***
Зима, 1988 год, дом Лавгудов
Было… Странно? Нет, даже больно, что меня несказанно обрадовало. Я жива. Я даже смогла вдохнуть! — Луна, милая! Как ты? — услышала я тихий и дрожащий голос. Какая вообще Луна, может Полумна? Что вообще происходит? Меня зовут Алина, а не Луна. Но ведь я же умерла! Или нет? Я помню то, как автобус столкнулся с грузовиком, а потом упал в реку, как я пыталась выбраться, задыхаясь без воздуха, как сделала последний в своей жизни вдох, захлебываясь водой и уже не надеясь на спасение… Как я могу ощущать головокружение, слабость, легкую тошноту и холод каменного пола? — Где я? — практически прошептала я. Сил говорить у меня не было, даже думать я могла с трудом, как через какую-то пелену, только сильная головная боль и ничего больше. С трудом разлепив глаза, я усилием воли приподняла голову. — В своей комнате. Я так волновался. Прости меня, Луна! Надо было проверить рог морщерого кизляка, прежде чем экспериментировать. Как ты себя чувствуешь? — надо мной склонился мужчина лет тридцати с платиновыми волосами и правильными чертами лица. А глаза были темно-серыми, как и у меня… В прошлой жизни. Зато у меня пропали последние сомнения, где я нахожусь. Точнее в ком. Какой нормальный человек будет на полном серьезе говорить про рог морщерогого кизляка? Полумна Лавгуд, без вариантов. — Что… — запнулась я и поморщилась от нового приступа головной боли. Внезапно остатки сил покинули меня, а я впала в странное состояние полудремы. Голос уже не казался таким близким и через несколько минут я провалилась во тьму.***
Прошло несколько дней. Они напоминали утренний туман, становясь то плотными картинками, то густым маревом бреда. Эти дни я чувствовала себя по-настоящему безумной, не зная, где реальность, а где плод моей фантазии. Ксенофилиус Лавгуд оказался не таким уж идиотом, как в каноне. Скорее, мужчина имел веру, отличную от религии окружающих, поэтому его считали… Слегка того. А так, в прошлой жизни Алина Самойлова верила в более нелепые вещи, чем сливы-цеппелины, нарглы и морщерогие кизляки. Нет, в моей жизни не было места Ацкому Сотоне, жертвоприношениям и торжественному раскуриванию чего-то запрещенного. Но вот моя лучшая подруга Аша… Привлекательная готесса желает познакомиться — как раз про нее. Чего я только не наслушалась о «похождениях бравого солдата Анастасии Мирошниченко» и компании гонщиков из соседнего города! В тихом омуте байкеры водятся. Сейчас мне как раз понадобятся знания, полученные в театральном кружке, куда по ошибке меня затащила гиперактивная Аша (скорее всего, надеялась получить «добро» от родителей на ПМЖ в Киев. Почему именно Киев — неважно, но опыт значит очень многое). Словом, мне оставалось лежать в кровати и от безделья и слабости составлять планы на будущее. А пока разберемся с приоритетами на данный отрезок времени. В первую очередь, следует наладить мосты с «отцом», хорошо хоть не крестным (да-да, а вы имеете что-то против фильмов?). Его мнение и поддержка нужна, как ни крути. Потом разобраться с магией, а то может быть, я ею вообще не владею. Вот это будет номер, если так и есть. Да и с достоверностью канона разобраться не помешало бы. Люблю эту историю, даже фанфиками частенько зачитывалась. Лично для меня удобней Дамбигад. Бороться сразу с двумя сторонами легче, чем постоянно ждать подлянок со стороны Высшего Света. Сокращу до ВС, а если окажется гадом — WC. Даже ничего менять не надо. Чуть ли не последний пункт моего бредового плана действий и, пожалуй, не самое важный, сдружиться с Поттером и его окружением. Одна обиженная Гермиона может существенно испортить жизнь, а мне проблемы не нужны, хотя я не горю желанием влипать в неприятности. М-да, придется как-нибудь извиваться. А потом репутация семьи Лавгуд. Вот тут придется поработать. Стереотипы вещь несгибаемая, но и с ней можно подумать, выстроить линию поведения. А изменения, которые обязательно последуют за правкой канона по моему, попаданческому, мнению и широким взглядам на мир? Обязательно возникнут трения с местной властью, что официальной (министром), что теневой (ВС и Темным Лордом), потому что я… Честно, ну кто бы попал в любимую книжку, а потом сидел в стороне? Можно перечислять пункты до бесконечности, а теперь — действовать. И я сделала самое сложное за всю прошлую и следующую жизнь — встала с кровати.***
