Тот еще змееуст!

1. Кикимер был в высшей степени раздражающим эльфом. Так, по крайней мере думал Сириус, и уже буквально орал на него, пытаясь выведать хоть какой-то грамм информации, чтобы понять, где может быть медальон. Хирума же прохаживался по какой-то комнате, в которой было нарисовано фамильное древо Блэков. Какие-то лица на нем были сожжены, в т.ч. лицо Сириуса. Кикимер был упрям. Его вернувшийся хозяин – зол. Пнув стену, Сириус вошел в комнату и немного рассказал о своем детстве. Как его считали белой вороной, как он каждое лето жил у Джеймса. Знакомая Хируме история, только немного наоборот. Впрочем, может, и не наоборот, как посмотреть. С другой стороны, нормальной семьи у Йоичи тоже не было. Как и Блэк он не сильно переживал по этому поводу. Сейчас, так и мыслей подобных не было. Кикимер заглянул в их комнату, втянул воздух, испуганно затрясся, замирая, но с каждым шагом приближаясь к Йоичи. Старый эльф дрожал от страха. - Кто ты? Что за существо? Кикимер решил обойти Хируму по кругу. - Не надо про маглов… - прорычал Сириус, ожидая новых воплей Кикимера. Но тот дрожал все сильнее. А потом действительно завопил, сжимая свои уши. - Змееуст! – Йоичи коварно улыбнулся. Ему не было понятно почему его принимают за Сену. Чует ли эльф запах мальчишки, или, быть может, из-за медальона, что связывает их напрямую, кто знает? Хирума опустился перед Кикимером на корточки и тот замер, широко распахнув глаза. - Отдай медальон, Кикимер! – приказал Сириус, а Йоичи вытянул руку, ладонью вверх. - Хозяин… Нельзя! Нельзя отдавать ему медальон! Нельзя отдавать его Темному Лорду! - Отдай. Медальон! – рявкнул Блэк и замахнулся на эльфа, а тот увернулся от него, но ударился в коленку Хирумы. Отдай медальон, - услышал вдруг Кикимер тихий голос. – Отдай, обещаю тебе, он будет в надежных руках. - Мой хозяин просил уничтожить его. - Попроси человека перед тобой уничтожить его. Кикимер не мог ослушаться. Этот голос подчинял его душу, но был добрым и понимающим. И это не было ложью. Он просто был таким. - Мне нужно уничтожить этот медальон! – твердо заявил эльф, касаясь пальчиками коленки Хирумы, упрямо глядя в ядовито-зеленые глаза. Кикимер не любил маглов, но таких он давно не встречал. - Мы его уничтожим, клянусь Цепешем, - пообещал Йоичи. - Ты клянешься живым существом… Ты настолько уверен? – удивился Кикимер. Хирума кивнул. И Кикимер медленно потянулся к своей груди, где, среди слоев простыни откопал крестаж. Йоичи схватил его пальцами, сжимая в кулаке, резко поднялся на колени и хрипло рассмеялся. Эльф замер, сжимая руки в месте. - А теперь посмотрим, насколько магия сильнее карборановой кислоты! – Хирума с вожделением уставился на медальон. – Посмотрим, что от тебя останется, дружище. - Кар…что? – невинно спросил Сириус. - Не забивай себе голову, маг, - отмахнулся Йоичи, хищно улыбнувшись. – Ты тут останешься или со мной вернешься? Тут тебя быстро найдут твои сородичи. Кикимер кашлянул. Хирума перевел на него взгляд, вдруг понимая. Проверят маги этот дом, найдут это создание и запытают до смерти. Как он Сене потом в глаза глядеть будет? - Можно с вами? – попросился эльф. Хирума не видел, как Сириус чуть глаза на пол не выронил от удивления. Челюсть у мага упала тогда, когда Йоичи, пожав плечами, сунул эльфа под мышку и сказал: - А, черт с тобой, не оставлять же здесь. В каком-то смысле, это был прогресс сына мафиози в плане развития морали и совести. Начали этот процесс Мусаши и Курита, а продолжил Сена, которого сначала было невозможно не баловать, ибо он был слишком мил, ну а потом, у него выработались свои принципы, с которыми приходилось считаться и даже с парой смириться. Змеюка была вредной, но горячо им любимой. - Хирума! – попытался остановить его Сириус, хватая за плечо, чтобы пояснить, что эльф ничего не выдаст – проще убить, но в коридоре послышались шаги, которых быть не должно, поэтому Блэк аппарировал из своего дома. 2. Директор сокрушенно смотрел на свои портреты и на Феникса, которому, впрочем, дела до директора не было. Он изучал свои перышки и находил себя