***
Мерседес медленно укладывала вещи в свой саквояж. Наконец медленно обведя взглядом свою комнату, она осторожно опустила крышку саквояжа, и с тяжелым сердцем направилась к кабинету мужа. С тех пор, как в палате произошло скандальное разоблачение Фернана, Мерседес почти не общалась с ним. Остановившись у дверей его кабинета, она вздохнула и осторожно приотворила дверь. Фернан сидел за столом, отрешенно изучая какие-то бумаги. Заметив жену, он слегка приподнял голову. Женщина медленно приблизилась к широкой резной столешнице: - Фернан, я… Я пришла сказать, что уезжаю. Я возвращаюсь в Марсель… - прошептала она, не глядя на мужа: - Прости, но я действительно больше не могу и не хочу оставаться в Париже… Сказав это, Мерседес положила на стол свое обручальное кольцо и прошептала еще тише: - Прости. Я не забуду лет, проведенных с тобой… Прижав руки к груди, она отвернулась и медленно направилась к двери. Фернан продолжал молчать, и лишь когда Мерседес на секунду задержалась у двери, вдруг глухо спросил: - Это из-за того, что я теперь никто? Мерседес обернулась, встречаясь глазами с мужем. С секунду она молчала, и снова вздохнула: - Фернан, ответь мне… Я хочу знать правду. Эдмона… арестовали из-за тебя? Вопрос жены прозвучал для Фернана, как гром среди ясного неба. Он вздрогнул, нервно сминая лист бумаги и бросая его в урну: - Откуда ты…? - вырвалось у него, и он тут же замолчал. - Так значит, это правда… Это ты написал на него тот лживый донос? Как ты мог, Фернан? Как ты мог так поступить с ним? Ведь вы были лучшими друзьями… Тихий голос женщины оборвался, когда Фернан вдруг ударил кулаком по столешнице: - Да, это правда – с ненавистью в голосе произнес он: - Я написал на него тот чертов донос. Лучший друг? Я никогда не считал его лучшим другом! – воскликнул он, глядя на жену. Мерседес ошеломленно молчала, не сводя с него глаз. - Я никогда не считал его другом! – продолжал он: - Ты одна была настолько наивна, что не замечала очевидных вещей. Ты вообще не замечала ничего и никого вокруг! Для тебя существовал только Эдмон, а я всегда ненавидел его! Если бы не он, я бы стал капитаном космического корабля! Вместо этого я мог навсегда остаться простым матросом... Мерседес закрыла лицо руками: - Всю жизнь я считала, что Эдмон погиб в тюрьме, и… - И только поэтому вышла за меня, так?! – в гневе воскликнул Фернан, подходя к жене и хватая ее за плечи. Женщина задрожала: - Я считала, что он погиб, но… Это не так, Фернан! Эдмон Дантес жив, и он вернулся к нам, как граф Монте-Кристо! – всхлипнула женщина. Услышав ее слова, Фернан резко отпустил Мерседес и попятился. На его лице медленно проступал ужас. Облокотившись на стол, он снова посмотрел на жену: - Вернулся?.. Так вот что… Так значит, Вильфор и Данглар… это тоже его рук дело… Теперь мне все ясно! – с дрожью в голосе прошептал он: - И та девчонка, она тоже с ним заодно! Из-за него меня разжаловали! Из-за него я потерял все!! Мерседес подошла к мужу, и вдруг крепко обняла его: - Пусть так, Фернан! Мы оба заслужили то, что случилось! – прошептала она: - Прости меня! Прошу тебя, давай забудем обо всем и вместе вернемся в Марсель! - Вернемся в Марсель? – прошипел Фернан: - В этот чертов город? Ты с ума сошла! – зарычал он, отталкивая женщину: - Я не собираюсь уступать ему! Почему я должен это делать?! - Фернан, прошу… - Если этот ублюдок не сдох в тюрьме, я исправлю это! Я прикончу их обоих, и его подстилку тоже! С этими словами Фернан бросился к сейфу, порывисто распахивая железную дверцу и выхватывая револьвер. Мерседес кинулась наперекор мужу, стараясь удержать его, но он снова оттолкнул ее: - Ты никуда не поедешь! – взревел он: - Ты останешься здесь, со мной, а я прикончу его, сейчас же! Мерседес снова попыталась остановить его, схватив за руку, но Фернан грубо толкнул ее. Не удержавшись, женщина упала в кресло. Фернан замахнулся на нее, и женщина испуганно