A Fluffy Story

- Как же холодно, - пробормотал Хаширама, ускоряя шаг. - Надеюсь эта красота ещё и согревать будет, - проговорил он, подхватив поудобнее лёгкий пакет и поправив немного сползший шарф. К счастью, на улице ровным счётом никого не было, и Хокаге мог позволить себе немного поговорить сам с собою. Сейчас немногим позже полудня, но на улицу уже опустилась ночная тьма. Все жители Конохи решили провести остаток дня в домашнем тепле, и только он быстро шёл по заснеженной дороге, подгоняемый важностью поставленной перед ним миссии. В произошедшем он мог винить лишь себя. Надо было думать перед тем, как устраивать бессмысленный спор с братом. Заранее было понятно, что это плохо кончится. Хаширама навеселе, Тобирама раздражён... Хотя, трудно сказать, как в конечном итоге содержимое бутылки саке оказалось на младшем из братьев. Наблюдать за бушующим альбиносом забавным ни чуточки не было. Хашираме оставалось только выслушивать обвинения и принимать на себя всю его злобу. Словесную атаку Тобирама вёл по двум фронтам: "Да как такая пьянь смеет называть себя нашим лидером? Не верится, что это существо - мой брат..." и более болезненному "Всегда знал, что ты меня не уважаешь: относишься ко мне, как к собаке!" Спустя огромное количество времени, потраченного на не совсем, хотя, чего уж там, - на слишком несправедливые доводы, Хаширама был готов пообещать луну со всеми звёздами, лишь бы Тобирама успокоился... Но брат предложил достать кое-что получше. Вот почему старший сейчас старательно огибает совсем уж ненадёжные участки оледеневшей дороги, радуясь успешно заказанному комплекту новой одежды для Тобирамы взамен пропитанного алкоголем. И конечно, мало того, что он будет сделан из высококачественных материалов, так ещё и доставлен в ближайшие сроки. - В мире нет ничего невозможного для великого Хокаге великой деревни! И хоть во имя мира и семейного спокойствия братьев Сенджу пришлось принести в жертву несколько кроликов, новый меховой воротник вышел что надо. Большой, мягкий и пушистый. Возможно, ещё и тёплый. Хашираме очень хотелось самому надеть его и проверить, но на улице внезапно начали кружить хороводы снежные мухи, а подвергать столь милую вещицу опасности... Каково же было разочарование, когда выяснилось, что Тобирамы нет дома. Всё настроение мгновенно испарилось. Вздохнув, Хаширама быстро зашёл в помещение и, как только закрыл входную дверь, бросил верхнюю одежду на пол, желая как можно скорее избавиться от насквозь промёрзших тряпок. А после закутался в самое тёплое одеяло, которое смог найти в своей спальне. Хорошо... Спустя пару-тройку минут даже ноги перестали казаться огромными ледышками. А когда Сенджу уже был точно уверен, что зубы больше не собираются отплясывать чечётку, то открыл пакет с пока не состоявшимся подарком дорогому брату. Хоть обёрточная бумага немного намокла, сам воротник остался сухим и невредимым. Хаширама запустил свои пальцы в белый, невероятно мягкий мех. Какой же он приятный на ощупь! Тобирама точно забудет все свои обиды, как только потрогает это чудо. Всё-таки он придумал просто гениальный способ извиниться! Не в силах противостоять сладкой тяжести домашнего уюта, Хаширама развалился на кровати. Впрочем, данный способ времяпровождения сейчас, когда за окном вовсю веселится природа, казался наиболее правильным и законным. Только таким сумасшедшим, как он сам или его брат, придёт в голову высунуться на улицу. Только Сенджу способны на такое... Но, конечно, это не совсем так. Ведь в этом мире существуют такие же сумасшедшие Учиха, один из которых, кстати, вообще-то должен быть на миссии в каком-то Богом забытом месте. Хаширама вздохнул. Будь он слишком мелочным, свалил бы всё на Мадару. Ведь именно из-за него, а, точнее, - его отсутствия, старший Сенджу напился, а, следовательно, Учиха и является виновником ссоры с Тобирамой. Но Хаширама просто ждал, ждал и ещё раз ждал своего Учиху. Осознание того, что, пока его любовник рискует