прекрасным. Что ему какие-то бородатые люди? Этот год обещал быть тяжелым. Мало того, что пошли слухи, что Темный Лорд вот-вот возродится, что собирает своих последователей. Так еще и этот чертов Сириус сбежал, не жилось ему в Азкабане! Дамболдор погладил бороду, признавая, что место это дрянное, не то что какое-нибудь Холоми*, но кто же даст посидеть там убийце стольких людей? Директор только что закончил совещание и устал. МакГонагалл - эта чертовски правильная девица - вынесла ему весь мозг по поводу Дементоров, что теперь охраняли школу, а скорее пугали учеников до трясучек. Но грусть одолевала Альбуса отнюдь не поэтому. Он не мог понять, где просчитался. Все было так идеально правильно. Его Джеймс, его любимый ученик, был таким паинькой, таким золотом, таким умничкой. Лили была такой замечательной, чистой, сильной. Как у них мог родиться такой пройдоха? Сена был милым мальчиком, когда хотел им быть, и первые года четыре Дамболдор ничего не подозревал, но теперь-то было ясно, что все это время, это невинное создание водило его за нос! Конечно, он слышал разные слухи, но сейчас Сена вернулся другим, и не признать этого было уже нельзя. Этим летом что-то случилось, что окончательно его изменило. И это что-то изменило школу. Гриффиндорцы спокойно обедали в вперемежку со слизеринцами, делились записями и помогали друг другу на занятиях. Даже в квиддич играли по правилам. Хотя на двух других факультетах порой нет-нет да отрывались, но все же, эти нарушения были уже несущественными. Никого с площадки не уносили. И Дамболдор увидел, кто тому причина, когда слизеренцы и гриффиндорцы приветствовали этого невысокого паренька с каштановыми волосами и карими глазами, такими же, как у Лили. Светло-ореховыми, вкусными словно миндаль. Такая ассоциация почему-то была и сразу приходила на ум. Почему глаза должны быть “вкусными” директор не понимал сам. Директор понимал, что ему не удалось вырастить мальчишку, который с радостью отдал бы свою жизнь за мир во всем мире. Этот тип любил себя, свою жизнь и своих друзей. Он не был болтлив, улыбался часто, в глаза никогда не смотрел. Вел с ним себя так, с другими иначе. Принципиально не учил предметы, что ему не нравились, но отчислить его Дамболдор не мог. Ему казалось, что парнишка только этого и добивается. Впрочем, директор идиотом не был, так что летом он наведался к Дурслям, с удивлением узнав, что Сена у них не живет после лета между первым и вторым курсом. Несмотря на наказ Дамболдора каждое лето хоть немного жить у Дурслей, шкет поступил по-своему. Отследить, где же он находится было непросто, ибо Сена в этом мире был настолько магл, насколько магл может быть маглом. Огромный особняк выглядел бы заброшенным, если бы не свет в окне. Однако, Дамболдор не стал туда заходить. Интуиция предупредила его, что дом опасен. Хотя Альбрус не чувствовал на нем никаких заклятий, его нутро вопило, что лучше не надо. На заднем дворе происходило что-то интересное, так что Дамболдор обошел его вокруг. Больше Альбус в этот дом не совался. Хирума пристреливался к новым винтовкам, разбирая партию оружия, а Сена ковырялся с каким-то оружием, напоминающим базуку. Директор жил достаточно долго, чтобы знать на что способны маглы лучше, чем другие волшебники. У обычных маглов на заднем дворе такое не происходило. Довольный Сена тоже немного выбивал из колеи. Поэтому сейчас Дамболдор думал о новой стратегии поведения с Кобаяковой. Может, стоило рассказать ему все? О пророчестве? О его связи с Темным Лордом? О том что он крестаж, и ему не мешало бы тоже сдохнуть в итоге? Тяжело вздохнув, Дамболдор приложился к ликеру – лучшее средство от любых проблем. В этом году ему еще и с оборотнем возиться. То ощущение возле дома белобрысого черта было не из-за оружия. Что-то другое. Но Дамболдор пил – ликер решал его проблемы. И вот, директор окончательно повеселел. В конце концов, войн на его веку было не счесть. 