вскрикнула, зажмурившись и прикрывшись руками, но удара так и не последовало. Через мгновение Мерседес услышала срывающийся голос Альбера: - Что здесь происходит? Что ты делаешь, папа?! Мерседес открыла глаза, и увидела, как Альбер, сверкая глазами, вцепился в руку отца. - Не вмешивайся, это не твое дело! – потребовал Фернан, вырывая руку из пальцев сына. - Не мое дело? – спросил Альбер: - Тогда почему мне пришлось стать жертвой Эдмона?! Ты сам виноват в этом, отец! Ты сам во всем виноват! В гибели родителей Гайде, в предательстве Эдмона! Ради своих целей ты готов уничтожить любого! Фернан страшно побледнел, яростно глядя на сына: - Ты… как ты смеешь, сопляк?! В следующее мгновение мужчина вскинул револьвер. Мерседес громко вскрикнула, пытаясь закрыть сына собой, но не успела. Прогремел выстрел. Мерседес кинулась к Альберу: - Сынок!! Побледнев от жгучей боли, Альбер медленно осел на пол и завалился на бок, теряя сознание. На персидском ковре медленно расползалось темное пятно крови. В этот же миг Кью-чан выпорхнул из запазухи Альбера, и выбив оконное стекло, понесся над крышами города в сторону китайского квартала. Глядя на плачущую Мерседес и на неподвижного сына, Фернан задрожал от ужаса, роняя револьвер и шепча: - Это все из-за него… Это он во всем виноват… Я уничтожу его! С этими словами мужчина бросился вон из дома. Сев за руль автомобиля, он на огромной скорости понесся к дому Монте-Кристо. Дрожа всем телом, Мерседес заглянула в лицо Альбера. Юноша все еще был в сознании, но рубашка на его животе густо окрасилась кровью. Перепуганная женщина бросилась к телефону. К несчастью, в доме де Морсеров не осталось ни одного слуги, чтобы помочь ей и Альберу. Трясущимися пальцами Мерседес принялась набирать номер больницы, но вдруг кто-то опустил руку ей на плечо. Женщина в страхе обернулась. Перед ней стоял незнакомец с разноцветными глазами, а на его плече сидел Кью-чан. Мерседес показалось, что незнакомец словно возник из воздуха. От неожиданности женщина выронила телефонную трубку: - К-кто вы?! - Не пугайтесь, мадам, я не враг. Я пришел помочь вашему сыну. Сказав это, граф Ди быстро направился в кабинет Фернана. Увидев Альбера, он наклонился к нему и без промедлений прижал ладонь к кровавому пятну на его рубашке. Альбер слабо скривился от боли и приподнял веки: - Ди… - прошептал он: - Отец… хочет убить Эдмона… - Я знаю, виконт, я знаю. Потерпите немного – сейчас ваша рана перестанет причинять вам боль. Альбер послушно терпел, стиснув зубы. Через несколько минут он действительно начал ощущать, что боль проходит. Глубоко вдохнув, он понял, что сознание прояснилось, а боль окончательно исчезла. - Вот и все… - кивнул юноше Ди: - Вы сможете идти, Альбер? - Да, да, разумеется! – ответил Альбер, осторожно поднимаясь на ноги. - Прекрасно. Немедленно отправляемся на Елисейские поля, виконт. Скоро все закончится…***
Карета Монте-Кристо остановилась на Елисейских полях. Быстро соскочив с козел, Бертуччо распахнул дверцу экипажа и поддержал под руку бледного от боли графа. Мужчина вышел из экипажа, опираясь на плечо слуги. Помогая графу войти в дом, Бертуччо слышал его тяжелое, мучительное дыхание. Гайде бросилась им на встречу: - Граф! – в ужасе воскликнула она, поддерживая его под свободную руку. Монте-Кристо не обратил на девушку внимания: - Батистен, уведи Гайде, немедленно! – потребовал он. Но принцесса крепко вцепилась в руку своего господина: - Ни за что! Я не уйду! Где же ваше лекарство, граф? Выпейте его скорее! - Лекарство больше не поможет, Гайде… - тяжело прошептал граф: - Все кончено… Гайде задрожала, закрывая лицо руками. Вместе с Бертуччо она помогла графу добраться до его покоев. Скинув плащ, граф тяжело опустился на простыни. Гайде положила его голову себе на колени: - Прошу тебя, не сдавайся! Я не хочу потерять тебя! Бертуччо сейчас принесет лекарство, и тебе станет лучше! Монте-Кристо