жизнью, он, Хокаге, только и может стоять в стороне, было, мягко говоря, неприятным. Поэтому Сенджу только и оставалось, что надеяться на его скорейшее возвращение. Интересно, если даже летом у него холодные руки, то какие они сейчас? Брр, и представить страшно. Но Хаширама-то уж точно сумеет согреть его, причём не только горячим чаем да тёплым одеялом... Он повалил бы любимого на кровать, так, чтобы тела соприкасались. Мадара, в свою очередь, сначала побурчал бы немного, возможно, даже пустил бы парочку оскорблений, но потом успокоился бы и полностью отдался удовольствию. Когда-то Хаширама считал эту его привычку странной, но позже смирился с ней. Итак, под аккомпанемент "Я уже говорил, какая ты скотина?" и "Да что ты ко мне привязался!", Хаширама возьмёт его руку и медленно, по очереди, поцелует каждый пальчик. Всё-таки красивые у него руки: сильные, но тонкие, немного мозолистые от оружия. Он будет целовать их, пока они полностью не прогреются. Пока Мадара, сорвавшись, не закинет руки на спину Сенджу, заставляя их тела прижаться друг к другу ещё сильнее. По комнате раздался тяжёлый вздох. От этих мыслей Хаширама начал возбуждаться. Он представил, как прикоснется к спине Мадары, как сквозь кожу почувствует силу упругих мышц. Как пройдётся рукой по грубым шрамам, тщательно выискивая новые. Как сам Учиха, одновременно возмущаясь излишней заботе, всё также будет подставляться под уверенные ласки. Как тот позже неосознанно прислонит голову к его груди, позволяя Хашираме почувствовать, что нужен ему. Да, всё будет именно так! А Хаширама в ответ запустит свои пальцы в волосы любовника, начнёт нежно перебирать отдельные пряди, отмечая про себя, как холодная влажная погода изменила непослушные чёрные волосы. Они такие мягкие, словно мех какого-нибудь маленького зверька... Одной рукой Сенджу нащупал воротник, лежащий неподалеку, и начал водить по нему рукой, представляя, что на самом деле гладит волосы Мадары. Второй же рукой скользнул вниз, к члену, чтобы как можно скорее удовлетворить нарастающее желание. Пока его руки неторопливо двигались, а мозги внезапно отправились в фантастическое путешествие по миру грёз, сам он всё сильнее возбуждался и, издавая стоны в полный голос, всё красочнее представлял, что сделает с Мадарой по его возвращении. Как, медленно сползая цепочкой поцелуев по груди, натолкнётся на сосок и осторожно прикусит его... Из-за чего Учиха прогнётся под ним, прижавшись бёдрами к его животу так, что он почувствует, каким твёрдым стал любовник. С губ черноволосого сорвётся тихий стон, который, как и всегда, снесёт Сенджу голову, заставляя ускорить путь вниз, чтобы как можно быстрее почувствовать налившийся член во рту. Чтобы, задыхаясь, заметить, как гордый Учиха изо всех сил пытается не сорваться на крик. Чтобы почувствовать сильные руки, крепко схватившие его за голову и принуждающие сосать ещё сильнее. Тяжёлые веки сомкнулись вокруг глаз, а Хаширама уже даже не пытался сдерживать рвущиеся наружу крики. Внезапно под одеялом стало слишком жарко, поэтому он отбросил его в сторону. После чего поджал ноги под себя, приподнимая нижнюю часть туловища над матрасом, и крепче сжал левую руку, всем своим существом желая, чтобы Мадара был сейчас с ним. Он бы перевернул того животом вниз, подождал бы, когда тот расслабится, и вошёл бы в него. Медленно, не обращая внимания на ответные движения, немо просящие ускориться. Старался бы проникнуть так глубоко, как только возможно. Пока любовник, собравшись с силами, не проворчал бы низким хриплым голосом: "Какого чёрта ты медлишь?! Трахни меня наконец!" В итоге Хаширама прислушается к словам. Схватит Мадару за волосы, заставляя приподнять лицо, войдёт на всю длину и будет трахать до того момента, пока ноги не подведут своих хозяев, прогнувшись под тяжестью сладостного удовольствия. - Мадара... - прорычал он, ещё яростнее задвигав рукой и неосознанно подтянув меховой воротник к лицу, будто это и вправду были волосы