3. Давно меня не отчитывали на занятиях по зельеварению, но сейчас я получил знатный нагоняй. Меня даже почти выставили из класса, но, когда я пошел к двери, Драко притянул меня к своему котлу, и Снейп сделал вид, что не заметил. Мой котелок сиротливо стоял в сторонке. А я давал дельные советы Драко. Не дружил парнишка с зельями, что поделать. Рону тоже было не сахар, но у него была Гермиона. Занятия РЛ был очень даже интересными, хотя у меня многое не получалось, потому что себе я не изменял. А творить магию про себя почему-то очень сложно. Чертовски сложно. Я был отчитан за это Римусом, так строго, что даже думал пустить слезу. Что всем от меня надо? Впрочем, слова Люпина заставили меня задуматься. В отличие от большинства преподов, которые орут что-то невнятное, этот тип разложил все по полочкам и заставил меня осадить упрямство. - То заклинание, которое ты так хочешь выучить, ты понимаешь, о чем я. Никто не может его осуществить, не говоря слов в слух. Никто. Даже Дамболдор. А теперь подумай, что, если из-за твоей глупой игры в молчанку пострадает друг? Скрепя сердце, я заставил себя быть серьезнее. Отчислить меня все равно не отчислят. Цепеш, как всегда, был безумно рад меня видеть, и я пересказал ему все новости за лето. Василиск повздыхал, ему тоже хотелось в город, но я попросил его потерпеть, представляя насколько тесно ему будет даже в особняке Хирумы. Не говоря уже о пропитании. Где найти столько крыс? Однако, не все занятия прошли хорошо. К сожалению, или к счастью, но я до сих пор болезненно реагирую на многие вещи, это выше меня и вряд ли когда-нибудь изменится. - Как справиться с боггартом? – Гермиона послушно и правильно отвечает, получая для Гриффиндора баллы. - А теперь, будем пробовать! – с энтузиазмом предложил Римус. - Чего ты больше всего боишься, Невилл? – Лонгботтом что-то промямлил. – Громче! Тут все свои! - Профессора Снейпа… - выдавил тот. Воцарилась странная тишина, которую Римус понять не мог. Мой подбородок медленно пополз вверх. - Тогда, когда боггарт выпрыгнет, он примет его форму… Дай подумать. Давай представим его в бабушкиной одежде? – с улыбкой предложил Люпин. - Невилл, не надо, - попросила Гермиона. - Почему Гермиона, отличная будет шутка! – улыбнулся Люпин. - Не все из нас понимают такие шутки, - мягко сказала моя умница. Я их действительно не понимал. Мог смеяться над собой – легко. Я бы не обиделся, если бы Невилл представил меня и нарядил, пусть его. Просто Невилл мой друг знает, что я его не трону. А не бояться Северуса это не каждому дано, что поделать. Да и бороться со своими страхами надо. - Может, что-то еще сделаешь, Люпин, - сказал я, в душе моей внезапно, несмотря на все мое спокойствие, возникла червоточинка. – Ты же так горазд на выдумки. Чтобы не наблюдать происходящего дальше, я просто вышел, хлопнув дверью. Но оставят меня в покое, как же! Римус сразу вышел, интересуясь, что на меня нашло, взял за плечо и завел обратно, что-то мягко говоря. Гермиона что-то объясняла Невиллу и тот послушно кивал. Ну, псих я, да. Бывает. Сам натерпелся в свое время, теперь меня клинит от любой ерунды. - Ну ладно. Может, ты попробуешь, Сена? – предложил Люпин. - Может, не стоит, профессор? Вдруг, Темный Лорд явится? – усмехнулся я. - Вряд ли боггарт сумеет правильно воспроизвести тот облик, что ты и сам не очень знаешь. Так что попробуй. Я кивнул. Что еще оставалось? Как я ожидал, появился тот, кто занимал мои мысли больше всего на свете. Дементор. Его огромная копия появилась из шкафа и двинулась ко мне. Победить боггарта – победить свой страх, рассмеяться, либо убить тем, чем убивается копия. Экспекто Патронум мне еще не объяснили, но слова то я знал. Впрочем, когда дементор навис надо мной, я разочарованно выдохнул. Копия была жалкой. - Ну что за копия, - пожурил я боггарта. - Совсем не похоже. Оказалось, что отсутствие страха действует не хуже смеха. Боггарт обиделся и вернулся в шкаф. - Эй… - я подошел к нему, постучал в дверцу. – Не переживай, в следующий раз получится. - Сена как всегда. Всегда находит общий язык со всякой магической дрянью, - усмехнулся Рон. Ну, что правда, то правда. С другой стороны, дементоры реально были доставучими созданиями. Но я никогда не думал, что могу из-за