Общага ( рабочее название)

- Мистер? – легкое прикосновение к плечу раздражает. - Мистер! «Боже, как я ненавижу, когда меня так бесцеремонно, но, стоит признать, аккуратно будят». Молодой человек, удостоившийся столь пристального внимания стюардессы, лениво приоткрыл глаза и недобро посмотрел на девушку. - М-мистер, через пятнадцать минут мы идем на посадку, пристегните, пожалуйста, ремень безопасности, - слегка запинаясь, но мужественно натягивая на лицо улыбку, сказала девушка. - К чёрту, - резко обрубил её парень и поглубже натянул головной убор на глаза. - Но, мистер! Абсолютное безразличие было ей ответом. - Мне придется сообщить об этом капитану! – вспыхнула, но тут же сама испугалась своей смелости девушка. - И он придет меня наказать, пока самолет будет неконтролируемо падать на Токио, Ташиги-я? – чуть скосив глаза на бейджик на груди стюардессы и попутно оценивая эту часть тела, ехидно протянул он. Ташиги, надувшись, развернулась на каблуках и раздраженно процокала к выходу из салона. Наушники заняли положенное им место. На лице снова была маска безмятежности и полного отрешения от всего окружающего – вполне обычное выражение лица Трафальгара Д. Ватер Ло. В иллюминаторе уже можно было разглядеть кварталы и отдельные высотные здания города. Токио. Одно слово, которое вызывает лавину воспоминаний и неприятных ассоциаций. Прошлое, которое никоим образом не должно было стать его настоящим, иначе зачем нужно было убегать на другой конец света, прячась ото всех? Знакомый уже по мелкому конфликту голос нарушил ход мыслей. «Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в Международном аэропорту Токио.. Температура за бортом **** градусов Цельсия, время *** часов. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся еще раз увидеть вас на борту нашего самолета. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Сейчас вам будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки». Аплодисменты пассажиров заглушили последние слова стюардессы, тяжелым звоном оседая в голове. Традиция европейских авиалиний, как бы странно это не выглядело, прижилась почти по всему миру. Переждав основной поток пассажиров, ломанувшихся к выходу в надежде побыстрее ступить на твердую землю и почувствовать себя твердо стоящими на ногах, Ло поднялся со своего кресла, и с некоторым сожалением окинул взглядом салон. Ему нравилось состояние подвешенности и неопределенности, которое возникает, когда человек находится в дороге между двумя пунктами. Нравилось ощущение некоторой уязвимости оттого, что твоя жизнь зависит от машины. Будь такая возможность, он непременно стал бы пилотом или капитаном субмарины, но судьба — слишком странная штука. Ветер посадочной полосы больно хлестнул по лицу, рванул ворот темного плаща и едва слышно звякнул серьгами в ушах. Огромный муравейник аэропорта Ханэда встретил парня диким сочетанием пристального внимания и безразличия. Протолкавшись через толпу и умудрившись не потерять пусть и скромный, но в таком людском потоке весьма мешающийся багаж, Трафальгар наконец-то вышел на улицу города, которого не видел уже порядка десяти лет. - С возвращением, - усмехнувшись, поздравил он себя и махнул мгновенно подъехавшему к нему такси. - Бункё, Токийский университет, - небрежно бросил Ло, садясь на переднее сидение, уже немолодому водителю. - Хорошо, приготовьтесь, поездка будет долгой. Нет ничего более раздражающего и удивительного для только что прибывшего в этот огромный город человека, чем многочасовые пробки на японских хайвеях. Бесконечный поток блестящего хрома и выдержанного ретро, подконтрольной ярости и холодной сдержанности – настоящий локальный апокалипсис для человеческого терпения и срочности. Музыка начинала звучать на N-м кругу, и песни из разряда любимых стали переходить в безмерно раздражающие. Немного нервным движением капсулы наушников были выдернуты, чуть царапнув ушную раковину, и Трафальгар резко засунул их в карманы успевшего уже порядком помяться пальто. - Я предупреждал Вас, что поездка будет долгой, - водитель слегка смущенно улыбнулся, находя раздражение пассажира слегка