другого человека, которые нежно щекотят нос, шею и немного грудь. Воображение разыгралось настолько, что он уже чувствовал присутствие Мадары... Он чувствовал присутствие Мадары. Прерывисто вздохнув, он открыл глаза и взглядом нашёл своего любовника, скрытого за занавесом морозного инея по ту сторону окна. И, кажется, тот не был рад почтительному статусу свидетеля происходящего, но явно выглядел заинтересованным. Хашираме не оставалось ничего, кроме как с недовольством встать с кровати и впустить его. - Не помешал? - сухо спросил Учиха с немного покрасневшими щеками, хотя, вполне вероятно, виной этому послужил жуткий холод. Разрываясь между разочарованием, что его прервали на грани оргазма, и радостью от возвращения любимого, Хаширама не удостоил вопрос ответом. Он подошёл к нему и, несмотря на верхнюю одежду, показавшейся разгорячённой коже ледяной, обнял и поцеловал. Похоже, время, проведённое в разлуке, не прошло для Мадары незаметно, поэтому сначала он и не думал возмущаться. Пока его шеи не коснулся воротник, до сих пор зажатый в руке Сенджу, и не заставил Учиху вздрогнуть от неожиданности и отступить на пару шагов. - Это что,.. мех? - Ой, просто... - не успел он закончить предложение, как до Учихи дошло, что это и кому принадлежит, а его выражение лица сменило лёгкое любопытство на праведный гнев. - То есть всё это время, - тихо, чуть ли не шёпотом спросил он. - Ты дрочил на... меховой воротник брата? Столкнувшись с подобным вопросом, заданным поистине шокированным Мадарой, Хашираме оставалось только одно - держаться. Держаться, не позволяя ни одной смешинке просочится из его рта. Держаться, не впадая в панику от понимания, что отвертеться будет очень, очень трудно. Ну сами посудите: мало того, что застукан посреди процесса, так ещё и пару секунд назад провёл рукой с воротником Тобирамы прямо по лицу любовника... Да и своё имя Мадара вряд ли расслышал... У него точно сложилось неправильное впечатление. - Это не то, о чём ты подумал, - попытка спасти ситуацию прозвучала как-то слишком неубедительно. - Правда? А что же тогда? - Я просто... хорошо. Я купил Тобираме новый воротник, так как старый, эм... совсем износился, но не успел отдать... Так что пока он у меня. - И ты решил не упускать возможности и использовать его как... - Всё потому что он такой мягкий! Напомнил мне... - И знать не хочу, что тебе напомнил этот... -... твои волосы. - Он белый. - Но мягкий и пушистый. - Мои волосы, - сказал Мадара с негодованием. - Не мягкие. И уж тем более не пушистые. - Поверь, сейчас они именно такие,- в доказательство Сенджу коснулся их, искренне радуясь, что Учиха не послал его куда подальше. И не сопротивлялся поцелую, по остроте ощущений в несколько раз превосходящему предыдущий. Хаширама, всё ещё стоя голым посреди комнаты, начал замерзать. А соблазнительно горячее тело Мадары, в свою очередь, мешало думать о чём-либо, кроме желания поскорее вытащить его из плена мокрой, холодной одежды. - Не прикасайся ко мне этой штукой, извращенец! - промямлил любовник на попытку раздеть его, с всё тем же бедным воротником в руке. Но за словами не крылось никакой угрозы, и Сенджу проигнорировал их. Его больше волновал полураздетый Мадара, который, вздохнув, доверил ему одно из самых уязвимых мест - шею. Тот редко позволял себе настолько расслабиться. Поэтому Хаширама с азартом ласкал нежную кожу, наслаждаясь нечастыми полувздохами-полустонами. Кажется, Учиха больше не собирался выражать недовольства по поводу подарка для Тобирамы. А когда Хаширама попробовал погладить им его по щеке, шее и ключице, он, похоже, не отдавая отчёта своим действиям, подставлял особо чувствительные участки меховым ласкам. Воодушевлённый Сенджу уверенно спускался всё ниже. Сильная грудь, плоский живот... И, наконец, ровная полоска чёрных волос, расстилающихся до паха. - Что ты делаешь? - спросил Мадара уже не раздраженно, а даже немного вяло, но Хаширама, полностью сосредоточившись на лишении Учихи