Тот еще змееуст!

Позабытые стынут колодцы, Выцвел вереск на мили окрест, И смотрю я, как катится солнце По холодному склону небес, Теряя остатки тепла. Цвета ночи гранитные склоны, Цвета крови сухая земля, И янтарные очи дракона Отражает кусок хрусталя - Я сторожу этот клад. Новоявленный Филч находил подлинное удовольствие в происходящем. Маркус всегда находил удовольствие в любых пакостях, а тут уж как не радоваться, разгуливая в чужой личине? Самое удивительное это кошка. Миссис Норрис долго и внимательно смотрела на него, потом тяжело вздохнула, как человек, и стала вести себя так же, как с Филчем. То есть помогать ему высматривать и вынюхивать. Хотя Маркус следил отнюдь не за дисциплиной, а за Долорес Амбридж. Как выяснилось, это было не то что бы сложно, но временами хотелось забыться и несколько раз ударить ее головой о стол, но Флинт только преданно улыбался и как-то даже спросил: - А может, вы и порку введете? Я был бы так рад! В конце концов, имидж Филча стоило поддерживать. Завхоз должен быть суровым, как иначе? Однако, некоторые проделки студентов Филча настолько восхищали, что он не мог удержаться от советов. Правда потом все равно строго отчитывал и даже докладывал бы Долорес, но ученики как-то от него сбегали. Может, потому что Филч за ними не так уж сильно гнался. Маркус ожидал от старого тела меньше прыти, а оказалось, что завхоз еще способен бегать по коридорам и лестницам Хогвартса не хуже его самого! Но больше всего Флинт любил подниматься в Башню Предсказаний, где вела уроки новоявленная профессор Трелони. Маркус замирал в дверях и наблюдал, как Оливер шепотом открывал какие-то неведомые тайны. Тут уж Вуд открылся Флинту с неведомой стороны. За исключением того, что чудовищных прозрений как у настоящей Трелони у него никогда не будет, Оливер оказался неплохим знатоком этого мистического предмета. Что было более чем странно, учитывая что этот “квиддичный придурок” ничем кроме квиддича и не увлекался. Когда он занимался прорицанием? По ночам, что ли? По ночам стоило заниматься совсем другим. По началу Флинт решил, что он совсем двинулся, что ему нравится парень, да еще и какой! Непримиримый соперник, можно сказать, враг, что на поле, что в коридоре Хогвартса. Они даже в больничном крыле умудрялись цапаться. Впрочем, для Маркуса это была единственная форма сосуществования рядом с любимым человеком, которому признаться никогда не удастся, и вообще, лучше об этом забыть, обозвать любовь глупостью, Оливера - идиотом, и пойти в подвал Слизерина спать. В одну с ним команду высшей лиги он попал не то что бы умышленно. Логичней было попасть куда угодно, но только не туда. Но Флинту нравилась именно эта команда. Поэтому пришлось смириться, что двойственное отношение к Вуду придется продолжать. Маркус удивлялся живучести своего чувства. Мало того, что больше из парней ему так никто и не понравился, даже девушки ему не нравились. Флинт подумал бы, что это любовное зелье или проклятье, но Оливер был настолько далек от зелий, как Гермиона от прорицания, а проклятием все-таки не пахло – Флинт проверил. Сейчас, когда эта стрекоза вещала о мистической сути какого-то нового способа прорицания своего будущего, Маркус решил, что старик Филч вполне может развеяться. В конце концов, как выяснилось, он совсем еще не старик, и все может. Поэтому, когда ученики, оглядываясь на него, все же покинули Башню, мистер Филч, как воплощение галантности, подошел к профессору Трелони. Та нервно перебирала свои чашечки, и неловко глянула из-за огромных, как у стрекозы, очков. - Зачем вы пришли, мистер Филч? – чуть нервно сказала профессор. Маркус на всякий случай внимательно вгляделся в него. А вдруг это настоящая Трелони? Такого казуса ему в жизни не нужно! Хотя это не тот подвиг, о котором стоит кричать на стенах, но ему была нужна самая не настоящая Трелони. - Что