***
Ярко-накрашенные губы скользнули по брезгливо подставленной скуле, размазывая помаду по светлой коже. Золотое колечко в нижней прочертило теплом и коснулось мочки, пока белоснежные зубы мягко прикусили хрящ. Тонкие пальцы запутались в алых волосах, немного потягивая отросшие пряди и чуть царапая кожу головы острыми ноготками. Полная грудь казалась слишком незначительной в крупной ладони, но, стоит признать, была там весьма уместна. Кид слегка сжал её, ловя ухом, которому уделяла своё внимание сидящая на его коленях девица, тяжелый обжигающий вздох. Виски согрело горло, кружа голову вместе с ароматом духов и тёплым запахом тел небольшого клуба. В янтарных зрачках метались яркие вспышки огней и лазерных лучей, рисующих безумные узоры на извивающихся в клубах дыма телах. Музыка пробиралась дрожью по коже, лаская нервы и настраивая сердце на свой ритм, меняющийся от трека к треку. Откровенное платье больше притягивало взгляд, чем скрывало что-то. Хотелось сорвать эту темную тряпку и впиться зубами в обнаженную кожу, заставив расцвести на ней цветы кровоподтёков. Одна рука покинула его затылок и через пару секунд коснулась бледных тонких губ, проталкивая что-то. - Я хочу обострить твои чувства, - таблетка чиркнула по так и не разжавшимся зубам. - Мне и так неплохо, - белая горошина покатилась под ноги танцующим, а выплюнувший её Юстасс скинул со своих коленей девку на пол, - Ты много себе позволяешь. - И могу позволить ещё больше, - юркий язычок скользнул, собирая остатки помады, а узкие ладони легли на внутреннюю сторону крепких бёдер легко нажимая и поднимаясь выше. Голубые глаза с расширенными зрачками, смотрели снизу вверх, одна бретелька котельного платья сползла с законного места, а узкие плечи касались внутренней стороны коленей Кида. – А ты можешь? Молния джинс поползла вниз, когда руки достигли своей цели. Капитан расслаблено откинулся на спинку мягкого диванчика, делая ещё один глоток и не думая останавливать девушку. То, что они были лишь немного отвёрнуты от танцпола, отгораживаясь от него чуть ли не иллюзорной перегородочкой, нисколько не смущало парня. Он слишком редко в последнее время проводил время в подобных заведениях, чтобы отказывать себе в удовольствии прожить этот вечер так, как ему захочется. Конкретно здесь он не был частым гостем, но пары предыдущих его визитов хватило для того, чтобы у охраны на ресепшене не возникло лишних вопросов. После небольшой разборки с особо непонятливыми, Кид познакомился с хозяином этого вертепа – Бруно, не отказывающим себе в удовольствии иногда постоять за стойкой и пособирать информацию. Вот и сегодня этот здоровяк с идиотской причёской лениво протирал бокалы, поприветствовав кивком вошедшего Капитана. Буквально через десять минут перед Юстассом материализовались выпивка и сногсшибательная красотка - Бруно никогда не жалел лучшего для своих гостей, поэтому его клуб “CP” уверенно держался на плаву среди омутов Ёсивары. Пирсинг прекрасно ощущался чувствительной кожей, контрастируя с влагой чувственных губ. Бархат ладоней очерчивал пульсирующие переплетения вен, плавно варьируя силу давления и скорость. Музыка в очередной раз заставила дыхание сбиться, принуждая девушку перейти на тягучий, как медовая патока темп. Жемчужные зубы слегка коснулись головки, тут же сменяясь на тёплое дыхание и влагу языка. Юстасс прикрыл глаза, запрокидывая голову и выдыхая в расчерченный всполохами потолок. В метре от них парочка девушек, не обращая на беснующуюся толпу ни малейшего внимания, занималась исключительно собой, почти проникая в друг друга губами, пальцами, кожей. Кто-то уже танцевал, наплевав на всех и отшвыривая от себя душащую одежду, с удовольствием демонстрируя всем желающим полуобнаженное тело, покрытое каплями пота и алкоголя. Ди-джей, стоящий на своём подиуме, глотал уже третью таблетку, наподобие той, что была выплюнута Кидом, ловя непередаваемый кайф от происходящего и заставляя толпу под его ногами двигаться ещё сильнее, откровеннее и безумнее. Происходящее воспринималось не более чем набором разрозненных слайдов. Смесь алкоголя и препаратов, беснующаяся в крови, заставляло сознание дробиться и собираться воедино: влажная мягкость горла стоящей на коленях брюнетки, прохлада бокала с почти растаявшим льдом, жаркий поцелуй какой-то девушки, схватившей в свои ладони его запрокинутое лицо – всё отпечатывалось где-то на границе памяти несуразными картинками. По телу прошла крупная дрожь, а из прокушенной губы целующей его блондинки на лицо Кида попали пара капель крови. Любезно предоставленная радушным хозяином женщина вновь подняла на красноволосого своё лицо, с дрожащими на губах белесыми каплями и демонстративно облизнулась, вновь наклоняясь и целуя кожу расслабляющихся бёдер. - Продолжим? – промурлыкала чертовка, поднимаясь с колен и заглядывая в лихорадочно горящий янтарь глаз, - У меня есть на примете одно местечко… Грубая ладонь легла на подтянутую ягодицу, притягивая к себе. - Веди.***