последней одежды, казалось, забыл ответить. Сенджу осторожно толкнул любовника на спину и отстранился, наслаждаясь открывшимся видом. Мадара выглядел расслабленным, по крайней мере насколько это возможно: закалённые в боях мышцы не выдавали и малейшего напряжения, неукротимые влажные волосы липли к лицу, тяжёлые веки прикрывали глаза, а их взгляд заставлял кровь кипеть. Но Мадара, не выдержав и пары мгновений, приподнялся на локтях. А Хаширама, не дожидаясь обвинительных комментариев в свою сторону, тут же начал воплощать в жизнь свои фантазии - навалился на него всем телом, одновременно увлекая любовника в страстный поцелуй. Сначала облизнул как и всегда поразительно мягкие губы, позже свёл их языки в диком танце и обхватил лицо партнёра одной рукой, вызывая тихий стон и углубляя поцелуй. И когда, немногим позже, он невольно толкнулся в бёдра Учихи, тот так крепко схватил его за волосы, будто никогда больше отпустит. Хаширама тоже не хотел отпускать его. Не хотел и боялся, что он может уйти в любую минуту. И хоть сейчас Мадара с ним, накопившееся за время его отсутствия волнение внезапно заполнило все его мысли. Он тут же отстранился от Мадары, впадая в отчаяние. - Прости, - виновато прильнул губами к бледной коже любовника. - Почему с тобой так сложно, идиот Сенджу? - Тебе легко говорить... - Что ты имеешь в виду? - Ничего, - Мадара попытался пробурчать что-то в ответ, но возможное проклятье, оскорбление или, в самом лучшем и практически невозможном случае, признание в любви утонуло в поцелуе. Хаширама погладил его по лицу, второй рукой одновременно пытаясь отыскать маленький пузырёк с маслом, который с недавнего времени постоянно держал где-нибудь поблизости. - Почему ты до сих пор обнимаешь эту чёртову штуку? Напрягает, знаешь ли. - Ой, - честно говоря, он уже позабыл о несчастном воротнике, который так и держал в руке. - Ну, он такой мягкий.., - провёл им по обнажённому торсу Учихи, с удовольствием наблюдая, как бледная, покрытая шрамами кожа тут же покрылась мурашками. Поудобнее обмотав воротник вокруг руки и проведя кончиками пальцев по соскам, изредка пощипывая, он щекотал их ворсинками пушистого меха. И, если честно, Учиха не выглядел недовольным. Потому и не возражал, когда Хаширама тем же воротником приласкал его бёдра и живот, и даже когда его рука скользнула ниже, так что белый мех игриво сплёлся с чёрными волосками на лобке. Но сам Сенджу не обратил на это никакого внимания, полностью сосредоточившись на сосках Мадары, умелыми движениями языка и пальцев заставив того прогнуться в спине. - Хаширама.., - море отчаяния и покорности в одном только слове сделали своё дело, Сенджу сжалился над Учихой и опустил правую руку ещё ниже, дразня член любовника, на котором сквозь мех проглядывали бугорки вен. Когда Хаширама взял его яички во вторую руку, Мадара повторил имя Сенджу, но на этот раз в его тоне, помимо остального, присутствовала нотка раздражения. - Подожди ещё секунду, - промямлил Хаширама, который, чуть снова не впав в отчаяние, всё-таки отыскал пресловутый пузырёк с маслом. В ответ Мадара нетерпеливо вздохнул и с силой толкнул шатена в плечо, как бы призывая пойти туда, куда сама судьба в лице Учихи велела... - Дааа.., - одобряюще прошипел он, когда Хаширама взял его член в рот. Длинные пальцы вцепились в каштановые волосы. Он позволил партнёру самому задать ритм, сначала очертить языком головку, после взять настолько глубоко, насколько только возможно. Повторение, как говорится, - мать учения, так что с каждым разом у Сенджу получалось всё лучше и лучше. Хотя, наверное, глупо гордиться успехами в оральном мастерстве... Но кого это волнует? Желая отыграться, Сенджу застал любовника врасплох, погладив внутреннюю сторону бёдер воротником. И, судя по стонам, сюрприз удался на славу. Правда, позже пришлось чуть припустить меховую завесу, чтобы окунуть пальцы в масло и очертить ими тугое колечко мышц, заставляя Мадару ещё больше раздвинуть ноги. Хаширама