер выразительно посмотрел на Асоку и снова расслабленно откинулся на подушки.       Через минуту Император уже был в гостиной. Дамы вскочили, Вейдер лениво изобразил движение, но Владыка Сидиус и так был не настроен соблюдать протокол. Жестом он приказал всем сесть и отправил свое любимое кресло в свой любимый угол, из которого просматривались вся комната, окно и входная дверь. Он уселся в кресло: - Как я рад видеть вас всех в добром здравии! Поздравляю тебя, Владыка Вейдер, с успешной миссией. Но, друг мой, я вижу, ты устал. - Да, мой господин, я собирался отдохнуть под капельницей. - Я не задержу тебя, мой ученик.       Дарт Сидиус чувствовал восхитительное волнение в Силе, как и всегда здесь. От ученика шли волны страха, боли и любви. Они обволакивали детей, Падме и Асоку, скрывая и защищая их. Ученик ситха обычно желает убить учителя – это помогает ему подпитываться Темной Стороной, и Сидиус знал, что стоит ему тронуть кого-нибудь в этой комнате, и Темная сторона станет сильна в Дарте Вейдере, как ни в одном из ситхов прошлых времен. Традиционно ситхи не использовали привязанности как мосты к Силе, но, по наблюдениям за Энакином, получалось, что привязанности порождают самые мучительные страхи, уничтожают любые ограничения и открывают путь потоку Темной Стороны. А за последние годы Дарт Вейдер научился жить со своим страхом и своей любовью, даже управлять ими, и, казалось, он Владел Темной Стороной, а не служил ей. Он стал великим ситхом, как и предвидел Сидиус. - Энакин, на Мандалоре понравились наши подарки? – Падме постаралась вести себя естественно. - Не знаю, сама у Сатин спроси. Просила передать – я передал, а тряпки обсуждать – это без меня, пожалуйста, – а ее голый муж совсем не смущался Императора. – Там в прихожей ящик от них с подарками для вас, 3ПиО, принеси. Ящик вскрыли и обнаружили в нем набор чудесных мандалорианских солдатиков, отдельно была упакована фигурка Джанго Фетта со снимающимся шлемом. - Пацифисты, – рассмеялся Дарт Вейдер. – Действительно, уникальный продукт Мандалора – игрушечные войска. Дети сосредоточенно отбирали друг у друга фигурку Джанго Фетта: - Нет, мое! - Ничье! – веско произнес папа. – Ее мы подарим Бобе Фетту. - Почуму? - Потому что это его отец. - А почему твоих фигурок не делают? - Со снимающимся шлемом? Чтоб пугать непослушных детей? - А мне подарков нет? – Палпатин был искренне обижен, так, будто действительно полагал, что и ему должны были передать подарки из сдавшейся под его военным давлением звездной системы. - А когда Боба придет в гости? – Лея переключилась. - А почуму детей пугать? – Люк застрял. Дарт Сидиус медленно закипал: детская болтовня ему уже надоела. Он чувствовал себя комфортно только в двух случаях: когда был в центре внимания и когда был в тени и руководил происходящим. Сейчас же... Но, к счастью, ученик все правильно понял: - 3ПиО, детям пора ужинать! – Вейдер взял Люка и Лею за руки и передал их золотому дроиду. Потом сосредоточился на своем повелителе: - И да, Владыка, ваша гипотеза подтвердилась. Дети джедаев уже рождаются более чувствительными к Силе, чем их родители. Сын Кеноби с шести месяцев левитирует предметы. Второму сыну четыре месяца от зачатия, а я почуял его в Силе. - Чудненько! - Только у Твоего Величества проблемы: мандалорские герцоги – теперь твои подданные, и тебе надо искать им няньку, владеющую Силой. - А сам Кеноби не справится? - С двумя? Тогда он будет только нянькой и не сможет заниматься ничем другим. В роли Главы Совета он понравился мне гораздо больше, чем в роли наставника. К тому же, Оби Ван не способен постоянно заботиться о ком бы то ни было. Представляете, каких чудовищ он воспитает! А какие идеалы им внушит? Даже Палпатин искренне засмеялся шутке. Асоку разозлили эти пляски вокруг императора: - А Гален Марек все дни вас караулил, – сообщила она своему учителю. - Марек?! Так это его спидер висит вон там под окном! – Падме пригляделась. – Какой новенький, модный. Стой! Это ты ему купил? На какие деньги? Ее муж рассмеялся: - Ты еще спроси, как получает жалование пятьсот первый легион! Император тоже заулыбался: - А что, пятьсот первый получает жалование? - Да, и весьма щедрое, – сквозь смех проговорил Вейдер. Возмущенной Падме не хватило воздуха: - Но ведь это же... Как ты можешь? Сенат... - Да, Сенат, – Вейдер продолжал веселиться. – Попроси своего приятеля Бейла Органу организовать сенатское расследование нецелевого