Утро началось неожиданно приятно, хотя бы потому, что профессиональный минет, так изящно продемонстрированный ему в клубе и несколько раз в течении ночи, был весьма кстати. Голова немного гудела, а тело простреливала резкая боль из, в который раз, растревоженных ран, но не малейших сожалений от решения скинуть напряжение Капитан не испытывал. Всё-таки Бруно держал у себя исключительно профессионалок, готовых к исполнению любых желаний клиента. К качественному исполнению. Когда Кид вышел из номера, солнце только коснулось затёртых миллионами ног дорог Токио, только начинающего просыпаться от легкой кратковременной дремоты. Прохладный воздух бодрил, а сбившиеся и местами порванные повязки неприятно растирали кожу, задевая швы. Юстасс поморщился, прижимая ладонь к противно ноющему боку и в задумчивости перебирая звенящую в кармане мелочь. Деньги – последнее, о чём он вчера думал, когда вылетал из своей берлоги, а то, что слегка обнадёживающе шуршало в кармане оставленной где-то ночью куртке, было спущено без малейших угрызений совести. Мобильный не придавал признаков жизни, злорадно скалясь тёмным матовым экраном, что означало отсутствие возможности вызова экипажа с вечно бурчащим от недовольства действиями начальства Хита. Будить Киллера по таким пустякам было чревато: уважение и дружба – святое, но за такие выходки можно было получить по морде или, что ещё страшнее, нарваться на недельный литературный загул блондина, запирающегося у себя в укромном уголочке с кучей книг и запасами портвейна. Такое случалось редко, но если же случалось было равносильно пытке. Через неделю Киллер возвращался и в принудительном порядке проводил общий ликбез для всех желающих и не желающих. Юстасс вздрогнул. Если в Уайльде и его "концепции взращения пороков" было что-то близкое ему, то последнее увлечение старпома - Хемингуэй явно стал перебором. Не так давно Мясник упоминал о Паланике… Кид был не совсем в курсе, чем это может грозить, но на всякий случай старался не доводить старпома до состояния срыва. Поёжившись, Капитан ровным шагом направился к зданию метро, которое органически не мог терпеть. Если выбора нет, то сожалеть бессмысленно. Вагоны были явно лучше, чем у него на родине, но своей теснотой и огромным количеством народа откровенно давили на психику. Когда радостный женский голос пролепетал название его станции, парень, игнорируя возмущённое сопение до омерзения вежливых японцев, не способных вслух даже озвучить свои претензии (про оскорбления не могло быть даже речи), выскочил на долгожданную платформу. Наверное, он никогда бы не признался бы в этом, но Синдзюку уже стал его районом, вполз под кожу и въелся в кости. Иначе, как можно объяснить то, что даже дышать стало легче на изученных за пару лет вдоль и поперёк улицах? Можно держать у себя дома гигантского питона, кормить его, уделять внимание и быть безумно довольным фактом своей власти над этим опасным существом, но никогда не стоит забывать о силе его колец и поистине бездонной глотке, способной проглотить нечто, гораздо больше человека. Юстасс помнил, но заставить себя не смотреть в глаза этой твари, было выше его сил. С тысяч экранов, раскиданных в самых неожиданных местах, вещали до нервной дрожи жизнерадостными голосами телеведущие и метеорологи, приветствующие просыпающуюся страну. Семь часов утра. Поднимайтесь, граждане, пора отдать кусок своей жизни на общественное удовлетворение. Дверь своей берлоги Капитану показалось лучшим, что случилось с ним за это утро. Кроме той брюнетки, конечно. Юна? Мио? Не важно. Кроссовки полетели в разлёгшегося посреди коридора Падлу, даже не поведшего ухом на такое обращение, но пристально посмотревшего на измотанного хозяина, словно говоря, что насрать в импровизированный снаряд он всегда успеет. Вот только выспится от души. Футболка отлетела в другой угол. Раздеваться на ходу стало дурной привычкой ещё со школы. Сначала, как экономия времени, затем – повод позлить вечно недовольную им мачеху, не желающую лишний раз смазывать только нанесённый маникюр об шмотки «этого деградирующего неандертальца». Неандерталец же иногда интересовался, какими действиями интимного характера его сожительница по пещере зарабатывает себе новые цацки и шкуры мамонтов. Фыркнув от приятных воспоминаний