ты так на меня смотришь! – прошипел Оливер, и Филч довольно улыбнулся. - Я думал, как похитить принцессу из Башни, охраняемую свирепым драконом… Трелони недоуменно слушала бред Маркуса, с ужасом думая, что либо Флинт двинулся, либо сейчас жестко подшутит. Или это настоящий Филч выбрался из подвала и теперь подкатывает… Это же подкат? Оливер не был уверен в этом. Иногда ему казалось, что Маркус как-то странно и двусмысленно на него поглядывает, но ни разу даже просто так не коснулся его руки, не говоря уж о чем-то большем. - … но дракон давно отправился в более благоразумные края… - Не ахти какой дракон, видимо, такая и принцесса, - саркастически заметил Оливер, думая, что это реплика скорее подходит самому Флинту, чем ему. - Какая есть. Похитителя устраивает, потому что он шел именно к ней. - О чем ты… - Вуд с ужасом понял, что Трелони легко ударяется в краску, куда легче чем он сам, который смог бы еще сделать морду кирпичом. Трелони реагировала тут же, будто ей никогда в жизни не делали комплиментов, и никогда не флиртовали. Маркус же расцвел в улыбке, наблюдая румянец на бледном лице. - И что же вы, сударь, теперь планируете делать с “принцессой”, которую оставил дракон? - Клясться в любви и позвать на свое ложе, - не моргнув глазом сказал Флинт, наблюдая изумительную реакцию. - Ты охренел? – Вуд отступил на шаг, споткнулся о стул, перекувырнулся и упал на спину на пол. - О, так принцессы не говорят. Не извольте отходить от роли, - усмехнулся Маркус, подходя к поверженной стулом принцессе и опускаясь перед Трелони на корточки. Шутка казалась Флинту неплохой. Во всяком случае на лице Трелони было написано явное смущение. Наверное, где-то здесь шутку можно было бы закончить, протянув Вуду руку и отправиться в ванную вместе со своим воображением и там продолжить, но Маркус не выдержал. Склонившись к профессору, он нежно коснулся сухих губ. Это не губы Вуда, но это он. Маркус подавил тяжелый вздох. И они вроде не они. Но все равно ничего не будет. - Не знал, что ты всегда сох по профессору прорицания, - довольно ядовито заметила Сивилла, проводя пальцами по губам. Флинт не знал, почему это взбесило его. Почему обычная фраза вывела его настолько, что он набросился на Трелони. О, он прекрасно понимал, что делал. Даже если он видел Трелони, за визуальной оболочкой скрывался Вуд, тот самый Вуд, который никогда не будет его. Будет чей угодно, если сам захочет, но только не его. Чертовски правильный, красивый и удачливый гриффиндорец. Где уж нам уж? Правильно, нам хватит и профессора Трелони! - Что ты делаешь? – Флинт замер, потому что серые глаза, казалось, сейчас заплачут. Маркус сжимал руки Трелони, вдруг поняв, что Вуд не может ему сопротивляться. Сил в мышцах было недостаточно. Филч был явно сильнее, даже несмотря на свой тщедушный вид. - Почему нет? – спросил Маркус. – Это все равно не ты. А я – не я. Флинт ослабил хватку на руках профессора. Что он собирался сейчас сделать? Маркус понимал, что его занесло куда-то дальше, чем он планировал, и это уже не шутка. Но Трелони ничего не отвечает, поэтому Флинт вдруг понимает, что это разрешение продолжать. Опасливое, неуверенное, но разрешение. Маркус снова приникает к чужим губам, а потом лезет рукой под длинную юбку. Лучше так, чем никак? Мелькает в голове его мысль, но он отметает ее в сторону. Почему бы и нет? Раз уж двум парням никогда не быть вместе? Его пальцы стаскивают белье с худых бедер, а потом Маркус наваливается на Трелони. Ощущение неправильности происходящего притупляется, потому что Флинт сам так решил. - Маркус… - прошептал вдруг Вуд. – Замри, пожалуйста… Флинт слушается, хотя в груди поселилась какая-то безумная тоска. - Филч потерялся где-то по дороге… - Трелони усаживается на полу, и Маркусу тоже остается только сесть. Флинт проводит рукой по своему лицу, ощущая куда более