использования бюджетных средств. Император хихикал, Асока страдальчески хмурилась, Падме сжала губы. Ее муж вздохнул и взял коммуникатор: - Рекс! Там Марек под окном висит, скажи ему: завтра в десять. Потом Вейдер обернулся к жене: - Это невозможно расследовать, эти деньги никогда не попадали в госбюджет, по документам их вообще не существует. А клон не может жить на десять кредитов в месяц, даже если их вдруг, – он покосился на Палпатина, – заплатят. - То есть это мародерство, – холодно резюмировала Падме, – но я спросила о Мареке и его спидере. - Прости. Прости. У Марека плохо с концентрацией и хорошо с детскими желаниями. Я пообещал ему крутой спидер, если он Силой подвинет хоть на сантиметр Звездный Разрушитель. Император изобразил живейший интерес, Вейдер заметил и сделал эффектную паузу: - Он подвинул, – Сидиус восхищенно выдохнул, Падме укоризненно покачала головой. - Ну видишь, Император санкционировал такой расход средств, – Вейдер слегка кивнул Палпатину. Тот энергично согласился: - Великолепные методы, мой мальчик, просто чудесные! - Для блага Империи мальчикам надо покупать игрушки, так? – спокойно спросила Падме. - Это ситхская империя, – тихо ответил ей муж. - Не только, – еще тише возразила она. Палпатин радостно наблюдал за спорящими, а Асока загрустила. Она полагала, что единственная в комнате понимает, что происходит. Энакин все время хочет получить подтверждение, что его любят без условий, и поэтому сознательно и бессознательно провоцирует жену на такие разговоры. Ему нужно, чтобы его постоянно кто-то прощал, а самостоятельно справиться с этим Дарт Вейдер явно не может. Интересное кончилось, и Палпатин предложил: - Ученик, давай поборемся? - Невелика честь победить усталого калеку, – ехидно процедил Энакин, – давайте. Он выставил перед собой черную руку, Палпатин поднял свою, и они схлестнулись потоками Силы. Вейдер равнодушно держал удар, а Сидиус как всегда мгновенно завелся, захихикал, в пожелтевших глазах заблестел азарт. Наконец он с видимым усилием пробил оборону противника, и черная рука упала. - Сто, – сообщила Асока, – поздравляю, Император, вы сократили разрыв до шестидесяти трех очков! - Так сколько ж раз за пять лет мы боролись? – Сидиус сделал вид, что не считал. - У Владыки Вейдера сейчас сто шестьдесят три очка, а у вас сто! - А ты, детка, с начала считаешь? - С самого начала, вы сперва только выигрывали, а потом учитель выздоровел! Палпатин скривился и перевел стрелки: - А ты, детка, часто побеждаешь своего учителя? – он саркастически выделил последнее слово. - Никогда. Но я не борюсь с ним, когда он устал или болен! - Никогда тебе не быть достойным ситхом, – ласково улыбнулся Палпатин. - Да пребудет с нами Сила! – нахамила ему Асока. Неизвестно, куда бы завел Асоку длинный тогрутский язык, но в гостиную влетели дети, почувствовавшие волнение в Силе, и одновременно завопили: - Мы тоже хотим бороться! – Лея. - Папа, папа, и мы очень! – Люк. Их совместный гвалт был совершенно невыносим, но Вейдер, похоже, тоже очень хотел и выставил руку. Радостно визжа (Палпатин содрогнулся), дети уперлись руками в невидимую стену. Асока начала размеренно считать вслух. Дети пыхтели. - Тридцать восемь, – волна Силы смела Лею и Люка. Люк упал и остался на месте, а Лея проехалась на попе до стены. - Получилось! – заорали дети опять хором. - А последний раз сколько секунд было? – подал голос их отец. - Перед вашим отъездом было двадцать шесть, – доложила Асока, – это прорыв: плюс двенадцать секунд за неделю, такого еще не было. Дарт Сидиус уважительно покачал головой. Дети потребовали еще, но продержались только тридцать две секунды. - Теперь в ванну! – папа наконец вспомнил, сколько времени. - А играть? – заныла Лея. - Хорошо, сначала играем в атаку на Камино, потом вы – чистить зубы, а я – в медраствор, – подытожил отец, и дети отправились в ванну атаковать водную планету Камино. – Мое почтение, Владыка Сидиус, – он прощально кивнул. Не меняя расслабленной позы, Вейдер вместе с подушками поднялся с дивана в воздух и лежа поплыл за детьми. Стакан с соломинкой плыл рядом с ним. Палпатин приоткрыл рот. - Давно он так может? - Уже больше года, – ответила Асока. – Я тоже завидую. - Он и правда страшно вымотался, ему проще двигаться с помощью Силы, чем идти. Тут завидовать нечему, – урезонила их Падме. Сидиус и Асока одновременно скривились и переглянулись. Асока встала: - Пойду поддержу каминоанцев и проконтролирую