Большая светло-голубая комната мне нравилась. Светло, просторно и уютно. И нет кошмарного ощущения перегруженности массивной мебелью и тысячи ненужных мелочей. Кровать, шкаф и зеркало. Только зеркало зачем? В нем отражалась девочка лет восьми-девяти с длинными, ниже пояса, волосами и голубыми глазами. А я, оказывается, блондинка! Да еще и мелкая. Ребенок… Одета аккуратно, видно, за мной присматривают. Так, не отвлекаемся. Хорошо, что есть окно — массивное, в полстены, оно отлично вписывается в интерьер. Моя комната находится на втором этаже. А вид — деревья и кусочек небольшого озера. В целом, неплохо, но очень сильно неухоженно. Нет — минимализм я поддерживаю и не вижу ничего в этом дурного, но… Позвольте — это комната ребенка, да, со странностями, но ребенка. Где одежда, игрушки, рисунки, в конце концов, ожерелье из пробок? Ни-че-го. Странно. Слишком много «но» для недосказанности. Самостоятельно делать выводы рано и бессмысленно, на все нужно время и источник информации. А где находится ближайший? Та-ак, где ты, радость моя? Пора искать Ксенофилиуса Лавгуда.***
Время то замедлялось, то неслось со скоростью Хогвартс-экспресса — скоро первое февраля. Было страшно, что «папа», узнает, кто я, догадается тем самым чутьем газетчика, что его маленькой девочки больше нет ни в этом, ни в том мире. Но время шло… А Ксенофилиус молчал. Может той самой Джоан Роулинг была Полумна? Да, знаю, полный бред, но ночами меня мучали кошмары, а «папа» все мои чудачества списывал на последствия своего эксперимента. Тишина. Большая мало освещенная комната. Серые обои наполовину содраны со стен. Паутина и пыль. Запустение. Это место пугает меня. Может из-за зеркала, освещенного голубоватым светом? А может, из-за отражения меня настоящей? Или маска на мне той, в зеркале, из-под которой текут две струйки крови — слезы? И шепот, который становится все громче: «Ты — не она! Чуждая нашему миру. Ей не место в нашей жизни. Лишняя. Чужая!» Я виновата? В чем? Я просто художница. Старшеклассница. Даже не какой-нибудь качок с супервозможностями! И… …Просыпаюсь. Успокойся. Все хорошо. Это просто сон… Или нет?***
Вскоре я привыкла к дому со странными, непонятными вещами; к отсутствию всемирной паутины, родителей и друзей; к магии, привычной местному населению; даже на выверты «папы», которого я старалась избегать, не обращала должного внимания. И вот наступило время для первого выхода в свет — прогулка по Косому переулку. С самого утра я была взволнована — что-то взять, вспомнить о правилах приличия, найти нормальную одежду и прочие бытовые мелочи. — Полумна? — Да, папа? — делаю честные глаза и перестаю мучать штору. — Что с тобой случилось? Неужели ты волнуешься? — Конечно, а как же еще. Все-таки Лондон. А когда-то это было моей заветной мечтой — побывать во всех уголках культурной Европы. Не сбылось, но начинает сбываться. — Не волнуйся. Я с тобой, — а как я на это надеюсь. Из дома мы выбрались с помощью летучего пороха. Ощущения, скажем так, не особо приятные, но жить можно. Оказались прямо в «Дырявом котле», где пожилой мужчина с абсолютно лысой головой протирал бокалы помятой тряпкой. — Ксенофилиус! Сколько лет, сколько зим! Давно тебя не видел. До сих пор ищешь этих… нарглов? А кто здесь с тобой? — Том, познакомься — моя дочь Полумна. Ей восемь лет, а завтра День рождения. Вот, хочу присмотреть подарок. Я слыхал от Доплера, помнишь такого, — вечно мямлил и что-то бормотал про свои любимые растения? Так оказалось, что он занимается травологией на профессиональном уровне и может помочь мне создать новый вид лечебной омелы… Пока взрослые говорили о своем, я рассматривала посетителей на ментальной волне. Где-то через месяц после моего попадания я нашла книги по менталистике на чердаке Лавгудов среди всякого хлама, половину из которого я собиралась продать на блошином рынке или попросту выбросить. И, самое смешное, термин «мозгошмыги» в одной из книг был, и их количество и цвет был более упрощенным объяснением понятия «аура», а так как книга с трудом давалась даже мне — ребенку двадцать первого века, то что и говорить о «папе», неправильно истолковавшего незнакомые слова. А я, с помощью практики, начала видеть ауры — смазано, плохо, непонятно, но все легче, ярче и привычней. Свои эксперименты я начала с наблюдения за Лавгудом. Путем проб и ошибок со временем я поняла, что могу сказать, что чувствует отец и что он за