не был специалистом в этом, по крайней мере, на данный момент, поэтому не мог одновременно и сосать, и растягивать партнёра, так что ограничился поцелуями рядом с промежностью и по внутренней части бедра. Первый палец, второй... Признаться честно, не так давно Хашираме, впрочем, как и Мадаре, было трудно принять желание партнёра. Пройти такой путь ради друга, а в итоге даже после заключения мирного договора ловить плохо скрытую враждебность во взгляде... Сколько усилий и времени ушло, чтобы добиться простого разрешения стоять рядом. Только уже не в качестве друга, а в роли любовника. Но, посмотрев на всё со стороны, - на то, как он ждал момента, когда его Учиха вернётся домой, или как сам Мадара каждый раз по прибытии в Коноху первым делом идёт к нему, Хаширама понимал: это того стоило. - Люблю тебя, - сказал он, выглянув из-за подтянутого живота, напротив одного из грубых шрамов. Мадара тихо, так, что, возможно, Сенджу даже не услышал его, хмыкнул в ответ что-то непонятное. Но Хашираме слова и не нужны. Он отпрянул, вынув пальцы, и смазал свой член. Окинув его томным взглядом чёрных глаз, Мадара перевернулся на живот, вставая на колени и облокотившись на локти. Не в силах сопротивляться влечению, Хаширама начал медленно, мучительно медленно проникать в него. И, как только вошёл на всю длину, ненадолго остановился, чтобы как дать любовнику привыкнуть, так и обуздать собственные эмоции. Вскоре он начал двигаться, и отнюдь не медленно. Прогнувшись в спине, подобно большой кошке, и спрятав голову между рук, Мадара двигался ему в такт. Хаширама схватил одной рукой его за бедро и, желая добиться ещё большего контакта между двумя телами, припал к спине Учихи, поддерживая равновесие, поставив левую руку на судорожно сжатую пальцами любовника простынь. Сенджу тяжело дышал в шею друга, целовал его волосы и затылок, уткнувшись лицом в чёрную гриву. - Хаширама.., - простонал Мадара, заставив того улыбнуться от удовольствия. Масляные, покрытые мехом пальцы скользнули по боку черноволосого и сомкнулись вокруг его члена. Учиха толкнулся в мягкий белый мех и тут же отпрянул назад, навстречу Сенджу. Тяжёлое дыхание раздавалось по комнате, и Хаширама содрогался всем телом, не в силах сдержать оргазма. Не прошло и мгновения, как он излил семя в тело другого мужчины, и они оба упали на кровать, подобно костяшкам домино: он - на Мадару, Мадара - на липкий, не переживший такого издевательства над собственной персоной бывший подарок Тобираме. Похоже, придётся купить ему новый... А лучше заказать сразу дюжину и одиннадцать оставить себе как прекрасное дополнение эротической жизни. - Что смеёшься? - повернув голову к нему, спросил Мадара с неким недоверием. Хаширама же, каким-то чудом собрав оставшиеся силы, перевернулся, притянул к себе любовника и поцеловал его. - Просто я счастлив, - ответил он, когда губы рассоединились. - Идиот, - колко, но в то же время нежно произнёс Учиха. - Где-то я уже это слышал. Эту фразу Мадара никак не прокомментировал. Только выловил влажную шерсть из-под себя и, артистично вытянув руку, отбросил куда подальше. - Придётся купить Тобираме новый, - Сенджу тут же пожалел о сказанном, ведь даже случайно оброненная фраза о брате могла с лёгкостью разрушить атмосферу блаженства. Но, к счастью, Мадара был слишком доволен. - Не стоит, - просто ответил он, позволяя Хашираме подтянуть себя ещё ближе и накрыть одеялом. - Не представляю, как буду смотреть ему в глаза, если он наденет что-то подобное. Он снова поцеловал его, умолчав об отсутствии права появиться на глазах Тобирамы без столь важной части гардероба. Буквально через несколько минут Сенджу спал сладким сном, грезя покупкой огромной и мягкой шкурки кролика. Он обязательно обернёт ей всю кровать, и они с Мадарой вечно будут делить её друг с другом. А любовник будет валяться на ней, улыбаясь, и тихо шептать, что никогда и никуда не отпустит его... Счастливая улыбка не сползала с лица Хаширамы всю ночь.