чистку зубов. Ваше величество, – она наклонила голову, но глаз не опустила. Падме осталась наедине с Императором, она собралась с духом и решила, что молчать в данном случае будет еще глупее, чем высказаться: - Император, вы же сами понимаете, Республиканский Сенат никогда бы не одобрил такого беспрецедентного давления на Совет Независимых Систем. Это был шантаж, вы сделали им предложение, от которого невозможно отказаться. - Мы избежали новой войны. - Вы их поработили, – Падме вздохнула и постаралась спрятать свое отчаяние поглубже. - Девочка моя, мы же с тобой уже давно выяснили, что никакая демократия не стоит миллионов погубленных жизней. - Да, Ваше Величество. - Империя – единственный возможный путь для нашей галактики. Падме опустила голову, соединила ладони, прижала их к губам. Палпатин изобразил понимающую усмешку. И вдруг вспомнил: - А Люк ведь сильнее Леи? - Да, немного. - Вам надо завести еще детей. - Это приказ Императора? – изумилась Падме, а про себя подумала: «Надо попросить в письменной форме с подписью и печатью. Энакин умрет от смеха». - Ну какой же это приказ! Просто пожелание молодой счастливой семье. А почему у вас только двое, твой муж против? - Да. Он полагает... с его частыми командировками, потом, все же знают, как он искалечен... Куча людей вообще думает, что он дроид. Он считает, никто не поверит, что это его ребенок. - Глупости какие! - А вы бы поверили? - Зачем мне верить, я наблюдал на Мустафаре, как ему зашивали паховые артерии. Пять лет назад все было в порядке! - Какие подробности! - Разве что-то стало хуже? - Нет, стало гораздо лучше, – Падме даже развеселилась от такого пикантного разговора. - Подумай, девочка моя, поговори с мужем. Для такого дела я освобожу его от всех командировок, он будет с тобой постоянно, пока беременность не станет заметной всем. Это остановит злые языки. А хочешь: на Набу у меня есть великолепная резиденция, в твоем любимом озерном краю, – устройте там себе медовый месяц! А? - Я передам Владыке Вейдеру предложение Вашего Величества. Дарт Сидиус уходил от Скайуокеров воодушевленный: ученика победил, гипотезу подтвердил, намекнул Падме на третьего ребенка. Мандалор пал без единого выстрела – еще неизвестно, хватило бы Империи снарядов, клонов и денег на ту войну. А так харизматичный черный шлем, наводящий ужас на всю галактику, одним своим видом решил все проблемы. Репутация – главная Сила в политике! А еще – грамотно распущенные слухи о Звезде Смерти! Дарт Вейдер – истинное сокровище Империи Палпатина: он соединил в себе решимость и напор Дарта Мола, стратегический гений Дарта Тирануса и цепкий ум самого Сидиуса. А его сын Люк обещал вырасти еще более могущественным, чем отец, а уж другие дети! Дарт Сидиус захихикал, обдумывая перспективы. Вопрос: сумеет ли он стравить новое поколение ситхов между собой? Император уже понимал, что выросший Люк, может, и возненавидит Вейдера, но убить – вспомнив об атаке на Камино в ванной – не сможет. Но тут еще такой момент: из злобы и мести не убьет, а вот из любви и сострадания – вполне! Можно же и такую ситуацию организовать! Сидиусу самому нравилось это новое позитивное мышление. Через два часа Вейдер вылез из медицинского раствора и заглянул в спальню жены: - Я пойду спать в медкамеру? - Ты не можешь полежать со мной? - С удовольствием, – Вейдер подгреб под себя побольше подушек, Падме прильнула к теплому плечу мужа, постаравшись не задеть громоздкий дыхательный аппарат. – Чего от тебя хотел Палпатин? - Разве ты не подслушивал? - Я чувствовал его в Силе. Сначала он был рад, доволен, а потом очень сильно доволен собой. Тебе ничего не угрожало. - Император настоятельно советует нам завести еще детей. - Старик помешался на своих мидихлорианах! - На своих? На твоих! - На моих – еще хуже! Нам сейчас младенец? Типа Люка? Асока одна не справится. Будем Йоду в няньки звать? Года через два, когда пираты подрастут и перестанут крушить все вокруг, вернемся к этому разговору. - Он резиденцией своей на Набу соблазнял, устройте, говорит, себе медовый месяц. - У тебя тоже есть резиденция на Набу. Запомни, Падме, ситхам верить нельзя! - Да, мастер джедай, – Падме улыбалась в темноте. - Немного же джедая тебе осталось. - Весь мой. Пусть Палпатин забирает ситха, а джедай остается мне. - Падме, я не могу так разделиться, – голос Вейдера был очень серьезен. - Хорошо, – сонно ответила жена, – ситх тоже мой. Пусть Палпатин захлебнется слюнями.