человек. По его ауре я смогла смотреть в суть людей. Тот же Ксенофилиус был спокойным, уравновешенным и доброжелательным человеком, проницательным, но в быту он теряется, а некоторые вещи предпочитает не замечать — например, изменения в моем поведении. А моя аура указывало на то, что я еще меняюсь — как внешне, так и психически, хорошо подстраиваюсь под ситуацию и приспосабливаюсь. Но что стоят мои способности против могущественных магов? В зале не было никого интересного. За столиком возле окна нервничает молодая волшебница — она ждет свою подругу и хочет ей признаться в чем-то, слева от входа предается ностальгии младший сотрудник отдела Магического правопорядка. Спросите — как узнала? А просто — на портфеле написано. После «попаданства» я воспринимаю английский, как родной, но русский я все еще помню… Вы уже закончили? — Прощай, Том! Обратно трансгрессируем. Мы купили ингредиенты для «супер-зелья» в аптеке, кое-какую одежду на мой вкус у мадам Малкин и, самое главное, подарок на День рождения — несколько книг из разных областей магии. Среди них были «Травы и их применение» Ричарда Боунса, «Элементарная трансфигурация» Джорджа МакКина и «Прорицания. Взгляд в будущее» Кассандры Велимера. Папа еле оттащил меня от книги «Магические животные», а раздел прорицания увлек и его. Мне было интересно — шутливые гадания с подругой принимали новое значение и мне было страшно, что было бы если у меня что-то получилось бы. Эх, кабы, да кабы… Но я взяла себя в руки и смогла остановиться. После книжного мы зашли в небольшую лавочку Сэма Винтера — хозяина самых чудных (для магов) вещей — фенечек, разнообразных бусин, индийских благовоний и лучшей ткани в Лондоне. Но этот магазин не был единственным заработком мужчины чуть старше отца — Сэм был дипломатом, а из своих поездок привозил много диковинных вещей, которые так запали мне в душу. Кажется, день удался.***
Лето, 1992 год, Хогвартс-Экспресс
В одном вагоне собрались Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер после летних каникул. В дверь постучались. — Можно сесть здесь? Или места заняты? — спросила девочка с длинными белыми волосами и глазами навыкате. Маленький рост был скорее преимуществом, чем недостатком. Черная мантия подчеркивала ее хрупкость и легкую мечтательность, исходящую от нее, но вот гаденькая улыбочка портила хорошее впечатление. Рон недовольно посмотрел на девчонку и неприветливо буркнул: — Да. Конечно, присаживайся! Ты ничуть не помешала, — и добавил тише: — Лучше б мимо прошла. — Ты прости Рона, он не хотел тебя обидеть. Меня зовут Гермиона, а тебя как зовут? Ты с какого факультета? Я тебя здесь еще не видела. Гадкая усмешка внезапно сменилась победной улыбкой и азартным блеском предвкушения в светлых глазах. — Я только собираюсь стать первокурсницей. — Надеюсь, ты попадешь в Гриффиндор! — поучительно заявила Гермиона. — Только не в Гриффиндор! — Почему? — удивился Гарри. — Хороший факультет. Мы втроем учимся именно на нем. — Ааа… Тогда понятно. Просто папа говорит, что там учатся импульсивные люди, которые не могут отвечать за свои поступки. — Но… — А что, это не так? — недоуменно спросила девочка, невинно улыбаясь. — Хотя эти мальчишки производят такое впечатление, на самом деле они куда воспитанней, — улыбнулась в ответ Гермиона. — И все же, как твое имя? — Кстати, вы тоже не представились. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, — повторила кареглазая девочка с растрепанными каштановыми волосами. — Это мои друзья — Гарри и Рон, — она указала поочередно то на одного, то на другого. — Рон. Рон Уизли, — представился рыжий долговязый мальчик с голубыми глазами. — А я Гарри Поттер, — кивнул черноволосый паренек в очках. Даже они не могли скрыть незамутненную зелень его глаз. Впрочем, как и смиренного выражения лица после сказанной фразы. — Полумна Лавгуд. Приятно познакомиться, — загадочно улыбнулась блондинка. — Что вы знаете о Хогвартсе? Неизвестность пугает куда больше правды. Гермиона оживилась, и в течение беседы на разные темы, оказалось, что девочки любят читать, им хорошо дается магия:«Только никому не говорите, ладно?» — лукаво прищурилась Полумна, и имеют общие интересы. Первое впечатление оказалось обманчивым, а девочка была не такой неприятной, как им показалось. Возможно, они даже подружатся, если будут знать друг друга получше. Кто знает, как сложится жизнь?