молчал, прерывисто дыша. На какое-то время ему стало легче, и он понял, что почти не ощущает своего тела. Оно стало тяжелым, словно каменное, и с трудом подчинялось ему. Его время истекло, осталось лишь выполнить обещание, данное демону много лет назад… Открыв глаза, граф увидел Гайде. Ее глаза были полны слез. Всхлипывая, она гладила его по волосам. Осторожно коснувшись ее руки, граф поднес ее к губам, и Гайде залилась слезами. Внезапно в комнату вошел встревоженный Бертуччо: - Граф, кое-что произошло… Я пытался выставить его за дверь, но он, кажется, сошел с ума! Монте-Кристо посмотрел на слугу: - О чем ты говоришь? - Мондего! Он требует поединка с вами, немедленно! Граф приподнялся на локте, сверкая глазами: - Мондего?.. – его губы расплылись, обнажая клыки в дьявольской улыбке. Новость о предстоящей расправе над заклятым врагом внезапно придала ему сил, словно в последний раз перед смертной агонией: - Впусти его, Бертуччо! – приказал граф твердым голосом. - Нет, умоляю, не надо! – расплакалась Гайде, удерживая графа за руку: - Прошу тебя, не надо! Выпей лекарство! - Граф, быть может, вам лучше послушать Гайде… - ошеломленно произнес Бертуччо. - С каких пор ты перечишь мне? – громовым тоном спросил Монте-Кристо: - Я приказал тебе впустить его! Приготовь мой клинок – я принимаю вызов!***
Мотороллер Альбера юрко вилял между домами. Граф Ди уцепился за плечи юноши, стараясь не упасть на мостовую с узкого заднего сиденья. - Мне удалось поговорить с ним перед тем, как отправиться домой, Ди! – сказал Альбер, стараясь перекричать рычание мотороллера: - Я уверен, его можно спасти! - Давите на газ, Альбер – так или иначе, мы должны прибыть во дворец как можно скорее! Альбер что есть сил нажал на педаль газа, и уже скоро мотороллер остановился у дверей особняка. Еще издали спутники смогли увидеть, что дверь в особняк графа распахнута. Соскочив с мотороллера, они бросились внутрь, и тут же столкнулись с Батистеном. Увидев Альбера, слуга удивился, но тут же кинулся к нему: - Альбер, твой отец..! - Я знаю! – перебил его Альбер: - Скорее, отведи нас к графу! Батистен замотал головой: - Это невозможно – сейчас он уже сражается с твоим отцом, и ты их не остановишь! Альбер побледнел пуще прежнего, и сам бросился вглубь особняка. Граф Ди и Батистен последовали за ним. Роскошный лифт загудел, доставляя спутников в золотой зал. Батистен взглянул на Альбера: - Твой отец вдруг явился и потребовал дуэли с графом… - Все потому, то он узнал, кто такой граф на самом деле. Он знает, что это Эдмон Дантес! – ответил граф Ди. Батистен не успел ничего произнести, как лифт вздрогнул и замер. Двери отворились, и Альбер на секунду зажмурился от слепящего сияния золота, но тот час же в ужасе широко распахнул глаза - в самом центре гигантского золотого зала сражались на мечах Фернан де Морсер и граф Монте-Кристо. Искры, высекаемые мечами, казались яркими вспышками, отражаясь в золотых колоннах, а лязг мечей громким эхом отражался от стен зала. Альбер без раздумий бросился между дуэлянтами, но граф Ди удержал его за руку, и юноша на секунду задержал взгляд на Монте-Кристо - мужчина был бледен, как мел, а на его лбу сияли серебристые очи. Теперь Альбер ни за что не признал бы в этом монстре того графа, которого он знал. Зверски оскалившись, Монте-Кристо наступал, один за одним нанося чудовищные удары его отцу. Фернан защищался, отбивая удары графа с не меньшей силой. Выбрав момент, он вдруг ранил графа в предплечье. Гайде громко вскрикнула, и Альбер только теперь заметил ее – девушка выглядела столь беспомощной и напуганной, что казалось, вот-вот лишится чувств. Стоя рядом с ней, Бертуччо поддерживал ее под руку и безмолвно наблюдал за дуэлью. В следующий миг Монте-Кристо громогласно рассмеялся, выбивая тяжелый меч из рук Мондего. Рана на плече графа мгновенно затянулась, не оставив и капли крови. Монте-Кристо занес меч, собираясь нанести