них умереть. Когда я это понял, было уже поздно. Если бы не Северус с Люпином, то эту игру я бы не пережил. Меня чуть реально не забрали на небеса! Я очнулся на руках у Снейпа и какое-то время делал вид, что не пришел в себя. А он быстрым шагом нес меня в больничный отсек. - Что тебе надо от этого ребенка? – услышал я возмущенный голос Люпина за спиной Снейпа. – Он тебе в сыновья годится! Изверг! Это сын Лили! Ты же ее любил! Любил и предал! Ты ее не спас! Все потому, что во имя мести стал чертовым пожирателем. Как ты вообще смеешь к нему прикасаться. Я сжал мантию Северуса. Мне было так херово, что идти сам я бы не смог, а вот ручки Люпина меня не прельщали. Мозг медленно включился, переваривая фразу. Она была вроде пошлой? Или нет? Северус ничего не отвечал на упреки, а они продолжали литься рекой. Про то, что он слабый, бесхребетный ботаник, который никогда не научится жить. Я заткнул уши руками. Сколько можно? И где моя палочка? Я наложил бы заклятье тишины. - Из твоих слов выходит, что я виноват в том, что влюбился в Лили и сразу же не уступил ее Джеймсу. Но, знаешь ли, любви не прикажешь. И что поделать, что у нее сын родился! Кого хочу, того и буду любить! Я широко улыбнулся, а Северус подмигнул мне одним глазом. Я снова поудобнее устроился на его руках, перестав слушать нытье Люпина, тот плавно переходил в гнев. Но когда он поднес ко мне руки, то резко отдернул. - Что это? – медальон на моей шее осветился лунным светом и погас. - Тот, кто хочет нанести ему вред, не сможет так просто к нему прикоснуться, - холодно заметил Снейп, сжимая мои плечи до вскрика. - Но… Я же не хочу ему вредить… - нахмурился Люпин. - Мой медальон защищает меня от того, что я считаю вредом, - коварно улыбнулся я. - Северус… - вдруг сказал Люпин. – Я все понимаю. Но это не копия Лили. Это копия Джеймса. Того, кого ты терпеть не мог больше жизни! Что значит “все понимаю”? Чертов извращенец. - Нет, это ты не понимаешь, - сухо сказал профессор. – Если бы Джеймс был таким, я отпустил бы с ним Лили и искренне пожелал счастья. Они во многом похожи, даже внешне, я это вижу. Но они настолько разные, что я не понимаю, как этого можно не замечать. Я показал Люпину язык, и меня наконец-то уже положили на больничную койку. - Отдыхай. У тебя сегодня тяжелый день. Что-нибудь сделать? – спросил Северус, чуть склоняясь ко мне, осматривая мою бледную кожу. - У меня там зелье на медленном огне стоит… - умоляюще сказал я. Снейп усмехнулся. - Отдыхай, ксо-чиби, - ввернул он словечко Хирумы и потрепал меня по волосам. Скорей бы рождество. Хочу видеть своего демона! Вчера вечером, Йоичи туманно объяснил, что мы сможем провести его вместе. Теперь я был как на иголках. Мадам Помфри порхала вокруг меня, потому что души не чаяла, а Люпин, наконец-то смог сесть рядом на стул, когда я мило попросил об этом лекаря. - Сена… - Только не говорите, что вы купились, - улыбнулся я. - Но… - Это была шутка. - Он не умел никогда шутить! Это жуткая зануда! – Римус осекся. - Иногда, вы меня очень сильно раздражаете. Вы действительно не поняли того, что я сказал в поезде? Люпин бледнел, потому что то, что я ему сказал, когда остальные вышли, было довольно сурово. Хотя, чтобы я привел угрозу в исполнение, Римус должен как минимум попытаться убить Северуса. - Люди изменяются, профессор. Хотите вы того ли нет, но меняются. Меняют их другие люди. Северус мне как отец, которого я не помню. Как наставник, как старший брат. Трудно объяснить. - У тебя есть крестный отец… Сена, - Люпин не очень хотел этого говорить, видимо, вырвалось невзначай. - Рад за него, - мягко сказал я. Есть и есть. Пусть живет дальше. Я уже вырос и кроме Хирумы мне так уж, по большому счету никто и не нужен. Понятно, что я привязан к своим друзьям, что я за них горой. Но люблю я только его. Свое демоническое чудо, которое наверняка разбирается с новыми поставками от папочки и думает как выгодно перепродать. И то, что напугало бы большинство людей, меня совершенно не тревожило. Ну приходят иногда бандиты, пытаются что-то доказать. Потом, как правило, уже не