привычную форму. Действие зелье внезапно исчезло. Почему? Что за побочный эффект? Глухо бьется сердце. Маркус тяжело вздыхает, ударяя кулаком по полу. Что он хотел сделать? И главное зачем? Как это подарило бы ему Вуда? Что он теперь о нем думает? Как о человеке способном изнасиловать взрослую женщину просто так? Или что-то еще похуже? Хотя что-то похуже Маркус придумать не мог. - Маркус… - Трелони переместилась на коленки, упирая носочки ступней в пол, потянулась к Флинту, обнимая его за шею. Маркус невольно обнял ее за плечи, ощущая как его целуют. Может, немного осторожно, но уверенно. Конечно, легко и нежно, но искренне. - Оливер… - Маркус хочет сказать, что это совершенно ни к чему. Что он пошутил, что хватит. Потому что Флинту кажется, что сердце его сейчас разорвется на части. Он столько ходил вокруг да около своей любви, а сейчас она сама целует его! Маркус еще раз глянул на Трелони, но ее уже не было. Он обнимал Оливера. Самого настоящего. А тот продолжал его целовать. И не отвечать сил не было. Маркус снова повалил его на пол, не разрывая поцелуя и углубляя его. Будто он путник в пустыне, который добрался до оазиса. Пить. Пить сладкий мед его губ вопреки всякой логике и разумным мыслям. В отличие от Маркуса, Оливер знал, что произошло. Сена предостерег его: - Если тебя поцелует тот, кто действительно любит, зелье для него потеряет силу. Вот такой романтичный побочный эффект. - Но почему… Хирума хрипло рассмеялся и косо глянул на Сену: - Не надо было, оказывается, целоваться при варке зелья. Оливер подробности знать не хотел, так что не стал интересоваться, как они проверяли “действительно” любит или нет, но в слова Сены верил. Вот оказывается, чем обоснованы странные взгляды Маркуса? Долгие и чего-то очень сильно желающие? Теперь понятно чего. Не то что бы Оливер решил взять и сделать подарок в виде себя, но прикосновения эти противны не были. Вуд почувствовал страх, когда его руки сжали такой силой, что стало больно, а Флинт уставился глазами безумца, которому нечего терять, однако, потом Оливер увидел, как Маркусу плохо. Зелье сошло на нет. И Вуд подумал, какого черта? Упрямый гриффиндорский характер квиддического капитана дал о себе знать ответным поцелуем. И Вуд понял, что то, что он мог сам не понимать, зелье осознало за него, испарившись из крови, из сердца и души. Они остались вдвоем на полу Башни Трелони, в глупых одеждах не по их размерам. - Вуд… - хрипло сказал Маркус. – Уходи, парень. Я не могу больше… Терпеть это… Оливер смотрел на крепкий стояк, колом проглядывавший сквозь штаны. Вуд понимал, какая роль ему отведена и сурово поджал губы. - Так не терпи, - твердо сказал Оливер. Маркус дернул подбородком и снова поднял юбку бывшей Трелони, переворачивая Вуда на живот. Оливера охватил ужас, но упрямо сжав руки в кулаки, чувствуя, как краснеет лицом и шеей, он заставил себя не дрожать. Дрожь, однако, волнами проходила по телу. - Оливер… Терпеть не могу одолжений. Но в этот раз возьму все, что могу взять. Вуд чуть вывернулся. Маркус просто сидел на полу, странно глядя на Вуда. - Это не будет одолжением… - с трудом сказал Оливер, - если ты не будешь на меня набрасываться. А хотя бы обнимешь… Для начала, - робко улыбнулся Вуд. Флинт расцвел. - Правда? Я могу тебя обнять? – Вуд едва не помер от нежности, поселившейся в уголках обычно таких суровых губ. Кажется, это не рыцарь пришел спасать Принцессу в башне. Это просто Дракон погибал от одиночества и желания, чтобы его любили. Ему хотелось, чтобы его обнимали. В первую очередь. Все остальное могло быть и потом. Вуд протянул руки к Флинту, и тот прижал его к себе. Сердце Оливера билось быстро-быстро. Так, как не билось даже на матче. Зелье было право. Он безумно влюблен в одного слизеринского подонка. Хотя какой из него подонок? Милый дракон, который наконец-то обнимает свою принцессу.