идущего пятнами гнева холёного личика, Кид чуть было не получил распахнувшейся дверью по породистому носу. Первые секунды растерянности от акта пребывания в квартире кого-то помимо него сменились яростью. - Осторожнее, ублюдок, а не то… - оскорбления застряли в горле, когда Юстасс быстро окинул взглядом стоящего в дверях пошатывающегося, но уже выглядящего лучше, чем вчера, Трафальгара. Тёмные линии татуировок рассекали грудь, извиваясь и переходя на плечи, стелились тенями, перечёркивая вполне рельефные для такого худощавого телосложения мышцы, глубокими отметинами зияли на ключицах и грудине, слегка двигаясь в такт дыханию и гипнотизируя этими незамысловатыми движениями. - А ты, оказывается, не такой пай-мальчик как я думал, - мелкие капли влаги преломляли чёткие штрихи, складывающиеся в замысловатый узор в виде сердца. – Из тебя выйдет прекрасная мишень. - Из тебя тоже, Юстасс-я, - Ло поморщился, реагируя на столь откровенный взгляд, - и двадцать четыре наложенных шва тому подтверждение. - Вижу, тебе уже лучше, если проснулось желание огрызаться, - ирландец только поправил полотенце на бёдрах и, дёрнув плечом, прошествовал мимо скалящегося хозяина квартиры. Губы Кида растянулись ещё шире, делая выражение лица чуть безумным. Что не говори, ему повстречался потрясающий экземпляр. Душевая встретила его непривычной для такой рани теплотой. Стянув последнюю одежду, Юстасс зашуршал по полкам в поисках ножниц, чтобы наконец-то срезать мешающиеся повязки, от которых осталось как таковое только название. Тёплые струи подняли настроение до небывалых высот. Не спать пару суток для его организма, пусть на данный момент и слегка поизношенного было не из ряда вон выходящим событием. Тем более, что на сегодняшний день, а точнее ночь, намечалась парочка забавных развлечений, которые должны будут разворошить это замершее в напряжении осиное гнездо. Когда парень вышел в коридор, оставляя мокрые следы и матерясь на одного идиота, стащившего единственное полотенце, по дому уже успел разлиться приятный аромат кофе. Ло, вновь бесцеремонно выпотрошивший кухонные ящики, уже успел одеться и, вытянув длинные ноги, пил обжигающий крепкий кофе, чуть ли не щурясь от удовольствия. Кид поморщился, он никогда не понимал как Киллер мог пить эту тёмную бурду. Теперь ещё и этот засранец выскреб остатки тщательно запихнутых в дальний угол запасов. Трафальгар же стойко игнорировал красноволосого, делая вид, что ничего важнее его напитка в данный момент пространственно-временного пересечения с реальностью для него не существует вовсе. Юстасс прошёл, пнув конечности, затянутые в непонятные пятнистые джинсы, и присел напротив, продолжив разглядывать «гостя». - Сколько мне ещё здесь находиться? - когда односторонние «гляделки» откровенно наскучили брюнету, он решил задать давно сидевший в голове вопрос. - Ровно сколько пожелаешь, - не ожидавший такого ответа Ло, вопросительно выгнул бровь. - В чём тогда смысл притаскивать меня сюда? - Если ты ищешь курьера, который отправит тебя на небеса, могу предложить свои услуги. Это куда приятнее, чем может предложить шавка Крига – Гин, - ответ прозвучат довольно двусмысленно. - Я подумал, что ты так оценил стоимость собственной жизни, Юстасс-я, - Трафальгар пропустил мимо ушей все возможные контексты и подтексты предыдущего высказывания. - Кстати, о стоимости, - Кид сцепил пальцы рук в замок и положил подбородок на получившуюся конструкцию, подаваясь вперёд, - не слишком ли ты самоуверен? Кира озвучил мне вчера твоё желание… - Я дальше спать. Осмотрю тебя чуть позже. Разбудишь, поменяю местами конечности, - чашка звякнула, поставленная на поверхность стола, а Ло демонстративно указал себе пальцем на шею, легонько постучав. – Если так интересно, то отработанный материал меня не интересует. Юстасс громко захохотал в ответ на такие громкие заявления брюнета. Киду откровенно нравились столь самоуверенные люди, пытающиеся любую ситуацию обратить в свою пользу. Злиться было бессмысленно – этот тощий как боевой дворовый кот парень в данный момент был не самым лучшим соперником, чтобы срываться на нем. - Что это значит? - крикнул он успевшему свалить с кухни Трафальгару. - В зеркало посмотри, - ответ был приглушен расстоянием, но содержал весьма чёткие инструкции. Юстасс, лениво потянулся, разминая плечевой пояс, и ради интереса заглянул в душ, где висело единственное зеркало в квартире. На левой ключице красовался почти черный засос и полустёршийся след от маркера – двенадцать цифр и имя – Исили. Кид снова громко засмеялся, едва касаясь надписи пальцами. - Ещё посмотрим, кто из нас «отработанный материал».