забавным. - Можете говорить на родном языке, - японский Трафальгара был не совершенен, но акцент не вызывал отвращения, а скорее добавлял некоторую изюминку в речь. - Приятно видеть иностранца, отдающего дань уважения родному языку чужой страны. - Язык – не дань уважения, скорее, насущная необходимость, - легкая усмешка. - Было бы глупо, если бы, приехав сюда учиться, я не смог понять, что говорят мои преподаватели. - Простите, но откуда Вы приехали? – казалось, японец просто излучал волны доброжелательного внимания. - Дублин. - Вы американец? – прозвучало неожиданно уважительно. - Ирландец. Графство Дублин, провинция Ленстер, - холодно отозвался собеседник. - Прошу простить меня за бестактность. Я могу загладить свою вину? - Только кровью, - язвительные нотки начинали звучать все отчетливей, а желание выскочить из теплого салона росло в геометрической прогрессии. Обижено хмыкнув, водитель сосредоточился на бесконечном потоке машин, словно море окружавших их. Пусть и довольно редкий, но достаточно размеренный ход автомобиля и легкая, почти традиционная, ненавязчивая музыка по радио сморили утомленный долгим переездом организм, и Ло провалился в спасительный для его нервов сон. Самое отвратительное чувство, которое только возможно у человека, было весьма удачно охарактеризовано меткими и легкими на язык французами как déjà vu. - Мистер, проснитесь, мы приехали, - нарочито вежливый голос гулко отзывался в раскалывающейся черепной коробке, - с вас 6000 йен. Не найдя в себе силы спорить с таким откровенным грабежом, доставившим скорее моральный, чем материальный урон его бюджету, Ло немного неуклюже выбрался из автомобиля, мстительно хлопнув багажником, из недр которого он достал свою небольшую дорожную сумку. Токийский Университет не произвел впечатления. Нет, чувство прекрасного не обошло стороной Трафальгара, но чтобы впечатлить человека, прожившего почти всю свою сознательную жизнь в стране, где многое, если не все, было пропитано духом истории, нужно было нечто большое, чем сочетание стекла и камня. - Надеюсь, дальше будет лучше, - буркнул Ло. Оформление документов и внесение в список студентов Медицинского факультета прошло в тумане головной боли. Даже довольно милое личико секретаря Калифы не могло развеять мрачный настрой парня. - Добро пожаловать, Ло-сан, проследуйте далее в общежитие Митака. Как добраться вы можете узнать из выданного мной путеводителя по студенческому городку, - изящный пальчик поправил тонкую оправу на смазливом лице. - А у вас уже есть планы на ближайшие выходные? - Есть, - вежливая улыбка давалась ему с все большими усилиями. - Только Вы в них не вписываетесь. Совершенно. Ирландец был весьма популярен у прекрасной половины человечества, что, с одной стороны, грело его самолюбие, а с другой доставляло иногда значительные неудобства и сложности. - Но в следующий раз я буду весьма польщен, если вы уделите мне время, - не стоило пренебрегать полезным знакомством. Девушка довольно хмыкнула и сделала вид, что занята более важными делами, но интерес к иностранцу ощущался на нематериальном уровне. - Доброго дня, Ло-сан. - Доброго. Трафальгару не потребовалось много времени, чтобы добраться до места своего дальнейшего проживания в этой стране. Сложности возникли уже на этапе оформления. - Ло-сан, судя по документам, у вас уже есть японское гражданство и недвижимость в Синдзюку. Почему Вы хотите проживать в нашем общежитии? – комендант общежития Джимбей-сан создавал впечатление весьма рассудительного, но довольно дотошного человека. - Во-первых, у меня двойное гражданство, и сейчас я являюсь представителем Республики Ирландия, поскольку ваше законодательство не поощряет такое положение дел. Во-вторых, недвижимость зарегистрирована на моего отчима. Вопросы еще есть? - скрещенные на груди руки и ноги создавали полную иллюзию отчужденности и незримый барьер между собеседниками. - Вопросов больше нет, это ваше право. Ваша комната 419, - подписанные документы приятно согрели руки. - Спасибо. Поднявшись на четвертый этаж и мельком оглядев комнату, Ло рухнул на кровать, не раздеваясь. - Добро пожаловать…