выходят. Их, обычно, никто и не ищет. Кого мне было немного жаль, так это профессора Квирелла. Сам виноват, да, но смерть его казалась мне напрасной. Жаль. Очень жаль. Я даже на могилу к нему ездил. - Сена… Твой крестный, - о, я почти забыл о Римусе. – Сириус Блэк. Тот самый, что на фотографиях в газетах. И тот самый, что чуть не скормил Северуса оборотню. Общие попойки творят чудеса, так что кое-что Снейп выдал. Очень хорошо, что мы уже были не ходоки на своих ногах, а то Хирума рвался ехать в Азкабан и мстить. Пришлось упасть на него и сковать по рукам и ногам. Помнится, Северус наблюдал за нашей детской возней с милой улыбкой на лице, а потом, с помощью волшебной палочки, засыпающих еще в полете отправил в спальню. Там мы проснулись, но это было уже без его догляда. - И что я должен, сейчас до потолка прыгать? - Тебе будет нелегко в это поверить… Но я не думаю, что Сириус - убийца. Может, его заставили выдать твоих родителей… Но Сириус, которого я знаю… Все. Я спать. Надоело это нытье. Что мне не нравилось, что снился мне Волан-де-морт. Был он маленьким, сморщенным, но вполне себе живым. Возле него ползал питончик. - Кто здесь? – спросил он меня во сне и уставился. - Кобаякава! - И тебе не хворать. Раз это был сон. Если это был сон? Был ли это сон? - Как же мило… - он выглядел довольным. – Теперь твой разум будет моим. Я покашлял в кулак, ехидно усмехаясь. Это мир, эта иллюзия, подчинялись мне. - Да? – сказал я, ломая его камин, руша мебель. Я смеялся, понимая, что все его попытки тщетны. Да, он будет становиться сильнее. Но стану сильнее и я. Моя душа принадлежит не мне. Она давно в залоге у Дьявола. 4. Когда я проснулся, так смешно мне уже не было. Поэтому, не думая, я пошел советоваться с Северусом. Он долго думал. - Надо бы посоветоваться с директором, - он давно такого не говорил, поэтому я поморщился. - Твоя связь с Темным Лордом глубока. Твой разум надо отсечь от него. Научиться закрываться от проникновения в сознание. - Я готов. - Но тогда и ты не сможешь проникнуть в его разум. - Жил как-то раньше без этого и теперь проживу. Он же может наслать вымышленные образы, которые я приму за правду, запутаюсь и натворю ерунды. Так что не надо, - уверенно сказал я. - Хорошо, - вздохнул Северус. – Я буду тебя учить, но знай, это очень непросто. Куда сложнее любого зелья. И даже сложнее Патронуса, которого ты не освоил. - Я буду очень стараться. Я не хочу подвергнуть других опасности, - я вежливо склонил голову. 5. До рождества оставалось не так-то уж и много времени, когда я нашел дневник в женском туалете. Между прочим, в том самом, через который я спускаюсь к Цепешу. Подхватив его, я спустился вниз и увидел Джинни. Она разговаривала с василиском, рассказывая о том, как она любит Сену, а тот не замечает. Цепеш слушал ее со всем сочувствием, хотя это я был спецом в змеиных рожах. Эх, Джинни, прости меня девочка, не судьба. Может, в другой жизни? В той, где меня назовут каким-нибудь Гарри, может, у нас все и сложится. Как только она увидела дневник и меня, то бросилась к нему с криком: - Он мой! Но я поднял руку с дневником вверх. - Не твой, - и залез на свернувшуюся клубком змейку. Василиск обнял меня, помогая устроиться поудобней. Джинни что-то требовала, а я открыл дневник, увидев инициалы. Том Реддл. Крестаж? Вполне возможно. Недаром я чуял от него темную магию. - Это мой! Мой! – плакала девочка. Пятнадцать лет уже, а. Я протянул дневник Цепешу, и тот пронзил его ядовитым клыком. Как ощущения, Том Реддл? Мою голову пронзила сильнейшая боль. Темный Лорд был в ярости, но что мне с того? Это была его ошибка – разделить свою душу. Он даже не понимал, какая. Я коснулся рукой лба. Хирума сказал, что я тоже крестаж. Поведение Дамболдора теперь становилось кристально понятным. Но что с того? Это просто очередная проблема, о которой я подумаю позже. Только сейчас я заметил, что Джинни замолчала. - Где я? – а потом она увидела Цепеша и дико закричала. - Джинни! – девочка замерла. – Это всего лишь, Цепеш… - попытался объяснить я, но она уже грохнулась в обморок. Вот чудо из пруда.