решающий удар. Все увиденное развернулось перед Альбером за доли секунды, и юноша отчаянно воскликнул: - Остановитесь!! Вырвавшись из хватки Ди, Альбер бросился между дуэлянтами: - Прекратите же!! – закричал он: - Неужели вам до сих пор мало ненависти?! Неужели вы не видите, к чему она вас привела?! Монте-Кристо оскалился и двинулся к Альберу. Юноша храбро преградил ему путь, закрывая собой отца. - Уйди… - потребовал Монте-Кристо чужим голосом: - Продолжаешь тонуть в своих наивных идеалах? Глупец! Открой глаза – все, во что ты верил, разрушено! - Это не так… - возразил юноша: - Еще ничего не потеряно. Потому что я верю в вас, граф! Глаза графа гневно сверкнули. Альберу вдруг показалось, что он слегка пошатнулся, и оперся рукой на одну из исполинских золотых колонн. Бросив меч на золотой пол, он вдруг обернулся к Батистену: - Убей Альбера, сейчас же! – потребовал он. Батистен вскинул револьвер, целясь в виконта, но выстрела так и не последовало. - Я отдал тебе приказ! – повторил граф, приближаясь к слуге. Батистен стиснул зубы, глядя на то на растерянного Альбера, то на своего господина: - Простите, граф… - произнес он, опуская оружие: - Но я не могу… Простите! - Что, Эдмон – твои слуги больше не выполняют твоих приказов?! – злорадно выкрикнул Фернан. Монте-Кристо двинулся к Батистену, и выхватив револьвер из его руки, навел его на Альбера: - Что ты скажешь теперь? – обратился он к юноше. - Я… не отступлюсь от своих слов… - ответил дрогнувшим голосом Альбер: - Я верю в вас! Прогремел выстрел. Альбер инстинктивно прикрылся руками, но пуля так и не достигла его. В следующую секунду юноша увидел, что пуля пронзила грудь Ди, который в последнюю секунду оказался на ее пути. Закрыв от боли глаза, Ди медленно опустился на колени. Чеонгсам на его груди быстро окрашивался кровью. Падая на драгоценный пол, ее густые капли застывали, превращаясь в нежные лепестки алых роз. - Ди! – воскликнул Альбер, бросаясь к графу и поддерживая его. Но китаец лишь покачал головой: - Не беспокойтесь, виконт, эта рана не нанесет мне вреда… Гораздо важнее то, что Эдмона уже не… Но Ди не договорил. Его глаза вдруг расширились от удивления: - Смотрите, Альбер! Юноша обернулся, и увидел, что тело Монте-Кристо вспыхнуло слепящими потоками света. Схватившись за сердце, граф упал на колени. Бросив на Альбера измученный взгляд, он сделал последнее усилие над своим телом, и дрожащей рукой поднес к голове револьвер. Из его глаз покатились слезы, и он прошептал: - Я больше… н-не могу… - Возможно ли… - ошеломленно прошептал Ди: - Он все еще сопротивляется! - Нет, граф! – воскликнул Альбер, бросаясь к мужчине и отталкивая револьвер от его головы: - Я не дам вам умереть! Даже если это единственное, чего вы хотите, я… Не договорив, Альбер обнял графа за шею и отчаянно прижался к его неподвижным ледяным губам. Теплые уста мальчика показались Монте-Кристо чем-то божественным… Как он мог причинить этому безгрешному созданию столько зла?!.. Но в следующий миг мир перестал существовать от неимоверной боли. Графу показалось, что его тело с нечеловеческой силой разорвали на куски, вытряхнув из него душу. В агонии граф оттолкнул мальчика от себя. Альбер упал, и Монте-Кристо навис над ним, упирая дуло револьвера ему в грудь: - Я тебя… - прошипел он, но вдруг осекся, глядя на сжавшегося от страха юношу. Спустя несколько безмолвных секунд граф понял, что его тело подчиняется его сознанию. Его глаза расширились от невероятной догадки: - Я тебя… - едва слышно повторил он, не отрываясь от лица Альбера, и виконт почувствовал, как кончики волос графа коснулись его лица, а на щеку упало что-то горячее. Открыв глаза, он увидел, как по изменившемуся до неузнаваемости смуглому лицу Эдмона Дантеса текут слезы. Его малахитовые волосы потемнели, а разноцветные зрачки приобрели глубокий синий цвет. - Эдмон… Дантес? – прошептал граф Ди, не веря своим глазам. Альбер увидел, как при звуке собственного имени в глазах Монте-Кристо мелькнуло неверие и страх, и в тот же миг он схватился за сердце. Сдавленно застонав, мужчина опустился на золотой пол. - Г-граф? – пролепетал Альбер, кидаясь к нему. Сию же секунду рядом с Монте-Кристо оказались Гайде, Бертуччо и Батистен. - Граф, ч-что с вами?! Простите, простите меня! – всхлипнул Альбер, склоняясь к лицу Эдмона. Но было поздно – кинжал, застывший в груди Дантеса, больше ничто не сдерживало, и он медленно пронзил его сердце. - Ди, помогите же! – взмолился юноша. Но Ди промолчал, глядя на бледное лицо Дантеса. Он был поражен случившимся. Эдмон Дантес освободился из плена демона, и освободился благодаря своей воле. Но к сожалению, воля не могла остановить кинжал. Ди отвел глаза, ничего не отвечая Альберу. Юноша побледнел, снова переводя взгляд на Эдмона, и вдруг заметил, как он что-то беззвучно шепчет, лихорадочно отыскивая кого-то глазами. - Не надо говорить граф, не надо! – расплакалась Гайде, сжимая ладонь своего господина: - У вас получилось, граф! Вы должны беречь силы! Все будет хорошо! В ответ Эдмон слабо сжал пальцы девушки. Бертуччо вскинул на Ди гневный взгляд – в отличии от остальных, он знал о том, что произошло накануне дуэли графа и Франца. Кинувшись к китайцу, он грубо схватил его за грудки: - Это ты виноват в том, что происходит! Сейчас же сделай что-нибудь! – потребовал он. - Поздно… - прошептал Ди: - Уже слишком поздно… - Нет! – расплакался Альбер, услышав слова Ди. Схватив руку графа, он поднес ее к губам: - Это я виноват! Эдмон, не умирайте! Монте-Кристо вздохнул. Альбер чувствовал, что его рука мелко дрожит. Сделав последнее усилие, граф притянул юношу к себе и едва слышно прошептал ему на ухо: - Ты… не виноват… Спасибо тебе… Прошу, помни – меня зовут Эдмон Дантес… Услышав слова графа, Ди не сдержал отчаянного жеста – именно эти слова Монте-Кристо прошептал Альберу в тот вечер в космосе… Альбер широко распахнул глаза, глядя в полные слез и раскаяния очи Эдмона. Еще несколько мгновений юноша крепко сжимал его ладонь, после чего веки графа опустились. Альбер молчал, продолжая сжимать его пальцы. На несколько долгих минут в золотом зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом океана. Внезапно воздух вокруг задрожал от непонятного грохота, и золотой пол с металлическим треском раскололся на множество осколков. Трещины росли, расширяясь и разветвляясь, словно паутина. Исполинские колонны задрожали, рассыпаясь золотой пылью. - Что происходит?! Ди схватился за голову: - Как же я забыл…! Сейчас здесь все обрушится! Демон - истинный хозяин этого замка уничтожен… Вы все должны уходить отсюда, немедленно! Бегите к лифту и поднимайтесь на поверхность, скорее! Но молодые люди словно не слышали Ди. Закрыв лицо руками, Гайде горько плакала. Альбер не сводил глаз с лица Монте-Кристо. Ди схватил его за плечи: - Альбер, вы ведь слышали – он просил вас помнить его имя! Вы должны жить! Юноша невидящим взором посмотрел в разноцветные глаза китайца. Внезапно на плечо Ди опустилась чья-то ладонь, и мягко отстранила его от виконта. Склонившись к сыну, Фернан заглянул в его глаза: - Ты слышишь, Альбер? Спасайтесь же скорее – тяжело произнес он: - Я не хочу, чтобы ты погиб здесь… Я всегда хотел быть достойнейшим из достойных, но это желание погубило меня… Прошу тебя, никогда не повторяй моих ошибок… Альбер дрожал, молча глядя на отца. - Иди же… - Фенан помог ему подняться на ноги: - Иди, и попроси у мамы прощения за меня… Я так виноват перед вами… Альбер ничего не ответил. Слезы сдавили его горло, но он кивнул отцу и обернулся к Гайде: - Идем, Гайде… Надо идти… - произнес он дрогнувшим голосом. Девушка покачала головой: - Я останусь здесь. - Он сказал – запомни мое имя! – закричал Альбер, хватая принцессу на руки: - Не смей ослушаться своего господина! – прорыдал он. В следующий миг рядом с ними обрушилась исполинская золотая колонна, и Альбер со всех ног бросился к лифту. Батистен последовал за ними. Бертуччо задержался, бросая последний взгляд на своего хозяина, а после – на Ди. - Идите же, сеньор Бертуччо… - обреченно произнес китаец, стоя на месте. - А вы?.. - Не беспокойтесь обо мне. Спасайтесь… Бертуччо ничего не ответил. Бросив последний взгляд на неподвижное тело Монте-Кристо, он устремился к лифту. Двери лифта с лязгом затворились, и он стремительно понесся на поверхность. Роскошный лифт содрогался от глухого грохота - картины, украшавшие его стены, падали на пол, вазы с цветами разбивались вдребезги. Гайде продолжала горько плакать. Обессилев, Альбер сел на пол и закрыл глаза. Батистен склонился к принцессе, набрасывая на ее хрупкие плечи свой фрак. Бертуччо молчал. Когда двери лифта распахнулись, они увидели, что возле дома Монте-Кристо уже собрались многочисленные прохожие, привлеченные странным гулом, доносившимся из-под земли. Среди них была и Мерседес. Увидев сына, она бросилась к нему и крепко обняла его: - С тобой все в порядке, Альбер! А папа? Где твой отец? Альбер поднял на мать глаза: - Папа… остался там… И Эдмон тоже… Пролепетав это, юноша потерял сознание.***
Стоя под рушившимися сводами, Ди взглянул на Фернана: - Почему же вы не ушли? Мондего покачал головой, опускаясь на колени подле тела Дантеса и вынимая револьвер из его руки: - Я всегда желал стать достойнейшим из аристократов, но… Это желание оказалось слишком эгоистичным… Сказав это, Фернан поднес револьвер к виску. Грохот рушившихся стен заглушил выстрел. Сжав губы в тонкую линию, граф Ди склонился над двумя телами: - Ваша жизнь была полна ненависти и предательства, но все же, в ней нашлось место достоинству… Даже не смотря на то, что это случилось в последний миг вашей жизни, сеньор Мондего… – произнес Ди, глядя в залитое кровью лицо Фернана. Затем он перевел взгляд на спокойное лицо Дантеса: - Вы все же справились, Эдмон… - скорбно прошептал он, но внезапно его лицо осветилось улыбкой: - Пророчество наконец сбылось… - добавил он, оборачиваясь к Кью-чан: - Верно… софу? В следующее мгновение Кью-чан взмыл высоко в воздух. Черные крылья летучей мыши обернулись шелковой мантией Придворного Заклинателя. Его искристые глаза, как и тысячи лет назад, скрывал широкий капюшон, а на вишневых губах играла точная копия улыбки графа Ди. - Как же давно ты не представал передо мной! - прошептал китаец. Губы заклинателя улыбнулись чуть шире. Порыв горячего ветра заколыхал широкие рукава и подол его мантии. Взглянув на неподвижное тело Эдмона, Заклинатель торжественно провозгласил: - Великий дух-хранитель Кюби… Отныне ты свободен! Тот час же воздух вокруг засеребрился, словно наполнившись тысячами снежинок. Не стало ни рушившихся сводов, ни грохота золотых обломков. Окруженный мерцанием серебряного ореола, над телом Эдмона предстал обретший свободу дух божественного белого лиса с серебристыми очами. Раздался торжественный голос:«И в камнях есть души, и в водах слышатся голоса. Ветер сметает все с небесного свода! Клянусь тому, чьи молитвы вознесли меня на Небеса, клянусь торжественною клятвой, такой же крепкой, как Камень Смерти, что с этого часа я непорочен, как ребенок!»
Когда свет угас, вокруг графа Ди и Придворного Заклинателя вновь воцарился хаос рушившегося замка. - Отныне ты свободен… Помни ту любовь, что освободила тебя, Кюби… - прошептал Заклинатель, глядя в небеса. Опустившись на колени подле тела Эдмона, он коснулся ладонью его лба: - Несчастный… - Мы ведь не оставим его, софу? – с надеждой произнес граф Ди. - Не бывает бесполезных усилий… - отозвался Заклинатель: - Однажды и он обретет покой, отправившись на небеса. Однажды, но не сегодня… Возвестив новое пророчество, Придворный Заклинатель поднял Монте-Кристо на руки так легко, словно он был легче лебяжьего пуха. Ди улыбнулся, и мгновением позже все трое исчезли в яркой вспышке света.